Владимир Малыгин
Одна ночь детства
– Ты почему без одежды?
– Не успел одеться, – смутился пацан и закрыл глаза ладошками. Больно уж ярко светили прожектора. Переступил ногами, отшагнул назад и прожектора испугались, метнулись в сторону. Словно опасались столкнуть своим светом со скалы мальчишку.
– Ты только близко к обрыву не подходи! – обеспокоился голос снизу.
– Папа! Пойдём домой! – убрал ладошки от глаз Вовка.
Внизу загомонили несколько человек, донеслась ругань, кто-то кого-то уговаривал и на кого-то за что-то ругался. Только Вовка не обращал на долетавшие снизу звуки никакого внимания и напряжённо ждал ответа, сжав кулачки у груди.
– Я не могу сейчас уйти с работы! Ты иди домой. Один иди! И спать ложись. И ничего не бойся! Ты же пацан! Мужик! А утром я уже буду дома! Договорились?
– Договорились! – кивнул головой мальчишка и развернулся спиной к обрыву. И вновь метнулись прожектора снизу, осветили уходящую прочь от скалы фигурку.
Миг, и над обрывом никого, только качнулись, смыкаясь, гибкие ветви таволожника.
А внизу, на заводе ещё какое-то мгновение было тихо. Потом робко рыкнул чей-то мотор, заработал устойчиво, его рокот подхватил другой. К нему тут же присоединился ещё один и ещё. Сверкнул, ярко разгораясь, огонёк электросварки, затрещал, рассыпался фейерверком огненных брызг, загомонил внизу рабочий люд. Завод вернулся к своей жизни.
