Вячеслав Анатольевич Егоров
Тринадцатое лицо
Пыхтя от злости на себя и надувая щеки от обиды на весь белый свет, я доехал до нужного места, слава богу, без эксцессов. Там я вернул микроавтобус и, относительно успокоившись, думая, что бы прикупить себе к ужину направился на стоянку перед пунктом проката за оставленной здесь своей машиной.
Кликнув ключом, на что машина немедленно ответила, радостно мигнув фарами, словно просыпаясь после долгого сна. Я сел за руль и завел двигатель, потянулся за ремнем безопасности, и тут пассажирская дверь распахнулась, и кто-то быстрый ввалился в салон, и сев на кресло женским голосом произнес:
– Поехали быстро!
– Марго? – удивлено спросил я. – Это ты?
Выглядел непрошеный гость как человек, который не хочет, что бы его узнали. Какой-то нелепый черный парик, длинные волосы которого налезали на огромные темные очки и цветастый, аляповато разукрашенный платок, повязанный на шее, видимо призванный привлекать к себе внимание, отвлекая этим от остальных деталей лица.
Придя в себя от ее неожиданного появления, я запротестовал:
– Марго, какого черта!
– Поехали быстро говорю! – Марго вертела головой и смотрела по сторонам на улицу через окна машины, словно кого-то искала.
– Хрена с два! – заявил я, заглушая двигатель. – Какого черта! – опять повторил я: – Что происходит?
– Пожалуйста, поехали,– тихим, но напряженным голосом попросила девушка. – Я все расскажу, только поехали.
– Ладно, – я вновь завел двигатель и, выруливая, выехал со стоянки. – Куда ехать?
– К тебе, – ответила она.
– А почему не к себе? – мне не понравилось, что Марго принялась командовать мной.
– Там меня ждут, – глядя в окно, ответила она.
– Кто? – односложные ответы стали раздражать меня.
– Конь в пальто, – резко ответила Марго, но, увидев мое помрачневшее выражения лица, сказала: – Извини, но я очень устала можно с вопросами потом. Кстати у тебя есть дома что-нибудь поесть?
В ответ я промолчал, но свернул в переулок к магазину, где по нынешним временам можно было купить практически все. У магазина уже не стесняясь, я, вынул ключ зажигания из замка и забрал его с собой. Этого Марго ни как не прокомментировала что, было удивительно, зная острый ее язык.
В магазине с едой я особо не заморачивался. Готовить я не любил и поэтому купил что-то легкого приготовления – разогрел в микроволновой печи и готово.
Уже на улице, идя с пакетами к машине, я подумал, что не уверен, что хочу с ней общаться, но, немного поразмыслив, все же решил ее выслушать. Некоторые моменты эксперимента мне до сих пор были не понятны, и с помощью Марго я надеялся получить на них объяснение.
Дальше ехали молча. О чем думала моя попутчица, я не знал. Меня же грызли сомнения о правильности принятого мною решения помочь Марго. Чем больше я об этом думал, тем больше склонялся к мысли о поспешности своих выводов сделанных на эмоциональной основе. Если Марго во всей этой истории как-то замешана, то в качестве кого? Наверняка она попросит об услуге, вот только какой? Проанализировав свои возможные потери и призрачные дивиденды от продолжения участия в проекте, я пришел к выводу, что мне собственно это все равно, моего финансового интереса там нет. И так как романтиком я не был, то таскать каштаны из огня ради красивого личика и голубых глаз я не собирался. Фактически Марго была мне чужой и, оглядываясь в прошлое на наши взаимоотношения, я обратил внимание, что она практически не называла меня по имени. Нет не так! Никогда не называла – я не смог вспомнить хотя бы одного случая. Прав был Стас: никогда я не был ей интересен. Никогда! Она все время играла со мной. Все время.
Настроение и так уже бывшее мрачным испортилось окончательно. Все прошедшие со мной события сегодняшнего дня вызывали у меня к ним негативное отношение, а к Марго я уже не чувствовал симпатии.
Въехав во двор своего дома, я остановился и заглушил мотор. Марго было собралась, выходись, но, я ее остановил:
– Не спеши. Здесь поговорим.
Марго, посмотрев на мое лицо, и видимо увидев в нем что-то непреклонное, недовольно захлопнула дверь.
Наступила тишина, Марго замкнулась в себе, не желая первой начинать разговор.
– Десять минут, – решил для себя я. – Потом пусть катиться на все четыре стороны… – играть в молчанку я не намеревался.
Выждав в наступившей в салоне тишине контрольное время, глядя прямо перед собой, я коротко бросил:
– Проваливай.
Марго дернулась, приходя в себя, и вопросительно посмотрела на меня. Уголком правого глаза я фиксировал ее непонимание происходящим.
– Проваливай, – повтори я снова, все еще смотря строго перед собой.
Марго посмотрела на меня как-то по иному, словно ожидая какого-то продолжения, но я уже все сказал. День был длинный и насыщенный, и играть в игру «кто кого» я не хочу. Минуту она сверлила меня, своими глазами затем также молча открыла дверь и вышла из машины. Я быстро перегнулся через пассажирское сиденье и, не давая ей, опомнится, схватил за поручень и закрыл дверь. Марго презрительно посмотрела на меня сквозь стекло, задержалась на секунду, желая что-то сказать, но в итоге передумала. Развернувшись на каблуках, и взмахнув на прощание волосами, Марго пошла в сторону выхода из двора. Минуту спустя я и сам вышел из машины. Постоял какое-то время, пиная колеса, и ожидая, когда Марго скроется за углом – ее я не видел, скрывали стоящие здесь же во дворе две «Газели», но цокот ее туфель хорошо мне был отсюда слышен…
Выстрелы раздались неожиданно, сразу перечеркнув все остальные звуки. Предчувствуя нехорошее я оббежал машины и тут же упал. Так тело само отреагировало на опасность, увернувшись от несущего на меня мотоцикла. Секунду спустя ревущий агрегат, унесся вслед за вторым таким же другим, оставив на асфальте полосы жженой резины. Я, морщась, тяжело поднялся, и посмотрел в сторону выезда со двора. Там на проезжей части сломанной куклой лежало тело в платье, и из под него растекалась красная лужа.
– Марго! – пронеслось в моей голове.
Прихрамывая, я пошел в ее сторону. Левое колено садило, бросив взгляд вниз – джинсы порвались, обнажая кровавую ссадину, я продолжал идти и смотреть на Марго. Она лежала на левом боку, парик слетел с ее головы, открывая прятавшие под ней светлые волосы, закрывшие ее лицо. Очки разбились во время падения, отлетели и сейчас лежали невдалеке от головы.
– Марго, – еле слышно прошептал я.
В этот момент в проезд завернул полицейский фургон, резко остановилась, и из него выскочили несколько человек в черных одеждах и касках. В руках у них было оружие, которое почему-то они наставили на меня.
–А-а, – успел сказать я, как мощный удар берца под дых опрокинул меня на асфальт. Тут же на голову сверху уперлось чье-то колено, а руки завели назад, и застегнули на них наручник. Двое парней подняли меня на ноги, и один из них вскользь добавил мне ребром ботинка в разбитое колено, что бы предупредить возможное сопротивление. От боли меня скрючило, и я задергался в их в руках, пытаясь сделать шаг, что бы не упасть. Не обращая на это внимание, и нагнув вниз мою голову, меня поволокли к машине. На пол пути к фургону, я опять увидел лежащее в крови тело. Последнее что я запомнил, перед тем как меня забросили в фургон так это то, что у лежащего тела лицо не Марго.
Глава 05
Привезли меня в местное отделение, и, не задержав у окошка дежурного и двух минут, сразу определили в камеру. Но до этого зашли в другое помещение, где еще один сотрудник вывернул в меня карманы, а также забрал ремень и шнурки от обуви. Затем идти пришлось в подвал – колено побаливало, и слегка подволакивая ногу я шаркая шел меж двух крупных бойцов поддерживаемый ими под мышки. Внизу уже ждал местный дежурный, который при виде нас отпер одну из камер и распахнул дверь. Молодцы втолкнули меня внутрь, так и не сняв наручники, а дежурный тут же закрыл и запер за мной дверь камеры. Камера была большой наверно шесть на четыре метра или около того и в ней я был один. Серые унылые стены с торчащими острыми выступам и неровностями, да и полуметровый деревянный настил на пол камеры от стены до стены, вот и все. В такой я уже бывал по молодости, в четырнадцать лет в ожидании решения следствия пробыл три дня в КПЗ за мелкое хулиганство. Закончилось тогда не очень, правда на малолетку так и не загремел – получил условный срок.
Осмотревшись, я поднялся по ступенькам и прилег на настил. В качестве подголовника между дальней стеной забранной досками и настилом здесь изготовили наклон. Камеру освещала тусклая лампочка накаливания, установленная в нише за решеткой под потолком – вот и вся моя компания. Адреналин, вызванный экстремальной ситуацией, уже сошел, выдвинув на передний план остальные чувства. Колено разболелось нешуточно и болело все сильнее, наверное, при падении неплохо ударился об асфальт, еще хотелось пить, да и неплохо бы поесть что-нибудь. При мыслях о еде я вспомнил, про пакеты с едой, оставленных в машине, и, подумав о них, во рту непроизвольно образовалась слюна. Я помотал головой, отгоняя ненужные сейчас мысли о еде – сегодня останусь голодным, на довольствие поставят только утром. Остается лучшее средство – сон. Надо постараться уснуть…
Разбудило меня скрежетание. Спросонья не совсем понимая, где я и что происходит, рывком сел потревожив при этом колено. К болям в колене добавились неприятные ощущения в опухших запястьях – манжеты рукавов, просунутые между кольцами наручников, во сне из них вышли, и теперь каждое движение руками сопровождалось огнем в кистях. Боль, окончательно разогнала остатки сна, вернув меня снова в камеру, но на глазах непроизвольно выступили слезы. Сколько я проспал, не понятно – часов то у меня не было. Но, судя по тому, что в туалет мне не хотелось то немного. В этом момент дверь распахнулась, и в камеру вошли два одинаковых с лица, которых я видел в офисе Виктора. Следом за ними вошел тип, в черном костюме все еще таская свою папку. Наспех вытерев руками слезы – не дай бог заметят, и подумают что плачу, я аккуратно прикрыл ладонями разодранное колено. Так было не очень больно и давало возможность мне контролировать свое состояние. Сейчас оно было не так что бы очень, но вполне терпимым. Пульсация в колене около восьмидесяти ударов в минуту, что для данной ситуации совсем не плохо.
– Господин Потрясилов? – поинтересовался тип. – Как Ваше самочувствие?
– Когда меня отсюда выпустят? – не отвечая на его вопрос, спросил я. – И наручники… – я слегка приподнял руки. – К чему все это?
– Это не мы, – ответил тип. – Это МВД. По их мнению, Вы убили человека… – слово «их» костюм выделил с нажимом. – И мы не можем вмешиваться и препятствовать их расследованию…
– Но Вы же знаете, что я никого не убивал, – заявил я. – Да и чем?
Видя, как мои слова не доходят до костюма, я продолжил:
– Я ведь слышал выстрелы, а меня самого чуть не сбил мотоцикл. И их было двое. И ждали они именно нас у моего дома.
Сказав это, до меня сразу дошло, что выйди мы из машины сразу нас бы обоих убили. Видимо убийцы видели, как мы приехали, но вышли то мы порознь. Поэтому я и остался жив. А Марго…
– Что с Марго? – спросил я, уже зная ответ.
Но к моему удивлению тип произнес:
– В Морге. Ей досталось шесть пуль и все они смертельны.
Я не доверчиво посмотрел на него, я ведь сам видел, что лежащая девушка было не Марго.
– Я могу ее увидеть? – попросил я, ожидая отказ.
– Можете, – просто ответил тип – Но сначала Вы нам расскажете то, что не рассказали в кабинете Вашего начальника Виктора… – заметив мое непонимание, тип продолжил. – Нас интересует подробности эксперимента.
