Влас Дорошевич
Великий комик
– Ты каким эта угодникам молилась, что тебе такое счастье привалило?
Какое живописное миросозерцание.
Что такое честь?
Честь делает Ахов, – как луну делает в Гамбурге хромой бочар.
– Была у вас честь, да отошла. Делал я вам честь, бывал у вас. У вас в комнате-то было светлее оттого только, что я тут.
Послушайте! Да, ведь, это же Людовик XIV и в то же время сам свой собственный Боссюэ!
Ведь, это Боссюэ в одной из надгробных речей на прекраснейшем языке развивал величественную мысль, что господь бог занимается только судьбой принцев, а судьбой простого народа предоставлено заниматься принцам.
– Кому нужно для вас, для дряни, законы писать? Мелко плаваете, чтобы для вас законы писать!
Ведь, это же мысли Боссюэ, только, конечно, иначе выраженные, – я думаю!
Чтобы все эти изречения какого-нибудь Ахова запомнились так, как они запомнились мне, – нужно их произнести Константину Александровичу!
Произнести с таким глубоким убеждением, какое вкладываете в них вы!
Что за картина забавного «горделивого помешательства!».
И за нею скрылся, исчез издевщик, чуть не изверг – самодур.
И вот этот человек, пропитанный столь величественными мыслями, плачет.
