Ямбо Хореев
Моя невесёлая поэзия
Давай я тебя научу,
Как с дерева добыть каучу,
Как камыш сложить тебе в лодочку,
И плыть с ним вместе по облачку.
Как из дерева стульчик собрать,
А потом с муравьём танцевать.
Научу и наукам техническим,
Уравнениям логарифмическим,
Но сначала умножений таблица
Должна в тетради твоей появиться,
А за ней пример и другой
И не заметишь сам за собой,
Как математиком станешь отличным
И разбираться будешь прилично,
Сколько груш тебе влезет в карман,
Что ты у соседей собрал.
Книги читать научу
И будет тебе всё по плечу.
Тебя я пока что не знаю,
Но иногда перед сном вспоминаю,
Когда-нибудь я тебя обниму
И всему, всему научу.
Выбрать стихотворение, с которого можно было бы начать, оказалось непросто. Ощущения схожие со знакомством и первой личной встречей с новым человек. Очень волнительные мысли, вперемешку с размышлениями о том, каким словом лучше себя представить, чтобы в глазах потенциального друга оказаться не только в наилучшем свете, но и хотя бы отдалённо оставаться самим собой. По моим наблюдениям, такие дилеммы как правило заканчиваются неловкими фразами о работе, возрасте или семейном положении, и очень редко становятся непринуждённой искренней болтовнёй о том, как бы вам хотелось слетать на луну или размышлениями о том, что такое красный для слепых людей. Я не возвышаю себя над остальными, и потому так же начал с чего-то приземлённого и понятного. Надеюсь, первое произведение оставило приятные впечатления от нашего метафорического знакомства.
Мне всегда не очень нравился анализ произведений. Уроки литературы и вопрос: «Что хотел сказать автор?». У многих это отбивало любовь к этому предмету. Меня, например, в эти моменты не покидало ощущение, что мне пытаются навязать мнение, которое я, возможно, не хотел разделять. Навсегда в моей голове остался урок, на котором мы всем классом обсуждали рассказ «Попрыгунья» и то, с каким трепетом наша учительница описывала персонажа Дымова. Настоящего мужчину, добросердечного и правильного человека. Правда у молодого меня от него были несколько другие эпитеты в голове. Я совершенно не мог понять, почему я должен восхищаться мужчиной, который не только не осуждает свою жену за измену, а напрямую сочувствует ей, ободряет. В таком контексте я даже больше начинал проникаться героиней рассказа, чей образ явно не задумывался, как хоть сколько-нибудь положительный. В моих глазах она стала жертвой, а не распутницей. Вынужденная пребывать в обществе человека, не разделяющего её интересов, проводившего всё время на работе, находясь и эмоционально, и физически далеко от неё. С такого ракурса меня совершенно не удивил её роман с художником. Это казалось закономерным итогом такого брака. К сожалению, моё мнение оказалось, слишком логичным и последовательным, по крайней мере именно так я объясняю для себя то, почему учительница была со мной несогласна и оценила моё итоговое сочинение на четыре. Из-за этого и во многом по причине моего юного нонконформизма, я когда-то невзлюбил литературу. Проза, стихосложение, романтика тогда стали для меня синонимами безделия и снобизма, а поэты и писатели в высоком смысле этого слова вызывали у меня только отвращение. Я представлял их как странную ячейку общества, без которой люди бы ничего не потеряли. В моей голове польза от них в современном мире была где-то между ветряными мельницами и безымянным пальцем. Конечно, с прошествием лет, изменением рациона питания и количеством волос на лице, ценности так же меняются. С годами, как и многие другие, я начал пересматривать свои взгляды на многие вещи, и то, что когда-то казалось скучным и невкусным, начало становиться ярким и приятным. Литература начала становится для меня более личной.