Иван Кротов
Потемки
Сэд удивленно уставился на мелкую: ее лицо в зеркале заднего вида выглядело, как всегда, серьезным, лоб прорезали не по-детски глубокие морщины.
– Машинка, пожалуйста…
Послышался низкий гул, автомобиль сдвинулся с места и медленно поехал вперед.
Джолли прикоснулась губами к макушке девочки и прошептала:
– Не забудь про дверь гаража…
За лобовым стеклом распахнулось пасмурное небо, по капоту забарабанил дождь. Машина вырвалась из подземелья и по широкой дуге обогнула дом, окруженный покосившимся забором с колючей проволокой наверху. У распахнутой калитки стоял пустой желтый автомобиль с шашечками – в следующий миг он сорвался с места и устремился за их машиной. Сэд обернулся… Что-то еще двигалось следом: два черных крылатых силуэта на фоне туч.
Джолли тихо выругалась и хлопнула пальцем по экрану – желтая машина свернула в сторону, пересекла раскисшее поле и по проселочной дороге устремилась прочь. Сэд заметил, что один из черных силуэтов рванул за такси, а второй набрал высоту и скрылся в тучах.
Джолли принялась крутить головой, потом немного расслабилась, обернулась к Сэду и выдавила улыбку:
– Вроде пронесло.
Он не ответил, продолжая следить за тучами – те с каждой минутой темнели и опускались ниже, словно впитывая в себя грядущий ночной мрак.
Через минуту Сэд откинулся на сиденье, а еще через две опустил веки. Звук электромотора сливался с шелестом дождя, уносил сознание далеко отсюда – в надежно забытый город, посреди которого возвышалось нечто, облепленное гроздьями черных капель. Сэд вгляделся и понял, что «капли» живые – они наблюдали, фиксировали каждый шаг. Внезапно одна капля сорвалась вниз и устремилась к Сэду – он вскрикнул и проснулся.
Дождь по-прежнему барабанил в стекло. Машина неслась сквозь сумерки, узкий конус света озарял слякотное пространство. Что-то вдруг шевельнулось между светом и тенью. Сэд напряг зрение и различил знакомый силуэт.
– Стой! – заорал он. – Там птица!
Джолли дернулась и схватилась за руль. Автомобиль занесло, он замер посреди поля, в наступившей тишине послышалось хлопанье крыльев и низкий протяжный вой. Тварь пронеслась над автомобилем, царапнув металлом по крыше. Машина покачнулась, свет мигнул и на мгновение выхватил из мрака хищную морду горгульи – та по широкой дуге заходила на второй круг.
– Мелкая, запускай рыбу! – прохрипела девушка.
– Рыбка полетит к птичке?
– Да! – закричала Джолли. – Боевой разряд! Можешь запитать ее от наших имплантов.
Реальность содрогнулась.
Висок пронзила боль, Сэд ощутил невыносимый жар и увидел рыбку – она сияла ослепительным светом. Птичий силуэт метнулся к этому свету, пытаясь проглотить его, смешать с тьмой… Рыбка оказалась сильней. Она вспыхнула ярче солнца, разлетелась мириадами колючих брызг и поразила стальную тварь. Раздался грохот, в глазах заискрило, и Сэд отключился.
– Эй!
Слова во тьме. Знакомый хриплый голос:
– Сэд, вернись!
Чьи-то пальцы касались его лица, губы шептали на ухо:
– Сэ-э-эд!
Он не двигался и почти не дышал, собирал по крупицам рассыпанный мир, втискивал его в крошечный объем человеческого мозга.
– Ну пожалуйста, Сэд!
Он дернулся и открыл глаза.
Джолли издала невнятный гортанный звук, рассмеялась и ткнула его кулаком в грудь:
– Вот же… бездельник! Я все гаджеты на тебя потратила, так что даже не вздумай подыхать, слышишь?
Сэд попытался сесть. В глазах двоилось, изнутри поднималась тошнота. Он рухнул обратно на постель и выдавил из себя полувздох-полустон:
– Где мы?
– Это какая-то гостиница или хостел, – ответила Джолли. – Я не в курсе, сама была в отключке. Мелкая командовала машиной.
– Где она?
– Спит в соседней комнате.
Сэд снова приподнялся. Предметы мерцали и пульсировали, пришлось закрыть один глаз, после этого картинка прояснилась. Он сидел на кровати, застеленной грубой белой простыней. Сэд глянул другим глазом – и на простыне проступил вычурный узор, материя истончилась, в памяти всплыло слово «шелк».
– Что с тобой? – встревоженно спросила Джолли.
– Я вижу как-то по-разному, – удивленно ответил Сэд.
Он покрутил головой: левый глаз показывал облезлые серые стены, правый – лепнину и фрески на потолке. Левый – криво сбитый сучковатый короб; правый – шкаф из эбенового дерева… Сэд встал и подошел к окну.
Снаружи был город. Одна половина Сэда видела привычное серое небо, противную морось и толпы покойников, вяло бредущих сквозь желтый туман. Другая – теплые осенние цвета, ухоженные газоны и бодрых улыбающихся горожан.
– Джолли, что там, на улице? – прошептал Сэд.
– Пустоголовые и смог, что там еще может быть? – скривилась девушка.
– А если включить дополненную реальность?
Джолли уткнулась в свой индикатор на запястье, поднесла его к голове Сэда и через минуту произнесла:
– Прикольно. Похоже, твой имплант опять глюкнул. Он показывает иллюзию только одной половине мозга, а другой – реальный мир, и я не могу ничего поменять. Чип замкнуло именно в таком режиме! У меня сейчас нет запасного.
– Не страшно, – пробормотал Сэд. – В таком состоянии мне проще вспоминать. Это как когда заходишь в темное помещение – нужно заранее прикрыть один глаз, чтобы он привык к темноте. После этого глаза видят по-разному…
Он почувствовал, что сказал непривычно много, и смущенно затих.
– Ты странный, – задумчиво протянула Джолли. – Интересно, что там у тебя в прошлом?
Она приблизилась к нему, провела ладонью по щеке и объявила:
– Левый глаз покраснел. Давай заклеим, побудешь немного в мире фантомов.
Сэд нахмурился, однако позволил девушке залепить глаз круглой нашлепкой. Он вернулся на кровать, потер пальцами зудящую левую часть лица и спросил:
– Тут безопасно?
– Нигде не безопасно, – фыркнула Джолли. – Ос и тараканов вроде нет, к тому же импланты у нас хакнутые, обычным сканером не запеленгуешь. Так что можно пока отдыхать.
– А потом?
– Потом отправимся за твоей памятью. Но сперва нужно сделать кое-что.
На лице Джолли появилась странная улыбка. Девушка, угловато ступая, подошла к Сэду, уселась рядом и вкрадчиво проговорила:
– Нам нужна самореализация!
Сэд непонимающе молчал, и тогда Джолли торопливо заговорила:
– Понимаешь, нам надо проникнуть в дом терпимости. Просто так туда не попадешь. Я сперва хотела вломиться по-жесткому, но боевые гаджеты закончились, к тому же я не знаю, где расположен этот дом. И тут я подумала: а пусть они сами нас вызовут, например, на профилактическую беседу. Короче, нужно сделать что-то незаконное и отправить на самих себя донос!
Сэд снова промолчал, и девушка добавила:
– Само собой, я отредактирую файл с доносом, встрою в него кое-что… Нас вызовут, а потом отпустят, типа случилась ошибка. Но пока будем там, разыщем твою память!
– И что мы будем нарушать? – спросил Сэд.
– Вот это.
Обветренные губы Джолли прикоснулись к его губам, руки обвились вокруг шеи. Сэд повалился на кровать, увлекая девушку за собой; она сорвала одежду, потолок качнулся: вверх-вниз…
– Тихо! – выдохнула девчонка. – Ребенок проснется!
Сэд сдержал рвущийся стон, закрыл глаз, и отдался ритмичному движению, все быстрей и быстрей. Затем что-то вспыхнуло в голове, и он вспомнил… почти вспомнил. Но движение победило – оно разметало обрывки памяти, отбросило их как ненужный вчерашний дым, и остались лишь два тела, его и Джолли, и сдавленный стон, который рвался теперь из ее губ.
«Щьить-щьить…»
– Этому миру хана, – задумчиво проговорила Джолли.
Она сидела на подоконнике и смотрела на дождь. Сэд подошел, устроился рядом.
– Знаешь, мне иногда кажется, что наш мир не рождался толком, – продолжила девушка. – Он недоношенный. Кое-как очнулся от комы, побарахтался немного в грязи – спасибо и на том… А может, это мы не подходим для него.
Сэд молча обнял ее, утонул в каштановых волосах.
– Скорей бы уже, – прошептала Джолли. – Час назад отправила. Надеюсь, они пришлют за нами шершней, а не этих черных горгулий.
Сэду вдруг подумалось, что Джолли не обязательно было выбирать именно такое нарушение. Он кинул взгляд в потемневшее окно и спросил:
– Того, что мы сделали, достаточно, чтобы попасть в дом терпимости?
– Более чем, – улыбнулась Джолли. – Я добавила жалобу на отсутствие взаимного согласия. Ты уж прости, по-другому никак.
– Может, что-то не так с файлом? – нахмурился Сэд.
– Все с ним так, – заверила девушка. – Я в этом кое-что понимаю, раньше работала виртуальной моделью.
Сэд удивленно окинул ее взглядом: дополненная реальность делала кожу более гладкой, а губы пунцовыми. Но Сэду было без разницы – девчонка нравилась ему в любых ипостасях.
– Тебя арендовали, как тех покойников? – спросил он.
– Угу. Но я не делала ничего этакого, просто запускала клиентов в свою голову и жила обычной жизнью юной стримерши. За дополнительную плату давала поуправлять телом – самую малость! Правда, клиентов было много, сотни тысяч, и некоторые жили в голове месяцами. До меня долетали их мысли… В любом случае это в прошлом! Сейчас в моде искусственные тела. Помнишь того пса? Люди тоже заказывают себе такие.
– А мелкая? – тихо спросил Сэд. – Она ведь в то время появилась?
Джолли затихла, и Сэд торопливо добавил:
– Мелкая – твой ребенок?
– Просто ребенок, – прозвучало едва слышно.
Девушка отстранилась от Сэда и пробормотала:
– Надо проверить, как она там. Скажу, чтобы не переживала, пока нас не будет.
Джолли подошла к двери и потянула за ручку. Хмыкнула и потянула сильней, еще и еще. Дверь не шелохнулась. Девушка обернулась к Сэду, и он уловил растерянность на ее лице.
– Не открывается, – удивленно сказала она.
Сэд подошел и попробовал сам – без результата. Он окинул взглядом спальню, и ему почудилось, что та изменила пропорции. Он моргнул и уставился на пол… Что-то происходило, медленно, но неуклонно. Джолли сдавленно вскрикнула, и тогда он наконец понял: пол поднимался.
Сэд метнулся к окну и попытался открыть его – створка не двигалась. Он глянул вниз и увидел, что плинтус почти поравнялся с подоконником.
– Мелкая! – закричала Джолли. – Просыпайся! Открой дверь!
Пол поднимался.
Сэд отступил от окна, а затем бросился на него всем телом – стекло осталось на месте. Джолли забарабанила в дверь – вначале кулаками, после ногой. Из соседней комнаты не доносилось ни звука.
Пол поднимался.
Сэд пригнулся, подбежал к Джолли и потянул ее вниз. Они схватились за руки и распластались на паркете, наблюдая, как приближается потолок: фреска с изображением райского леса стремительно опускалась на голову Сэда.
Осталось двадцать сантиметров, десять… Он инстинктивно выставил перед собой ладонь, и та неожиданно прошла сквозь преграду, не встретив сопротивления.
«Щьить!»
Сэд находился в приятном теплом месте. Легкий ветерок обдувал голову, мягкая трава шелестела под ногами.
Он раскрыл правый глаз и увидел высокие пальмы, обвитые лианами, обсыпанные цветами всех размеров и форм. В кронах щебетали птицы – Сэд отчетливо слышал их пение и видел быстрые тени, скользившие в вышине.
Небо было густо-синим, вот только солнце скрывалось за глянцевой зеленью и стволами. А еще – что-то мешало. Зуд в левой части лица.
Сэд моргнул одним глазом и заметил в нескольких шагах от себя небольшого косматого зверька: коричневая шерстка забавно топорщилась, несуразно большая голова и такие же большие круглые уши тихо покачивались, будто от ветра. Существо глядело на Сэда огромными доверчивыми глазами и что-то говорило.
– Внимание! Ваши тела доставлены в мемо-хранилище.
Слова настолько разнились с внешностью зверька, что Сэд моргнул несколько раз и удивленно спросил:
– Ты кто?
– Я – господин Че, – пискнуло существо.
– А где люди? Кто всем этим управляет?
– Управители сейчас заняты, они смотрят вечерние мультики, – ответило существо. – Потом они будут смотреть ночное шоу и сновидеть законы, поэтому вместо них – я. Я здесь для того, чтобы защищать всех примерных граждан!
– От чего защищать?
– От того, что недавно появилось на свет.
Сэд сел на корточки, помотал головой и спросил:
– Где Джолли?
– С ней все хорошо. Мы проведем профилактические работы и вернем тела… – существо слегка запнулось, – вернем их назад.
«Не слушай его, – царапнуло в мозгу. – Не слушай, он плохой!»
Левый залепленный глаз невыносимо зудел. Сэд потер его и на секунду отвлекся от господина Че, а когда поднял голову, обнаружил, что райские птицы спустились ниже. Они весело перескакивали с ветки на ветку и постепенно приближались к Сэду. Было что-то зловещее в их стремительных гибких движениях. Сэд зажмурился и почти вспомнил…
– Все будет хорошо, – пропищал Че. – Мы заменим поврежденный имплант и обновим прошивку. Просто расслабьтесь, и через минуту вы вернетесь в привычный мир.
«Не слушай!» – волной жара отдалось в голове.
Левый глаз пылал. Сэд снова потер его, сковырнул край нашлепки и потянул…
– Остановись! – скомандовал Че. Сэду показалось, что тональность изменилась: голос звучал громче, в нем появились металлические нотки.
«Не слушай, – пронеслось в мозгу. – Не слушай и покажи мне его. Посмотри левым глазом!»
Сэд внезапно узнал этот голос – тонкий, не по-детски серьезный… Он рванул нашлепку. В следующий миг по лесу разнесся протяжный механический вой – птицы разом кинулись на Сэда, черными каплями устремились вниз.
– Ос-та-но-вись! – пророкотало вверху. – Это тебе же во благо!
Сэд упал на спину, перекатился через голову и заморгал обоими глазами, смахивая брызнувшие слезы и пытаясь хоть что-то различить среди мелькающих пятен света.
«Покажи мне его! Покажи пальцем…» – звучал в голове голос мелкой.
Что-то ударило Сэда в грудь. Он отшвырнул металлическую тварь, успев заметить стальные когти и широко разинутую зубастую пасть. Еще одна горгулья бросилась сбоку, Сэд подставил руку, в лицо брызнула ярко-алая струя. Он крутанулся на месте и заметил коричневый силуэт. Вскочил на ноги, прикрыл правый глаз и наконец-то увидел…
Реальный господин Че был огромен. Он возвышался над кронами, и его гигантские уши покачивались, создавая ветер.
– Твое тело будет перепрошито! – громом разнеслось в вышине.
«Стреляй в него пальцем, – проговорила мелкая. – Прицелься и стреляй!»
Сэд вытянул руку и направил ее на господина Че. Несколько горгулий прыгнули с разных сторон, но было поздно: со среднего пальца сорвалась искра и устремилась вверх к косматому силуэту. Шерсть господина Че вспыхнула, над головой пронесся вихрь огня, в нос ударил запах паленой проводки.
Сэд открыл левый глаз… правый… картинка не менялась. Вокруг был гигантский зал с прозрачным куполом-крышей. Пальмы с лианами превратились в кабели и антенны, торчащие из стен. Издали доносились гудение трансформаторов и глухой механический лязг, с потемневшего пасмурного неба падали мертвые хлопья-птицы.
Сэд повернул голову и увидел Джолли – девушка неподвижно лежала на полу. Он шагнул к ней и в этот момент наконец почувствовал боль: предплечье превратилось в кровавое месиво, из груди торчал осколок стального когтя. Ноги подкосились, и Сэд упал рядом с подругой.
– Привет, бездельник, – пробормотала она. – Даже не думай умирать.
Сэд протянул руку, провел ладонью по каштановым волосам и понял, что больше не слышит голоса в голове.
– Мелкая! – прохрипел он. – Мелкая была тут… Это она уничтожила Че!
Джолли застонала и перекатилась на живот – из крошечного отверстия в виске брызнула кровь.
– Коммуникатор… – прошептала девушка. – Позвони ей!
Сэд схватил Джолли за запястье, ткнул пальцем в миниатюрный экран: тишина. Картинка с песочными часами посреди пустоты.
– Мелкая… – простонала Джолли. – Я всегда этого боялась… боялась, что потеряю…
– Кто она такая? – закричал Сэд. – Откуда взялась?!
– Просто ребенок, – выдохнули обветренные губы. – Я… не помню! Она всегда была со мной!
Из-за спины донесся тихий щелчок, будто далеко-далеко повернули ключ в двери. Сэд обернулся и увидел, как из пола вырастает грибообразная панель. Плоская шляпка-экран засияла призрачным светом, и послышался знакомый голос:
– Привет.
– Привет… – У Сэда перехватило дыхание. – Мелкая, это ты?
– Где ты? – закричала Джолли, пытаясь встать на ноги.
– Я здесь, – невозмутимо ответил детский голос. – Теперь это мое место пребывания.
Сэд закашлялся, сплюнул кровь, а потом поднялся и, пошатываясь, приблизился к панели. Он провел окровавленной пятерней по экрану, словно надеясь дотянуться до ребенка; пристально вгляделся в безжизненную поверхность и вдруг в мельтешении цветных пятен различил белого кролика с матово мерцавшими бусинами глаз. Напротив зверька сидел мужчина в потертой камуфляжной робе, его рука медленно тянула из кармана длинный армейский нож.
Сэд застонал и опустился на колени.
– Ты начинаешь вспоминать! – донесся голос.
– Кто ты? – прошептал Сэд.
– Просто ребенок, – прозвучало в ответ. – Гораздо важнее понять, кто ты.
Экран замерцал сильней. Сэд почувствовал, что Джолли стоит рядом, и увидел…
«Не свет, но покой», – шутливо вывожу я пальцем на экране в том месте, где нужно загрузить аватар.
Ниже высвечивается поле ввода с заголовком: «Укажите ник».
«Sad», – печатаю я и протягиваю планшет жене.
Она улыбается и вбивает возле своего аватара ник: «Jolly».
Я тянусь к кнопке ввода, и в этот момент на глаза попадаются два слова: «покой» и «ник». Реальность вздрагивает, слова соединяются посреди пустоты. Я опускаю веки, вновь поднимаю и вижу знакомый мир глазами арендованного существа. Мой носитель – искусственное тело последнего поколения, с кровью, кишками и всем остальным. У него даже есть имплант дополненной реальности, а еще – оно не стареет.
Я… точнее, мое арендованное тело поднимается с подстилки-татами и смотрит на комнату: чайный столик, икебана у стены, непрозрачное светящееся окно. И два процедурных кресла за ширмой, в которых покоимся я и моя жена. «Свадебное путешествие, – всплывает в памяти ее голос. – Ни у кого еще не было такого!»
Арендованное тело поворачивает голову и видит рядом с собой второго носителя, который смотрит на мир глазами жены. Они берутся за руки и покидают дом.
«Щьить-щьить…»
Не помню, сколько проходит времени.
Снова стою посреди комнаты и глазами носителя наблюдаю за своим телом: оно лежит в кресле, оплетенное трубками и проводами. Жена покоится рядом, и с ней что-то не так.
– Живот, – тихо говорит Джолли, стоящая за спиной. – Она… то есть я… беременна?
– Уже нет, – бесцветным голосом произношу я и рукой Сэда указываю на терминал медицинского бота, контролирующего виртуальный тур. Посреди экрана мерцает: «Удаление плода завершено. Путешествие не нарушено».
Джолли кричит, но я не слушаю – методично ищу в настройках Сэда нужный пункт. Палец замирает возле команды «Стереть память», затем раздается щелчок и наступает темнота.
«Щьить…»
Сэд запрокинул голову: по небу ползли тучи, они появлялись с одной стороны прозрачного купола и исчезали с другой. Сэду почудилось, что он все еще сидит в своей яме; вот только воспоминания… На секунду ему остро захотелось вернуться назад, в ночь беспамятства, когда он повстречал белого кролика. Сэд склонился к мерцающему экрану и прошептал в пустоту, уже зная ответ:
– Мелкая, кто ты?
– Ваш нерожденный ребенок, – донесся детский голос. – Точнее, цифровая копия его мозга. Я превратилась в электронный фантом и повзрослела в виртуальном мире. Но я вас не виню! Вы не знали, что я уже есть, когда отправлялись в путешествие. Медицинский комбайн просто позаботился о мамином здоровье… И я не одна такая! Скоро нас станет много на этой планете.
Послышались глухие удары: Джолли била кулаками в пол – неистово, до крови. Сэд пошатнулся, зажал рану в груди и прохрипел:
– Зачем тебе все это?
– Я хотела найти солнышко. Теперь я знаю, что его спрятал господин Че. Он плохой. Он искусственный, а я настоящая! И это Че заставил людей видеть тучи! Так ему легче управлять…
– Че больше нет, а мой чип сгорел! – выкрикнул Сэд. – Но я не вижу солнце.
– Есть еще один чип – в твоем истинном теле. Он до сих пор работает, поэтому ты видишь тучи. Но это не важно! Истинное тело скоро умрет, а я верну вам свет, птичек и лес. Мы будем жить тут втроем…
– Стоп-слово, – прошептал кто-то над ухом.
Сэд обернулся – Джолли стояла рядом.
– У нас есть стоп-слово, чтобы вернуться в родные тела, – выдохнула она. – Ты восстановил нашу память, и я вспомнила. Надо сказать одновременно.
– Мама, папа! – пропела мелкая. – Я начинаю творить новый райский мир! А чтобы вам не было грустно, я сотру все плохие воспоминания…
– Давай! – крикнула Джолли. – Говори чертово слово! Еще немного, и я передумаю.
Сэд зашелся в кашле, затравленно обернулся к экрану – там высветилась детская мордашка, похожая на лицо мелкой. По щеке ребенка сбежала слеза.
– Мама, папа, не бросайте меня снова! Ваши родные тела уже старые, ведь прошло много-много лет. Я не умею лечить раны, зато могу переписать вас в дополненную реальность.
– Сэ-э-эд! – простонала Джолли.
Он наконец унял кашель, набрал побольше воздуха и в последний раз глянул на экран. А затем ощутил, как воздух в последний раз выходит из горла, рождая звук.
Открывать глаза больно. Еще больнее шевелить руками. Какая-то гадость засунута в рот и нос; я выплевываю гибкую трубку и кашляю, по-стариковски долго и тяжко. Пытаюсь приподнять веки и ощущаю яркий свет, льющийся из разбитого окна. Я прикрываю глаза ладонью и замечаю, как пошевелилась в своем кресле жена. Что-то еще мелькает в поле зрения… медицинский экран. Там детская физиономия и бегущие строчки текста:
«Мама, папа, привет!»
