Пушкин. Бродский. Империя и судьба. Том 1. Драма великой страны – Яков Гордин

Самое увлекательное, самое захватывающее в истории то, что всё в ней взаимосвязано. Мне кажется, только писатель, прирожденный фантазер и романтик, да историк, с его профессиональным взглядом «во вне», способны провести связь с маленьким перепачканным карапузом, которого обижали в детстве, и революцией, которая произошла сто лет спустя. С уязвленным национальным достоинством века девятнадцатого и удушающей атмосферой тотального страха века двадцатого, бесшабашным, переполненным дурной силой правителем, и медленным, безнадежным падением в пропасть великой страны все последующие века… Полет мысли – вот, что приходит мне в голову, во время чтения первого тома Якова Гордина. История в этой книге разворачивается перед читателем огромной картой с поля боя. И как опытный полководец, указующим перстом, он ведет за собой сквозь времена и пространства к конечной точке этого невероятного приключения – дня сегодняшнего. Это могло бы быть фантастикой, если бы не было беспощадной реальностью. Драма великой страны в лицах.

Если взять от жанра философской публицистики все самое лучшее, книга «Пушкин. Бродский. Империя и судьба» доставит ни с чем не сравнимое удовольствие. Невероятно интересные суждения об известных исторических деятелях, крайне любопытные и меткие характеристики из уст современников, выдержки из дневников и писем, которые Гордин нашел в архивах, и очень многозначные, спорные, не явные, но однозначно увлекательные, выводы. После этой книги, все привычные представления о событиях и людях отечественной истории переворачиваются, кажется, что перед тобой шахматная доска, на которой все фигуры перемешаны, и тебе приходится заново вникать в расположение, заново оценивать и мысленно представлять следующий шаг. Знакомая история рассказывается под другим углом, и от этого свежего взгляда многие события становятся простыми и ясными, появляется логика там, где ее до этого не было.

«В конце концов, история – это то, как мы ее пишем. И с этой точки зрения быть историком чрезвычайно опасно. Концепция, даже покрытая фактами, как зимней шерстью, ничему не может научить. Она может только внушить нечто».

Интересный подход, не правда ли? Есть над чем подумать и о чем поспорить. В целом же, я всю эту книгу воспринимаю как один большой вызов. Вызов, который делает автор своим читателям. Он словно говорит – задумайтесь, посмотрите на это, способны ли вы пересмотреть, понимаете ли вы теперь, что это значит? Эта книга рассчитана на думающего читателя, на такого, который не побоится принять чужую точку зрения и заявить о собственной. Это почти полемика, это почти дуэль.Дальше…

Язык Якова Гордина способен поразить и удивить. Особенно мне нравились его лаконичные, необыкновенно точные названия глав и частей. Квинтэссенция и сосредоточение самой сути, точный выстрел в яблочко, изящный оборот. «Человек, которого нельзя спасти», «Несчастный человек на троне», «Борьба за царскую душу», «Подземные реки истории». Да, прав был Самуил Лурье, который во вступительном слове написал «Он добывает из истории – смысл». Грандиозная задача, с которой невозможно справиться, оставаясь в жестких рамках классической науки. Это именно союз философии и публицистики, истории и литературы. Необычный подход, спорный. Но, как оказалось, вполне результативный.

Мне не просто было привыкнуть к специфическому стилю публицистики, но когда это произошло, я вышла за рамки, и смогла вслед за автором, проследить тот долгий путь, что проделала Россия от Александра I к Сталину. От Пушкина к Бродскому. От одной драмы к другой. И возможно, Гордин максималист, возможно, его выводы не совсем обоснованы, но уж точно не беспочвенны. Альтернатива, которую так сложно представить себе в контексте нашей страны, становится некой реальностью. И я ни капли не жалею, что смогла увидеть всё с новой для меня высоты. Оно стоит того. Прочтите. Советую.