Владислав Выставной
Запредельность
13
Одним прекрасным «утром» его разбудил настойчивый голос интеркома:
– Внимание! Консультанта Стрельцова ожидают в командном модуле… Внимание…
Алексей с трудом нашел командный «пузырь». Ему показалось, что шел он целую вечность, а сам рейдер стал внутренне изменяться, одновременно увеличиваясь в объеме. Возможно, это была иллюзия, а может, корабль действительно стал менять форму.
Помогла неизвестно откуда появившаяся бортпроводница, в функциях которой Алексей так до конца и не разобрался. Она быстро объяснила, как пользоваться внутренней навигационной системой. Уставившись в прозрачный дисплей, какой, оказывается, имелся на каждом стыке туннелей, Алексей с удовлетворением убедился в состоятельности своих предположений: «Зевс» действительно изменил форму, немыслимым образом расползаясь в объеме, да еще раскидывая в пространстве чудовищные «лапы» непонятного назначения, становясь неприятно похожим на паука из ночных кошмаров.
Бортпроводница удалилась по своим делам, и мрачный Алексей, добрался до «пузыря» самостоятельно.
Широкие туннели, ведущие к «пузырю» наполнились людьми в синей, желтой и оранжевой униформе. Трудно даже представить, откуда они все взялись на недавно пустынном корабле. Алексей предположил, что их просто вытаскивали из капсул по мере необходимости…
Прямо у в хода в «пузырь» его лично встретил координатор. Кочетов выглядел озабоченно. Сделав Алексею знак остановиться, он не прекращал деловых переговоров по внутренней связи:
– Да, да… Знаю… И что – безопасность? Это я как раз понимаю. А что «Искатель» сообщает? Так… Ага… Ладно, давайте подождем до выхода на прямую связь… Коваленко, сколько продлится активное торможение? Вот, значит, придется сутки подождать… Ничего не случится за день с вашим «варевом». А если случится – мы о том не узнаем, логично? Все, конец связи…
Кочетов, перевел внимание на Алексея, сказал:
– Ты, вроде, интересовался Яковом и Джейн?
– Да так… – пожал плечами Алексей и вдруг насторожился. – А что такое?
– Видишь ли, какое дело… – проговорил Кочетов. – Такое случается иногда с капсулами. Очень редкий случай, но…
По телу пробежала неприятная липкая волна. Что еще за новости хочет сообщить ему координатор?
– Во время прыжка произошел сбой – целая ячейка вышла из строя. Это около десяти капсул. Джейн и Яков как раз попали в эту десятку…
– И что? – бледно поинтересовался Алексей.
– Ну… Перегрузки, несовместимые с жизнью…
Почему-то вспомнились слова Джейн про взлеты и падения. Вот, значит, как…
Странно: ни Джейн, ни Яков не были ему близкими людьми, но отчего сейчас Алексей почувствовал резкий приступ одиночества…
– Ладно, – спокойно сказал Кочетов. – Я тебя не за этим вызвал. Рейдер скоро выйдет в рабочий режим, тогда сотрудникам будет не до тебя. Они хотят пообщаться. Пока есть время.
Вот так. Спокойно и буднично сообщили о гибели десятка людей – или сколько там было в этих капсулах? Может, координатор дает ему понять, что единичные жизни – ничто, по сравнению с интересами человечества? Как понять этих спецов? У них другой уровень знаний, и мораль совершенно другая. Главное, самому не спятить…
…Еще недавно пугающе пустынный «пузырь» наполнился самым разнообразным оборудованием, как панцирь какой-то морской твари – внутренностями: пространственными экранами, мыслетронными пластинами, кишками пульсирующих волоконных проводов и гофрированных шлангов, а также легкими ложементами, в которых сейчас крутились и перемещались сотрудники Кочетова.
Пространство «пузыря», очевидно, предполагало быструю и рациональную перестройку мобильных рабочих мест и лабораторий для повышения эффективности работы, и управляла этими процессами вездесущая мыслетроника.
Здорово, наверное, подумалось Алексею, только вряд ли ему самому пришлась бы по душе такая работа. Отсутствие стабильного рабочего места и все эти пространственные перемещения таких, как он, может ввести в состояние нервного срыва. Если не войти в тон, конечно…
Спецов в желтом это не касалось. Они активно перемещались в объеме пузыря, паря над головой, под ногами, и даже количество условных уровней в пространстве подсчитать невозможно. Сам Алексей ступал сейчас по бледно мерцающим направляющим, ведущим к группе сотрудников, зависших в своих ложементах вокруг так же парящей овальной плоскости стола.
Одно из таких зыбких кресел услужливо подалось к Алексею. Он осторожно опустился в него. Рядом сел Кочетов. Со скучающим видом в сторонке смотрел в монитор Никос, успевший стать старым знакомым и даже – порядком поднадоесть.
Ученые смотрели на него с прежней подозрительностью, и Алексей даже рассердился – будто он виноват в чем-то. Виду однако не показал, терпеливо ожидая, что скажут специалисты.
Он привык доверять спецам и терпеть…
– Итак, Алексей, – раздался знакомый голос: за рябью одинаковых желтых костюмов, не сразу удалось различить доктора Планта. – Вам была предоставлена возможность ознакомиться с деталями проекта, изучить корабль, обдумать увиденное…
Алексей мысленно хмыкнул, услышав про «предоставленную возможность». Его уже просто тошнило от избытка информации и желания поскорее вернуться домой.
– Не скрою: за вами установлено круглосуточное наблюдение. Мы пытаемся сопоставить ваше поведение с тем, что мы видели на известной вам записи…
– Я что-то не очень… – пробормотал Алексей.
– Наша группа считает, что данная запись – это отраженный сигнал, – сказал один из спецов – длинный и сухощавый, чем-то похожий на богомола. – Обнаружив подобный момент в записях наблюдений, мы бы сразу сняли этот вопрос…
Алексей оглядел спецов. Некоторые одобрительно кивали, другие презрительно улыбались, качали головами или откровенно зевали. Похоже, не все разделяли данную точку зрения.
– В таком случае, зачем вы все это мне говорите? – поинтересовался Алексей. – Разве для чистоты эксперимента я не должен оставаться в неведении?
– Все верно, – сказал доктор Плант. – Но некоторые из нас полагают, что ваше субъективное восприятие проблемы гораздо важнее…
– Именно, – вставил полноватый спец с пухлыми детскими губами. – Ведь вы – форс, верно?
– Да…
– У форсов, говорят, хорошо развита интуиция, – продолжил спец. – Ваша хваленая интуиция ничего вам не подсказывает?
Кто-то негромко хихикнул. Алексея передернуло. Эта разношерстная научная братия сильно отличалась от сплоченного коллектива доктора Сапковского. Видимо, здесь столько же мнений, сколько самих сотрудников. Многовато – на один объект исследований. Могут и разорвать ненароком…
– Видите ли, в чем дело, – осторожно сказал Алексей. – Мои возможности, включая интуицию, действительно могут быть значительно расширены. Но для этого требуется особое состояние – тоновый резонанс. Он снимает естественное торможение – и тогда я могу гораздо больше, чем… чем сейчас. Но я – самый обыкновенный человек, понимаете? «Хомо вульгарис», как говорит доктор Сапковский. И я не разу не входил в тон без страховки специалистов. У нас были несчастные случаи – когда участник эксперимента заходил слишком далеко в запредельность…
– Куда? – переспросил кто-то.
– За пределы человеческих возможностей, – пояснил Алексей. – Честно говоря, я вряд ли бы решился сам, без подстраховки. Я не слишком хорошо контролирую свой страх…
– Понятно, – махнув рукой, бросил молодой спец. – Думаю, толку от этого «форса» будет немного… Я вообще считаю, что Сапковский – авантюрист и шарлатан…
– Вам, молодой человек, до доктора Сапковского еще дорасти надо, – сухо заметил Плант. – Что же касается коллеги Стрельцова… Возможно, полученные нами данные – просто случайная игра гравитационных полей со временным смещением. Теория это вполне допускает: вместе с нами Алексей скоро прибудет к объекту и информация об этом каким-то образом отразится в прошлое. Просто временная аномалия…
– Странно, что эта аномалия заинтересовалась лишь нашим форсом, – заметил сухощавый спец.
– В любом случае, на сегодняшний день, как мы видим, результат наблюдений нулевой, – констатировал Кочетов. – Стрельцов, можете быть свободны…
Недоуменный и разочарованный, Алексей покинул «пузырь», двигаясь в глубину мрачноватого центрального тоннеля. Остатки дня он провел, валясь на койке и глядя в неподвижное звездное небо в настенном мониторе.
14
О том, что «Зевс» закончил торможение и вышел к объекту, можно было судить по усилившейся суете в туннелях, гулу и грохоту в рабочих недрах, да по зависшему на всех экранах изображению передового рейдера «Искатель»: «Зевс» приблизился к точке рандеву и теперь вовсю обменивался с ним данными.
Некоторые переговоры можно было услышать, активировав звук монитора. Но короткие фразы, которыми перебрасывались спецы, для Алексея были лишены информативности и носили больше технический характер: параметры сближения, расположение основного объекта и гравитационных аномалий, предстоящий план работ. Как стало понятно из этих сухих переговоров, «Искатель» уже выслал челнок с делегацией. Вряд ли по этому поводу предполагалась бурная вечеринка, однако факт встречи двух кораблей в столь отдаленном участке пространства носил характер вполне исторический. Тем более неприятно, что мало кому на Земле доведется узнать об этом.
Алексей лениво размышлял, мастеря себе завтрак в пустынном зале отдыха, когда сюда забрел какой-то мужчина в незнакомой форме: мятый, не слишком свежий комбез цвета «хаки» с многочисленными эмблемами и нашивками сильно отличался от формы, принятой на «Зевсе». Человек был небрит, а комбез его – расстегнут до пояса и наружу торчало покрытое курчавым волосом пузцо.
– Здорово, – незнакомец небрежно махнул рукой, направляясь прямиком к автоматам. – Ого! Красиво живете, скажу я вам!
Мужчина принялся азартно тыкать толстым пальцем в панели, пока не набрал себе на поднос целую гору пластиковых коробок с закусками и сэндвичами.
Что больше всего поразило воображение Алексея, так это то, что все это великолепие он втиснул на столик прямо перед Алексеем – несмотря на то, что зал был совершено пуст: на корабле объявлен аврал, все готовились к запуску первого «ныряльщика».
Незваный гость принялся шумно шуршать коробками и пакетами, вгрызаться в горячие бутерброды, чавкать и с отвратительным хлюпаньем втягивать в себя кофе. Заметив замешательство Алексея, он улыбнулся ему, подмигнул и протянул жирную от еды руку:
– Прости, земляк, не представился – жрать охота, сил нет! Костя!
– Леха… – опешив, сказал Алексей и пожал руку.
После рукопожатия Костя самым непосредственным образом вытер руки об комбинезон. Продолжая жевать, он охотно поведал следующее:
– Ты не смотри, что я, так сказать, не в форме. Я знатный астрофизик и академик, если что. Просто мы на нашей помойке совсем одичали – полгода безвылазно. Лично я к такому не привык. Просто проблематика уникальнейшая… Э-э… Постой…
Костя замер с набитым ртом, уставившись на Алексея, как на вылезшего из могилы покойника.
– Ты что… Этот… Как его…
– Да, это я, – скромно сказал Алексей. – То самое привидение с гравитронного послания…
– О-о… – простонал Костя, откинувшись на спинку. – Вот так встреча… Да знаешь ли ты…
Алексей покачал головой. Он ничего не знал, и знать не хотел. Все новости сулили одни лишь неприятности, да новые поводы для бесполезных размышлений.
А Костя уже перегнулся через стол, округлил глаза и замогильным голосом заявил:
– Так это я тебя открыл, я! Я расшифровал ту самую передачу из «дырки»! Понял, какая штука? Так-то, братец…
Он снова откинулся на спинку стула и принялся разглядывать Алексея, почесывая волосатую грудь под комбезом.
– С ума сойти, – проговорил он. – Я знал, что тебя притащат, но… Первый человек, которого я здесь встретил – ты! Вот и не верь после этого в судьбу и прочую мистику!
Несмотря на пережитое потрясение небритый академик не перестал жевать и булькать кофе. Однако взгляд его заметно замутился, словно негаданная встреча заставила его глубоко задуматься.
Алексей почувствовал себя неловко и, чтобы нарушить затянувшееся молчание, спросил:
– А эта, «черная дыра»… Она действительно поглотила целую звезду?
Астрофизик перестал жевать, с усилием сосредоточил взгляд на собеседнике.
– Звезду? – усмехнулся он. – Если бы. Для «дырки» геометрические размеры не имеют значения. Может, это целая планетная система. А может – все, до чего дотянулись наши неосторожные собратья по разуму. А это может быть целая галактика. И не одна – если тебе интересно мое мнение…
Костя снова впал в задумчивость. Алексей попытался осмыслить в голове масштаб минувшей катастрофы – и не смог. Вообразить галактику на уровне страницы учебника астрономии – это одно, а осмыслить и прочувствовать – совсем другое…
– Слушайте, а почему вы здесь в одиночестве? – поинтересовался Алексей. – Там же «ныряльщика» запускают.
Астрофизик отмахнулся:
– Что мне «ныряльщик»? Я и так знаю, что он покажет. Все-таки, мы здесь полгода не зря кисли. Я жду, когда зондами бомбить начнут. Наши уже два месяца, как сдохли – со скуки помереть можно…
– «Поплавки»? – спросил Алексей.
– Уже в курсе? – с уважением сказал Костя, вытирая рот скомканной салфеткой. – Нет, у нас такой роскоши не было. Так, кустарщина в силовых коконах. И то спасибо – у ребят на «Ермаке» и того не было…
Астрофизик помрачнел. Алексей вспомнил о погибшем в гравитационной ловушке рейдере.
Костя снова улыбнулся, подмигнул Алексею:
– Вот я и не дождусь, когда до «поплавков» дойдет. А пока надо, как следует, брюхо набить – пока вся наша саранча сюда не слетелась…
В отличие от импозантного астрофизика, Алексей с интересом наблюдал за пусками «ныряльщиков». Воспользовавшись правом «консультанта», он часами сидел в «пузыре», заворожено следя за работой профессионалов. Впрочем, зрелищных моментов в полетах было немного, хотя не обошлось и без таковых. Так, во время девятого запуска, на сведенных мыслетроникой рабочих записях было видно, как, достигнув гравитационной аномалии в значительном удалении от геометрического центра «объекта», аппарат вдруг исчез и тут же появился – на несколько миллионов километров ближе к «черной дыре».
Это вызвало, если не панику, то чрезвычайное возбуждение среди спецов. Пилоту был отдан приказ немедленно вернуться на корабль, попутно ревниво отслеживались его биометрические данные на предмет различных отклонений. Как стало понятно из тяжеловесной груды малознакомых терминов, ученым удалось выявить серьезные темпоральные аномалии. Проще говоря, впервые был официально зафиксировано небольшое – доли секунды – перемещение физического тела во времени.
Событие вызвало невероятную бурю эмоций, и пока одни терпеливо проверяли выкладки, стараясь найти ошибки и просчеты, другие поспешили в зал отдыха, где принялись активно доить автомат с шампанским.
Только теперь Алексей понял истинное назначение этого напитка: видимо, полет заранее предполагал совершение серьезных научных прорывов.
У него же самого вид пенящихся бокалов вызвал совсем другие эмоции. Вспомнились Яков и Джейн, и веселье спецов неприятно напомнило пир во время чумы. Если учесть, что целью всей программы было спасение человечества от неизбежной гибели – так, пожалуй, оно и было…
Про него самого, однако, словно забыли: началась активная фаза исследований. На мониторах можно было видеть, как «Зевс» меняет форму, все больше напоминая паука из кошмаров безумца. В отличие от передового рейдера, благодаря колоссальной энергооснащенности, «Зевс» мог приблизиться к «черной дыре» на значительно меньшее расстояние. Торчащие в сторону «паучьи лапы» – основы энергоканалов и силовых нитей на которых предстояло погружать «поплавки» – все глубже и глубже в бездну звездного «могильника».
Новый знакомый – Костя – исчез так же, как и появился, сменив экзотическую униформу на желтую, растворившись в толпе возбужденных спецов. Некоторое время Алексей еще посещал «пузырь», наблюдая за пусками пузатых «поплавков», но окончательно перестал что-либо понимать в происходящем. А потому отдал предпочтение опустевшему вдруг спортзалу.
15
О том, что вокруг него творится что-то неладное, Алексей догадался не сразу. Неприятное чувство впервые появилось в спортзале, когда он мчался по ленте беговой дорожки. Словно кто-то внимательно и недобро смотрит в спину. В упор.
Алексей резко обернулся. Никого не увидел, но, потеряв равновесие, слетел с дорожки и кубарем прокатился по полу. Чертыхаясь и упрекая самого себя в мнительности, отправился в душ.
По пути к своему боксу снова ощутил постороннее присутствие. И вновь не смог понять – чье именно.
Окончательно его выбил из равновесия вид собственного бокса: кто-то перерыл все, что можно, включая шкаф и мусорный бачок, сорвав и скомкав постельное белье.
Кто это мог быть? Зачем? И главное, совершенно непонятно, что искали – ведь у него не было ничего своего на этом корабле!
В эту ночь он долго не мог заснуть, то и дело вздрагивая, нервно прислушиваясь к шумам за дверью. Наконец, заснул неглубоким, беспокойным сном.
Снился айсберг – такой же красивый, сверкающий под солнцем. Алексей, стоял на вершине, улыбаясь, смотрел в горизонт. И вдруг, с оглушительным треском ледяная гора принялась рушиться. Что-то оглушительно лопнуло – и он полетел в холодную, как сама смерть, трещину. Отчаянно хотелось кричать – но что-то мешало. Он стал задыхаться…
Очнулся на полу.
Реальность оказалась ничуть не веселее сна: кто-то, не различимый в темноте, навалился ему на грудь, придавив к пластику пола, не давая пошевелиться, закрывая ему рот ладонью.
– Тихо, не ори! – прошипел этот «кто-то».
Остатки сна улетели мгновенно. Это был голос Якова.
Алексей сбросил с лица руку, выдохнул:
– Ты жив?!
Яков быстро слез с него, отполз в сторону и прошептал:
– Не ори! Как видишь… Давай за мной, быстро!
Они вынырнули полутемный туннель. Почуяв присутствие человека, предательски вспыхнуло освещение. Яков вжал в плечи голову, с силой потянул за собой Алексея. Приник к стене, с треском отодрал тонкую пластиковую панель, прошипел, кивая на темный провал:
– Давай, вперед, пока нас не засекли!
Алексей повиновался. Он был здорово заинтригован, да и что там скрывать – рад неожиданному, хотя и очень странному воскрешению человека, который не успел даже стать его приятелем.
В темноте Алексей немедленно ударился головой о какую-то выступающую деталь, зашипел от боли. Яков тщательно прикрыл за собой панель, во мраке вспыхнул неяркий свет: Яков успел надеть на голову знакомую белую каску с фонариком надо лбом. Здесь, за перегородкой, оказалось на удивление много всего: густо переплетенные жилы кабелей и энерговодов, труды, какие-то переходы, узкие лазы, непонятно для кого предназначенные. Впрочем, последний вопрос разрешился быстро: из темноты вынырнуло гибкое тело кибера, сверкнуло фасеточными глазками, шарахнулось в сторону: здесь, конечно, царство вспомогательных механизмов, но человеческое существо все еще имеет приоритет над мыслетроникой – несмотря на нытье пессимистов, утверждающих, что люди давно уже находятся во власти искусственного интеллекта…
Отогнав посторонние мысли, Алексей спросил:
– Так что, все-таки, происходит, а?
Яков сердито фыркнул. Он рассматривал запутанную схему корабля на развернутом из цилиндрического футляра мягком экране. Не отрываясь от своего занятия, сказал:
– Что происходит… Нас взяли в оборот, друг мой. Я, конечно, знал, что они зайдут далеко, но не подозревал, что настолько. То, что ты – расходный материал, и так было ясно. Но кто мог подумать, что они и за меня возьмутся?!
Алексей судорожно кашлянул. Спросил дрожащим голосом:
– Что значит – расходный материал? И кто это – они?
Яков желчно усмехнулся:
– Ясно кто – умники наши. Все спорили: засунуть тебя в «дыру» или пока подождать?
– Меня – «в дыру»? – повторил Алексей.
– Ну, да, – кивнул Яков. – Они только не могут разобраться в фундаментальном вопросе – что было раньше – курица или яйцо? Сразу тебе слить или пока повременить? Ты ведь догадывался, что они хотят это сделать?
Алексей промолчал. Он самому себе запретил рассуждать на эту тему. И теперь тело охватил судорожный, потный страх.
Он снова усмехнулся и сказал:
– Черт меня дернул полезть в бутылку… Зачем было спорить с координатором? И главное – болтать об этом с Джейн… Черт! Видимо, они решили, что я хочу сорвать проект! Что я предупрежу тебя, чтоб их…
– Ну, предупредишь меня – и что? – слабым голосом сказал Алексей. – Куда отсюда сбежишь, где спрячешься?
– Спрятаться негде, это верно, – сказал Яков. – Но насчет сбежать… Видишь ли – на «Искателе» есть люди, которые не поймут, если на тебе начнут ставить опыты. Так сказать, разные научные школы…
– Ты про Костю? – проговорил Алексей.
– Какого еще Костю? – не понял Яков. – А, Минин? Да, в том числе, он. Видишь ли, все хотели втихаря проделать, но если коллеги с «Искателя» пронюхают… Они считают, что ты – их приоритет. Они же тебя открыли.
– Нормально… пробормотал Алексей. – Открыли меня…
– Короче, дуй за мной, – решительно сказал Яков. – Я тоже жить хочу, так что, давай поторопимся, пока киберы не стукнули начальству…
Это было похоже на старое кино с приключениями и погонями. Только лезть по узким служебным каналам крайне утомительно, а порой болезненно. Алексей все еще не разобрался в логике происходящего, и предпочитал полностью полагаться на Якова: похоже, тот четко представлял себе, что надо делать.
Привычка подчиняться и доверять спецам – это, наверное, сидит в крови.
Уставшие и измученные, они вывалились из технологического прохода в громадное пространство посадочной палубы.
– Так, теперь тихо! – Яков приложил палец к губам, выключил фонарик на каске. – Делай, как я…
Они крались мимо рядов челноков, «ныряльщиков», «поплавков», каких-то бесформенных агрегатов неизвестного назначения, пока Яков не нашел то, что искал:
– Вот! Открыто! Давай за мной!
И он нырнул в распахнутый люк «поплавка» – крайнего в ряду, направляющие из-под которого уходили прямо к громадным лепесткам шлюзовых ворот. Алексей послушно полез следом.
Толстая «кожура» огромной «лимонки», слоистая на срезе, твердая, как алмаз снаружи и мягкая изнутри создавала иллюзию безопасности, а темная прохлада и продуманный интерьер действовали успокаивающе.
Яков, переводя дух после трудного пути, развалился в ложементе и с любопытством разглядывал устройство зонда.
– Видал? – сказал он, похлопывая по изогнутой матовой панели. – Значит, план такой: с восьми утра по автономному времени начинаются полеты. Этот зонд, судя по всему, сбросят первым. Приоритет управления – за пилотом, находящимся внутри. Так что, перехватим управление, сорвемся с крючка – и сразу рванем к «Искателю». А оттуда уже будем разбираться, кто виноват, и что нам дальше делать. Как идея?
– Вроде ничего… – проговорил Алексей. Голова звенела пустотой, он полностью доверился своему спасителю.
Яков вдруг сказал с сомнением:
– Я одного боюсь – что, если не справимся с управлением? Я в такой штуке впервые сижу…
– Я попробую, – сказал Алексей. – Я на тренажере «поплавок», вроде, освоил…
– Вот как? – удивленно произнес Яков. – Как кстати… Ну-ка, сядь…
Он вылез из ложемента, его место занял Алексей.
– Вот, – сказал он, касаясь упругого темного шара на подлокотнике. Шар немедленно растекся по ладони вязкой массой, сливаясь с формой руки, нащупывая нервные окончания. – Это манипулятор…
Перед глазами немедленно вспыхнул одному ему видимый монитор.
– Готов к старту, – натужно пошутил он.
– Ты погоди пока! – Яков предостерегающе поднял руку. – Главное – не засветиться раньше времени… О, черт! Я же каску у люка бросил! Погоди-ка…
Яков подмигнул и ловко выскочил наружу.
Дальше случилось невообразимое.
Пискнул предупредительный сигнал – и толстая бронированная дверь мягко закрылась.
Алексей почувствовал тревогу. Напрягся, вспомнил, как это делается – и включил внешний звук.
– Эй, Яков… – осторожно позвал он. – Дверь почему-то закрылась…
Никакого ответа.
Коснулся панели, приказал зонду открыться. Зонд проигнорировал требование.
Вскочил, дернул рычаг аварийного сброса двери – никакого результата. Алексей вдруг осознал пугающую истину: он намертво запечатан внутри зонда, как личинка насекомого в коконе. И с этим аппаратом что-то не так.
И что-то не так с внезапно воскресшим Яковом…
Ноги отказались держать дрожащее тело, Алексей упал в объятья ложемента.
И тут внутренности зонда осветились мягким рабочим светом, тонко загудела аппаратура, ожил большой вогнутый экран.
Алексей вгляделся в изображение и отказался поверить собственным глазам.
Все лица, что смотрели на него со связного интерфейса, были знакомы. Но увидеть их сейчас и в таком сочетании было просто немыслимо!
Яков. Кочетов. Костя.
Джейн.
– Ты… Вы тоже живы, Джейн?! – пробормотал Алексей.
Он вдруг почувствовал себя обманутым ребенком. Ему хотелось заплакать.
– Алексей, друг, прости, что так вышло, – виновато произнес Яков. – По-другому никак не получалось.
– К чему весь этот театр?! – с усилием выдавил из себя Алексей.
– Ты с самого начала знал, что должен лететь, – серьезно сказал Кочетов. – И мы знали, что ты знаешь. И всерьез полагали, что откажешься. Хочешь начистоту? Мы опасались, что ты применишь свои форсированные способности, наделаешь глупостей и, чего доброго, угробишься, не сделав главного. И у нас нет времени гоняться за тобой по всему кораблю, уговаривать, полагаться на твое решение…
– Я ничего не понимаю… – дрожащим голосом произнес Алексей. Скованный страхом, он замер, вцепившись в подлокотники побелевшими пальцами.
Кочетов кивнул:
– Ты правильно говорил: ты далеко не спец. Твои способности слишком средние для такого серьезного задания. Но мы знаем: ты был ТАМ. И смог связаться с нами. А, значит, ты просто обязан отправиться ТУДА. А потому, если уж тебе суждено отправиться в неведомое – пусть это будет сделано под нашим контролем. Мы сделали все, чтобы максимально обезопасить тебя. И главное – снабдили тебя гарантированным средством возврата. Посмотри в нише, справа от тебя…
– Я не хочу! – Алексей понял, что стал завывать – тоненько и мерзко. Но ничего не мог с собой поделать.
Тут заговорила Джейн:
– Алексей, они все просчитали. Думаю, им стоит верить. Я бы никогда не дала согласие на такое, если бы не верила в успех…
– Тварь… – вырвалось у Алексея.
Джейн вздрогнула. Взгляд ее вспыхнул, но она промолчала.
Заговорил Костя – теперь гладко выбритый, с ясным и честным взглядом:
– Дружище, послушай! Веришь, нет – я бы, не задумываясь, прямо сейчас поменялся с тобой местами! Для ученого такая удача – как выигрыш в лотерею… Но все уже решили – у тебя больше шансов!
Костя вдруг переменился в лице, подался вперед и заговорил страстно:
– Неужели не понимаешь – эта «дыра» – просто заглушка, пробка, за которой целая вселенная! Живая вселенная! Ты, лишь ты один сможешь увидеть ее – в самом зените! Увидеть и рассказать об этом нашему человечеству! Такой шанс выпадает единицам! А ты даже не спец… Но ты – форс, а это больше, чем спец…
Алексей подавленно молчал. Он не понимал, что они говорят, чего хотят от него все эти люди. Он просто слушал, как дышит в затылок притаившаяся за спиной смерть…
Коротко вздохнув, снова заговорил Кочетов:
– Значит, так, Алексей. Слушай меня внимательно. Справа от тебя – контейнер. Там подробные инструкции и устройство возврата. Оно сработает, где бы ты ни находился – вне зависимости от капсулы. Но активизируется оно не раньше, чем через одни локальные сутки. Это для того, чтобы ты, как следует, осмыслил происходящее и принял правильное решение. Это решение будет зависеть только от тебя, и я не сомневаюсь, что, когда схлынут эмоции, ты поступишь правильно. Теперь главное – цель твоей миссии…
Кочетов сделал паузу, разглядывая Алексея, замершего, как кролик перед удавом, И продолжил:
– Наш разговор записывается, так что ты сможешь его пересмотреть и осмыслить. Итак, твоя цель – субъективно оценить обстановку. Для этого, очевидно, понадобится вступить в контакт. Ты понимаешь – с кем. По косвенным данным они не сильно отличаются от людей…
Алексей судорожно всхлипнул.
– …Надо понять – что там произошло. Какие события вызвали катастрофу. Зонд будет передавать физические параметры, делать записи непосредственного момента коллапса – но этого недостаточно… Ты понимаешь?
Алексей не понимал ничего, кроме неизбежности падения в бездну.
– … Зонд выйдет приблизительно в эпицентре будущей катастрофы. Так что вероятность встречи с НИМИ достаточно высока. В контейнере есть наручный приборный блок – в нем сигнальный маяк, устройства ориентации в пространстве, информационная система. Но главное – специальный таймер. Он настроится на месте и достаточно точно укажет срок, оставшийся до момента катастрофы. Чем ближе к этому моменту ты будешь находиться ТАМ – тем точнее собранная тобой информация. Но это ты решишь на месте.
Кочетов взглянул куда-то за спину Алексею, кивнул кому-то и сказал:
– Так… Временное окно для безопасного спуска невелико, энергозатраты высоки. Мы все рискуем, играя с высокими энергиями. Так что тебе пора…
– Удачи! – улыбнулся Костя.
– Держись, друг! – виновато сказал Яков.
– Будь осторожен. Мы ждем тебя… – тихо сказала Джейн.
Но Алексей уже не слышал ее.
«Поплавок» дрогнул и мелко завибрировал: запустилась силовая установка. Расширившимися от ужаса глазами Алексей видел, как раздвигаются лепестки шлюза, как медленно ползет к нему «поплавок»… Минута – и перед глазами разверзлась холодная космическая бездна. И где-то там, впереди, невидимая, ждала зловещая гравитационная могила…
Толчок – и короткое ощущение полета – пока не заработали компенсаторы силы тяжести. Монитор распался на множество псевдо приборов, рассыпался цифрами и быстро бегущими параметрами полета.
По центру экрана, опутанная кривыми уровня гравитационной напряженности, заалела красная точка цели.
И тут его прорвало.
– Подонки! – орал Алексей. – Твари! Вы все продумали, да?! Я крыса, я просто крыса…
Потоки жалости к самому себе перемежались с приступами истерики. Он захлебывался слезами, и ужас заставлял все его тело трястись, как в лихорадке. В отчаянном порыве он попытался перехватить управление – но все без толку.
– Я не хочу умирать! – рыдал он, а равнодушный голос автопилота сообщал о приближении к точке нырка.
В последний момент на миг просветлевшее сознание прокричало, что надо войти в тон – и запредельные возможности мозга подскажут выход… Но что-то уже стало происходить с телом, мозгом, с пространством вокруг, и воля оставила его. Мысли текли все медленнее, устремляясь в бесконечность.
Скоты… Какие же они все скоты…
