Владимир Войновский
У нас всё хорошо
Рыбалка
От нашего села до районного центра пока доедешь, можно раз пятьдесят съезжать с дороги, что вправо, что влево – везде речушки и озёра. Можно отдохнуть на свежем воздухе и по грибы, да ягоды сбегать, смотря какое время года. На любителя и рыбалка имеется.
Обычно на лов рыбы с мужиками выходим на Дон. Здесь на любой вкус снасти, лодки, моторы… Главное, чтобы всё по совести и по уму, без злоупотреблений. А как без них? Они тоже должны иметь место, если с уловом богатым домой вернуться есть желание. Но про это ни-ни…
Ксюшка в тот год сдала экзамены в девятом классе, а Ванятка закончил третий. Решили отметить это событие июньским выездом на озеро, порыбачить и шашлыков пожевать.
У знакомого моего знакомого за селом Первое Мая платные озёра. Бывали у него уже в гостях, понравилось. Летние беседки по берегу. От них небольшие мостки метра на два в воду. Есть и лавочки. Не нравится, иди в кущи лесные или в камышах сторожи свой улов.
Будний день. Солнце слепит, жара стоит. Рыбаки из нас оказались непутёвые. Приехали к месту только к десяти часам утра. Да и какое это утро?
– Вы – как раз вовремя. Я уже рыбу покормил…, – смеётся хозяин. – Надо было часам к семи подтягиваться. Чего не позвонили с вечера?
– Сергей, да мы больше отдохнуть…, – Соня вынимает из багажника огромную сумку с продуктами.
– Тогда, приятного вам отдыха, – улыбается всеми передними зубами знакомый знакомого. – Я тогда с вас денег не возьму. Если карасиков или краснопёрок словите, тоже не возьму. А вот за карпа, леща или ещё чего крупного возьмёте, тогда оплата при выезде.
– Спасибо!
Разместились в беседке у воды. Две лавочки по сторонам. Слева ива огромная, тень от неё и прохлада. Ваня заложил мангал, Ксения мясо на шампуры нанизывает. Соня накрыла на стол и прикрыла лёгкой скатёркой, чтобы братва насекомых не потоптала.
– Ваня, ты, где будешь рыбачить? – кричу с берега.
– Возле дерева!
Разматываю первый спиннинг, проверяю снасти, нанизываю червя.
– Ксюш, ты?
– На лавке справа.
– А ты, Сонь?
– А прямо с мосточка…
Расчехляю и выставляю ещё две удочки, наживляю червя на крючки. Свою готовлю. Проверяю катушку. Поглаживаю удилище, и ухожу в сторонку, оставляя садок, привязанным к опоре мостика.
Закинул раз. Недалеко. Перебросил. Что-то поплавок сильно притопился. Поработал катушкой, отрегулировал расстояние и… забросив грузило почти на центр водоёма, застыл в ожидании.
– Варлаам, я поймала! – Соня восторженно приплясывает на берегу. – Иди, снимай!
– Папа и у меня… смотри, какая краснопёрка крупная. Маме снимешь, мою заберёшь? – Ваня ловко снимает добычу и бросает в сторону беседки. Насаживает червя и опускает аккуратно в воду перед собой.
Я кладу удилище на распорку и бегу к жене. Две рыбки в садке. Насаживаю червя. Рыбалка пошла.
– Папа! Мама! У меня клюёт, – оживилась дочка.
– Работай катушкой. Подтягивай к берегу, потом…, – не успеваю договорить, Ксюша резко дёргает удилище и рыбка улетает за её спину в траву.
– Ура-а-а-а! – восторгу девочки нет предела. – Я молодец!
– Конечно! – чуть не матерясь, иду по траве в поисках рыбы.
– Папа, насади червяка. Он такой противный…, – опуская рыбку в садок, потом бегу к дочери.
– Варлаам, у тебя поплавок скачет.
Еле успеваю к своей удочке. Хватаю удилище и кручу катушку. Небольшой, но крупный и, главное, мой карасик. Снимаю его с крючка, прикладываюсь губами…
– Ах ты моя рыбка!
И покатилось: «Пап», «Варлаам», «Рыбка», «Крючок», «Червяк», «Наживка». Бегаю туда-сюда, и за своей удочкой глянуть нет возможности.
– Пап! У меня крючок зацепился, – Ванька пытается сбросить его с зацепа.
– В сторону уводи… В натяжку… Расслабь…, – я даже с восхищением смотрю на свою «рыбачку».
Она так лихо руководит сыном, что в какой-то момент леска обрывается.
– Пап! А у тебя в какой коробочке крючки?
– Всё! Стоп! – моя система, которая с нервами, даёт сбой. – Давайте уже перекусим!
– Я буду ловить! – Ваня увлечённо крепит крючок узелком лески.
– Я тоже есть не хочу, – поддакивает брату Ксюша. – Ой! У меня ещё одна рыбка…
Повторённый манёвр дочери, отправляет рыбёшку в траву.
– Иди за нею сама! – ставлю точку.
– Па-а-а-ап! Я тебя люблю-ю-ю-ю-ю!
– Подлиза! – ищу краснопёрку.
– А кто на мой крючок насадит червячка? – смешно хлопая ресничками, говорит наша принцесса.
Приготовив шашлыки, всей семьёй разместились в беседке. Ксюша рассказывала о своих переживаниях во время ОГЭ. Ваня спешит съесть свою порцию, набил полный рот и, пережёвывая, быстро ёрзает челюстями.
Жабы с берега на берег перекидывались приветствиями и короткими фразами. Рыба плескалась и, выпрыгивая, оставляя круги на водной глади озера. Солнышко, улыбаясь и лаская нас своими лучами, клонилось к закату. Птички на иве пели переливами.
– Приезжайте ещё! С вами весело…, – прощался с нами Сергей. – Я, думал, скучать буду сегодня. А тут вы, такие азартные и радостные. Доброго пути!
– И вам спасибо! – в один голос попрощались мы с хорошим человеком.
Уже в густых сумерках приехали домой. Жена и дети тихо посапывали на заднем сидении. Я открыл ворота. «Мяу-у-у-уяяя», – раздалось под ногами.
– Барсик! – кот терся об ноги, задрав хвост. – Мы за тебя не забыли. Ну, как можно?
– А кто у нас молодец? – рядом стояла дочка. В её руках был подлещик.
– Конечно, Ксюша молодец!
Кот урчал, как генератор от наслаждения и поглощал нашу добычу.
Василий
1
Первая декада сентября. Погода в субботу стоит, словно летом, и дождём не пахнет. Я готовлю культиватор для осенней вспашки земли вокруг деревьев, жена освобождает огуречные грядки. Ваня ушел с ребятами на школьный стадион, играть в футбол. Принцесса наша в университете.
– Привет, сосед! – в калитку входит Илья. – Котёнка возьмёте? Кошка в первое число августа принесла. Всех раздал, а этого пристроить не могу. Пацан смышленый, к горшку приучен.
Юнец почувствовал разговор о себе и подал писклявый голос: «Мья-у-у-у». Лежащий на крыльце летней кухни Барсик присел и, не отрываясь, смотрит мужчине в руки.
– Не, у нас вон свой есть, – отвечаю.
– Илья, погоди, – Сонечка подходит к соседу, снимает перчатки, – покажи зверюгу.
Она поднимает котёнка за холку, тот пищит. Наш издаёт резкое: «Мяу!», – и начинает рычать, пережёвывая гласные звуки.
– Варлаам, смотри, какая прелесть. Трёхцветный. Мордашка симпотяшная, – супруга улыбается, кладёт пацана на одну руку, гладит. – Нашему уже двенадцать лет, кто знает, сколько ещё проживёт. Старый уже. Вот пока с нами, молодого воспитает.
Барсик успокаивается, как только «малой» перестаёт издавать жалостливые звуки.
– Так что, берёте? Не пожалеете, он шустрый.
– Оставляй! – уверено отвечает жена и пускает новичка на землю.
Трясущееся «чудо», задрав хвост и то ли помявкивая, то ли попискивая, идёт на взрослого кота. «Старик», величаво восседая, надменно наблюдает за приближающимся собратом. Малыш обходит «великана», обнюхивает и трётся о его «шубу». Взрослый кот издаёт нежное: «Ми», – и, мягко ступая, ведёт трёхцветного по двору.
– Кажись, принял, – говорю жене.
– Он у нас умный. А как молодого назовём?
– Васькой! Он мне Василия односельчанина напомнил… такой же взгляд с хитринкой, – смеюсь от своей находки. – Вася! Вася! Кис-кис-кис…
Оставив Барсика, котёнок стремглав подскочил и трётся о мою ногу.
– Надо бы его покормить.
– У нашего в миске осталась каша, пусть ест.
Погладив котёнка, переношу его за крыльцо веранды. Такого аппетита я никогда не видел. Стукаясь мордочкой в кашу, «зверюга» издавал нечто рычащее в такт прыгающей тарелочке. Барсик присел рядом, наклонил голову и переводил взгляд с юного воспитанника на нас, словно спрашивал: «Его что… не кормили?». Потом кот поднял лапу и опустил её на голову малышу. Тот ощетинился и зарычал. Барсик, как бы проговорив нечто протяжное и со всей силы дал нахалу по мордашке.
– Первый урок получен, – улыбнулась Соня.
Шли дни. Васька подрастал под чутким надзором Барсика. Он передавал юнцу свои знания, следил, чтобы тот не шкодничал. Правда, играть с котёнком надолго его не хватало. То ли статус не позволял, то ли возраст давал о себе знать. «Старик» больше лежал, греясь на солнышке, и, прищурив глаза, следил за молодостью.
Как-то вечером в гости зашёл Чарлик. Видно, соскучился по старому другу и решил навестить его. Выйдя во двор со стороны огорода, пёс сказал: «Гыры-рыр-ра-ян».
– Привет, Чарльз! – поприветствовал его сын.
Собака присела, подметая хвостом вокруг себя. Васька ощетинился, начал изливать жёваное «Мяу». Чарлик взвизгнул и побежал к котёнку, который, совершив невообразимый прыжок с переворотом, помчался, не понимая куда. Ударившись о стенку сарая, молодой упал и зарычал. Барсик в три прыжка пересёк путь старому другу. Они сидели и смотрели глаза в глаза. Потом кот проговорил нечто нечленораздельное, пёс взвизгнул удивлённо и отступил.
Утром на крыльце лежало две крысы и полёвка, а напротив сидели Барсик, Чарлик и Васька. Глаза троицы светились счастьем.
Время неумолимо. Времена года бегут своим чередом. С наступлением ноября идут нескончаемым потоком дожди. Коты днём выходят на улицу, а вечером мы запускаем их на веранду, где у каждого свой картонный ящичек с подстилкой.
– Барсик! Вася! Домой! – открываю дверь и кричу в темноту.
Первым появляется старый кот. Он спокойно входит на веранду и присаживается у моих ног. Вторым влетает молодость и, не тормозя, мчит кругами по веранде. Я даже «Ой!» сказать не успел, весь пол окрашивается следами и кусками чернозёма.
– Вася! Стоять! Мать перемать… тудыт твою маленькую морду в грязь… Сидеть!
Трёхцветный замирает, смотрит на взрослого собрата. Барсик выдавливает из себя: «Яйя-йя!», – и ложится на спинку у входной двери. Я, ругаясь, вытираю лапы преданному и послушному другу. Юный отпрыск с виноватым видом укладывается рядом.
Барсик ушёл зимой, а с нами живёт его копия, как в поведении, так и по внешнему виду. Кто знает, может, Вася был его сыном.
2
К весне Василий подрос, возмужал. На улице потеплело, день увеличился. Снег местами ещё лежит в полях и лесу. Кот по привычке приходит ночевать на веранду. Рефлекс обязательно вытирать лапки закрепился, но эта процедура раздражает нашего молодого питомца, и он издаёт грудное рычание.
– Папа, мама, только тихо… пойдёмте на веранду, – Ваня шёпотом зовёт нас к выходу и машет рукой.
– А чего так тихо? Обычно орёшь, – Соня смотрит на сына.
– Там сорока играет с Василием.
Мы выходим на веранду, стараясь не грохотать. На участке между садовыми деревьями, где обычно высаживаем картофель, прыгает большая стрекотунья. Пернатая, слегка расставив крылья, смотрит в одну точку и щёлкает клювом. Потом делает несколько прыжков в сторону и опять стрекочет. Ещё прыжки и замирание. Если бы не знали, что птица живая, подумали, стоит чучело в огороде.
Справа из-за сарая полулежа, крадётся наш трёхцветный: уши и хвост прижаты, весь напряжён. Сделав несколько вихляющих движений бедрами, Вася прыгает на сороку, которая за секунду взмывает на рядом стоящий абрикос. Охотник издаёт протяжное, с разочарованием: «Мя-я-яу-у-у-у!».
– Эх, неудачник, – хлопаю себя по коленке.
– Не спеши, смотри дальше, – улыбается сын.
Белобокая парит за спиной хищника – посадка. Замирает, чуть расставляет крылья и повторяет свой танец в противоположную сторону. Василий принимает боевую стойку, затем прижимается к земле и крадётся по-пластунски за добычей. Птица вновь взмывает на соседнее дерево.
– Такое ощущение, что сорока издевается над нашим котиком, – восклицает Сонечка.
В этот момент слева из-под забора показалась морда Чарлика. Перейдя на наш участок, он присаживается и молча, наблюдает за процессом охоты. Через некоторое время пёс обходит птицу и повторяет движения друга: прилег, смешно прижав голову к земле, и пополз к сороке.
Пернатая явно не ожидала такой сплочённости команды соперников. Её клюв мотается из стороны в строну. Она волновалась, но была начеку. И вот прыжок… Кот и собака сидят рядышком, а сорока, не рассчитав, задом влетает в растянутую капроновую сеть, которую мы используем для веток вьющейся розы.
– Вот и конец птице! Надо идти, выручать, а то…, – я поднимаюсь.
– Смотри! – Соня улыбается.
Белобокая зацепилась лапой за сеть, лежащую на земле. Она оперлась спинкой о полотно с ячейками, расправила крылья и замотала головой. Чарлик с Васькой подошли ближе. «Авы-во-вы-и-тя-я-я», – выскочило из пасти пса. «Мяу-вы-у-у-уя-я-у», – посмотрел на друга кот. Сорока гордо прокричала: «Ктях-тях-иях».
– Сожрут! Пойду… птичку жалко, – я выскакиваю с веранды.
В этот момент «Собакин» и «Котович», наверно, почувствовав поддержку, кинулись на птицу. Пока я добежал, пёс и кот получили порцию ударов клювом промеж глаз и отступили.
– Чарлик, иди домой! А ты марш на место, – скомандовал я, указав Василию на веранду. – Ваня, иди, помоги, а то она и мне в лоб клюнет.
– Я пас… она и меня может стукнуть.
– Кеша, хороший! Кеша…, – птица сложила крылья, опустила хвост и наблюдает за мной. – Соня, ты посмотри, он слушает…
Погладив сороку по голове, я аккуратно стал извлекать лапку. В какой-то момент, «кхекнув», пернатая резко взмыла в воздух.
Не знаю, чем белобокую привлёк наш двор, но она часто прилетает поиграть с Василием и Чарликом, а в их отсутствие важно вышагивает по участку.
Но после этого случая мы стали замечать, что наш молодой кот приносит похвастаться не только головы мышей и крыс, но и перья.
3
Работая на улице, мы с Соней всегда перекидываемся короткими фразами с Васей. Питомец успел набраться от Барсика интересных и нужных манер. Бывает, зовёшь его ночью, а он, прежде как появиться, издает то короткие, то протяжные звуки.
Всю весну, наверно, пока молодой, боялся наш любимец выходить на улицу, но в сопровождении всегда был рад прогуляться.
Иду выносить мусор.
– Вася, пойдёшь на улицу?
– Мяу!
– Ну, пошли.
Выходим. Я направляюсь на перекрёсток до мусорных баков, а «мужик» обследует местность, останавливаясь и принюхиваясь то в одном, то в другом месте. Однако далеко за мной от двора не уходит.
Со временем соседи стали смеяться, мол: «Вам и собаки не надо. Кот и провожает, и встречает. Позовёте, бежит, орёт…».
Пока не начались летние каникулы, Васька встречал Ивана с занятий. Уж не знаю, как он его чувствовал, но точно не видел. Взберётся на столбик у забора, сядет и ждёт. Только покажется фигура сына где-то вдалеке, он спрыгивает и бежит его встречать. Бывало, на других котов напорется или на собак. Славно получал тумаков. А потом стал пропадать. Понаблюдали. Уходит либо один, перепрыгнув через забор, либо с Чарликом, пройдя по лазу на соседский участок.
Бывало, придет, хромает, а то уши подраны. Вернулся раз жестоко побитый и исцарапанный. С кем и где, не знаю, но вид был «пиратский». Неделю отлёживался.
Пошли как-то раз с ним в магазин.
– Варлаам, привет! – сосед с противоположной стороны.
– Здорово, Сергей! – иду к нему, а он с сыном старшим машину под капотом разглядывают.
Пожали руки. Лешка улыбается, на Васю смотрит.
– У вас кот породистый! – в лоб словом бьёт.
– Это надо у Ильи спросить, – парирую я молодому парню. – Я даже ни разу его кошку не видел. Всё рыжий, бандитского вида крутится у двора.
– Это жених его кошки. С соседней улицы приходит, – поддерживает разговор Сергей.
– Тем более, как он может быть породистым… наш? – чешу затылок. – А вы чего под капотом? Потеряли чего?
– Я на газ переделал, а тут с работы ехал и… переключился на бак с бензином, а она не едет… Вот разбираемся.
– Вот смотрите, – Алексей перебивает отца, тычет мне в нос смартфоном, – видите, у вашего Васьки черепаховый окрас. Зоотехник сказал – породистый кот.
– Ну, раз Петрович сказал, значит породистый, – смеёмся с Сергеем.
– Варлаам, а ты долго в магазин ходить будешь? – из калитки выходит Соня.
– Сейчас разберёмся с породой…
– Кого?
– Лешка говорит, у нас «Василий Варлаамович» породистый, окрас черепашковый…
– А где он?
Посмотрев вокруг, я не увидел нашего хищника. Пожал плечами, и в этот момент со стороны дома Ильи раздалось протяжное и грозное «Мяу!».
– Мать… перемать, – я всплеснул руками.
Напротив нашего Васи сидел большой рыжий кот. Они смотрели, не отрываясь, друг другу в глаза и издавали протяжные звуки. У меня мурашки пробежались по спине.
– Пошли домой, Вась! – но «породистый» даже не шелохнулся.
Повернуться хвостом к врагу – расписаться в слабости и получить по спине. Такого позора Вася не переживёт. Через секунду клубы пыли скрыли дерущихся. Я побежал домой за лопатой, а возле ворот Соня передала мне ведро с водой, которую, подбежав к облаку пыли, я выплеснул на котов. Соперники разбежались.
– Он у вас ещё и боевой, – с восхищением сказал соседский сын.
– Не знаю, но я за него перепугался не на шутку, – только и сказал, уходя домой. Вася, прихрамывая, бежал впереди и оглядывался. – Иди, иди… сейчас в угол поставлю, будешь дома сидеть.
– Мяу! – полагаю, «боец» принял наказание как должное.
Во дворе осмотрели с женой нашего «защитника». Оказали ему первую медицинскую помощь, обработав глубокие царапины на голове и животе перекисью водорода.
Прибежал Чарлик. Он взвизгнул и зарычал. Вася спустился со стола.
– И где ты ходил? Надо было другу помогать на улице, – Соня проговорила спокойно и для нас вполне естественно. – Васю чуть не порешили, а он…
Чарлик присел и прикрыл глаза лапой.
А я пошёл в магазин.
– Живой? – кричит Лешка.
– А что с ним сделается? Он же породистый, – улыбаюсь парню.
Любимчик
Не знаю, как и кто отреагирует, но сегодня я буду писать о своём благоверном, то есть о его чрезмерной любви к домашнему питомцу. Варлаам уже писал про нашего Васечку, которому десять лет. Однако он всегда обходит углы и не желает ощущать на себе пристальный взгляд своих читателей даже через экран монитора.
Девочки меня поймут. Мужчины, прислушайтесь – животные всегда остаются животными, не очеловечивайте их…
Итак, с появлением Васи я и дети заметили, что наш глава семейства изменился.
– Мамочка, я никогда не видела, чтобы папа держал на руках кошечек. Смотри, – дочка потянула меня на веранду.
Уставший хозяин посапывал на надувном матрасе, а Василий покачивался на нём вверх-вниз с каждым вздохом.
– Пусть поспят, – я улыбнулась.
С тех пор эта парочка восседала в кресле или лежала на диване с закрытыми глазами. Любимец супруга всегда был на коленях, но чаще на хозяйском животе.
– Мам, я тоже хочу мороженое, – Ваня подаёт тарелочку.
– Я не покупала…
– А папа с Васькой едят на улице, – огорчается сын.
За садовым столиком ведут беседу наши сладкоежки. Муж ложечкой набирает мороженое и кладёт на край столешницы. Питомец, опираясь передними лапками в крышку, поедает лакомство, урча как паровоз.
– А детям? – смотрю внимательно и стараюсь выглядеть строгой.
– В холодильнике. Нижний ящик морозилки, – спокойно отвечает отец семейства.
Соседи смеются, называя кота «собачкой». Этот «паразит» и шагу не сделает без хозяина. Куда один, туда другой. А чтобы выйти за забор самостоятельно, ни-ни. Только через громкое «Мяу-у-у-у!», сидя у калитки. Папочка наш бежит открывать настежь створку, чтобы питомец мог покинуть двор, гордо подняв голову и задрав хвост.
– Соня, привет! – соседка машет рукой. – А ваш Вася домой попал?
– На огороде с детьми…
– Утром ходил вдоль забора и так жалобно орал… Серёжка хотел его перекинуть, но ваш убежал.
– Это Варлаам его выпустил, а впустить забыл.
– Ох, обидите Ваську, намочит вам тапочки, – смеётся Елена.
– Зачем? Он просто разорвал один в клочья. Теперь хозяин в калошах.
Приходит зима, и начинаются морозы. Дружок мужа со стороны веранды прыгает на ручку двери и повисает до тех пор, пока она под его весом не опускается. Когда кот соскальзывает, происходит щелчок с громким – «Дзинь!». Это знак: либо Василий просится на улицу, либо в дом погреться. Милый ему даже туалет в «стекляшке» поставил, а то куда бедненький «кис» будет ходить, земля то замёрзла. Другие, ничего, справлялись.
Так повелось, что кормит питомца только Варлаам. И еду ему готовит он сам. Наша четырёх лапая привереда питается только кашей из минтая с геркулесом, смешанной с сухим кормом. Иная рыба или крупа, в глазах Василия полное непонимание и недоумение. Было так два раза – борьба, кто уступит. Победил хвостатый. Голодный, но гордый. Кастрюлю с кашей дарили Павлу для Чарлика. Пёс вылизывал содержимое так, что посуду можно было не мыть.
Процесс приготовления – это целый ритуал.
– Зачем тебе ножницы? – наблюдая за супругом, задаю вопрос.
– Плавники на миньке срезать.
– Для чего? – не отстаю.
– В рот попадут, кот подавится…, – муж невозмутим, он в теме, руки выполняют отточенные действия.
А я в недоумении: «Когда птичек ловит и мышек ест, ничем не давится». Он потянулся к раковине:
– Подожди, а сейчас?.. – спрашиваю аккуратно.
– Кастрюлю надо помыть, – губкой трёт утварь.
– Ты когда поросятам варил, почему выварку не мыл? – смеюсь.
– Им без надобности, а Вася – друг.
Процесс бурлит. Рыба нарезана мелкими кусочками, залита водой, и кастрюлька стоит на плите. Пять минут варится минтай, после чего мерным стаканчиком отбирается определённое количество овсянки и отправляется во чрево ёмкости. Огонь на самый минимум. Содержимое помешивается. Супруг устремляет взгляд на часы. «Щёлк!» – и добавляется ложечка растительного масла. Любимый где-то вычитал, что это способствует блеску шёрстки животных. Время вышло, кастрюля накрыта крышкой. Ещё две минутки, и огонь погашен.
С чувством выполненного долга супруг покидает кухню.
Приём пищи животного два раза в день, строго по расписанию. Утро. Вася прыгнул на ручку. Мой ненаглядный встал и, набросив халат, шаркая тапками, бубня себе что-то под нос, выпускает зверя на улицу. Шум воды возвещает – он моет Васины тарелочки. Вдруг начинает работать микроволновка. О! Это я всегда пропускала…
Стук дверей. Громкое Васино «Мя-я-у-у-у!», и муж возвращается в постель. Наблюдаю за ним с интересом. Он всё делал с закрытыми глазами. Коснувшись подушки, тут же захрапел.
– Варлаам! – шепчу ему в ушко.
– А? Что?
– Ты что-то разогревал в «печи»?
– Каша из холодильника. Кот и так замёрз, пока в туалет бегал. Сейчас тёпленького поест, согреется…
– Совсем сдурел…
– Да! Что? – присаживается на краю постели.
– Животные едят…, – останавливаюсь. – Всегда греешь? Я не замечала раньше.
– Да! Всегда! Просто ты в этот момент в ванной находишься…
