Дрожь – Якуб Малецкий

Раз уж на дворе пока ещё апрель, надо написать наконец рецензию на Дрожь Якуба Малецкого. Затянула я с этим, но что поделать.Первое, что хочу сказать: без политики, увы, не обойтись. И дело даже не в конкретных событиях, происходящих в данную минуту. Дело в невероятном уровне польской ненависти и агрессии, которые были, конечно, всегда, но сейчас приобрели какие-то новые недосягаемые вершины. Мне жаль, что так получается, ведь польских авторов себе на литературный рынок мы массово завезли буквально недавно. И авторы эти вполне себе неплохи и интересны. Но не получается у меня, возможно пока что, читать товарищей ляхов без этой призмы предубеждения.Книгу Малецкого я не поняла.

– Сегодня в пять часов сорок минут утра немецкие отряды пересекли польскую границу, нарушив пакт о ненападении , – сообщил шуршащий голос. – Бомбардировкам подвергнут ряд городов.

Ткач встал, опрокинув стул, его жена нервно засмеялась. Иренка стояла рядом с ситом в руках и смотрела на радио, будто ждала, что обладатель голоса выйдет наружу.

В тот же вечер Янек по просьбе Ткача уничтожил приемник, но война, которую он смастерил в сарае, продолжаласьИтак, 1940 год с хвостиком. Польша оккупирована немецкими войсками. Янек Лебендович, один из главных героев, простой деревенский житель, вместе со своей женой идёт работать обслугой в дом, занятый некоей высокого положения Фрау. Нужно отдать должное, нацистка Фрау Эбель заботится о своих рабах неплохо: поит, кормит, позволяет иногда отдыхать от работы и даже плодиться и размножаться. Вот в таких условиях у четы Лебендовичей появляется приплод в виде Казю.

Когда Иренка оказывается беременна вторым ребёнком, случается страшное: советские войска гонят нацистов из Польши (экая досада, не правда ли?). Из-за чего несчастной, в кавычках, Фрау приходится спасаться бегством. Провожатым должен выступать небезызвестный Янек. Но, забыв всю доброту оккупантов, и поддавшись влиянию своей мелочной душонки, Янек бросает Фрау на произвол судьбы, а именно на верную погибель, и сам сбегает, слыша себе в спину проклятия.Совсем скоро у Янека рождается второй сын – Виктор. Белёсое демоническое существо. Альбинос, по-простому. Проклятие, как видите, сработало.В дальнейшем мы наблюдаем за жизнью ещё парочки поколений двух семейств. Я, честно говоря, вообще не фанат семейных саг, читаю их редко и со скипом. Здесь всё происходящее такое мерзковато-всратенькое, даже иногда интересное, что вот этого ощущения жуткой тоски, которая у меня появляется во время чтения похождений всяких семейств, вот его почти не было.Все люди, какие нам встречаются по сюжету, невыносимо несчастные и невероятно отупелые. Иногда это забавно, но по большей части депрессивно. Мистицизм Виктора пропитывает текст, от чего делается ещё мрачнее. В конце концов книга оставляет тебя со стойким ощущением бессмысленности всего и вся.Вот я и думаю до сих пор, что же это было? Может ли это быть аллюзией на утраченный оккупационный режим? Всё так-то и было плохо, но стало совсем хреново, когда Нацистская Германия покинула земли. Нацизм проклял Польшу от того, что отравил, вступив на её земли? Или от того, что ушёл с этих земель?Вот этого, я собственно, в книге так и не поняла. Не факт, что сам автор знает ответ на этот вопрос.Думаю, поляки прокляты потому, что променяли свободу на кусок хлеба из окровавленных рук. Потому что забыли о геноциде. Потому что обозлились на своих освободителей.Что ж, Польша желает быть и поныне отравленной. Как мы видим сейчас, проклятие цветёт и пахнет.

Życie zatacza koło, życie musi zatoczyć koło, inaczej się nie da. Ty siałeś krzywdę i krzywdę teraz zbierasz.Жизнь идет полным чередом, жизнь должна идти своим чередом, иначе быть не может. Ты же посеял вред, вред теперь и пожинаешь!Прочитав вторую книгу, я, наконец, понял, почему проза Якуба Малецкого такая притягательная и необычная. Ведь Малецкий – это наш типичный «европейский Маркес»! Точно! Точно такие же впечатления, точно такие же чувства вызывают описываемые автором действия, такие же переживания, тот же стиль! Так что полякам повезло, у них есть свой качественный Маркес. Сюжет разворачивается постепенно и идет по временной хронологии, где мы наблюдаем за событиями происходящими с главными героями и их потомками (семьи Лабендовичей и Гельдов) на протяжении почти целого века – фактически мы видим три поколения семей. В романе нет проходных глав и эпизодов, все взаимосвязано, важно и позволяет постоянно сопереживать встряске героев. Недаром роман «Dygot» (думаю, можно перевести это слово на русский как «трясун», потому что глагол dygotać означает «трястись») номинировался на роман 2015 года в Польше и действительно имеет у польских читателей очень высокие оценки. Конечно, здесь Dygot – это на мой взгляд просто необычный человек. А, согласно Малецкому, каждый человек – это что-то необычное, неизведанное, Иное, не такое как это наблюдается у других. Каждый человек уникален и его судьба может быть интересна, или, скажем иначе, ее можно описать так, что она может быть уникальна и не такая как у других. И, конечно, необязательно быть для этого внешне отличающимся от других. Да, у пана Якуба описания уникальности личностей получается просто мастерски.Теперь по прочтению книги до самого конца у меня еще всплыло несколько параллельных мыслей. Во-первых, все еще возможные предрассудки и особые отношения в польских деревнях, которые остаются вплоть до наших дней. Все это так трогательно и драматично переживается в романе через судьбы Виктора Лабендовича, родившегося неожиданным для всей деревни альбиносом, и дочки Бронислава Гельды. Было еще несколько драматических моментов в романе, которые потрясают до глубины души. Очень понравилась зарисовка автором исторического фона на заднем плане, активное использование символизма, фольклорные отступления, которые именно и создают ощущение реализма, стоящего на границе с магическим реализмом. Такие подходы создают дополнительные образные картинки, остающиеся надолго.Почему же все же не пятерка? Наверное, потому, что роман «Rdza» на меня произвел еще большее впечатление, что было для меня в духовном плане ближе «Dygota». Толком объяснить я не могу почему, может, потому что там один главный персонаж остался к концу романа молодым и у него еще все впереди…Кто может свободно читать по-польски, горячо рекомендую познакомиться с прозой Якуба Малецкого. Это завораживает!

Жизнь так печальна, но все мы ее живем.Якуб Малецкий одна из самых заметных фигур современной польской литературы, мне повезло познакомиться с ним задолго до номинации на премию Ясная поляна и даже до русского перевода его дебютного романа. Больше четырех лет назад слушала оригинальную аудиокнигу в исполнении Анджея Ференца, но перечитала сейчас свою тогдашнюю рецензию, и восторга от возможности понимать польский с голоса вижу в ней больше, чем рассказа о книге. Так неверно, надо исправить.Начну с названия. Когда мы говорили о «Dygot» с книжным обозревателем и критиком Кристиной Куплевацкой, она сказала то, с чем не могу не согласиться: по смыслу это скорее соответствует не дрожи, а тряске. В русском дрожь семантически больше связана с неуверенностью и страхом, а пугливыми героев романа никак не назовешь. То. что с ними происходит – именно бесконечное сотрясание-потрясение-тряска, невозможность укорениться в жизни, приспособиться к ней и жить сколько-нибудь спокойно. Судьба трясет их как терьер тряпку или как игрок стаканчик с костями и всякая следующая комбинация в этой игре оказывается хуже предыдущей.Малецкий делает этой книгой удивительную вещь, выворачивая наизнанку концепцию семейной саги в ее привычном смысле, когда род приходит и род уходит, что-то со всеми этими людьми случается, как-то они переживают трагедии, но есть в их жизни и победы, свершения, поводы для радости. Герои «Дрожи» получают удар за ударом, не имея времени и сил оправиться. Все начинается в тридцатых, когда Янек Левандовский встречает свою Иренку. Лето, дождь. рыжая девчонка лежит в неглубокой луже на краю поля, раскинув руки и ловя губами капли дождя. Он ложится рядом и они остаются вместе до конца жизни.Только прежде война, чудом избегнутая обоими депортация и служба у немецкой Фрау, которая добра к своими молодым польским работникам, с удовольствием возится с их малышом Казиком, но когда в конце войны фрау отправляется домой на набитой добром телеге,приказав Янеку довезти ее, парень сбегает, бросив ее посреди дороги, а вслед ему несутся проклятия: «Чтоб у вас дьявол родился, а не ребенок!» Иренка беременна вторым, Виктусь рождается альбиносом.И, вот удивительно, я всю жизнь прожила, порой встречая людей с аномалией пигментации, но до последнего времени не слышала, что молва наделяет их магическими свойствами. Внезапно почти одновременно две книги, где мир ловит героев на предмет отщипнуть от них кусочек по типу «Возьми волосы альбиноса…», вторая «Остров Сахалин» Веркина, если что. Ужасно, особенно учитывая, что волосами далеко не ограничивается. И вот мальчик, которого его отличие без того делает предметом школьной травли, едва не погибает, когда во время череды неурожайных лет, соседи пытаются принести его в жертву. Скажете дикость? Соглашусь. только вот, культуры на нас тонким слоем намазано, поверх темных диких пластов.Скромница Хелена из соседнего городка, пережив предательство первой любви, обретает счастье с неловким и неуклюжим, но любящим и надежным Бронеком Гельдой, и все у них хорошо, зеленная лавка приносит небольшой доход, жить бы, да жить, но будет свое цыганское проклятье, и единственная дочь Маля станет жертвой огня. Ожоги пощадили лицо девочки, превратив ее тело в оплавленное нечто и лишив надежды на нормальную жизнь. Удивительно ли, что эти двое встретятся и случится чудо взаимной любви которое закончится совсем не чудесно.И вот мальчик Себа, Себастиан, венец творенья, оправдание мук родителей и дедов-бабок. Собой красавец, сильный, уверенный, никому не даст себя в обиду. Совершенный негодяй. Есть такие парни, только бы с сомнительными дружками мутить нехорошие дела. Удивительно, но все ему сходит с рук. Вот все эти добрые честные любящие люди, бесконечно получавшие от жизни пинки, тычки подзатыльники, а вот он, будем честны, тот еще мерзавчик. Которого, тем не менее, не получается осуждать и ненавидеть.А закончится все тем же, чем началось семь десятков лет назад. Рыжая девчонка лежит в неглубокой теплой луже на краю поля, раскинув руки и ловя ртом капли дождя, парень ложится рядом. И есть в жизни счастье. Отличная книга, правда.