Влас Дорошевич
Чайковский
Принесли гроб.
Но гроба Чайковского не было заметно за г. Фигнером.
Г-н Фигнер хлопотал[9], суетился, был у всех на виду и на первом месте.
– Можно подумать, что хоронят Фигнера! – улыбнулся кто-то. Гроб опустили в могилу, и раздались первые аккорды того света.
Земля зашумела о гроб.
Кругом заплакали старые люди.
Один из друзей выдвинулся вперед к выросшему желтому холмику.
– Прощай, дорогой Петр Ильич… Прощай… прощай…
Он всхлипывал.
– Прощай…
И вдруг раздался молоденький звонкий голосенок:
– Он умер, наконец…
Все с изумлением повернулись к выкрикнувшему такую изумительную фразу.
Розовый, розовый юноша. С пушком на лице. Длинные волосики как проволока. Иззябший, в синеньком пальтеце.
Впоследствии известный декаденток[10].
В руках бумажка.
К нему с испугом метнулся г. Фигнер.
