Сорван ландыш, белый ландыш, чистый ландыш, чашечка которого была полна, как слезой, утренней росою. Отлетела Комиссаржевская. Что-то чистое исчезло с русской сцены. Она пришла:
– Веселой песней.
Взошла на сцену где-то в Новочеркасске[2], в водевиле, с бойким куплетом, веселым голосом, – но тотчас же задумалась и задумчиво, с большими глазами, полными слез, прошла перед нами по сцене.