Вова Бо
Химера-2
– Готово, – произнес Элиот. – Но тебе не понравится.
– Чего там? – проворчал я, вставая со стола.
Надписи на экране говорили сами за себя. Проект «Черный Дьявол». Боевая Химера ударно-тактического назначения. Все как и в случае с Робертом Хоффом, которому я недавно вырвал сердце.
Дата создания пятнадцать лет назад. Значит, мы с ним вместе воевали против Иных. И больше никакой информации. Ни моего имени, ни подразделения, ни вообще хоть чего-то еще.
– Получается, я сражался против Иных, уже будучи химерой. И второй тоже был там.
– Второй? То есть та кровь, что ты принес вчера…
– Не моя. Даты создания отличаются.
– А он…
– Мертв. Окончательно.
– Так вот почему ночью пылало, а утром половина района в руинах. Два Черных чудища столкнулись.
– Не наговаривай. Мы всего пару домов снесли, да бар подорвали. И то не я.
– Восьмой, – посмотрел на меня Элиот. – Я сейчас буду откровенен. Сотрудничая с тобой, мы готовы были убить тебя в любой момент. Даже ценой потерь, но у меня тут два десятка химер в коммуне. Мы бы с тобой справились. Но теперь ты нас перебьешь всех вместе даже не вспотев.
– Вы настолько слабы?
– Это ты настолько силен. Разница между элитной боевой химерой и нами – это как… Все равно, что военный в полной экипировке с детьми сражаться пойдет. Ты не помнишь, но я тоже был там. На той войне против Иных. И видел, как Черные голыми руками рвали Иных на куски. Даже химеры считают вас чудовищами. А ты еще и наполовину заряжен, каким-то образом.
– Кстати об этом. Я узнал, что за ящик все искали.
Когда подтянул рюкзак поближе и открыл содержимое, то наблюдал лицо Элиота. В этот раз он принялся еще и тихо икать, глядя на резервуары с эфиром.
– Вот почему горело до рассвета. Невероятное расточительство, – с грустью произнес он.
Я высыпал половину сосудов и протянул их старику. Может я и ошибаюсь, но мне нужны союзники. Вряд ли Дэниэль говорил про Элиота, когда намекал на моего убийцу.
К тому же, туго набитый мешок за плечами всегда привлекает много внимания в этом секторе. Элиот дрожащими руками взял ампулы. Казалось, еще мгновение и он заплачет от счастья. Вряд ли старик видел столько богатства со времен войны.
Он даже не стал спрашивать, уверен ли я. Просто сграбастал протянутое и исчез из помещения. Вернулся через пару минут с блаженной улыбкой на лице. Отчего-то вспомнилось лицо мертвого Корста.
И с каких это пор я начал делать так, чтобы люди вокруг улыбались? Как я вообще до такого докатился? Посмотрел на лицо мелкой. Никаких эмоций. Сидит на кушетке, обхватив колени, и смотрит в пол.
Ладно, черт с ним, с этим эфиром. Может я и до утра-то не доживу. К тому же, ну нафига мне столько?
– Спасибо, – произнес Элиот. – Ты даже не представляешь, сколько это для меня значит.
– Сюрпризы на этом не закончились, – оскалился я. – Проверь теперь ее.
Старик посмотрел на меня с легкими нотками осуждения. Мол, опять ты за свое, восьмерка. В каждом милом ребенке видишь чудовище.
А затем он принялся икать снова, увидев показатели, выведенные на монитор. Повернулся ко мне, затем перевел взгляд на девчонку, спокойно лежащую в анализаторе.
– Второе поколение, – прошептал он, нарушая тишину.
– Поясни, – произнес я.
– Ходили слухи, уже давно. Будто бы проект не закрыли, а просто засекретили после войны. И вроде как продолжают эксперименты с генами Иных. Те же биомоды, которых не существует. Но мы никогда не видели химер, созданных после войны.
– А еще никогда не видели химер, скрывающих ген Иных в своем теле, – произнес я, имея в виду себя.
– Это совсем другое дело. Это вообще все меняет. Ты понимаешь, что это значит?
– Просвети меня, неуча, – пробурчал я, добавив иронии в голос.
– Оборудование. Этот анализатор и прочая техника считались инновационными и передовыми во время войны. Значит человечество сдвинулось дальше. Они не только продолжают создавать химер, но и научились перепрограммировать старых.
– Ты хочешь сказать, что в моем теле находятся наномашины с какими-то неизвестными функциями?
– Восьмой, – посмотрел Элиот прямо на меня. – Представь, как твое тело покрывается броней. В деталях. А теперь проговори в голове фразу активации боевой ипостаси. Прямо сейчас. Что-то произошло?
– Голос в голове, – произнес я, стараясь подавить удивление.
– Что говорит? – понимающе улыбнулся Элиот.
– Нейроинтерфейс заблокирован. Доступ ограничен, воспользуйтесь вербальным интерфейсом. Что это значит?
– У тебя обрезаны базовые функции. Любая химера может безмолвно активировать доспех. Целиком или частично. А если у тебя нет базовых функций, то могут быть и другие. Неизвестные.
– Я что, бомба ходячая что ли?
– Как ты стал химерой? Вновь, я имею в виду.
– Пароль. Не спрашивай, откуда узнал, все равно не поверишь. Но я произнес пароль, а следом наномашины активировались.
– Режим скрытого присутствия, – пробурчал Элиот. – Был такой функционал в планах. Помню.
– Режим мимикрии. Так сказал голос в голове.
– Одна фигня, – отмахнулся он. – Значит они все же смогли его доработать.
– Элиот. Я только что понял, что ты как-то много знаешь о наномашинах и химерах. Раньше я думал, что это потому, что ты сам химера. Но я, как оказалось, тоже. И вот я об этом ни черта не знаю, например.
– Восьмой. Я не просто химера. Я тот, кто помогал создавать химер. Я был ученым-генетиком во время войны. И одним из первых добровольцев.
– А раньше чего не сказал?
– А какая разница? – пожал тот плечами.
И правда. Что так, что эдак. Получается, у меня под носом все это время сидел научный отдел по химерам собственной персоной. А я даже не догадался задать нужные вопросы. Хороший из меня инквизитор.
– Ты можешь вскрыть код и проверить, что там понапичкано?
– Нет.
– А просто стереть все?
– Нет. К тому же это тебя убьет.
– А если…
– Восьмой, – прервал меня Элиот. – Если ты хочешь разобрать сам себя по полочкам, то тебе нужно попасть в лабораторию, где это все было сделано. И желательно с живыми сотрудниками, которые в этом разбираются. Я все-таки больше по генам Иных специализировался, а не на программировании наномашин.
– Ясненько, – произнес я тихо, стараясь подавить раздражение. – А что насчет девчонки?
– Объект номер один, – мелкая ощутимо вздрогнула после этих слов. – Это вместо имени или названия проекта. Просто первый объект. Она первая в новом поколении химер.
– Но что-то мне подсказывает, что далеко не единственная. Кто вообще додумался засовывать наномашины в мелкую девчонку?
– Восьмой. Она не создана, – Элиот повернулся ко мне. – Она выращена. Дата создания через два года после войны. Ей вживили наномашины, когда она была еще младенцем.
У меня хрустнули костяшки пальцев, и только почувствовав кровь под ногтями, я наконец разжал кулаки. Успокойся, восьмерка. Всему свое время.
– Центр. Это их рук дело. А раз за ней отправили инквизицию, значит все это дерьмо идет оттуда.
– Или под их строгим надзором. Теперь многое сходится.
– О чем ты?
– Об Иных. Инквизиторы хорошо платят охотникам за тела Иных. Ночные Псы или кто покрупнее. Уборщики со стены тоже отправляют тела в центр.
– Так плазма же.
– Тоже так думал. Но принимают всех, даже обескровленных. Смотри, как это работает. Ты, как химера, состоишь из трех компонентов. Человеческое тело в основе, гены Иных и наномашины в качестве связующего звена. Понимаешь?
– Да, – кивнул я. – Это очевидно.
– Твоему организму требуется еда, вода и сон. Наномашинам эфир, либо энергия при расщеплении пищи. Но гены Иных также подвержены старению и износу, как и человеческое тело. Ты наполовину заряжен, но прототип Иного, с которым тебя скрестили, уже устаревает. Это видно по многим косвенным признакам, когда ты меняешь ипостась.
– Так, – потер я виски, пытаясь собрать мысли в кучу. – К чему ты ведешь?
– Для поддержания эффективности требуется не только эфир. Но и обновление генов. Благо, наномашины могут спокойно отбрасывать испорченный материал и извлекать новый. Но для этого нужно оборудование и специалисты. Твоя броня. Она матовая и немного сероватая. А еще у тебя не хватает множества защитных пластин. Ты, мягко говоря, старая химера.
Я катал услышанное в голове, припоминая свой недавний бой. Тогда я не обратил внимания на подобные мелочи, но защита Хоффа отличалась от моей. Больше костяных наростов, черный глянец на гранях и все такое.
– Другая химера, которую я убил, имела новые гены. Но дата создания была такой же, как и у меня.
– Обновление, – произнес Элиот. – Его пересобрали, взяв материал из трупов Иных.
– Но прототип, – возразил я. – Если бы в Альтаире появился Иной, который был прототипом Черного Дьявола, тут бы весь город по тревоге отправили в убежище.
– Не обязательно использовать прототип, – пожал он плечами. – Для создания – да, но не для обновления. Компоненты можно получить и из других особей, пусть и в меньшем количестве. Все-таки они все одной расы. А уж трупов, отправляемых в центр ежедневно, хватит на пару-тройку химер. Новых и старых.
– Срань, – подвел я итог. – Но если его обновляли, значит он работал на тех же людей, что создали и ее.
– Да. Видимо, он сбежал в итоге, прихватив и девчонку, и ящик эфира на дорожку.
– Да, все сходится. Мы находили дыру во внутренней стене. Я сначала подумал на плазменный резак, но края неровные.
– Эфирный меч, – кивнул Элиот. – Может расплавить металл.
– А что с мелкой? Что по ней скажешь?
– Код. Тут нет никаких блокировок или ограничений, но я такого кода в жизни не видел. Основа такая же, как и у тебя, но лишь частично. Тут целые куски переписаны, причем как-то хаотично. Странно.
– Говори понятней, Элиот. Я все-таки не разбираюсь в твоих ноликах и единичках.
– Я тоже. Лишь поверхностно. Но это выглядит так, будто бы код писал какой-то новичок. А местами профи. Как будто два разных человека работали над ее программой.
– Это не нормально?
– Не нормально? – усмехнулся старик. – Наномашины – передовая технология человечества. А эти к тому же находятся в ребенке, чье существование вне закона. Остальные города могут объявить войну Альтаиру только за сам факт ее существования. И поверь, к этим маленьким роботам не подпустят никого, кроме лучших из лучших. А тут… Местами совершенно бессмысленный набор строчек. Я удивлен, что она вообще жива. Одна программная ошибка, и геном Иных смешается с ее ДНК. А это мучительная смерть.
– Или биомод, – усмехнулся я.
– Биомодов не существует. Поверь, как раз в этом я разбираюсь. Это невозможно на самом базовом уровне. Не на нашей ступени развития генной инженерии по крайней мере.
Наш спор был прерван громким звуком удара по металлу. Он доносился со стороны входа. Мы замерли в тишине, прислушиваясь и стараясь даже не дышать.
– Департамент инквизиции, откройте или мы вынесем дверь! – раздался приглушенный голос. – Бежать бесполезно, здание окружено.
– Кажется, – прорычал Черный довольным рокотом. – У нас намечается вечеринка. Чур я диджей.
Глава 4. Вечеринка по-Черному
– Ты все-таки привел их, – произнес Элиот. Кажется, у него и второй глаз остекленел. – Я всегда знал, что рано или поздно ты всех нас угробишь.
– Они не за тобой пришли, – ответил я. – За ней. И за мной.
– Ага, – кивнул Элиот. – А меня прихватят комплектом. Три химеры ведь лучше, чем две.
Он ушел в сторону закутка, где стояли не распакованные коробки. Я принялся хватать свои вещи, нацепил блокиратор и задумался.
– Перчатка? – спросил я.
– Затяни ремни покрепче, тогда не спадет, – раздался голос старика. – Все, что плотно прилегает к коже, окажется под броней. Вот, возьми. Тебе это лучше подойдет.
Он вернулся, держа в руках какую-то коробку. Поставил ее прямо на анализатор и сразу убежал. Дверь долго не выдержит, а раз солдаты перестали требовать, значит скоро начнут взрывать.
Я знал, что они лгали. Если бы здание было действительно окружено, то замки срезали бы в тот же момент. Сейчас они действуют в рамках стандартного протокола. Как будто он имеет хоть какой-то смысл в этом секторе.
В любом другом люди бы сами открыли дверь, моля о пощаде. Если инквизиция приходит в твой дом, то это единственное, что тебе остается. Но восьмерки не боятся никого, кроме других восьмерок.
А я тем временем откинул крышку и принялся стягивать ткань. Под ней обнаружился хищный металл револьвера и рукоять с конусообразным навершием. Я взял в руки ствол и осмотрел.
Не револьвер на самом деле, просто аккумулятор похож на барабан. Тяжелое, оружие тем не менее хорошо лежало в руке. Такое же я видел в руках Черного Дьявола. На дне ящика заметил ремень с кобурой и ножнами для эфирного меча.
Быстро снарядившись, посмотрел на мелкую. Ей вообще фиолетово на происходящее. Вернулся Элиот с рюкзаком на спине.
– Столько нажитого пропадает, – посетовал он.
– У тебя в рюкзаке чистый эфир. Ты сейчас самая богатая восьмерка в секторе.
– Да знаю я, но все равно, – потер он переносицу. – Оружие универсальное. Работает в руках химеры, но только в боевой ипостаси. Маячков на нем нет, я проверил.
– Знаем мы твои проверки. Ты химеру под носом не заметишь.
Он хотел что-то ответить, но не успел. Грохот падающей двери, а следом мерный стук металла по полу. Шипящий звук не оставлял сомнений, нас закидывают слезоточивым газом.
– Эфир взрывать нельзя, – предупредил я. – Мелкая не выдержит.
– Поверь, вплотную и ты не выдержишь. Не с твоим геномом. Надевай.
– Это еще что? – смотрел я на широкий кожаный пояс с карманами. Но быстро сообразил.
Со стороны входа послышались тяжелые шаги и скрип металла. Вот этот звук был мне незнаком. Я быстро натянул пояс и рассовал резервуары по карманам. Если это то, о чем я думаю, то броня должна наложиться поверх.
Прошептав команду, удовлетворенно оглядел себя. Балахон пришлось скинуть, но оружие и запасные источники энергии в норме. Хотя из мешка все не поместилось. А шаги тем временем приближались.
Из-под дверей потянулся бледный дым, но я уже сменил ипостась, так что дышать должно стать легче. Не знаю, откуда у меня такая уверенность. Подсознание вытаскивает из прошлого?
Комната с оборудованием была тупиковой, если не считать небольшой подсобки. Значит придется прорываться к туннелю, такому же, как и в прошлом убежище коммуны.
Я встал под дверью, дожидаясь, когда шаги станут ближе. Приготовился выбить ее с ноги, но в последний момент отпрянул в сторону. Знакомый щелчок, и следом железная дверь превращается в решето.
Под грохот выстрелов с той стороны нас поливали пулеметным огнем. А судя по размеру дыр, стреляли из чего-то крупного. Элиот благоразумно упал на пол, прижимая к себе мелкую химеру. Я прятался за углом и ждал, пока стихнут выстрелы.
Оборудование начало искрить и дымиться, плюс слезоточивый газ, грохот выстрелов и пороховой дым. Комната погружалась в хаос. И только в этот момент я сообразил, что безоружен.
– Правый карман – открыть, – подсказал Восьмерка.
Он стоял, облокотившись спиной о противоположную стену, и хлебал из фляги. Пойло фонтанчиком выбивалось из крупных дыр в его животе. Клоун. Общение с Черным не идет ему на пользу.
– Да кто бы говорил, – прокомментировал он мои мысли, рыгнув напоследок.
Я с плеча выношу остатки двери, скорее проламывая ее, нежели выбивая. Все помещение залито бледным туманом, так еще и лампы не горят. Чувствую, как десятки игл впиваются в ладонь, выкачивая из организма жидкий эфир вместе с моей кровью.
Вспыхивает лезвие меча, разгоняя полумрак, но света от него мало. Я все еще не вижу противника. Щелчок впереди. С таким звуком закрывается крышка ствольной коробки, когда в нее заряжают пулеметную ленту.
Ублюдки используют огнестрел. Боятся повредить резервуары и подорвать сектор к чертям. Хотя и так риск имеется.
– Инфракрасные датчики активированы в пассивном режиме, – произнес машинный голос в голове. – Для отмены последнего действия, воспользуйтесь…
Я не дослушал. Стоило картинке перед глазами засиять красками, бросился вперед, где виднелось странное темное пятно. Не красное или желтое, как и положено человеку. Но оно шевелилось, а значит враг.
Эфирный меч рассек воздух и с шипением прошелся по телу противника. Никакого сопротивления я не почувствовал. Но и мой противник не собирался падать.
Левой рукой тянусь к округлой голове, но пальцы обдает холодом и сводит судорогой. Что за фигня? Ладонь натыкается на что-то твердое и гладкое. Пытаюсь схватить и сдавить, но не получается.
Удар мечом наотмашь, затем прямой удар ноги. Слышу скрежет металла и глухой удар. Я чуть не падаю на колено, но умудряюсь удержать равновесие. Правую ногу словно льдом сковало, вообще ничего не чувствую ниже колена.
Автоматный огонь со стороны лестницы выводит меня из ступора. Броня отзывается глухим звоном, перед глазами мелькают какие-то цифры, а в местах попаданий ощущаются легкие толчки.
Я перекатом ухожу в дверной проем и прислоняюсь к стене. Команда, и в правую руку ложится рукоять пистолета. Отключаю меч, потому что снова чувствую, как десятки игл залезают под кожу, накапливая заряд.
– Что за хрень? – шепчу я тихо.
Элиот покрыт зеленой чешуей, мелкая лежит на полу, сложив подбородок на руки. Словно кино смотрит, а не под градом пуль находится.
– Эфирный щит, – произнес Восьмерка. – Мощный какой-то. Ты же практически состоишь из эфира.
– Да чтоб меня со стены обоссали.
Ну да, я ведь частично Иной. А человечество все последние годы училось убивать Иных. И эфирный щит тоже может быть оружием.
Снова скрежет металла, опять пулеметная очередь дырявит стены и оборудование. Элиот прячет мелкую за остатками дымящегося анализатора. Тот уже давно перестал искрить. Больше нечему.
Надо как-то разруливать ситуацию. Я махнул рукой старику, чтобы тот не высовывался. Сам же оттолкнулся от стены, падая на спину. Сделал три выстрела прямо в стену, целясь примерно в то место, откуда велся пулеметный огонь.
Заряды оставили в стене дыры с обожжёнными краями, но из дальнего помещения я расслышал лишь шипение. Аккумулятор, который похож на барабан, мерцал красным, а рука уже начала ощутимо ныть.
Как же он медленно заряжается. Надо будет разобраться с этим, у меня же эфира, хоть обливайся.
Делаю перекат и рывок в сторону. Место, где я лежал, поливает градом свинца. При таком вооружении сторон стены становятся скорее визуальной помехой, нежели укрытием.
В этот раз я двигался не в сторону противника, а в соседнее помещение, где лежали личные вещи химер, а еще был пробит выход в туннели. Эту дверь я уже капитально снес с петель и сразу сместился в сторону.
На сдвоенную автоматную очередь броня огрызается звоном рикошетов. Солдаты были уже внутри, видимо, пришли из дыры. Значит и вправду в кольце.
Так получилось, что пролом в туннели был справа от дверного проема, а я ушел влево. Меня и двух солдат разделяло порядка десяти метров. Щелчок пистолета, но индикатор все еще мигает красным.
Меня обстреливали с двух сторон, так еще и ублюдок с пулеметом развернулся, вновь прошивая стену. Сделал первое, что пришло в голову.
Пинаю небольшой железный ящик, что валялся на полу. Одного из солдат сносит к стене. Индикатор мигнул желтым, и я отправляю заряд в рожу второго. Вспыхивает бледная пленка эфирного купола, но она не спасет.
Противника отбрасывает на спину, и на мгновение становится тихо. Пока пулеметчик перезаряжается, я спешно соображаю, что делать дальше.
Двое солдат пришли со стороны туннеля, а должно быть три по всем правилам. И щиты у них стандартные, так что выстрел лишь ослабят. Вряд ли убью с одного попадания, даже я в свое время не сдох от такого. Так у этих еще и полимерная броня.
Из туннеля показывается голова третьего, и тот сразу же улетает куда-то в темноту, получив заряд эфира в забрало. Знал же, что он там есть. Но скоро прибудет подкрепление.
Из-за того, что я вынес дверь, образовался сквозняк. Сейчас слезоточивый газ медленно втягивался в комнату, так что видимость была приемлемой.
Я дождался желтого индикатора и выглянул в проем. Да чтоб меня со стены обоссали. Я смотрел на двухметровую махину из стали, скрытую голубоватой завесой купола. Сраный экзоскелет с ленточным пулеметом под левой рукой.
Мой выстрел с шипением растекся по куполу эфирного щита, не причинив никакого вреда. Такими темпами я буду долго его пробивать. А со стороны лестницы были еще солдаты. Когда все стало так паршиво, а?
Щелчок, тяжелые шаги, скрип металла. Экз идет сюда сам. С его-то калибром и щитами я бы тоже себя не боялся. Огляделся вокруг в поисках хоть чего-то похожего на оружие, только вот откуда бы ему тут взяться?
Можно было рвануть в дыру в стене. Вряд ли такую махину смогли бы туда спустить, а значит встречу только солдат инквизиции. Только вот мелкая. Да и Элиот. А еще там рюкзак с оставшимися резервуарами.
Взрывать эфир посреди подвала – чистое самоубийство. Думай, восьмерка.
– Сам думай, – ответил Восьмерка.
– Да закройся ты.
– Помянем же душу внезапно и в мучениях усопшего, – раздался голос слева. – Да не остынет под его задницей адская сковорода.
Черный стоял в углу, облачившись в робу церковника. Левой лапой прижимал к груди книгу из человеческой кожи. У книги был рот, и она явно пыталась вырваться. Другой рукой Черный осенял меня святым знамением.
– От вас помощи… – прорычал я.
– Если ты решил разворошить муравейник, – произнес Восьмерка, глядя в потолок, – то станешь ли тыкать в него пальцем?
А ведь это мысль. Я огляделся вокруг и бросился к стене, где под потолком проходили вереницы труб. Схватился за ближайшую и вырвал одну из них. Вышел огрызок в пару метров.
Шаги приближались, а я спешно мял край трубы, превращая его в подобие наконечника.
– На ваших глазах, дорогие телезрители, жалкая восьмерка изобрела первое орудие труда, – вещал Черный. – Так мы можем наблюдать формирование зачатков интеллекта.
Экз показался в проеме как раз вовремя. Он уже начал разворачиваться в мою сторону. Зеркальное забрало показало мне расплывчатого монстра с красными прожилками. Труба пробила шлем и голову ублюдка, выйдя с другой стороны окровавленным острием.
Сервоприводы жужжали, пытаясь завершить разворот, но руки солдата безвольно упали. С той стороны послышался шум, а я дернул арматуру на себя, позволяя груде металла обрушиться на пол.
Полыхнула и исчезла голубоватая сфера щита, а я уже влетел в общий зал, где должны были находиться остальные солдаты. Но вместо них я увидел монстра, покрытого зеленой чешуей.
Тело Элиота покрылось ярким желтоватым орнаментом. Мышцы бугрились под плотной кожей, а из пасти валил зеленоватый дым. Подзарядка эфира явно пошла старику на пользу. Его боевая ипостась словно помолодела лет на десять.
У ног химеры валялось два тела, перекрученных образом, несовместимым с жизнью. Мы замерли друг напротив друга. Мгновение смотрел в налитые яростью глаза этого монстра. Рывок, и я метаю трубу словно копье.
Металл пролетает в паре ладоней над плечом Элиота и прошивает насквозь солдата, спустившегося с лестницы. Он безвольно повисает, нанизанный, словно бабочка.
– Где мелкая? – ору я. Просто не знаю, как меня слышно из-под маски.
Но змей кивает и бросается обратно в лабораторию. Я же вытаскиваю эфирный меч и двигаюсь в сторону лестницы. Элиоту потребовалось меньше минуты, чтобы вернуться с маленькой химерой в одной руке и двумя армейскими мешками в другой.
За это время спуск с лестницы пополнился четырьмя половинками солдат. Остальные быстро сообразили, что они больше не подмога, а мясо. Вниз полетели новые гранаты со слезоточивым газом, а я услышал знакомый скрежет металла.
– Там еще два таких, – прорычал я, разворачиваясь. – Не прорвемся.
Мы бросились в сторону общей спальни, перепрыгивая через груду металла с пробитым шлемом. Оттуда в дыру. По пути случайно наступил на пошевелившегося солдата, до того огретого ящиком. Лучше бы он не дергался, отделался бы контузией. А вот с раздавленной головой жить будет труднее.
В руках меч и пистолет. Я чувствовал, как покалывает руки от вытекающей крови. Но я без понятия, как заряжать это все из резервуара, а время как-то не особо подходящее, чтобы разбираться. Потому что в туннеле тоже было жарко.
Я стрелял, а когда заряды заканчивались, рвался вперед под градом пуль. И тогда начинал рубить. Эфирный меч прошивал слабые купола солдат, не замечая преграды. Хотя после каждого такого удара покалывание в руке становилось сильнее.
– Элиот, – развернулся я, переводя дух. – Они не отстают.
– Сам вижу.
– Ты знаешь эти туннели вдоль и поперек. Нам надо попасть в товарные ряды.
– Шутишь? Отличное время, чтобы прибарахлиться.
– Ты знаешь дорогу или нет?
– Знаю.
Огрызнулся и побежал вперед. Я за ним, а мне в спину летели все новые и новые пули, откалывая кусочки брони. Цифры перед глазами полыхали красным, сообщая о критической потере генома Иных.
Но на место отлетевших наростов перемещались новые. Пластины плыли по моему телу, латая дыры. Но их же тоже не бесконечное количество. Сколько еще я смогу выдержать попаданий?
За нами неслись несколько солдат. Мы петляли на поворотах, но иногда приходилось бежать по длинным коридорам, и тогда в спину раздавались новые выстрелы. А еще я слышал топот солдат над головой.
Эти белые ублюдки координировали свои действия и готовы были встретить нас наверху. Хорошо, что не было тяжелых шагов. Экзы куда медлительнее простой пехоты.
Вся эта гонка длилась минут десять, но я почувствовал, как начинаю с силой втягивать ртом воздух. Слишком долго я нахожусь в этой ипостаси, каждый шаг давался тяжелее предыдущего. Сил оставалось все меньше.
Мы вывалились в знакомые переулки. Где-то здесь не так давно Элис убила свою первую восьмерку. Казалось, это было пару лет назад. Топот ног заставил меня сбросить оцепенение и рвануть вперед. На ходу убрал оружие и принял человеческий облик.
– Ты что творишь? – прорычал Элиот за спиной.
– Снимай, – рявкнул я, оглядываясь.
Он все еще покрыт чешуей. Вот почему у него в образе химеры есть рот, а у меня нет? Что за несправедливость? Но старик все же послушался и принялся втягивать чешую под кожу.
К воротам мы неслись безоружными и, казалось, что голыми. Охранник лениво поднялся со своего стула и перегородил нам дорогу.
– Плата за вход две…
Он не договорил. Я с разбега впечатал кулак ему в харю так, что восьмерка отлетел на пару метров. Дернув створку, затолкал Элиота с мелкой внутрь и сам рванул следом.
Вокруг начался переполох, хлопали окна соседних домов, но никто не стал по нам стрелять. Мы ломились сквозь товарные ряды, мимо ангаров с запрещенными товарами. А за нами по пятам неслись солдаты инквизиции.
За спиной раздались первые выкрики, полные паники. Ну да, белые шинели редко появляются в этом месте. И никогда без предупреждения. Примерно восемь из десяти торговцев пристрелят прямо здесь, когда увидят, что они продают.
Но сегодня белым нужны были не они. Мы расталкивали ополоумевших восьмерок, те носились в панике. Кто-то захлопывал свои ангары с товаром, самые умные просто бросались наутек. Но отсюда есть только два выхода.
И первый сейчас перекрыт солдатами инквизиции, а другой стерегут личные псы Пятого. Или тигры, смотря кто там сегодня дежурит.
Мы влетели в тупик, заканчивающийся широкой железной стойкой с напитками. Местный открытый бар. Перемахнув через настил, я упал прямо на пол, пригибая голову. За спиной уже слышались топот ног и голоса.
Местные тыкали пальцами в нашу сторону и орали. Замаливали свои грехи и надеялись, что если сдадут беглецов, то это им как-то зачтется. Ну да, типичные восьмерки.
– Департамент Инквизиции! – раздался механический голос у нас над головой. Он доносился из динамиков дрона, зависшего в воздухе. – Отдайте нам девчонку, и никто не пострадает.
– Ага, как же, – оскалился я.
– И что дальше? – спросил Элиот, бережно прижимая к себе девчонку.
– Начинаем представление, – ответил я.
Через стойку перелетел резервуар с эфиром. Я слышал звук, катящегося по металлу цилиндра. Тишина. Я бросил следующий. И затем еще один. И наконец услышал то, что хотел.
– Эфир. Это чистый эфир.
– Где?
– Да ладно.
– Так много?
– Собственность Департамента! – рявкнул динамик дрона.
– Подольем масла в огонь, – улыбнулся я, бросая через стойку четвертый резервуар.
– Скорее уж набросим, – проворчал Элиот, понимая, что к чему.
– Смотрите, еще один.
– Больше нету! – проорал я из-за стойки. – Забирайте все и оставьте меня в покое.
Разумеется, у меня было еще дофига этих резервуаров. Но зачем восьмеркам это знать? Тем более они своими глазами видят сияющие голубоватым светом цилиндры под ногами солдат инквизиции. А нас тут не видит никто.
Бармен был из числа благоразумных, что сразу смотался при виде белой брони. Значит долго проживет. Плохая восьмерка.
Гул голосов нарастал, толпа собиралась на пятачке вокруг бара. Солдаты уже заняли круговую оборону и громко приказывали, угрожали, трясли оружием. Но в какой-то момент их оказалось меньше, чем жадных восьмерок вокруг.
Один такой резервуар обеспечит полноценную жизнь целому дому на несколько лет. Это при условии, что никто не придет за ним, попутно вскрыв глотки жильцам. Но кто об этом будет думать, когда вот оно – богатство. Валяется прямо под ногами. Подойди и возьми.
Я не знаю, кто выстрелил первым. Это был явно огнестрел, но в этот раз солдаты тоже предпочли его плазме. И секунда затишья мгновенно сменилась хаосом кровавой бойни, которую надолго запомнят в восьмом секторе.
– А ты знаешь толк в вечеринках, – оскалился Черный.
