Владислав Уруков
Правовое регулирование векселя в российском гражданском праве
В соответствии со ст. 3 Конвенции ООН о международных переводных векселях и международных простых векселях 1988 г., участницей которой является и Россия (к настоящему времени не вступила в силу), значение переводного и простого векселей определяется так.
Переводной вексель представляет собой письменный документ, который:
а) содержит безусловный приказ векселедателя плательщику уплатить определенную денежную сумму получателю или по его приказу;
б) подлежит оплате по предъявлении или в определенный срок;
в) датирован;
г) подписан векселедателем.
Простой вексель представляет собой письменный документ, который:
а) содержит безусловное обязательство векселедателя уплатить определенную денежную сумму получателю или по его приказу;
б) подлежит оплате по предъявлении или в определенный срок;
в) датирован;
г) подписан векселедателем.
В проекте Федерального закона «О переводном и простом векселе» (отклоненного в первом чтении Государственной Думой в 1996 г.) предлагалось следующее (ст. 6, 7)[66]: переводным векселем признается письменный документ, составленный с учетом всех обязательных для него реквизитов, поименованный векселем и содержащий в самом своем тексте простое и ничем не обусловленное предложение одного лица (векселедателя) другому лицу (плательщику) уплатить установленную в документе денежную сумму получателю платежа, поименованному в самом тексте векселя и в соответствии с его приказом (векселедержателю), а простым векселем признается письменный документ, составленный с учетом всех обязательных для него реквизитов, поименованный векселем и содержащий в самом тексте векселя простое и ничем не обусловленное обязательство одного лица (векселедателя) уплатить установленную в документе денежную сумму получателю платежа, поименованному в самом тексте векселя или в соответствии с его приказом (векселедержателю).
Раскрытие общего юридического понятия векселя, не нашедшего определения ни в российском гражданском законодательстве, ни в Женевских вексельных конвенциях, имеет серьезное практическое значение. По нашему мнению, такое определение возможно лишь путем членения понятия векселя на составляющие, как указано на рис. 1, и анализа этих составляющих с точки зрения гражданского права. При этом мы вовсе не касаемся чисто экономических функций векселя как инструмента банковского или финансового права.
Рис. 1. Понятие векселя в гражданском праве
Из вышеизложенного и с учетом рис. 1 следует, что понятие «вексель» является собирательным и применительно к конкретным правоотношениям определяется по одному из пяти аспектов:
1) вексель – объект гражданских прав;
2) вексель – обязательство (правоотношение);
3) вексель – сделка;
4) вексель – юридический факт;
5) вексель – долговая расписка (документ).
В свою очередь, вексель как объект гражданских прав может быть ордерной ценной бумагой или выступать в гражданском обороте не самостоятельно, а в составе других гражданско-правовых сделок (купли-продажи, мены, дарения и т. п.). На это обращает внимание также Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 декабря 2000 г. № 33/14 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей»[67], в п. 36 которого указано, что в тех случаях, когда одна сторона обязуется передать вексель, а другая обязуется уплатить за него определенную денежную сумму (цену), применяются нормы о купле-продаже, если законом не установлены специальные правила (п. 2 ст. 454 Кодекса).
Вексель как обязательство простого и переводного векселя можно охарактеризовать следующим образом. Простой вексель как обязательство – это безусловное обещание уплатить определенную сумму конкретному лицу в определенный срок, что следует из ст. 75 Положения о переводном и простом векселе. Переводной вексель как обязательство – это предложение безусловно уплатить определенную сумму конкретному лицу в определенный срок в пользу третьего лица (ст. 1 Положения о переводном и простом векселе).
Следующее значение векселя – сделка. Когда в обороте имеет хождение конкретный вексель, то это означает, что между отдельными субъектами заключена сделка, они являются обладателями соответствующих субъективных юридических прав и обязанностей. Отношения этих субъектов регулируются нормами гражданского и вексельного законодательства.
Следует согласиться с И. В. Рукавишниковой, выделившей специфический вид правоотношений – вексельные правоотношения[68]. Как справедливо утверждает исследователь, «к категории правоотношений, возникающих по поводу векселя, относятся отношения, складывающиеся между участниками вексельной сделки (векселеучастниками) – векселедателем, векселедержателем, авалистами, индоссантами, акцептантами и др. Данный вид правоотношений регулируется нормами вексельного законодательства, т. е. имеет специфический правовой режим»[69]. Хотелось бы добавить, что вексельное правоотношение – это и есть вексельное обязательство.
И наконец, вексель – юридический факт, поскольку порождает, изменяет, прекращает вексельные правоотношения. К примеру, составление, выдача и принятие векселя (простого) порождают правоотношения между векселедателем и первоприобретателем, утрата или уничтожение векселя прекращают по общему правилу все вексельные правоотношения, т. е. вексельное обязательство в целом.
Вексель как один из юридических фактов наличествует при заключении договора займа (ст. 815 ГК РФ). На это также указывает сложившаяся судебно-арбитражная практика. К примеру, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ Постановлением от 16 декабря 1997 г. № 4863/97 постановил: «…согласно ст. 815 ГК РФ вексель удостоверяет обязательство займа»[70].
Складывающаяся судебно-арбитражная практика признает в определенных случаях вексель долговым обязательством (или долговой распиской). Например, судебно-арбитражная практика исходит из того, что отсутствие у документа вексельной силы не препятствует его рассмотрению в качестве долговой расписки; правоотношения сторон должны быть оценены судом с учетом положений законодательства о договоре займа[71]. Или, как установил Высший Арбитражный Суд РФ, невозможность признания документа векселем в силу дефекта его формы не препятствует предъявлению самостоятельного требования из такого документа на основании норм гражданского права об обыкновенном долговом документе[72].
Вексель как юридический факт наличествует в самих вексельных отношениях. Если нет векселя (вексель не выдан и не принят), то не могут возникнуть обязательства последующих индоссантов, авалиста, посредника и т. п. Следовательно, само основное обязательство является правопорождающим фактом для других вексельных отношений. Таким образом, само обязательство (векселедатель (переводного) – акцептант; векселедатель (простого) – первоприобретатель) выступает в качестве обстоятельства, т. е. юридического факта, в силу которого возникают, изменяются или прекращаются вексельные правоотношения. Например, в силу обязательства (договора) между векселедателем (переводного) и акцептантом у последнего, безусловно, возникает обязанность произвести платеж по данному векселю векселедержателю. У векселедержателя возникает субъективное право требования по векселю или удовлетворения по векселю с момента акцепта переводного векселя, т. е. возникает обязательство, в силу которого акцептант обязуется совершить платеж по векселю, а векселедержатель – принять платеж по векселю. Участниками данного правоотношения являются два субъекта: акцептант и векселедержатель. Но данное правоотношение возникает только при наличии основного (первоначального) обязательства между векселедателем (переводного векселя) и акцептантом.
Понятие векселя нельзя раскрыть, не используя и не исследуя присущие одновременно только ему свойства: безусловность, абстрактность и формализм. В литературе в редких случаях высказываются предположения о наличии у векселя четвертого свойства – простоты[73]. Один из исследователей раскрывает свойство простоты векселя следующим образом: «Представляется, что простота будет соблюдена, если в тексте предложения (обещания) хотя и будет упомянута сделка, в результате которой был рожден вексель, но не будет указано на причинно-следственную связь между возникновением либо прекращением вексельной юридической обязанности у плательщика и возникновением либо прекращением прав или обязанностей по этой сделке»[74]. В данном высказывании фактически речь идет об одной из черт – абстрактности. Следовательно, нет никакого смысла выделять четвертое свойство векселя – простоту, поскольку, во-первых, это понятие охватывается более широкой категорией абстрактности; во-вторых, действующее российское вексельное законодательство не выделяет простоту как одно из свойств векселя; в-третьих, нормы вексельного законодательства не позволяют однозначно выделять простоту как отдельное свойство векселя.
Останавливаясь на этих свойствах векселя, нельзя не отметить, что в работах дореволюционных и современных российских правоведов нельзя найти одинаковых подходов к раскрытию этих свойств. Отчасти это объясняется тем, что такие понятия, как «безусловность», «абстрактность», «формализм», не раскрыты ни Женевскими вексельными конвенциями, ни российским гражданским и вексельным законодательством. Более того, судебная и судебно-арбитражная практика странным образом обходит эти проблемы, считая, видимо, что это дело ученых-теоретиков. Нельзя сказать, что абстрактные и безусловные сделки не были известны дореволюционному и современному российскому гражданскому законодательству. Подобные сделки имели место и в римском праве (об этом мы говорили выше). В цивилистике по устоявшимся традициям принято считать, что в абстрактной сделке отсутствует указание на ее основание (causa), т. е. цель, на которую она направлена, при этом ее действительность не зависит от основания. Следует согласиться с профессором Н. А. Бариновым, который, классифицируя сделки на каузальные и абстрактные, справедливо и в достаточной степени обоснованно указывает, что «такая классификация проводится по значению основания сделки для ее действительности. Основанием сделки признается та правовая цель, для достижения которой сделка совершается. Любая сделка имеет основание, не может быть сделок без оснований, т. е. бесцельных сделок. Деление сделок на каузальные и абстрактные не означает, что первые из них имеют основание, а вторые его не имеют. Сущность этого деления заключается в том, что для одних сделок основание является существенным элементом и действительность сделки можно оспаривать в зависимости от наличия основания… Другие сделки, в отличие от каузальных сделок, не имеют ярко выраженного основания, и его наличие для них несущественно. Такие сделки отвлекаются, абстрагируются от основания, поэтому их и называют абстрактными»[75].
По-видимому, вряд ли стоит ставить под сомнение эту точку зрения. Абстрактность векселя выражена в ст. 17 Положения о переводном и простом векселе, которая устанавливает, что лица, которым предъявлен иск по переводному векселю, не могут противопоставлять векселедержателю возражения, основанные на их личных отношениях к векселедателю или к предшествующим векселедержателям, если только векселедержатель, приобретая вексель, не действовал сознательно в ущерб должнику. По мнению профессора Л. А. Новоселовой, «абстрактный характер векселя в отношениях между лицами, связанными хозяйственной (основной) сделкой, проявляется в переложении бремени доказывания. В отличие от обычной сделки, когда кредитор обязан доказать наличие основания обязательства, кредитор по векселю таких доказательств представлять не должен. Бремя доказательства, отсутствия основания либо недозволенного характера основания сделки, лежащей в основе вексельного обязательства, возлагается на должника»[76]. Мало интересует вексель и само основание. Вопрос об основаниях выдачи векселя лежит за пределами вексельного права, что следует из ст. 16 Приложения 1 к Конвенции[77], устанавливающей единообразный вексельный закон о простых и переводных векселях, согласно которой вопрос о том, должен ли векселедатель обеспечить к сроку платежа покрытие и имеет ли векселедержатель особые права на это покрытие, остается за пределами Единообразного закона. То же имеет место в отношении всякого другого вопроса, касающегося отношений, составляющих основание выдачи документа.
Казалось бы, категория абстрактности, возникшая в римское время и развитая в последующем цивилистами, стала аксиомой и вряд ли будет оспариваться судебной и судебно-арбитражной практикой. Практика вексельного права указывает на тот факт, что и в настоящее время судебная практика неоднозначна, порой противоречит вексельному законодательству, в понимании абстрактности векселя, а в отдельных случаях происходит упразднение отдельных свойств векселя. Более того, например, отдельные положения Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 декабря 2000 г. № 33/14 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей»[78], на наш взгляд, являются небесспорными, поскольку противоречат одному из самых отличительных свойств векселя – абстрактности. Так, в ч. 5 п. 15 Постановления лицо, обязанное по векселю, освобождается от платежа, если докажет, что предъявивший требование кредитор знал или должен знать в момент приобретения векселя о недействительности или отсутствии обязательства, лежащего в основе выдачи (передачи) векселя, либо получил вексель в результате обмана в отношении этого векселя или кражи, либо знал или должен был знать об этих обстоятельствах до или в момент приобретения векселя.
Указанные разъяснения Пленума никак не согласуются с вексельным законодательством и его принципами. Как указывал Г. Ф. Шершеневич[79], «вексельные обязательства служат сами по себе основанием: „платить нужно, потому что вексель выдан“». Это суждение профессора Г. Ф. Шершеневича стало фундаментальным в векселистике и одним из основных принципов вексельного права, подтвержденным вековой историей российского, а также современного векселя и конкретной судебной и судебно-арбитражной практикой высших судов РФ. Плательщику по векселю нет никакой разницы, кому он должен платить. Для него юридически важен только один факт – платеж должен быть совершен надлежащему лицу, который обосновывает свое право требования на непрерывном ряде индоссаментов на самом оригинале векселя, поэтому плательщику по векселю не интересно знать, кому он совершает платеж: добросовестному или недобросовестному лицу и т. п., поскольку для него важно, чтобы предъявитель векселя к платежу смог доказать свое право по векселю. Если вексель был похищен, украден и т. п., то данную проблему должны решать заинтересованные лица, с владения которых выбыл вексель, но эти факты остаются за вексельными отношениями и не регулируются вексельным законодательством. Удивление вызывает в этом абзаце Постановления и то, что, оказывается, лицо освобождается от платежа, если докажет недействительность или отсутствие обязательства, лежащего в основе выдачи (передачи) векселя. Не значит ли это, что после восьми веков использования векселя как абстрактной сделки с момента принятия Постановления вексель стал каузальной сделкой? Вся популярность векселя в коммерческом обороте только в том и заключается, что вексель – абстрактная сделка. Доказательства наличия или отсутствия выдачи векселя никогда не требовалось и не требуется по вексельному закону! Основание выдачи векселя не влияет каким-либо образом на отношения между участниками в вексельных отношениях. И судебно-арбитражная практика, казалось, уже выработала достаточно ясную и единообразную практику по этому вопросу[80]. На наш взгляд, это было положительной тенденцией, поскольку законодатель не спешит «обновить» вексельный закон. Высшие судебные инстанции учли это, использовав современную практику вексельного оборота России. Безусловно, высшая судебная инстанция не может своим решением превратить вексель из абстрактной сделки в каузальную. Скорее всего, это понимание судами необходимости скорейшего изменения вексельного закона в целях упорядочения практики вексельного обращения.
Если по такому свойству векселя, как абстрактность, среди представителей российской цивилистики, в том числе среди векселистов, как правило, имеется единодушное мнение, то в отношении других свойств векселя – формальности (формализма) и безусловности – такого единодушия в юридической литературе нет. Формальность векселя и форма векселя, как указывается в последних исследованиях и в судебной и судебно-арбитражная практике, понятия тождественные. Трудности в определении формальности векселя вполне объяснимы, поскольку в Положении о переводном и простом векселе указывается на содержание векселя, но не раскрывается понятие «форма векселя». В цивилистике и практике по отношению к форме векселя имеется несколько точек зрения. По одной из них форма векселя – совокупность обязательных реквизитов[81]. Эта позиция в дальнейшем была развита в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 декабря 2000 г. № 33/14, в п. 2 которого указывается, что «при рассмотрении дел об исполнении вексельных обязательств суду необходимо проверить, соответствует ли документ формальным требованиям, позволяющим рассматривать его в качестве ценной бумаги (векселя)». Указанная позиция поддерживается Л. А. Новоселовой[82], А. А. Вишневским[83] и некоторыми другими авторами. Иная точка зрения, представленная В. А. Беловым, сформулирована следующим образом: «Форма векселя – совокупность качеств, в силу которых документ может быть признан векселем. К элементам формы векселя относят его письменность, а также реквизиты»[84]. И, наконец, третью точку зрения изложил Ф. А. Гудков: «Под формой векселя мы в дальнейшем будем понимать логическую категорию, состоящую из следующих основных элементов:
– во-первых, форма выпуска ценной бумаги (бездокументарная или документарная, однако говорить о бездокументарных векселях в рамках настоящей работы не имеет смысла, здесь все очевидно);
– во-вторых, формы реквизитов векселя, сформулированные выше;
– в-третьих, полнота всей совокупности обязательных реквизитов;
– в-четвертых, смысловая целостность векселя именно как документа, формально удостоверяющего денежное обязательство именно как ценной бумаги»[85].
Не останавливаясь подробно на понятиях «форма векселя», данных разными авторами, отметим, что обобщая взгляды современных авторов, а также судебной и судебно-арбитражной практики на понятие «форма векселя», можно прийти к следующему выводу:
– во-первых, под формой векселя понимают вексель в письменной форме в виде одного документа, что совпадает с нашим пониманием формы векселя (см. гл. II);
– во-вторых, форма – это совокупность обязательных реквизитов, предусмотренных гражданским и вексельным законодательством;
– в-третьих, это смысловая целостность векселя как документа.
Следует заметить, что споры о дефекте формы векселя будут продолжаться до бесконечности, пока это понятие не будет закреплено и разъяснено в вексельном законе. По нашему мнению, под дефектом формы векселя следует понимать несоблюдение письменной формы документа или отсутствие какого-либо обязательного реквизита векселя или нарушение смысловой целостности векселя как документа ввиду наличия дополнительных (непредусмотренных) реквизитов». Вместе с тем понятие «дефект формы» векселя распространяется только на нормы об авале, поскольку оно содержится в главе IV Положения о переводном и простом векселе «Об авале (вексельное поручительство)». Но в России как судебной практикой, так и представителями цивилистики «дефект формы» стал распространяться на все другие вексельные отношения и институты, т. е. этому понятию необоснованно расширили сферу применения. Фактически, исходя из современного грамматического толкования, нельзя понять, что такое «дефект формы векселя». Если мы обратимся к Закону о векселях ФРГ от 21 июня 1993 г.[86], то не найдем словосочетания «дефект формы». В ст. 32 названного Закона речь идет о пороке формы, а не о дефекте. Скорее всего, «дефект формы» – истинно русское словосочетание, придуманное при переводе текста Единообразного вексельного закона либо ошибочный перевод. Если во всех случаях понятие «дефект формы» заменить на понятие «порок формы», то это было бы полезно как для вексельной практики, так и для науки вексельного права, поскольку прекратились бы бесконечные споры по поводу раскрытия понятия «дефект формы векселя».
В качестве одного из вариантов решения данной проблемы предлагалось дефект векселя разделить на две составляющие: порок формы обязательства, обличенного в вексель, и пороки, влияющие на действительность векселя как ценной бумаги. Исходя из этого, в силу вексельного и гражданского закона, вексель должен быть составлен в письменной форме. Вторая составляющая усматривается из нормы ст. 142, 144 ГК РФ, согласно которой вексель должен содержать обязательные реквизиты, отсутствие которых или несоответствие ценной бумаги установленной для нее форме влечет ее ничтожность. Следовательно, можно говорить о пороке формы векселя, если, во-первых, он составлен векселедателем в нарушение ст. 4 Федерального закона «О переводном и простом векселе» на бумажных носителях, и, во-вторых, вексель не содержит обязательных реквизитов, предусмотренных ст. 1, 2 (для переводного) и ст. 76, 77 (для простого) Положения о переводном и простом векселе, или содержит реквизиты, не предусмотренные вексельным законом, которые противоречат природе векселя (например, указание сроков, не предусмотренных ст. 33 Положения о переводном и простом векселе), или неправильное заполнение реквизитов, влияющих на абстрактность (безусловность векселя и т. д.). Следует отметить, что судебно-арбитражная практика также указывает на то, что несоответствие обязательных реквизитов векселя закону является основанием признания векселя недействительным. К примеру, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении от 21 января 2003 г. № 6449/98 пришел к следующему выводу: «… в соответствии со ст. 33 Положения переводной вексель может быть выдан сроком: по предъявлении, во столько-то времени от предъявления, во столько-то времени от составления, на определенный день. Переводные векселя, содержащие либо иное назначение срока, либо последовательные сроки платежа, недействительны…»[87]
Третье свойство векселя – его безусловность, которая следует из норм ст. 1, 75 Положения о переводном и простом векселе, согласно которым вексель должен содержать ничем не обусловленное предложение или обещание уплатить определенную денежную сумму. Как справедливо отмечает Л. А. Новоселова, «действующее законодательство не дает определения безусловности обязательства, что порождает проблемы в правоприменительной практике»[88]. Кроме того, если существует безусловное обязательство, каковым является вексель, то следует ли из этого, что существуют условные обязательства? Что понимается под условным обязательством? Необходимо отметить, что эта проблема цивилистикой также оставлена без внимания, да и гражданское законодательство также не содержит определения условного обязательства.
Среди авторов, специализирующихся по вексельному праву, также нет однозначного подхода к данному свойству векселя. Например, по мнению И. В. Рукавишниковой, «требование безусловности вексельного обязательства призвано воспретить участникам вексельных правоотношений включать в текст документа такие условия, при наличии которых было бы невозможно однозначно утверждать, что вексельное обязательство будет исполнено…» Аналогично рассуждают В. А. Белов, Ф. А. Гудков и другие исследователи, которые, как правило, связывают безусловность с отсутствием каких-либо дополнительных осложнений обязанностей участников вексельных отношений. Между тем авторы изначально допускают ошибку в определении безусловности векселя, игнорируя нормы действующего гражданского законодательства. Согласно ст. 307 ГК РФ в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т. п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязательства.
Как указывалось ранее, исходя из положений данной нормы, безусловное обязательство – это обязательство, в силу которого должник обязуется совершить в пользу кредитора определенное действие только в силу своего обещания, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения этого обещания вне связи с какими-либо обстоятельствами[89]. Из данного нами определения следует, что оно, во-первых, согласуется с положениями обязательственного права и, во-вторых, коренным образом отличается от мнений других авторов по этому вопросу. Черты безусловности содержат не только вексельные (они характерны и для обязательств по ценной бумаге), но и отдельные общегражданские обязательства. Например, в силу п. 2 ст. 572 ГК РФ обещание безвозмездно передать кому-либо вещь или имущественное право связывает обещавшего.
Следовательно, безусловность – это свойство, характерное не только для векселя, но и для других гражданско-правовых обязательств. Представляется целесообразным внести в ГК РФ в подраздел «Общие положения об обязательствах» нормы, определяющие безусловность обязательства, учитывая наши рекомендации.
Из вышеизложенного следует, что в одном понятии векселя нельзя раскрыть все его свойства и смысловые нагрузки, включающие в себя термин «вексель», поскольку это понятие объединяет различные правовые конструкции. Так, вексель как объект гражданских прав имеет два значения – предмета купли-продажи или других гражданско-правовых сделок и ценной бумаги. При этом автор исходит из точки зрения цивилистов, считает предмет договора купли-продажи характеристикой товара (его наименование и количество), подлежащего передаче покупателю[90]. Данная точка зрения, на наш взгляд, является более предпочтительной, чем позиция авторов, утверждающих, что предмет договора представляет собой действия (или бездействия), которые должна совершать (или от совершения которых должна воздержаться) обязанная сторона[91]. При этом автор исходит из следующего: законодатель, выбирая те или иные слова и словосочетания для выражения истинной своей воли, безусловно, имеет в виду то, что вкладывается в них нормативами современного русского языка. Так, слово «предмет» в русском языке имеет шесть значений.
1. Всякое конкретное материальное явление, воспринимаемое органами чувств и мышления.
2. Явление действительности, факт.
3. Тема – то, что служит содержанием мысли, речи, на что направлена познавательная или творческая деятельность.
4. То, что служит объектом, источником какой-либо деятельности, какого-либо состояния или отношения.
5. Человек, внушающий другому любовь, влечение к себе.
6. Круг знаний, образующих особую дисциплину преподавания[92].
Таким образом, понятие «предмет», исходя из его словесно-нормативного толкования, не может включать действия (бездействия) обязанных лиц. Из буквального толкования «предмета договора» следует, что его действительное содержание составляет то, что является объектом какой-либо деятельности, состояния или отношения. Следовательно, предметом купли-продажи является товар, подлежащий передаче покупателю.
Вексель относится к числу ценных бумаг, а как документ – к категории движимых вещей (ст. 142 ГК РФ). В качестве критерия отнесения ценных бумаг к тому или иному виду Закон рассматривает способ передачи их (ст. 146 ГК РФ). Права по ордерной ценной бумаге передаются путем совершения на этой бумаге передаточной надписи – индоссамента. Эти действия, совершенные на ценной бумаге, переносят все ее права на лицо, которому или по приказу которого передаются права по ценной бумаге, – индоссата. Индоссамент может быть бланковым (без указания лица, которому должно быть произведено исполнение) или ордерным (с указанием лица, которому или по приказу которого должно быть произведено исполнение (п. 3 ст. 146 ГК РФ)). Следовательно, вексель является ордерной ценной бумагой.
Следует согласиться с точкой зрения, согласно которой критерием отнесения ценных бумаг к той или иной категории является не способ ее передачи, а способ легитимации держателя ценной бумаги в качестве ее владельца[93]. Это характерно и для векселя. Например, в случае учинения на векселе бланковой передаточной надписи вексель может передаваться неограниченному кругу лиц путем простого вручения. В этом случае вексель подобен ценной бумаге на предъявителя. Но, несмотря на это, вексель не становится ценной бумагой на предъявителя, так как для осуществления выраженных в векселе прав векселедержателю необходимо обосновывать свои права рядом непрерывных передаточных надписей, независимо от способа передачи. Как следует из ст. 16 Положения о переводном и простом векселе, «лицо, у которого находится переводной вексель, рассматривается как законный держатель, если оно основывает свое право на непрерывном ряде индоссаментов, даже если последний индоссамент является бланковым». Хотя бланковый вексель приобретает характер бумаги на предъявителя, для осуществления своего права держатель обязан превратить бланковую надпись в именную, вписав свое наименование. Как отмечал А. Ф. Федоров, «бланковая надпись, допускающая передачу векселя без дальнейших формальностей, в последующем обращении, несмотря на запрещение обращения векселей на предъявителя, придает векселю характер бумаги на предъявителя…»[94] Различие состоит в том, что, во-первых, векселя, выпущенные в бланковое обращение, не возбраняется в дальнейшем передавать и по передаточным надписям (бланковым и именным), даже с запрещением передачи, между тем это не может иметь место с бумагами на предъявителя; во-вторых, держатель векселя с бланковой надписью в состоянии считаться легитимированным векселедержателем только в том случае, когда прочие индоссанты, если таковые имеются на векселе, будут находиться в непрерывной связи.
Для векселя как ценной бумаги характерны все ее признаки (свойства): литеральность (возможность требовать исполнения только того, что прямо обозначено в ценной бумаге); легитимация субъекта права (узаконение субъекта в качестве управомоченного по бумаге лица); необходимость предъявления обязанному лицу (так называемая «презентация»); абстрактность обязательства; автономность (право требования по бумаге не зависит от прав на эту бумагу предшествующего векселедержателя) и, наконец, публичная достоверность при легитимации его держателя (не допускаются какие-либо возражения, кроме текста самого векселя).
