Вячеслав Шалыгин
Жесть
– Неплохая обстановка, да? – За стеклом показался человек в полувоенной форме.
В отличие от «бройлеров», этот мужчина выглядел умеренно накачанным и не брился наголо (седина в короткой стрижке резко контрастировала с гладким лицом без единой морщинки). Но двигался он с той же пластикой, что и бойцы. И даже голову наклонял, как те бойцы. Или скорее, наоборот, это они переняли его манеру двигаться и держаться.
– Нормальная, – ответил Леший. – Ты инструктор?
Оказалось, что прозрачная стена совсем не мешает прохождению звука. Сталкер слышал собеседника отлично. Собеседник тоже не жаловался на акустику. Он кивнул в ответ и подошел к стене.
– А ты Леший, сталкер со стажем, приятель полковника Терещенко, капитана Галимова и даже генерала Антоненко. Никого не забыл?
– Много кого. Но если перечислять военных, то я сержанта Гелашвили в первую очередь упомянул бы. С ним приятельствую. С остальными просто знаком.
– Хорошо, что ты на позитиве, Леший, – инструктор одобрительно кивнул. – Легче будет договориться.
– Мне «красные» ничего не должны, потому и позитивно к вам отношусь. Точнее, относился, до сегодняшнего дня.
– А сегодня что, постный день?
– Сегодня? Скорее наоборот. Уж не знаю, кого вы в этих «бройлеров» превратили, может, отморозков последних по тюрьмам собрали, но все равно, думаю, перегнули вы палку. Нельзя так с людьми обращаться.
– Ах, вот ты о чем, – инструктор усмехнулся. – Гуманист нашелся. На войне, как на войне, Леший. У кого-то грудь в крестах, а у кого-то голова в кустах. Слыхал, наверное, в Отечественную войну штрафные батальоны были?
– Слыхал. И что? Это тоже штрафбат?
– Считай, что так. Назад нашим бойцам ходу нет. Только кровью могут свою вину искупить. Вот и искупают. Так что ты не их жалей, а о своей голове побеспокойся. Договорились?
– Насчет этого, да. Но насчет всяких других договоров, притормози… Бортник, да?
– Да.
– А кто по званию?
– Сержант, инструктор по спецподготовке команды «сто один».
– Что за команда, не слышал ни разу, – Леший пожал плечами. – Хотя можешь не говорить, не моя забота.
– Теперь твоя, Леший. Как раз об этом разговор будет.
– Заманали вы, господа военные, честно говоря, – Леший вздохнул. – Весь позитив так и норовите разрушить. Ну почему, Бортник, как с вашим братом встречусь, обязательно вы меня чем-нибудь нагрузите?
– Кто везет, на том и возят, – инструктор усмехнулся. – Провалил бы разок задание, отстали бы мигом. Но ты у нас тщеславный и упрямый, скорее сдохнешь, чем дело провалишь. Вот и давит наше начальство на твои болевые точки.
– Спасибо за откровенность, – Леший скривился. – Обещаю исправиться. Вот прямо сейчас и начну.
– Не начнешь. – Бортник отошел от перегородки, сел на край стола и выудил из хитро устроенных недр ониксового органайзера небольшие песочные часы. – Во всяком случае, не сейчас. Время пошло.
Он поставил часы на стол и взглядом указал на сыплющийся песок.
– Ты о чем?
– Все о том же, Леший. Есть у моего начальства к тебе шкурный интерес. Удовлетворишь его, свободен. Нет, значит, нет. Закроем лет на десять, и весь разговор.
– Ну, это понятно.
– А если понятно, включайся. Кроме свободы тебе еще и зарплату какую-никакую выплатят, пайковые, плюс документы нормальные сделают, пропуска, разрешение на оружие. Короче, на легальное перейдешь. Плохо, что ли?
– Ты, Бортник, пчел за мед не агитируй, говори конкретно, чего хочешь?
– Да все просто, Леший. Оформляем тебя инструктором, ты учишь наших… как ты сказал, «бройлеров»? Верно подмечено. Так вот, учишь наших «бройлеров» своим бойцовским премудростям, воспитываешь параллельно парочку умельцев себе на смену, и когда все срастается…
– Получаешь пулю в затылок, – Леший помотал головой. – Не пойдет.
– Сталкер, мы, конечно, иногда передергиваем, – инструктор сделался предельно серьезным, даже суровым, – но всему есть разумные пределы. Пустить тебя в расход – это заманчивый, но не самый правильный вариант. Кадры в Зоне утекают, как вода сквозь пальцы. Сегодня у нас есть бойцы и сержанты, завтра всех накроет одним медным тазом, придется набирать новых. И кто их будет обучать?
– Второй раз я на эти грабли не наступлю.
– А вот это другой вопрос. Ты спросил насчет пули в затылок, я ответил. Еще вопросы?
– Вопросов море, но это по ходу пьесы. Один задам, ответишь честно – подпишу контракт.
– Годится.
– В чем подвох? Я ведь могу при первом же удобном случае свалить и спрятаться так, что днем с огнем не найдете. На что рассчитываете? Кого-то в заложники возьмете?
– Не наш стиль, – Бортник поморщился. – Да и не поможет это. Знаем мы, как ты умеешь заложников освобождать и какие руины после тебя остаются.
– И что тогда? Колись, инструктор.
– Легко. До окончания срока контракта в тебе, Леший, будет сидеть еще один имплант, новейший, автономный, защищенный от взаимодействия с «механической заразой» и заодно с твоими управляющими имплантами. Если решишь сбежать, этот имплант тебя убьет. Все просто.
– Проще некуда, – Леший вздохнул. – Небось уже вживили, пока я в отключке валялся?
– Вживили, – инструктор кивнул. – Ты сомневался?
– Ничуть. А если я тупо заблужусь или попаду в ловушку биомехов?
– Ничего страшного не случится. Заблудишься – найдем, выручим. Мы своих инструкторов не бросаем, не расходный материал все-таки, не «бройлеры». Вердикт «Попытка к бегству» будет вынесен, только если ты оставишь своих бойцов и по собственной воле уйдешь в неизвестном направлении.
– А если потребуется совершить обходной маневр и бойцы будут в тот момент мне обузой?
– Выбирай другие варианты. Хотя бы один боец должен пойти с тобой. Команда «сто один» должна стать эффективным штурмовым отрядом, действовать в одиночку нашим бойцам не придется.
– Ты плохо знаешь Зону, инструктор. В ней очень часто приходится работать в одиночку.
– Согласен. Но это работа другой команды, разведывательной. Проявишь себя в нашем подразделении, переведем в команду «сто два», поделишься опытом с разведчиками.
– Мы так не договаривались.
– Мы пока никак не договорились. Перевод в «сто вторую» будет твоим сугубо личным делом. Отработаешь наш контракт, получишь амнистию, а дальше делай, что угодно. Можешь положить все заработанные у нас бабки в сейф до лучших времен, а пока они не наступили, зарабатывать дальше. Вольнонаемным в вооруженных силах неплохо платят. Особенно таким ценным специалистам, как ты.
– Вряд ли я задержусь в славных рядах ваших вооруженных сил.
– Наших, Леший, наших. Теперь эти силы и твои тоже. И последнее. Ты наверняка попытаешься избавиться от нового импланта, это нормально, но я не рекомендую. Это не будет расцениваться как попытка к бегству, это никак не отразится на твоей карьере, эта попытка даже не доставит тебе никаких болезненных ощущений. Но все равно не рекомендую.
– Почему?
– Бессмысленная трата времени и нервов, – инструктор пожал плечами. – Ты ведь ценишь свое время? И нервные клетки, как говорится, не восстанавливаются. Хотя в твоем случае, возможно, это и не так.
– Что же это за имплант такой хитромудрый? Дважды оплавленный?
– Узнаешь. В свое время. Ну, так что, мы договорились?
– Черт с тобой, Бортник. Договорились.
– Добро пожаловать на борт, инструктор Леший, – перешел на официальный тон сержант-инструктор. – Ваш кубрик – пятая дверь по коридору справа. Первая тренировка завтра в семь. Вестовой прибудет в шесть, проводит вас в оружейку и на склад, выберете экипировку.
– А где будем тренироваться?
– Инструкции получите перед выходом. Можете идти.
Слева открылась неприметная, но довольно толстая дверь, сделанная из того же странного пластика, что и стены. К удивлению Лешего, за левой прозрачной стеной не оказалось никакой тюремной камеры. Объемное изображение фальшивой комнаты было спроецировано в толщу прозрачной стены. На самом деле за левой перегородкой начинался длинный коридор со множеством одинаковых дверей.
Сталкер покачал головой, хмыкнул и неторопливо вышел из комнаты-аквариума в экономно освещенный коридор.
Пятая дверь справа открылась, как только Леший к ней приблизился. Видимо, вживленный сталкеру «военный» имплант служил еще и чем-то вроде электронного пропуска в помещения секретной базы. Во все? Вряд ли. Но Лешего это не волновало, его волновал только один доступ: в оружейную комнату. Который будет открыт завтра утром.
«Вот утром и посмотрим, кто царь этой горы, – Леший незаметно усмехнулся. – Имплант они мне вживили. Вживляльщики! А то, что ко мне никакая механическая зараза больше не пристает, вы учли, орлы в погонах? Алло, главный комп, видишь новое устройство в организме? Приказываю его деактивировать и вывести. Но только когда выберемся из бункера!»
«Ответ отрицательный, – ответил главный имплант. – Новых имплантированных устройств не обнаружено».
– Не понял, – пробормотал Леший, усаживаясь на армейскую койку в своем кубрике. – Проверь еще раз, должны быть! Дополнительный комп, помогай этому лентяю.
«Ответ отрицательный. Новых имплантированных устройств не обнаружено».
– Вот заладили, – Леший поморщился. – Ничего, найдется. Ставлю вам задачу, компьютеры, найти, нейтрализовать и вывести из организма новый имплант в течение суток. Задание понятно?
«Задание понятно, начинаем расширенный поиск. Производительность обоих процессоров будет снижена на тридцать процентов».
– Семьдесят от одного, семьдесят от другого… нормально, – Леший кивнул. – И на ста сорока протянем. Предупреждаю, не найдете, выполню контракт, откинусь и сразу же пойду к Механику. Потребую заменить вас новыми имплантами. На этом ваша никчемная деятельность и закончится. Ясно?
«Угроза физического уничтожения, в случае невыполнения поставленной задачи, принята к сведению», – бесстрастно ответил первый имплант.
– А второй почему молчит? – Леший снова усмехнулся.
«Второй анализирует информацию, – ответил имплант старого сталкера. – Что-то здесь не так».
– Какой неожиданный вывод, – Леший вновь усмехнулся, поднялся с койки и заглянул в тесную душевую кабину. – Ладно, думай, мыслитель. Время есть. А я пока приведу себя в порядок. Серой провонял в той расщелине, самому тошно себя нюхать.
2. Зона, локация Москва, 01.04.2058 г.
Есть такая поговорка: «Кому война, а кому мать родна». К деятельности некоторых личностей в Зоне Смерти эта поговорка подходит по всем пунктам. Личности эти зарабатывают на всем, от махинаций с продовольствием и оружием до торговли людьми, заказных убийств, содержания притонов, примитивного рэкета и еще много чего, о чем просто отвратительно упоминать. С точки зрения цивилизованного европейца, методы получения прибыли этими личностями просто недопустимы и подлежат самому суровому осуждению.
Будь Черный Лис сторонним наблюдателем, он, возможно, именно так и поступал бы. Сурово осуждал бы этих «негодяев» за их незаконные делишки. Но европейский бизнесмен (как значилось в официальных документах) Франсуа Делен, он же подпольный делец по прозвищу Черный Лис, как раз и являлся одной из этих темных личностей.
В структуре Организации, контролирующей все вышеперечисленное и еще многое другое, что творилось в Зоне, Черный Лис занимал третью сверху ступень. Выше него стояли только двое: босс мафиозного синдиката, как раз «ответственный» за работорговлю, рэкет и другие криминальные дела, и собственно глава Организации. Шеф, как его называли подчиненные. Или «ноль первый». Этот человек заправлял вообще всем, хотя в последнее время ослабил хватку и сосредоточился на главном направлении, взял под личный контроль вопросы добычи, хранения и транспортировки на Большую землю одного очень полезного и дорогого ископаемого, которое водилось исключительно в локациях Зоны Смерти и нигде больше.
Кстати сказать, взяв проект под личный контроль, «ноль первый» фактически оставил Черного Лиса без дела, ведь прежде всеми перспективными разработками занимался именно он, «ноль третий».
Лису крайне не нравилось чувствовать себя выброшенной на берег рыбой, отставшим от поезда пассажиром, никчемной фишкой, которую вывели из игры и бросили крупье «на чай», но протестовать он не спешил. Не пришло время. Сейчас «ноль третий» находился в положении провинившегося. Он фактически провалил две подряд крупные операции и вполне заслуженно нес за это наказание.
«Ноль первый» прекрасно понимал, что Черный Лис виновен в провале операций лишь отчасти, что обстоятельства оказались выше возможностей «ноль третьего», что это все проклятая черная полоса, когда-нибудь она непременно закончится и Лис сумеет реабилитироваться… Все эти аргументы шеф принял, даже посочувствовал помощнику, но от дел его все-таки временно отстранил. До наступления светлой полосы.
Поначалу Лис обижался, но вскоре взял себя в руки и утешился тем фактом, что отстранил его шеф временно. А ведь мог вовсе вышвырнуть на помойку. Третий ты человек в иерархии или шестнадцатый, для «ноль первого» не имело значения. Для него человеком был только он сам, а все остальные были теми самыми фишками.
Начал игру, сделал ставки, выиграл – сжал фишку в кулаке, встряхнул радостно. Проиграл – бросил ее небрежно на стол. А то и вовсе зашвырнул куда подальше. И не важно, что чувствует тот, кем «ноль первый» сыграл эту партию. Он ведь для шефа не человек. Фишка.
В общем, обижаться на судьбу Черный Лис мог сколько угодно, но на шефа – ни в коем случае. Он даже имел полное право подавлять в себе желание придушить этого самовлюбленного мерзавца (что постоянно и делал), а обижаться – нет.
Да и на судьбу грех было обижаться. Ведь из всех вариантов падения с небес на землю она предоставила Лису самый комфортный. Временное отстранение от дел, но не от кормушки. Черный Лис вполне мог вести свои мелкие дела, никто не запрещал. Да и готовить почву на будущее сподручнее, когда никто не нагружает дополнительными заданиями.
Обо всем этом Черный Лис размышлял, пока шел к себе в кабинет, где с минуты на минуту должен был появиться «ноль второй», то есть босс мафии, а в миру – Виктор Андреевич Ушицкий, тоже как бы бизнесмен.
Босс якобы решил заглянуть к месье Делену на чашку кофе. На самом деле у «ноль второго» появилось какое-то интересное предложение, о чем он прозрачно намекнул в коротком разговоре по м-связи.
Что ж, отказываться от свежей информации Черный Лис не стал. Предложение, конечно, будет никчемным, генератор идей из мафиозного босса обычно получался посредственный. Но любая идея, даже слабая, имеет информационный шлейф. И отстраненного от основных событий Черного Лиса в первую очередь интересовал именно этот шлейф.
Единственное, что его немного напрягало, так это таинственность в голосе босса. Если этот бритоголовый мясник начнет предлагать дельце, о котором не ведает шеф… а он вполне способен выкинуть и такой фортель… придется слишком долго плести словесные кружева, выкручиваясь из щекотливой ситуации. Задача посильная, но очень уж утомительная.
Нелегко это – стелить соломку сразу под двумя стульями. Чтобы, когда упадешь, было мягко везде. Мафиозному боссу все равно, он толстокожий, да и под его стулом, образно выражаясь, всегда полно тюфяков с хабаром. Шутка ли, вся мафия под его началом, все нелегальные предприятия, вся дань с бизнеса к нему стекается. Ему «ноль первый» простит что угодно, кроме откровенного предательства. А вот Лис, если ввяжется в какую-нибудь авантюру «ноль второго» без ведома шефа, в случае неудачи может так рухнуть со своего стула, что отобьет себе все бока. А то и вовсе свернет шею.
В общем, предстоящий разговор хоть и распалял любопытство Лиса, но в то же время и внушал определенные опасения. Поэтому Лис шел не спеша, морально готовясь к непростому разговору.
– А я тут коньячком размялся, – заявил босс мафии, когда Лис вошел в кабинет.
Гость бесцеремонно занял кресло хозяина кабинета и выгрузил на стол из бара весь припрятанный Лисом запас дорогих коньяков. Размялся, судя по количеству откупоренных бутылок, босс основательно. Снял пробу как минимум с пяти коллекционных экземпляров.
– Приветствую, Виктор Андреевич, – Черный Лис с откровенным сожалением взглянул на початую бутылку «Хеннесси» полувековой выдержки. Ее «ноль третий» берег для особого случая, надеялся сохранить до того момента, когда займет место… впрочем, теперь не важно. Умерла, так умерла.
– Вот этот ничего, – Ушицкий постучал пальцем по горлышку бутылки «Курвуазье». – А этот – шмурдяк.
Он отодвинул бутылку с этикеткой еще одного вполне уважаемого бренда.
– Может, контрафактный, из ваших поставок? – Лис пожал плечами и уселся в гостевое кресло.
– Ты что, на Обочине его купил? Или Упырь тебе его сосватал? У Кривого не мог заказать?
– Подарил кто-то. Не помню кто. Не важно.
– Вспомнишь, сообщи, – потребовал босс. – Накажу мерзавца.
– Бог с ним, – Лис махнул рукой. – Давайте лучше к делу.
– Спешишь куда-то? – спросил Виктор Андреевич расслабленно, явно демонстрируя, что теперь так просто его из кабинета не выкурить. – Вечно вы, западные, спешите. Ни посидеть с вами, ни выпить, ни поговорить. Не компанейские вы люди, черствые. Смотрю иногда и удивляюсь, почему железо у нас взбунтовалось, почему не в Европе или в Пиндостане? У вас ведь его больше, и вы сами для этого сраного техноса просто питательная среда, наваристый бульон, сводные братья, такие же механизмы бездушные, только с потрохами. У вас с биомехами полная любовь и взаимопонимание могли получиться. Выпей со мной, французик.
– Я воздержусь.
– Чего?! Французский коньяк не хочешь пить? Не патриот, что ли? Или брезгуешь мне компанию составить? Не уважаешь, да?!
– Я… – Черный Лис недовольно поморщился. Этот славянский натиск всегда ставил его в тупик. В такие минуты он особенно четко понимал, почему западная культура не сумела укорениться на этих землях и почему ни одна западная армия не задержалась здесь надолго. Более того, почему все эти культуры и армии непременно получали от местных жителей коленом под зад. – Конечно, выпью немного.
– Другое дело, – босс налил в пузатый бокал три стандартных порции и подвинул бокал Лису. Себе он плеснул еще щедрее. – Твое здоровье, Европа.
– И ваше, – Лис пригубил коньяк. – Так о чем вы хотели…
– И куда вы столько ванилина сыплете?! – Виктор Андреевич замахнул свою дозу залпом и поморщился. – Нет, армянский лучше. Даже молдавский лучше. Чего ты спросил?
– Я о деле…
– А-а, – босс вынул из кармана сигару и откинулся на спинку кресла. – Да, дело. Дело важнее всего. Коньяк не в счет. Короче, такая тема, Лис. Ты наверняка в курсе, какой проект сейчас курирует лично шеф?
– Что-то связанное с добычей энерговещества, – не стал вилять Лис.
– Ну да, энерговещества, – Виктор Андреевич кивнул. – Источника энергии для всех наших головняков. Для биомехов то есть и скоргов. Яйцеголовые ему название недавно придумали – «скоргиум».
– Незатейливо.
– А по-моему, красиво. Так вот, тема на самом деле толковая, но непростая. Знаешь, почему или рассказать?
– Энерговещество… скоргиум теряет свои свойства, если не находится под постоянным давлением. Не в курсе, какая глубина залегания для него оптимальна, но точно знаю, что давление должно быть не меньше двадцати атмосфер.
– Точно, двадцать атмосфер, – Ушицкий снова кивнул. – Но это проблема решаемая, не вопрос. Ученые уже придумали контейнеры для транспортировки скоргиума и даже изготовили несколько партий. В деле есть другая проблема, действительно серьезная. Где и как добывать эту хрень.
– Там, где она залегает, – Лис спрятал усмешку.
– Ты не умничай, да? – босс налил еще коньяку, теперь только себе. – Где залегает скоргиум, известно. Везде. Известно и где удобнее всего эту хрень добывать. Допустим, есть одна точка в Академе, где он лежит ближе к поверхности, чем обычно. Все это не секрет и не проблема. А вот как практически организовать его добычу, это проблема. Там, на глубине, и давление надо сохранить, и от скоргов отбиться, которые под землей хозяйничают так, что будь здоров. Можно со дна морского его добывать. В Финском заливе есть разломы, так там жилы вообще как на ладони. Казалось бы, ныряй и собирай открытым способом, но вопросы возникают те же. Нырнуть нырнешь, да кто тебе даст вынырнуть? Гидроботы мигом сожрут и не подавятся.
– Техника нужна специальная, профессиональный персонал…
– Ежу понятно, что техника и персонал! Да где их взять? Думаешь, нормальные специалисты полезут в Зону? А среди местной голытьбы толковых шахтеров не найдешь.
– Можно пообещать побольше денег.
– Не юродствуй, французик. Неужто мы мало предлагаем? У меня такие бабки даже бригадиры не получают. А толку ноль. В Донецке для работы в Старой Зоне кое-как набрали артель, да только вся она в первую же смену и сгинула. Сожрали скорги всех шахтеров подчистую. Ни скафандры не помогли, ни охрана, ни защита продвинутая. Чтоб добру не пропадать, мы из сталкеров вторую артель сколотили. Эти две смены продержались, но все равно без результата. Что-то там напортачили, технику пожгли, давление не удержали, а потом и вовсе что-то там взорвалось и всех завалило. Что смогли, откопали, а половину так под землей и оставили, скоргам на радость.
– Половину техники?
– Ну, а чего еще? Сталкеров, что ли? Этих всех там закопали, даже тех, которые поначалу выбрались. Короче, пока успехами похвастаться не можем. Одно утешает, конкуренты пока тоже сосут лапу, у всех примерно такая же ситуация. Задор есть, технику вроде бы закупили, а кадров нет, и не предвидится. По Большой земле быстро слухи расползлись, что в Зоне копать бесполезно, только могилу себе выкопаешь.
– А роботов использовать не пробовали?
– Пробовали. «Перевербовали» всех скорги. Никакой активный пластик не уберег.
– Да уж, задачка, – Лис задумчиво потер подбородок. – Живых заваливает, механизмы дезертируют, третьего не дано.
– А куш сорвать хочется, – подытожил босс мафии. – И что делать?
– Думать, – Лис развел руками. – Вот так, с ходу ничего другого предложить не могу.
– Думать, – Виктор Андреевич скептически хмыкнул, макнул кончик сигары в коньяк, а затем принялся ее раскуривать.
Пауза возникла непродолжительная, но этого времени Лису хватило, чтобы осмыслить выданную боссом информацию и сделать главный вывод. Получалось, что «ноль первый» решил сменить гнев на милость, раз подослал Виктора Андреевича к Лису за советом. Теперь Лис не сомневался, что «ноль второй» пришел не по собственной инициативе.
– А кто конкуренты? – спросил Лис, скорее, чтобы не затягивать паузу, а не потому, что не знал ответа.
– Как обычно. Орден, Ковчег, военные.
– И никто ничего пока не добыл, – задумчиво пробормотал Лис. – Интересно, интересно…
Босс мафии незаметно усмехнулся и принялся раскуривать сигару с удвоенным рвением. Вскоре между собеседниками повисло плотное облако дыма, и Виктор Андреевич позволил себе ухмыльнуться уже от души. Лис все это заметил, но как интерпретировать ухмылочки Ушицкого, пока для себя не решил. Возможно, босс не верил, что «французик» за какие-то пять минут мозгового штурма найдет решение проблемы, а возможно, он просто чего-то ждал. Допустим, ждал, что Лис придет к какому-то выводу и неосторожно его озвучит. Или же он добивался чего-то еще, гадать можно вечно. Поэтому Лис отбросил посторонние мысли и вернулся к первоначальной теме.
И как только он к ней вернулся, на него снизошло озарение. Решение проблемы представлялось очевидным, как рекомендация «забивать гвоздь молотком». Скорее всего, Виктор Андреевич именно этого озарения и ждал от Лиса.
– DRG? – проронил Лис и уставился на мафиозного босса.
– Ну вот, дошло, – Виктор Андреевич вдруг сделался совершенно трезвым, затушил сигару и подался вперед, почти улегся животом на стол. – А теперь, Франсуа, слушай, что происходит на самом деле…
Когда в последний раз босс называл Лиса по имени, «ноль третий» и не помнил. Скорее всего, никогда. Значит, дело намечалось действительно серьезное. И вовсе не с подачи «ноль первого», в этом Лис ошибся.
То есть дело пахло заговором. Пока душок доносился слабый, едва уловимый. Но он имелся, и это все меняло.
Черный Лис на несколько секунд крепко задумался, затем решился и кивнул. Выслушать – не предать. Сначала выслушать, а там будет видно.
– Слушаю.
– Я тебе красиво все изложил, согласись, – Виктор Андреевич понизил голос и начал говорить монотонно, будто бы опасаясь, что слишком сильные модуляции помешают ему доходчиво изложить мысли.
Теперь он вел себя более естественно, чем прежде. Не изображал поднявшегося на криминальных делах барыгу, а был собой: холодным, расчетливым и неглупым негодяем. Паханом. Вором в законе.
Лису от такого перевоплощения собеседника стало и вовсе не по себе. Только теперь он понял, во что на самом деле ввязывается. Но отступать было поздно.
– Согласен, – голос Лиса предательски дрогнул.
– Ну вот, теперь слушай, что в этом деле некрасиво получается. Про геологоразведчиков Ордена и Ковчега все чистая правда. Ковыряются, добывают породу, но без толку. Вояки вообще на нуле. Не конкуренты, короче, пока. Но это ведь пока. Я шефу так и сказал по наивности своей. Время, говорю, уходит. Хантер с Хистером сейчас на мели, людей мало, с деньгами проблемы, но государевы-то людишки стабильно финансируются. Отстанем, замаемся догонять. Чего ждем, говорю? Шахтеров нет, но геологоразведчики у нас есть, чего же они волынят? Пусть работают, мы им деньги за это платим. Нельзя тупо прорыть шахту, давайте искать удобные точки доступа. Где скоргов поменьше, руда поближе. Ну, ты понимаешь.
– Но конкуренты этим и занимаются…
– Ага, а толку ноль, я помню, что говорил. Да только шеф не отреагировал, понимаешь?
– Не понимаю.
– Вот и я не понял, французик, – Виктор Андреевич добавил к своей пламенной, почти уже страстной речи характерную для определенных кругов жестикуляцию. – Вообще не понял. Век воли не видать, как на духу тебе признаюсь. Какая-то муть поперла, улавливаешь? Ну, думаю, шеф, похоже, за лохов нас держит! Не верю, конечно, сам себе, ошибочка вышла, думаю. Разбежались. Я, типа, по делам метнулся в Старую Зону, там людей подтянул, поспрашивал, что да как? А мне, прикинь, «все нормально», отвечают, «видели, слышали, знаем…»
– Я, кажется, теряю нить, – признался Черный Лис. – О чем слышали, что знают? Кто?
– Люди, французик, люди! – Виктор Андреевич перешел на громкий шепот, но при этом он иногда этак «доверительно» возвращался на негромкий чуть гнусавый баритон. Артист, да и только. – Они все видят, слышат, знают, их не проведешь! После того, как мы дважды прокололись, я-то думал, амба, закрыли тему. А оно вон как обернулось. Вернулись в Зону шахтеры, да. Только не те, которых лично я нанимал. Или хотя бы которых видел, о которых знаю. Об этих шахтерах вообще никто ничего не знает. Понял, да?
– Кроме шефа?
– Вот! – босс ухватил Лиса за руку. – Вот оно, французик! Угадай, из кого состоит эта его новая личная артель?
– Теряюсь в догадках.
– Бригадиры жженые, все, как один, понял? Мнемотехники и джинны. Соображаешь, к чему идет?
– Пока нет.
– Жженые рулят большим отрядом сталтехов!
– DRG?!
– Точно, Лис. Все сталтехи клейменые. Все из лабораторий Организации.
– Идеальный вариант, – Лис покачал головой. – Не живые, не мертвые, не механизмы и не люди. Очевидное решение проблемы. Только контролировать их трудно.
– Жженые для того и бригадирами у них. Сидят в верхней части шахты, в специальной машине и мысленно рулят этой получеловечиной. А сталтехи и рады стараться, роют.
– И насколько успешно?
– Слухи пока, – Виктор Андреевич поумерил пыл, чуть отодвинулся и повысил голос до нормальной средней громкости. – Но слухи на голом месте не рождаются. Шепчется народ, что артель эта гораздо ближе к успеху, чем Орден, Ковчег и военные, поскольку не ищет удобные точки доступа к залежам скоргиума, а тупо роет землю. С использованием самых передовых технологий. Понял, да? Шеф новую партию техники подтянул, и техника эта еще круче, чем была. Там такая тема: чтобы давление держать во всей шахте, машина, в которой мнемотехники дежурят, выход наверх тупо зарывает.
– Это как?
– А так. Нет связи с поверхностью у шахтеров. В замкнутом цикле работают. Полная автономка. Оно так и с точки зрения безопасности надежнее.
– И как же они выйдут?
– Пробурят себе выход, – босс пожал плечами. – Или сверху к ним кто-то должен будет пробиться. Но это когда они доберутся до скоргиума, добудут партию, упакуют ее в стабилизирующие контейнеры и так далее, короче, когда партия будет готова к отправке на склад. Только не на мой или твой, в смысле не на склад Организации, а в личные закрома нашего шефа. Понял, какой расклад?
– А после этого сталтехи снова завалят выход и будут добывать энерговещество дальше, пока не наберут новую промышленную партию?
– Вот, – босс кивнул. – Понял теперь, какое кидалово?
– Это только слухи.
– Это слухи из надежных источников, – спокойно возразил босс. – Все в деталях запротоколировано, хоть прокурору сдавай.
– Не знаю, – Лис с сомнением покачал головой. – Хорошо, допустим, находится вся эта артель в автономном «подземном плавании». Жженые в «подземной лодке» сидят. Но сталтехи ведь не полная мертвечина, их не волнует давление и не трогают скорги, но дышать они должны. Столько кислорода не запасешь, и газ надо отводить, в любой шахте его полно.
– У них запасов кислорода на год и регенерирующей аппаратуры на десять, я точно знаю! – снова приглушенно загнусавил «ноль второй». – Шеф в космическом агентстве кого-то купил, ему крупную партию всякой марсианской аппаратуры подкинули. А газ и прочую дрянь они отводят в специальные штольни. Трубы протянули, клапанов навтыкали, и всю эту шлюзовую систему на дно горячих расщелин вывели. Знаешь, там вокруг Копачей целая сеть оврагов с кипящей дрянью на дне? Ну вот, туда и вывели. Клапаны давление держат, газ выпускают, он там, в оврагах, горит себе или булькает, уж не знаю, и все шито-крыто. Понял, да?
– Хорошо продумано. Дорого.
– А то! И что обидно, проникнуть в шахту по этим трубам нереально. А как было бы красиво накрыть всю эту артель! Здрасьте, не ждали? А вот вам плазменных гранат охапка забесплатно! Но не получится ничего, кто не сгорит в оврагах, задохнется, а не задохнется и в трубах не застрянет, того скорги сожрут. Со всех сторон шахта прикрыта.
– Тогда остается лишь дождаться, когда первую партию скоргиума поднимут на поверхность, и перехватить… инициативу уже наверху.
– Толково мыслишь, Лис. Толково, базара нет! Только беда не приходит одна, понимаешь? Я тоже так хотел. Дождусь, думал, тормозну караван, и предъяву шефу кину. Что ж ты, начальник, совестью торгуешь, кидалово устраиваешь. Не по понятиям это. Все к тому и шло, да только облом какой-то случился. Вчера буквально вечерком прислал мне весточку человечек один: замолчала шахта, как немая. Ни м-связи, ни шума, ни писка хотя бы.
