Xoma Sleepy
Танец Огня
– Решай – и скорее. Промедлишь – пожалеешь.
И я был послан из ещё одного спокойного уголка.
А потому, когда совсем стемнело, устроился на крыше корабля: лезть в каюту не хотелось совсем, достал фото родных и рассматривал любимые черты. Лена с Машей смотрели на меня с укоризной, точно спрашивая, куда же запропастился, почему не возвращаюсь, что забыл в новом мире?
И ответить им было нечего.
Я слишком слаб, чересчур жалок, не способен справиться с проблемами, лишь бегаю от одной катастрофы к другой, не в силах изменить хоть что-то. Не в силах даже стать сильней!
Тяжёлая мысль, но господин Фаелан преподал мне достойный урок силы и слабости, показал, что бывает с теми, кто не втаптывает врагов в песок. Господа Горм, Патрик да и Иоганн, если так подумать, тоже оказались неплохими менторами, подготовившими отличнейший учебный материал.
Я задрал голову вверх, глядя на звёзды. В этом мире небо расположилось очень близко к земле, то и дело грозя упасть на него, засыпать мириадами ярких искорок, таких холодных и бесчувственных.
Вспомнились старые, но очень верные строки: «Никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и не герой». Сказанные в другой эпохе в другом мире по другому случаю, они отлично подходили мне сегодняшнему. Вот только значит ли это, что я должен бросить всех товарищей и гнаться за силой в гордом одиночестве?
Я ухмыльнулся и негромко рассмеялся. Конечно, нет!!!
Одиночки в этом мире валяются по канавам! Если судьба надеется, что я превращусь в уродца, готового идти по головам товарищей, то я жестоко её разочарую. Понимание этого – яркое и чистое – нахлынуло на меня, точно девятый вал, смывая неуверенность и страхи. Я и сам не понимал, почему эта мысль возникла сейчас, на ровном месте, посреди реки, но был рад ей.
Избавления не получим МЫ, не Я! И МЫ будем бороться за лучшее. За свои жизни. За свободу. За возможность вернуться. И если ради этого придётся повоевать, как сказала Фотини, что ж… Так тому и быть.
Решение, принятое в минуту покоя, выжгло калёным железом сомнения и страхи. Оно ничуть не повлияло на желание как можно скорей оказаться на Земле, но даровало мне внутреннюю уверенность. Я осознал, что не перешагну через себя ради силы, ради денег, ради знаний. Я не продам и не предам товарищей, и всё так же буду готов броситься за них в огонь. Ну или наперерез шогготу, обитающему посреди старой аномалии.
И это, как ни странно, успокаивало.
Я поднялся и, улыбаясь собственной глупости, отправился в каюту. Учёба ждала.
***
Отчёты наваливались подобно грозному полноводному потоку, жаждущему смести хлипкую плотину слабых человеческих сил и погрести его под толщами нерешённых вопросов.
Риманн боролся как мог, но силы оказались неравны. Несмотря на изрядное число помощников, несмотря на множество подчинённых, несмотря на огромный опыт, высший паладин не справлялся.
Война казалось неизбежной, и сие удесятерило усилия владык Эйри и правителей союзных стран. Особенно последних. Каждое графство, герцогство или королевство, обязанное паладинам, готовило отряды и отправляло их на юг – туда, куда повелел светлейший. В Сиафе, Клайоме, Фораоисе и иных странах уж были развёрнуты большие лагеря, где отряды соберутся в полки, а те уж образуют бригады, дивизии, корпуса. Армии.
Воители достойные и могучие притрутся друг к другу, научатся биться бок о бок, станут доверять командирам, поглядев на тех в деле. Пока что – в шутейном, на учениях, на тренировках. Но то – пока.
Очень скоро воды реки Лахен окрасятся в алый, а оба берега воспылают пламенем до небес. Сомнений в этом уже не осталось, последний отчёт Грейди вышел красноречивым.
Да, махансапцы сумели укрыть первые свои приготовления, но теперь таить их оказалось уже невозможным – слишком много следов надлежало упрятать под землю, слишком много ниточек вело, куда не след смотреть. Но на этот раз люди Грейди зрели в корень – и врагам не удалось скрыть тайное.
Армия южан готовилась внутри страны. Бунты давились с жестокостью, неожиданной даже для тех, кто бьёт поклоны великому змею Калии, границы укреплялись сверх всякой меры, ну а заводы выпускали ружья боли, орудия, машины и прочую военную мануфактуру, точно безумные. Без остановок, без отдыха, без перерыва!
И в Эйри творилось то же самое. Склады распечатывались, полки и дивизии стряхивали сонное оцепенение мирной жизни, бронетехника приводилась в надлежащий вид, а боевые големы маршировали по дорогам страны, вселяя веру в сердца людские.
Говоря честно, он сомневался, что уже выйдет остановиться, даже если обе стороны возжелают мира. Маховик, запущенный летом, набирал обороты, готовясь забросить в ненасытную пасть сотни тысяч невинных душ.
И он – Риманн – сделает всё, что только можно, лишь бы ублажить ненасытного стоглавого монстра, ибо таков его долг.
Вот только вести с рубежей настораживали. Северные леса горят, пожиратели зачастили с разведкой: уже несколько отрядов отловили на востоке, а западные королевства предупреждают о народе моря, о котором давно уже не было слышно ни слова.
События ускорялись, и это очень не нравилось старому воителю. Очень не хотелось пропустить первый удар, ибо знал он, сколь силён и сокрушителен тот может оказаться. Именно поэтому весь Малый Совет поддержал светлейшего, когда тот высказал желание запретить союзникам передавать оружие, боеприпасы, а то и людей, кому бы то ни было. Именно поэтому рейнджеры Риманна рыскают по восточным и западным границам обитаемого мира, выслеживая врагов рода человеческого. Именно поэтому он настоял на отправке метсанам золота и драгоценных камней для сбора наёмников, провианта, алхимии. А ещё именно поэтому он оторвал от сердца большую партию винтовок и боепитания для них, вышедших с конвейера нового завода.
Это пришлось решать лично с королём, но тот внял доводам старого воителя и согласился на подобное. А вот идею отправить Лехри вместе с тысячей воинов на север, увы, зарубил на корню. Впрочем, Риманн и сам был не в восторге от сего предложения ученика, который, прочувствовав вкус крови, жаждал вновь поплескаться в ней.
Нет уж, пусть тренируется сам и делает сильнее воителей. Пусть восполняет потери, понесённые в Сиафе. Пусть думает и учится. Очень скоро судьба спросит с него за знание уроков.
Риманн взял свежее письмо, пришедшее из Ойлеана, прочёл его и нахмурился. Вздохнул.
– И когда же только Убийца Чудовищ успокоится? Когда прекратит свою беспощадную войну и обретёт мир в душе? Впрочем, пусть его. Хочет пустить кровь Лесному Царю? Хорошо. Пусть хоть в домен его отправится! Лишь бы не мешал.
«Вот только не ясно мне», – подумал высший паладин, откладывая письмо, – «где же он собирается найти столько безумцев, готовых отправиться вслед за ним?»
***
– Что думаете, светлый? – поинтересовался Дойл.
Фаррел поднялся с колен, отряхнулся, мрачно обвёл взглядом товарищей, укутанных в тёплые маскировочные плащи белого цвета, неразличимые на снегу.
– Проблема.
– Серьёзная?
– Да, искажённые.
Лейтенант сразу же подобрался, да и остальные бойцы не выглядели счастливыми.
– Много?
– Трое. По силе ничего не скажу, нужно проверять.
Сотник вздохнул и оглядел бойцов, столпившихся вокруг.
Нет, его сотне, определённо, везёт на эти отрыжки бездны! Опять искажённые! Да как? Зачем? Почему?
Когда просветлённый откомандировал его сотню на восток, Фаррел надеялся немного передохнуть от постоянных встреч с непонятными тварями. Ну да, Звери Судий тут водились в изобилии, но кого это пугало? Рейнджеры Эйри легко справлялись с неразумными тварями, они всю жизнь учились этому.
Во встречу с разведкой из-за гор он не особо верил. Как ни крути, а товарищи отловили уже три группы. Не настолько же тупы пожиратели, чтобы отправлять новые?
Как выяснилось – настолько.
Они прошли тут совсем недавно, след не успел не только затеряться, но даже и ослабнуть, а это значит, что рассвета уроды не увидят!
– По коням! – приказал он. – Дозор по всем сторонам, быть готовыми к бою, все ауры заглушить, маскировку – на максимум. Исполнять!
Повторять не требовалось. Опытнейшие воители Эйри, получившие летом изрядный боевой опыт, работали как механизмы. Потому спустя каких-то десять минут сотня во весь опор пробивалась через заснеженную равнину – туда, куда вёл запах проклятых чудовищ.
И Фаррел, ведя людей по следу, думал об одном:
«Только бы не упустить! Только бы они не сбежали! Только бы не заметили нас!»
Не упустили. Не сбежали. Не заметили.
Стоянку его разведчики обнаружили глубокой ночью, они притаились в небольшой чахлой рощице, голой без листьев и очень печальной. Беспечностью враги не страдали, а потому костёр их не дымил, следы засыпал снег, а на подступах было подготовлено немало ловушек. И это бы всё сработало против обычных людей, но не против верных сынов Эйри.
Рейнджеры быстро взяли стоянку в кольцо, подготовили пулемёт и тяжёлые огненные жезлы, рассредоточились. Конечно, хотелось бы взять пленника, но с тварями, способными за минуты отрастить руки и ноги, подобный фокус не пройдёт. Слишком рискованно!
Фаррел и так потерял слишком много хороших солдат в последние месяцы. Он не намеревался рисковать понапрасну.
Именно поэтому паладин задействовал свой дар на полную силу, читая одно заклинание за другим, безжалостно опустошая не слишком большой резерв, лишь бы не упустить чего, лишь бы не ошибиться.
К сожалению, он не мог точно сказать, насколько сильны разведчики. Выходило так, что вряд ли они перемахнули через третий-четвёртый шаг. Если всё сделать правильно, потерь не будет.
В небо взлетела сигнальная ракета, окрасившая ночь алым. В этот же миг ударил пулемёт. Огненные струи устремились к лагерю. Рейнджеры дали дружный залп.
Да, враги готовились к чему-то подобному, но они не рассчитывали встретиться с целой ротой Эйри, а потому дозорный умер сразу же – его голову размозжил метким выстрелом лично Фаррел.
Остальные же превратились в два пылающих и орущих от боли факела, изрешечённые пулями и не имеющие никаких шансов на спасение.
Когда пулемёт и магические жезлы умолкли, первый взвод во главе с Фаррелом ринулся вперёд, к стоянке, к врагам, пытавшимся шевелиться.
Паладин успел первым выскочить на небольшую полянку, посреди которой в ямке алели угли, а возле них размещалось три спальных мешка. Они весело горели вместе с деревьями.
Люди – тоже.
Точнее не люди, а монстры в человеческом обличье.
Пламя опадало, но искажённые всё ещё не могли прийти в себя и походили на два куска мяса.
Первому размозжил череп Дойл, выстреливший три раза. Ко второму же, лишившемуся ног и правой руки, Фаррел решил подойти сам.
Искажённый смотрел с ненавистью, которую не могла скрыть даже чудовищная боль. На лице, обезображенном ожогами, появилась глумливая ухмылка и он прошептал:
– Скоро встретимся, паладин.
Фаррел выстрелил, прерывая регенерацию чудовища.
– Проверьте окрестности. Соберите все улики. Возьмите тела. Проверим их после. – Распорядился он, садясь возле говорливого пожирателя.
Зимний плащ того пострадал от огня, но внутренняя подкладка сохранилась. И на ней он нашёл карту. Отличную карту восточных земель по эту сторону гор.
Сотник нахмурился и отдал находку Дойлу.
– Сохрани, мы должны показать это просветлённому.
– Слушаюсь, – отсалютовал лейтенант. – Что-то ещё?
Фаррел кивнул.
– Думаю, нужно сообщить, что мы задержимся. Кажется, на востоке найдётся достойная работа.
***
Гюго появился в комнате, как и всегда, неожиданно, принеся с собой шум, запах дыма, снега и свежей выпечки. Он выглядел на удивление растерянным, даже несколько сбитым с толку, чего давний товарищ давно не позволял себе. Ведь классовая борьба беспощадна, она перемалывает слабых.
Киан отстранился от бухгалтерских документов, принесённых Сигдхой, и вопросительно посмотрел на друга, ожидая, когда тот заговорил.
– Слушай, – Гуго помялся немного.
– Да?
– Тут от доверенных людей пришло сообщение. Через третьи руки, правда, но, кажется, правдивое…
– И что с ним не так?
Гигант, носивший в бою трофейный доспех маханспаского рыцаря, помялся, точно застенчивый юноша, готовящийся впервые признаться любимой в чувствах.
– Отправитель – Иоганн Убийца Чудовищ.
Глаза Киана расширились, а ручка едва не выпала из руки. Он был готов к чему угодно, от восстания в одной из колоний осколков и до начала войны с югом, но подобное… обескураживало.
– Ты уверен, что письмо от него?
– В этом-то и проблема, – напряжённо проговорил Гуго. – Я не знаю. В сообщении есть только приглашение на встречу.
– Когда и где?
– Через четверо суток, в шесть вечера, Куимре, таверна «Весёлый кот», что в портовом городке под названием Уис. Знаешь такой?
Киан напряг память и кивнул, вспомнив названное место. Да, он бывал там пару раз, но давно.
Небольшая ничем не примечательная деревушка на отшибе. Ничего серьёзного или важного, никаких посторонних ушей и глаз. Отличное место для тайной встречи…
Вот только что понадобилось прославленному артефактору? Неужто действительно есть услуга, которую он – простой революционер – может оказать настоящему гению? Учёному, чей талант нельзя не отметить вне зависимости от того, на кого тот работает и каких взглядов придерживается.
Ловушка?
Маловероятно!
И тут Киана озарило.
– Прямо сейчас метсаны воюют с порождениями Тёмного Леса, – медленно произнёс он. – А все в Дамхейне знают, как Убийца Чудовищ ненавидит Лесного Царя. Так сильно, что ни за что не упустит шанс насолить ему. Так сильно, что примет любую помощь и оплатит её втрое дороже, чем она стоит на самом деле.
– И что из этого следует?
Киан крутанул ручку в пальцах и улыбнулся.
– Вариантов, на самом деле, масса, но знаешь что, приятель?
– Да? – настороженно спросил Гуго.
– Думаю, нам обязательно нужно встретиться с господином артефактором. Это может оказаться крайне полезным для рабочего движения Дамхейна.
Глава 6.
Спустя ещё три дня я вернулся в знакомые места, а именно – на границу Куимре и Дохаса. Два королевства, по которым я побродил, сбежав от гейских паладинов, не особо изменились внешне. Добавилось снега, но только и всего.
Говоря начистоту, я боялся, что корабль не пройдёт под довоенным мостом, но тот оказался достаточно высок, чтобы мы проплыли безо всяких проблем.
Нас никто не останавливал, никто не мешал, не пришлось даже причаливать к берегу для досмотра. Похоже, судно, идущее под флагом Ойлеана, относилось к числу неприкосновенных, и ничто не могло заступить ему дорогу.
И все эти дня я тренировался. Дико, самозабвенно, яростно, как в последний раз.
Времени прошло слишком мало, а потому об освоении нового заклинания не приходилось даже мечтать, но я и не думал замедляться. Иоганн выделил нам месяц на прокачку, а значит, хочу или нет, но я должен освоить Белый Пламень до того, как мы окажемся на севере – там будет поздно. А ещё неплохо бы сделать шаг, вот только как?
Грешники в оптовых количествах рядом не водились, а где брать зверей Судий – я не знал.
И мы плыли на восток, останавливаясь время от времени в городах и деревнях, у которых имелась телеграфная станция и почта. Артефактор, развивший бурную деятельность, не желал тратить впустую ни минуты.
Я же в свободное от тренировок время глядел на проплывающие мимо берега, такие знакомые и такие чужие, вспоминал летние приключения.
Лесорубы, наверное, уже успели очистить тот участок и разобрали форт, а после двинулись дальше, на запад, а в Дохасе, скорее всего, всё так же скучно и средневековенько. Интересно, а как там дела у гейских паладинов? Сколько новых партий смертников они успели запустить в кошмарный лесок?
А вот дорога в Саол оказалась забита до отказа даже зимой: похоже, местный Лас-Вегас никогда не спит и всегда востребован.
И да, когда мы проплывали мимо столицы Куимре, я видел в небе отсветы неоновых вывесок, слышал шум толпы, кажется, кто-то даже запускал салюты. Тут широкая река со смешным названием Тапа поворачивала на север, куда нам было не нужно, а потому судну пришлось перебираться в приток и сбавить обороты, потому как тут было куда уже.
К счастью, лёд ни капли не мешал: на носу судна стояла какая-то магическая приблуда, позволявшая проламывать его, но всё же капитан отрядил несколько человек измерять глубину и контролировать фарватер. Как он объяснил, скоро будет небольшое озеро, где получится развернуться. Именно там берёт своё начало одна из речных торговых артерий севера, там же стоит и нужный нам городок.
К нему мы приплыли аккурат в полдень четырнадцатого числа.
Большая часть группы осталась на палубе: Иоганн взял с собой лишь меня с Айш-нором да Фотини, настрого запретив остальным покидать судно. А вот матросы дружно загремели по сходням, и очень скоро возле «Стойкого» образовалось немало контейнеров с какой-то таинственной хренотенью, принимать которую подрядили Ананду.
Мы же с охотником отправились в городок, провожаемые завистливыми взглядами близнецов.
Я накинул капюшон на голову и старался особо не светиться. Да удирать от Иоганна через Куимре пришлось несколько месяцев назад, но перед этим я изрядно наследил в Саоле и теперь очень не хотел попадаться излишне глазастым и чересчур бдительным гражданам.
– Куда мы идём? – осведомился я, переступая через вмёрзшее в землю бревно, непойми зачем валявшееся здесь.
– В таверну «Весёлый кролик», – напомнил артефактор.
– А зачем там нужен я?
– Увидишь, – хмуро отозвался Иоганн.
– А для чего нужна я? – тотчас же подключилась к разговору Фотини.
– Для той же необходимости, что и Аластар, ответил он.
Договорив, Иоганн прибавил шаг, оставив нас позади. Переглянувшись с вампирессой и пожав плечами, я припустил следом. Что-то сегодня наш командир не в духе, ну, не будем злить его тупыми вопросами. Да и привык я как-то за последние месяцы, когда все делают рожу кирпичом и напускают туману, вместо того чтобы объясниться по-человечески.
На месте разберёмся.
Искомая таверна нашлась без проблем, благо городок не отличался габаритами, мы вошли внутрь, сняли плащи, заняли отдельную комнату, едва зайдя в которую, Иоганн тотчас же активировал пирамидку от прослушивания и ещё пару артефактов неизвестного назначения. Во-первых, он развесил по стенам изумительной красоты цепочки со вставленными в них мелкими сапфирами, а во-вторых, повесил над дверью отлитую из меди птицу, расправившую крылья. После этого, дождавшись, как мы разместимся на лавке, отправился вниз делать заказ.
Ну а я принялся глазеть на пирамидку.
Говоря честно, я так и не понял, как же работает местная артефактная магия. Нет, Сюин, Ананда и даже сам Иоганн пытались объяснить, но многие нюансы всё равно ускользали. Я допёр до очевидного факта, что маг-артефактор заливает свою магическую силу в предмет, наделяя тот особыми свойствами, но хоть убей не мог уяснить, по какому принципу он выбирает внешний вид артефактов и их материал. И есть ли вообще в этом всём хоть какой-то смысл?
По идее, должен, но у нас же тут Дамхейн, тут всё через одно место, так почему бы артефактору не клепать украшения просто так, для любви к искусству? Почему бы ему не наделять особыми свойствами, ну не знаю, гальку или металлические пластинки?
И как вообще он вбивает в артефакты что-то?
Типа, проснулся утром и решил «а сделаю-ка я блокиратор подслушивания», и делает, говоря предмету «теперь ты не позволяешь никому слушать, что я говорю» – так, что ли?
А предмет ему, небось, ещё и отвечает!
Мои идиотские рассуждения прервал Иоганн, сопровождаемый двумя служанками. Девушки несли пару здоровенных подносов, уставленных снедью, а потому вопросы моментально улетучились из головы. За полторы недели, проведённых на судне, я изрядно пресытился однообразной камбузной стряпнёй и до ужаса хотел чего-то горяченького.
Именно поэтому жареное мясо, сырные закуски, сушёные фрукты и овощи, яблочный сок для меня и пиво для остальных сегодня воспринимались словно деликатесы, приготовленные лично Гордоном Рамзи в лучшем его ресторане.
Я умял две порции и подумывал о третьей, когда наконец-то пришли те, кого мы ждали.
Дверь отворилась, и в кабинет вошли три фигуры в плащах, полностью скрывающих их лица. Мы отложили вилки с ложками, Иоганн поднялся и сделал шаг навстречу гостям.
– Приветствую. Рад, что вы пришли. Надеюсь, что данная встреча окажется в должной мере продуктивной для обеих сторон.
– Я тоже рассчитываю на это, Убийца Чудовищ, – раздался из-под капюшона до боли знакомый голос, – хотя и не надеялся встретиться столь быстро.
Говоривший развязал плащ, перекинув тот через руку, и у меня всё сжалось, перекрутилось внутри. В дверях, сопровождаемый Гуго и ещё одним воином, стоял Киан.
Тот самый Киан! Грёбаный Ленин Дамхейна, с которым мы буквально пару месяцев назад мило так побеседовали об истинности и верности марксистского учения в мультивселенной! Тот самый Киан, что подбил жителей Сиафа, доведённых до отчаяния аристократическими полудурками, до восстания. Тот самый Киан, что бросил Гормлейт и детей на произвол судьбы…
Во мне всколыхнулось нечто дикое, первозданное, необузданное. Волна ярости ожгла нутро, поднялась из глубин сокровенного, взяла контроль над телом.
Я двигался и действовал как во сне. Плоть не подчинялась чистой мысли, словно бы имела собственное глубинное понимание правильного и неверного, она атаковала!
Два баффа легли на меня как влитые, время словно бы замедлилось, а перед глазами поднялась багровая пелена. Изо рта моего сам собой вырвался дикий рык, тело напряглось, точно пружина, и я метнулся к Киану на скорости, которую не ожидал от себя.
Никто не ожидал!
Что-то запоздало крикнул Иоганн, дёрнулся Гуго, глаза Киана расширились от удивления, но было уже поздно – я подобрался вплотную к нему и врезал революционеру по харе. Со всей силы, с оттягом.
Удар получился такой, что телепортатора отшвырнуло назад, он врезался в бронированного здоровяка, тянувшегося уже к мечу, голова дёрнулась… а ещё – лопнула незримая плёнка магической защиты, и одна из пуговиц на рубашке мага рассыпалась на куски.
И в этот самый миг всё вернулось: ушла злоба, пелена стёрлась, уши, точно залитые водой, вновь стали отлично слышать, пропала куда-то сверхъестественная скорость. А секунду спустя меня спеленали цепи Иоганна, а на спину прыгнула Фотини.
– Ты что творишь! – взревел артефактор. – Стоять! Никому не доставать оружие! Отвечай, Аластар, что это было?
Я вытаращился на Киана, который, как ни странно, сдерживал своих спутников от мордобоя, и проговорил:
– Возле погребального костра, огненной братской могилы я поклялся, что при следующей встрече заряжу ему по харе со всей дури. Обет исполнен.
– Костра? – нахмурился революционер.
– Да. Того самого, на котором мы жгли тело Гормлейт и ещё сорока трёх несчастных, не переживших пути.
Я внимательно следил за Кианом, проверял, как тот отреагирует, и он не разочаровал. На суровом загорелом лице, точно вырезанном из морёного дуба, не дёрнулся ни единый мускул, лишь глаза блеснули сталью да зубы, кажется, стиснулись так, что начали крошиться.
Он не заплакал, не стал причитать, проклинать судьбу или рвать волосы, но я вдруг понял – этот человек действительно любил Гормлейт. По-настоящему, не играя с ней, не используя девушку в качестве походно-полевой жены. И он оставил любимую, когда та выбрала спасать бесполезных сирот. И повторил бы это снова!
Киан подошёл ко мне, сел на пол, принюхался.
– Знакомая магия… Надо же, искажённый. То-то я думал, что с тобой не так… товарищ. Всё пытался понять, что это за друг зверей такой необычный.
– Ну уж прости, – я пожал плечами настолько, насколько позволяли цепи. – Раскрыться там не мог.
– Понимаю. А понимаешь ли ты, что тот, кто связал себя договором с демоном, должен аккуратнее выбирать слова и формулировки и не давать необдуманных обещаний? А то ведь придётся исполнять их.
– А? – Я сперва не понял, а потом как понял! – А-а-а-а. Так вот почему мне пиво в горло не лезет!
Киан вздохнул, нашёл взглядом Айш-нора, уютно устроившегося под потолком и с укоризной поинтересовался:
– Демон, а нельзя было лучше натренировать своего контрактора?
– Нет, – презрительно отозвался ворон и нагло каркнул вдогонку, – так веселее.
– Иоганн, развяжи его, у меня нет претензий, – Киан поднялся и прошёл к столу, жестом приказав своим людям располагаться. – В качестве компенсации за неудобство расскажете мне о последних минутах Гормлейт. Я должен знать, как она умерла.
Я поднялся, потирая затёкшие руки, а цепи, словно стальные змеи, ползли уже к Иоганну, пропадая где-то в недрах его безразмерного плаща.
– Хорошо, расскажу, – согласился я.
И рассказал. Почти ничего не тая.
Наверное, не стоило говорить про массовое обращение, как ни крути, я даже профессору Горму об этом не поведал, но почему-то было плевать. Да и что Киан сделает, побежит правительству жаловаться что ли?
Когда закончил, в комнате стояла мёртвая тишина, лишь революционеры переглядывались да Гуго опустил взгляд, и в уголках его глаз копилась влага. Кажется, в этом парне ещё осталось толика сострадания и человечности. Он не убил в себе гуманизм во славу всеобщего счастья и процветания будущих поколений.
– Стало быть, проводник, – Киан задумчиво постучал по столешнице. – Наверное, тебе всё же не стоило рассказывать такое мне, впрочем, я не знаю куда ты увёл выживших, так что всё нормально.
– Ты просил рассказ о её последних часах.
– Да, – и снова в глазах революционера блеснула сталь, – и благодарю за честность. Постараюсь в будущем отплатить за неё честностью.
Я кивнул.
– А теперь, – подал голос Иоганн, – раз мы решили все вопросы, предлагаю переходить к главному – теме нашей сегодняшней встречи.
Киан согласно кивнул и, взяв со стола полную кружку пива, сделал большой глоток. Судя по всему, таким образом он демонстрировал нам доверие, вот только сопровождающие – какая неожиданность – и не думали расслабляться. Вместо этого они буравили нас суровыми взглядами, время от времени поглядывая под потолок. Обе стороны не слишком доверяли друг другу, и то, что встреча началась с рукоприкладства, не улучшало положение.
– Думаю, ты догадываешься, для чего я использовал все имеющиеся в моём распоряжении связи, лишь бы осуществить передачу послания, – начал Иоганн.
– Лесной Царь, – пожал плечами Киан. – Это очевидно. Скорее всего, ты хочешь наконец-то поквитаться с владыкой Тёмного Леса, и для этого нужны все доступные бойцы. Скорее всего, полное согласие на любой – даже самый безумный – план получено в верхах, и тебе осталось только хорошо подготовиться, после чего – выступить в поход. А значит, что ты позовёшь каждого опытного мага, который сейчас свободен и не готовится к войне против Махансапа. И так уж вышло, что буквально пару месяцев назад ты познакомился, возможно, с единственным пространственным магом Дамхейна.
– Верно, – кивнул Иоганн. – Небольшая поправка: не единственным, но одним из двух сильнейших. Увы, первый по силе пространственный чародей находится в нетранспортабельном состоянии по ряду независящих от него причин и не способен осуществить поддержку, даже если пожелает.
– Любопытно, – прищурился революционер. – Никогда не слышал о таком человеке. Впрочем, неважно, мы говорим о твоей авантюре. Я отлично понимаю, почему осколки согласились, их логика очевидна – в прошлый раз, когда три осколка вошли в Тёмный лес, они выбрались из него изрядно потрёпанные и, если память не подводит, спустя два года.
– Два года, четыре месяца и трое суток, если быть точней, – кивнул Иоганн.
Киан отпил ещё глоток, кисло улыбнулся.
– А если учесть, что на носу очень большая война с югом и что Лесной Царь очевиднейшим образом выбрал сторону, я не удивлён, что осколки готовы принять любую помощь, даже самую странную. Теперь переходим конкретике. Ты жаждешь меня и хотя бы часть моих людей, это понятно. Что-нибудь ещё? Быть может, желаешь использовать мои связи в наёмничьем мире, чтобы получить в своё распоряжение опытных и достаточно безумных для похода в Тёмный Лес боевых магов?
Иоганн кивнул и, не говоря ни слова, положил на стол стопку золотых монет Ойлеана, рядом с ними – несколько бриллиантов, а после пододвинул к революционерам небольшую коробочку, внутри которой я заметил бусины магической гарнитуры.
– Основная задача – купить твою силу, второстепенная – набрать вольных бойцов, готовых на риск, – согласился он, – впрочем, я не откажусь и от пары рот свежесформированной революционной армии.
– Свежесформированной? – иронично приподнял бровь Киан.
– Именно так. Когда мы убили того насильника с демоническими зверьми, на жетоне, поднятом с его тела, был выгравирован совершенно неизвестный мне знак, который, как выяснилось, имеет прямое отношение к тебе и твоим людям, из чего можно сделать лишь один логический вывод – вы принялись за большие дела сравнительно недавно, а значит, всё то время, что ты считался мёртвым, тайно копили силы и готовились. Из данного факта может следовать лишь крайняя молодость армии и её малочисленность. А уже из этого факта вытекает возможное желание обрести боевой опыт и получить нечто большее, нежели плата посреднику или вознаграждение одному человеку.
Иоганн закончил и вопросительно уставился на революционера. Киан согласно кивнул и улыбнулся.
– Приятно иметь дело с разумными людьми. Я знал, что поступаю правильно, не мешая вам вызволять Айне из плена её иллюзий.
Я дёрнулся, точно от удара.
– Она всем сердцем верила в ваше дело, разве это глупо?
Киан посерьёзнел и ответил:
– Товарищ, ты же читал правильные книги, а потому должен понимать, что вера – есть субстанция крайне ненадёжная, привередливая, непостоянная. То, что молодая бунтарка, никогда не испытывавшая лишений, решила сбежать из дома и помогать обездоленным, конечно, похвально, но разве это делает её революционеркой? А может, она верит в образ, выстроенный внутри головы, и не хочет видеть нас реальными? Не желает обращать внимание на действительность?
– Полагаешь, она придуривалась?
– Нет, конечно же! Всего лишь мечтала о лёгкой и простой победе справедливости. Без крови, грязи, кишок, нанизанных на штыки, обгорелых трупов и оторванных конечностей. Но мы с тобой понимаем, что подобное невозможно. К тому же, если я ошибаюсь и её идеи – это не блажь, а убеждения, мы очень скоро встретимся опять.
Крыть этот аргумент, наверное, было чем, но мне не особо хотелось, а потому развивать диалог не стал, предоставив Иоганну и Киану договариваться.
В первую очередь революционер уточнил, какими средствами располагает наш мститель, какие артефакты он готов выставить на продажу, какие услуги может предложить. Сумма, на мой взгляд, получилась фантастической, но мы все отлично понимали, что война – это очень и очень дорого. Даже частная. Особенно частная!
