bannerbannerbanner
полная версияСнег

Владислав Март
Снег

Полная версия

Февральский. Поверх спрессованного давлением самого снега, давлением времени, вдохами людей и светом бессмертных диодных фонарей, поверх вольфрама января лёг призрачный снег нового месяца. Настолько лёгкий, что дунув на него через закрытое окно семнадцатого этажа, видно, как он разлетается одуванчиковыми парашютами внизу у подъезда. Это как присыпать сахарной пудрой позавчерашний хворост из «Помпончика», как укрыть пледом скелет динозавра. Чихни, и турбулентность твоего чиха разделит время и пространство, разметав сегодняшнюю пудру, отделив прошлое черствочество от настоящего ангельского нежка. В феврале дворники работают не тракторами и бульдозерами, а мётлами. Им бы кто дал совет смести пришельца теми ветряками, которыми дуют на листву в парках осенью в заморском кино. Всё равно лежат без дел. Импортные снегосдуватели. Этими бесполезными пылесосами-наоборот, что гоняют кленовый макияж по траве не уступающей вечнозелеными свойствами танкам в Кубинском музее. Прочитал в кубинском. Нет никакой Кубы. Она за снежной стеной. Есть только танки в Кубинке. Танки белого цвета чтобы убивать незаметно из-за сугроба. Февральский снег аккуратно ложится на бетон январского, стараясь делать это по возможности деликатно, ночью, не на глазах у вмёрзших бутылок «Ной». Весной именно этот, февральский, мог бы дать ручьи и дорогу кораблику из платёжки за квартиру, лужам и старту валяния собак в грязи. Если, разумеется, наступит она. Может у собак наступит. Ибо представить, что покоящийся теперь под нежностью пуха мраморный январь, что он даст ручьи, поистине невероятно. Полсантиметра, ещё полсантиметра, вот уже устаёт щётка для чистки шкод. Снег валит, кроя заново проходимость двора и белым, простым белым рисуя зиму. Лютость температуры оказывает милость, градус уходит. Ветра играют с одуванчиковым снегом, заигрываются, но не бравируют ураганностью. Просто ветер. Не более движения воздуха с места на места с ускорением в узких местах улиц. Всё по физике, никакой январской мистики. Снег новый ничего не весит и не лепится в шары для кидания именно по этой причине. Невозможно много надо брать его в ладони и нелимитно долго стучать ими и прессовать порошок. Усталость наступает раньше продукции первого снегошара. В Москве в такие дни появляются продавцы снежков. Расстилают газеты на Тверском бульваре и реализуют мечту ребёнка по сто рублей за экземпляр. Больше умельцы от бизнеса получают за фото с ассортиментом снежков, за интервью блогерам и за продажу сопутствующего мороженого. Ещё одна городская легенда об изобилии столицы и причудах горожан. Продам снежки, розница. Так и хочется записать в актив биографии такую покупку. «Жил счастливо в столице, по февралям приобретал снежки у знакомого барыги». Но меня сдерживает нутро пособничать хитрости. Сверхлетучий и мягкий снег не дал бы продавцам снежков-шаров, они обманывают. Не обошлось тут без химии или добавления воды, или припасённого с декабря на холодном балконе нормального снежинкового варианта снега. Тот ломаясь как кости, сцепляясь во влажных вегетодистонических ладонях, мог дать идеальный шар. Вывихнутые конечности снежинок прекрасно сцепляются в шар в декабре. Хранить их несложно, проще снегоката на балконе, а навар в феврале если и не покроет абонемент на тепло, то хотя бы прославит в интернете. Прекрасное свойство февральcкого снега ещё и в том, что он фактурно реализует следы. Первым активным утренним ходокам, выгульщикам собак, мне, видны замечательно ранние отпечатки зайцев, птиц и наркоманов, возвращающихся из леса с найденными закладками. Стройка микрорайона спугнула всех животных, бобров, лисицу, зайцев и им не остаться, не остаётся ничего кроме, как стать жителями нашего крайнего к лесу квартала, поделить помойки с воронами и урны с дворниками. Следов животных-животных всё меньше, но они доступны для анализа именно как отпечатки на февральском. Животные-наркоманы пока не заметили новой стройки и продолжают ходит напрямик, оставляя самые неровные цепочки, с самыми потрескавшимися отпечатками самых незимних кроссовок. Снег фиксирует только первого проходца, второй уже разметает поднятым ветром пушок или втаптывает своими отпечатками информацию в нечитаемый вид. Как наркоманы различают свой белый порошок от снега? А может они и колят себе снег? Кроме всего прочего, февральский своей обновлённой нежностью напоминает о новом годе. Начинается второй год дегуманизации. Эта тема и есть то, что слушает снег на наших прогулках в лесу. Примыкающая к кварталу древнесоветская деревня, населённая по случаю близости к метро и домам-музеев писателей исключительно внуками большевиков, направляет ко мне на дискуссию послов. Наши собаки переплетают следы, наши разговоры ищут общее в представлении о мире. Вот человек, бывающий гостем в снеговизоре пересказывает новости, вот патриот с ВНЖ Италии укрепляет веру в прошлое, вот другие осторожно, а местами назидательно ведут разведку со мной. И все мы топчем снег. Отчего-то все эти знатоки снежной жизни продолжают жить на своих дачах и совсем не торопятся отряхнуть февральский со своих сапог о лёд Днепра. Хотя мне рекомендуют. Четыре разрушенных вышки, стоящие на прямой в центре лесного массива ежедневно попадаются на пути. Это своего рода темараздел. Правнуки Молотова свернули к своим пролетарским шале, им нужно пополнить запасы аргументов для следующей прогулки. Мы закончили на версиях чей флаг следующий над Дворцом съездов, на что заменят кремлёвские звёзды. Я стою на том, что мир мой мал, в нём только семья и пять неродственных ближайших людей, что определяют кто я такой. Я измеряю мир по изменениям в той группе и нам, мне в этой кружке не видно чей Крым, мне видно лишь сколько времени у меня на чтение книг и насколько подорожал пармезан. А звёзды уже заменили. На гигантские снежины. Просто об этом пока не видят, не показывают, не через серое небо. Четыре вышки отмечают мою дорогу к дому. Четыре вышки хочется трактовать как призраки зоны, во всех смыслах этого слова. Бетонные столбы поддерживающие следующий ряд тёсаных стволов, выше – перекрестье брёвен и новый этаж стволов. Конструкция там, где не полностью разрушена достигает почти верхушек деревьев. Сейчас в лысом феврале отчётливо видно, что деревья всё же перегнали человеческие конструкты, пирамиды столбов и брёвен. Четыре стоят на прямой с равными промежутками, что я всегда забываю измерить. И хочется уже продолжить фантазию о бывшем здесь метролаге или МГУлаге, РУДНлаге, о чём намекают ржавые проволоки и колючка, но над псом и мной пролетает самолёт. Можно вытянуть руку и сделать селфи будто держишь летуна за живот. Пёс садится и провожает взглядом летящий автобус людей. Самолёт пролетел точно над линией башен. Это какие-то древние навигационные строения. До глонассов, до разборки импортных лайнеров на запчасти, до всего этого авиатуризма, башни указывали на Внуково, помогали посадке. Недалеко от них удивительная для леса бетонная дорога, что ещё более отсылает к Стругацким. По ней, не утонувшей в снегу января, а лишь приукрашенной теперь плесенью невесомого февральского, мы с псом выбираемся к людям. Я бы не выбирался, но среди их окурков и патриотизма стоит моя квартира. А там кофе и вид с высокого окна на седой двор. Февральский аккуратен и не засыпал кормушки, только сделал шапочки-навершия, только скрыл налузганное элегантным боа. Вот я уже внутри и не мы не бесимся с жиру, с тепла и культурной дистанции, мы с собакой скромно смотрим в окно на снег, что только три минуты лифта назад гладили утюгами ног. Уют. Сказка уюта, как сказка про тёплую зимусну или зимесну, не помню, как детская сюсюкалка, что после зимы наступит тепло. После зимы, знает каждый взрослый, наступит рай, а никакая ни зимсна.

Мартовский. Ледяной дождь придумали москвичи. Не было этого ледяного дождя в моём провинциальном детстве, юности, в моих зимах. Был либо лёд-гололёд, либо дождь. Где-то между появлением сапсанового способа свалить в Питер и медведевской оттепелью москвичи выдумали новое погодное явление. Природа пошла им навстречу, мысли материализовались и у зимы в городе появилась новая черта – ледяной дождь. Он приходит всегда незаметно, среди ночи или под утро, так что с рассветом видны финальные результаты. Блестящий тротуар по которому весьма опасно двигаться и переносить стеклянное из «К и Б», скованные плёнкой льда двери и стекла машин, застывшие в исходном положении, и недвижимые более створки балконов, и прозрачные платья сугробов, по которым стекает на дорожки не впитываясь моча корги (модель без хвоста). Мартовский играет с агрегатными состояниями воды и дарит слоёный пирог из неудач и сюрпризов. А в России, как общеизвестно, сюрприз – это негативная дефиниция. Утро начинается с прогулочного собачьего скольжения, перетекает в работу ледорубо м-освободителем шкод, движется к маневрированию между ДТП на Киевском и ДТП на Ленинском, и переходит в день полный синяков на бедрах и коленках. Ах, где ты декабрьский снег, с шестиугольными конфетти, с узорами и пустыми мешками для подарков? Где та некрасовская зима, требующая дров и святок, а не это всё. Мартовский прячется за коркой льда. Мартовский как бы велит ценить снег, потому что когда не снег – тогда ад льда. Радуются лишь шипованная резина, которая в Москве с её чищенными улицами не имеет смысла всю зиму. Вжжжыг! По сугробам всё равно в чём стоять. Но вот после ледяного дождя, всё-таки, немного чувствуешь помощь колёс, то необходимое сцепление с жизнью, которое позволяет не выкатываться из-под одеяла сразу к клавиатуре, а промежуточно газовать, вертеть оси, чувствовать мнимое руководство рулём всего механизма. Реально видеть, как шипики царапают новый прозрачный ламинат двора, подталкивая тебя сантиметр за сантиметром к столу, где реализуешь нечто, за что тебе платят зарплату. Хотя разве бывает нешипованая резина? Зачем такая нужна. Я задумался. Для тюбинга, очевидно. Мартовский наносит глазурь на бизе февральского поверх коржа январского. Мартовский показывает – всё, вы видели теперь всё. Успокойтесь, остались свечи, огонь, ветер и разрушение торта зимы. Вот-вот всё полетит в урну, появится разлюбимая плесень и горячая вода потечёт по тарелкам, и вы начнёте страдать от того, что струя кондиционера несильна, нехолодная и дует не на вас. И эта сказка неплохо заходит, когда видишь мартовский снег с его ледяным дождём в первый раз. Но встречая его ежесредово и ежепятнично понимаешь, что твой бесплатный корпоративный психолог – дерьмо, а антидепрессантный эффект алкоголя скороуходящ. Ещё одно утро невозможности открыть двери подъезда и машины, ещё одна тонна песка на расстеленных по тротуару тёплых джинсах, новый синяк на локте и сновасломанная чистилка-ковырялка автостекла и всё. Никакой блеск наста и никакая мягкость снега под коркой не компенсируют отчаяние в эти всё ещё короткие тёмные дни. Уходи мартовский снег и забирай своего дружка ледяного душа. Давай уже дальше, давай следующий месяц зимы.

 
Рейтинг@Mail.ru