Влас Дорошевич
Юбилей Гердта
Но, вероятно, все это Доулэ, Мульки и Салтанэ[22] и сажанье на кол объясняют известной всем изнеженностью нравов Востока.
Однако, мы с вами далеко ушли от юбилейного бенефиса г. Гердта.
Мне приходилось видать пятидесятилетние юбилеи драматических артистов.
Это какая-то генеральная репетиция похорон.
Все плачут.
Юбиляра почти выносят под руки.
Сажают.
«Над юбиляром» читают, «по юбиляре» читают.
– Вы гордость… Вы слава…
И все время страшно, – а вдруг эта гордость и слава залепечет:
– Мне бы кашки… без лаврового листа… манной кашки…
А г. Гердт для своего пятидесятилетнего юбилея сыграл Рауля Синюю Бороду, в балете того же имени.
Влюблялся, ухаживал, бегал по сцене, как разъяренный тигр, дрался на дуэли, был убит и, в заключение юбилея, сброшен со стены.
Члены Государственного Совета, ну-тка!
Если б г. Гердт в этот вечер дебютировал, его после такого дебюта приняли бы:
– Как молодого и подающего большие надежды артиста. А потому танцуйте!
Это сохраняет лучше, чем лактобациллин[23], и из искусств – лучшее.
Отдавшись музыке, вы будете Малютой Скуратовым[24] для ваших соседей по квартире.
