Халиф сидел молча и думал.
– И ты убил в споре своего друга?
– Убил. Да. Если бы он жил, как твои слуги, в Альгамбре, – я лишил бы его радостей жизни. Но он жил в долине, как и я. Я лишил его страданий. Вот все, чего я его лишил.
Халиф все сидел молча и размышлял.
И как тучи собираются на вершине гор, собирались морщины на его челе.
– Закон ждет от тебя слова правосудия! – осмелился прервать молчание халифа евнух-обвинитель. Махоммет взглянул на Сефардина.
– Он ждет, чтобы его также освободили от страданий? Развяжите его и пустите. Пусть живет.
Все кругом не смели верить своим ушам: так ли они слышат?
– Но законы?! – воскликнул евнух. – Но ты, халиф! Но мы! Мы все, обязанные соблюдать законы.
Махоммет с грустной улыбкой посмотрел на его испуганное лицо.
– Мы постараемся, чтобы ему впредь снились сны получше, и чтобы он не грызся, как собака, из-за корки сыра! И он встал в знак того, что суд окончен.