Битва за Ленинград. Неизвестная оборона – Вячеслав Мосунов

Один из ДОТов к востоку от Гатчины, место тяжелых боев в сентябре 1941 года

Наверное, это лучшее из прочитанных мною в последние пару лет исторических исследований на тему Великой Отечественной. Вячеслав Мосунов, научный сотрудник ВИМАИВиВС (Артиллерийского музея в Санкт-Петербурге) написал книгу раскрывшую много белых пятен в истории обороны северной столицы осенью 1941-го, но, одновременно поднявшую много новых вопросов. Войска группы армий «Север», преодолевшие Лужский рубеж, начали пробиваться к городу через оборонительные районы со все более усиливающимся сопротивлением его защитников. Немцы к концу первого военного лета уже не ставили задачу во что бы то не стало ворваться в город, целью было окружение на выгодных позициях, соединение с финскими войсками вдоль западного и восточного берегов Ладоги и осада города на измор. Забегая вперед, фраза из ЖБД одного офицера немецкой 121-й дивизии: «Когда дивизия доберется до Ленинграда, то будет есть из одного котла», говорит сама за себя, уровень вероятных потерь при штурме города немцами оценивался как недопустимый по меркам 1941-го. Наступление велось на всем фронте, на западе немцы прижали к морю войска 8-й армии в Ораниенбаумском плацдарме, на востоке вышли к Ладоге и отсекли город от Большой Земли, в центре наступали, в основном ориентируясь на главные дороги в город, ось главного наступления шла по линии Красногвардейск (Гатчина) – Пулково. Двойственность немецкого наступления была своеобразной, часть подвижных войск уже отзывалось для «Тайфуна», их старались беречь. Наверное, единственным недостатком книги стало то, что автор не раскрыл численность немецких частей к началу боев на подступах к Ленинграду, и трудно оценить потери Вермахта в боях в процентном соотношении. К концу боев, например в одном из полков 96-й дивизии оставалось по 150-250 человек в батальоне, в окопы шли штабисты и писари. В целом, немцы сохранили возможность обороняться, что показали дальнейшие бои в попытках деблокады, но наступать на всем фронте сил уже не было.Стирает многие белые пятна и новые вопросы ставит описание действий советской стороны. Например автор развенчивает роль флотской артиллерии, как решающего фактора, остановившего немцев на прибрежных участках. Скорее мешало и нервировало, чем останавливало, хотя не исключаю, что жалобы на советские боевые корабли появлялись тогда, когда немецкие командиры уже не видели возможности для дальнейших атак. Тем более, что действуя иногда на предельной дальности с большим рассеиванием снарядов, флотские артиллеристы стреляли по площадям, а не точечно, к тому же самостоятельно выбирая цели для обстрелов. Еще вспомнил фразу из Переслегина, где тот утверждал, что Ораниенбаумским плацдарм удержался за счет огня прибрежных фортов – они вообще не упомянуты в книге! Куда важнее роль командующих войсками фронта, сначала Ворошилова и Попова, потом Жукова. В книге почти ничего о Попове, хвалебное в адрес Ворошилова, и вряд ли отыщется что-либо негневное в адрес Жукова, поскольку именно оборонительные мероприятия первых, в том числе постройка укрепрайонов летом 41-го и позволила отстоять город на Неве. Жукова автор постоянно обвиняет в невладении ситуацией и отдаче невыполнимых и грозных приказов и угроз. В целом, описание боев на подступах примерно уравнивает и тех и других в реагировании на события, поскольку связь – главный бич советской армии – работала исключительно плохо при всех командующих. Более того, из книги вообще не очень понятна их роль, кроме как направление резервов и издание невыполнимых приказов – врага сдержало скорее упорство и самопожертвование бойцов и офицеров поредевших дивизий и полков, а роль военного и партийного руководства проявилось прежде всего в мобилизации людских ресурсов почти трехмиллионного города, постоянно подкидываемого на алтарь обороны. Еще, по описанию боев 54-й армии в Приладожье в целом положительно оценен маршал Кулик, обычно нелюбимый в отечественной историографии.Мои отчаянные рекомендации, тем более, что автор в заключении дает обзор по белым пятнам боев под городом до полного снятия блокады – это все воспринимается, как дальнейшие творческие планы. Кроме того у него после этой книги вышло исследование о сражениях Синявинских высотах и в настоящий момент на финишной прямой находится книга о боях за Поречье.P.S.: Двести пятидесятая рецензия на LiveLib'e, двигаемся дальше.

Конечно же пять звезд.Очень скрупулезная работа Вячеслава Мосунова о начальной битве и в дальнейшем блокаде Ленинграда.Буквально подневно разобраны наступательные и оборонительные операции, как с нашей стороны, так и со стороны противника.Проанализированы приказы и действия командования.Для меня не является открытием, как бестолково и безалаберно на протяжении всей войны, наши «великие командиры» уничтожали солдат и сжигали армии.Эта книга еще раз подтвердила это.Конечно же,это касается не всех командиров, как старшего, так и младшего звена.Но одному из них, явно не место у Красной площади.Книга читается легко, практически взахлеб, не смотря на большое количество дат, чисел, операций и т. д.

В целом, замысел книги был весьма хорош, но он убит исполнением. В качестве большой преамбулы:

Работа написана если не ужасным, то, как минимум, очень тяжелым языком; Ситуацию могли спасти хорошие вспомогательные материалы, в первую очередь карты. Но в этом отношении работа также оставляет желать сильно лучшего. Раскроем подробнее: автор, вполне справедливо прошелся с критикой по старой советской работе И. П. Барбашина С. П. Платонова и др. «Битва за Ленинград». Безусловно, она носит на себе отпечаток советской науки того времени. Но при этом в работе 2014 года, спустя полвека, используются схемы из издания 64 года, и других советских изданий. Мало того, что тексты Воениздата 60-х – далеко не лучшего качества, что отражается на содержании сделанных под эти полувековой давности тексты схем, эти советского изготовления схемы абсолютно неудовлетворительны с точки зрения хотя бы хронологических и географических рамок исследования. Если у коллектива Барбашина стояла задача отразить всю оборону Ленинграда на уровне фронтов-корпусов, то Мосунов оперирует батальонами-дивизиями на отрезке 3-3,5 месяца. Минимум половина называемых автором населенных пунктов просто на этих картах не отражена. Более того, если в альбоме выпуска 64-го года эти схемы были выполнены в полный альбомный разворот А4, то в книге 2014 года нам предлагают довольствоваться половиной развернутой в альбомный вид страницы А5. То есть на все перечисленные выше проблемы накладывается банальная физическая трудность, если не невозмоэность различить на этой реплике хоть что-то. Далее ситуация с читаемость схем несколько улучшается, а вот с масштабом отраженных событий – нет

Проблема читаемости характерна и для другого аспекта «картографии по Мосунову» – врезки немецких микрофильмованных карт. На которых в силу микрофильмовки и последующей «упаковки» в издательский макет опять же не разобрать ничего. Это еще не касаясь вопроса, что такие карты – исторический источник, требующий критики.

Причем если в случае с репликами схем 64 года еще можно предположить, что это кризис книгоиздания середины 10-х и политика «Яузы» подложили автору свинью, то немецкие карты в вырвиглазном качестве Мосунов продолжает использовать добровольно в своих статьях на warspot'е

Впрочем, выше была обширная преамбула. К сути текста.

Вот автор делает Введение: Цели и задачи 4-й ТГ в сентябре (!) 1941 года. Ок, выбор автора, хотя я рассчитывал от профессионального историка во введении получить анализ историографии и источников. Впрочем, это так, техническая придирка, как и 1 глава в лице планов советской обороны на дальних подступах в сентябре. Но в целом, вводная часть нам обозначала, что будет рассмотрена проблема, скажем так, второго (сентябрьского) этапа немецкого наступления непосредственно на Ленинград. Зато уже следующая глава нам поветсвует об установлении блокады. Проблема эта для Битвы за Ленинград важная, но какое отношение она имеет к двум предыдущим главам, к планам сторон на другом оперативном направлении и на вторую декаду сентября, когда блокада стала уже свершившимся фактом?! Какое отношение к этому имеет 4-я ТГ и 18-я армия немцев? Причем дальше автор продолжит весьма странно разрывать повествование и скакать между участками линии фронта. Позволю себе процитировать со стр. 256: «Мы прервали описание действий 8-й армии на моменте выхода противника к Финскому заливу. Теперь, возвращаясь к описанию ее действий, придется вернуться еще на несколько дней назад. И обратить свое внимание на действия еще одного корпуса 18-й армии – 26-го армейского.». Действительно, окончание описания действий 8-й А ранее окончено было на боях за Урицк в середине сентября. И окончено оно было 90 страницами выше, при том, что между этими эпизодами нас бросали и по хронологии, и по географии

Далее, действия 26-го армейского корпуса шли примерно на том же направлении (Петергоф-Урицк), примерно в тот же период (середина сентября). Разве они не оказывали влияния на те события, что были отражены за 90 страниц до этого? «Как уже указывалось выше, 1-й пехотной дивизии удалось выйти на берег Финского залива 16 сентября и закрепиться там. Дивизия готовилась к дальнейшему наступлению. Ее действия были описаны выше.» При этом, выход 1-й пд к Финскому заливу описывалс яна стр. 161, 170.В чем тогда смысл разрывать повествование?

Далее, уже к самому тексту. Мы имеем мешанину тактических эпизодов с участием отдельных батальонов и полков, с их сражениями за села, деревни, колхозы, с выходом на рубеж « примерно 600 метров от южного въезда [в село N]». Но при этом сведения о том, как такие бои соотносятся с общим планом, чего таким образом хотели добиться стороны, как достигнутые результаты влияли на общий ход операциии и дальнейшее планирование приходится вылавливать из текста буквально с лупой. Приведем еще цитаты:

"Восточнее наступление 254-й пехотной дивизии в северном направлении утром 16 сентября развивалось неудачно. Новое наступление было назначено на 13 часов. После 13 часов дивизия своим правым флангом, 484-м пехотным полком, продвинулась у противотанкового рва возле дер. Райкузи и продолжала движение на дер. Настелево. Фланговым ударом дивизия свернула укрепленные позиции ополченцев 277-го пулеметно-артиллерийского батальона в западном направлении. 474-й пехотный полк захватил возвышенности в лесу в 2 км северо-восточнее Олики. Левым флангом дивизия вышла к высоте 81. Решением командующего 18-й армией дивизию передали в состав 38-го армейского корпуса. Это было сделано для улучшения координации действий. Потери дивизии составили 28 человек убитыми, 167 ранеными, 9 пропавшими без вести". (с. 261) На этом повествоание об эпизоде обрывается. Чего этим продвижением добилась 254-я пд – осталось неясным.

Причем, с учетом масштаба и качества карт читатель вряд ли способен даже самостоятельно пытаться сделать эти выводы. Тогда возникает вопрос, а к чему в тексте книги эти тактические эпизоды? Какую роль они играют, какую задачу выполняют?

Подчеркну, опять же, что синхронные с событием немецкие/советские документы отражали безусловно важные (тогда, в сентябре 1941 года) эпизоды. Но то, что эпизод был важен командиру немецкой дивизии или советского корпуса в конкретный день 9 сентября 1941 года не означает такой же важности его исследователя, который на основе анализа и синтеза данных источников старается дать хоть сколько-нибудь общую картину, очерк операции, скажем. Перекрестный анализ документов сторон сам по себе не является панацеей, важна и работа самого исследователя на их основе, в том числе и ее представление в тексте. Плюс, имея доступ к относительно полному комплексу источников (по крайней мере, полнее, чем тот, на чем основана была аналитика сторон в ходе войны), он может делать более глубокие выводы о ходе не отдельных эпизодов, а всей операции в целом

П. С. Плюс, в широком смысле, это проблема не одного Мосунова, но и многих других, например, О. Нуждина, О. Мамонова, В. Терентьева (хотя проявляется она, конечно, в разной степени)