Яна Гарькуша
Эксперимент № 1
Сон 3
Мне нравится архитектура, напоминающая старинные замки или дома, сотворённые из красного дерева. Именно поэтому я решил заглянуть сюда, а не в одно из десяти рядом стоящих зданий.
Здесь, кажется, есть всё: и одежда, и продукты, и игрушки… всё, о чём только думал, сразу представало перед моими глазами.
Всё то, что я замечал, висело на прищепках. Откуда-то сверху тянулась длинная и плотная нить, от которой отходило по пять-шесть держателей с предметами. Необычно и довольно-таки удобно.
Людей много. Ещё бы, увидев такую махину среди невзрачных магазинчиков, неволей зайдёшь поглядеть на то, что здесь имеется.
Интересно, а она уже здесь была?
6) Тебе доводилось бывать в новом магазине (адрес я бы назвал при встрече)?
Я подумал о том, что совсем рядом мы ещё никогда не находились, вместе никуда не отправлялись и что было бы здорово пересечься взглядами где-то на перекрёстке между отделами хозяйственных товаров и мужской одежды. Потому что я предположил, что здесь находиться буду дольше остальных бутиков.
– Мужчина, а у вас есть носовой платок? – спрашивает бабушка у парня, который что-то искал, нагнувшись. Они между собой, скорее, не знакомы.
– У меня? Свой? – приподнялся он, оглянулся и кинул на неё удивлённый взгляд.
– Да зачем мне ваш, в магазине! – возмутилась она.
Тут я понял, что друг друга они не поняли, а мужчина даже не консультант, как подумала бабушка.
Я почувствовал взгляд сзади. Обернувшись, не ожидал увидеть глаза, которые так сильно хотел встретить. Мы увиделись не на перекрёстке, но в самом магазине с мужской одеждой. Так я и получил первый ответ на свой вопрос. Да, она здесь была. И есть. Вот бы удалось поговорить и задать подготовленные до этого времени вопросы.
У неё не было вещей в руках. Она была будто со мной – за компанию. Этому я был рад.
Ощущение: я резко выдохнул воздух из груди и какое-то время не набирал его снова. Я решился на вдох и понял: дышать полной грудью я начинаю только рядом с ней. Воздух становится вдруг свежее, приятнее.
А я становлюсь рассеянным и расслабленным. Приступаю к неловкому вращению головой по сторонам. Так, я, сам не зная для чего, делаю вид, что рассматриваю витрины, вещи, мимо проходящих людей, вглядываюсь в лица прохожих, пытаясь в них рассмотреть своих давних знакомых или познакомиться с теми, кого вижу впервые. Мне было интересно всё, что происходило в других отделах магазина, почему кто-то купил оранжевую футболку и многое, и многое, и многое. Я делал всё, но только не смотрел на неё. Я будто привлекал внимание на себя, чтобы на меня смотрели, меня видели. Хотя больше всего мне хотелось взглянуть именно в её сторону.
Я осознал, что нахождение с ней будит во мне такие странности и вызывает такие эмоции. Она коснулась моей руки. Такого никогда не было. Я боялся смотреть ей в глаза: в них она бы всё прочла. Уши мои начали гореть, взгляд устремился в небо. Странно, откуда в магазине небо. Но ладно, сейчас мне не до этого. Находясь рядом с любимым человеком, кажется, меня ничто не тревожит.
Моё сердце стучало быстрее так, что мне приходилось прислушиваться к своим мыслям. Но его биение вновь и вновь заглушало их. «Тук-тук-тук», – слышу, «тик-так, тик-так», – отдаётся в голове. Я задумался о времени и о том, как оно связано с человеком. У времени нет конца: за секундой следует минута, за ней – час, несколько часов, сутки, дни, недели, месяцы и годы. Должно быть, и у сердца, которое любит, нет предела чувствам. Однажды поселившись внутри нас, любовь остаётся с нами навсегда. Она обретает здесь уют и покой, а в ответ дарит тепло.
Мне не хотелось, чтобы этот миг завершился. Но, как это обычно бывает, время беспощадно стремится ускориться, когда мы с любовью, и замедляется, когда ждём встречи с любовью.
От касаний мне становилось жарко, какой-то необъяснимый словами процесс происходил во мне. Её энергия била меня, словно током, приятным, не оставляющим после себя следов на теле.
Я продвинулся вперёд, она осталась позади, между нами – расстояние. Но то касание, оставшееся в моей памяти, сближало меня с ней. Вспоминая его, я проживал все чувства снова. Не до конца прокручивая эпизоды в голове, я тут же возвращался в их самое начало, а потом опять и опять.
За десять секунд, как казалось мне, очередь длиною в десять метров стала состоять из двух человек.
Я обернулся, но не увидел её, её глаз…
Тревога… в висках сжималось и стучало. А где теперь искать? Она была в магазине не со мной – за компанию. Или это была моя иллюзия?
Жизнь 4
Я не знал, что мне нужно сделать, чтобы поспеть за ней. Как догнать того, кого не видишь, но так сильно чувствуешь и понимаешь. И кого так сильно хотелось чувствовать и понимать. Как найти человека?
С каждой моей мыслью, в которой я стремился к ней, она только становилась дальше. Я боялся её потерять, отчего думал ещё больше. После чего мы отдалялись и терялись.
Я бродил по улочкам и закоулочкам в поисках животрепещущих мест. Меня всегда вдохновляла красота природы, эстетичность цветов, созданных ею, очень нравится пение птиц, хотя в этом я особо не разбираюсь. Каждый раз, когда у меня не было настроения, я отправлялся на улицу для восстановления сил. Ещё не выйдя из дома, я думал, что иду туда только потому, что хочу улучшить самочувствие, но потом понял: я хотел встретить её. Я стремился в те места, где, как мне казалось, она могла бы жить, гостить, проходить мимо. Я придумывал истории, связанные с ней, иногда она сама мне их рассказывала (в моих фантазиях), и я отправлялся искать путь к ней. Но её там не оказывалось.
Начну повествование в прямом порядке. Сегодня, когда гулял по парку, с чего-то вдруг я был уверен, что она должна быть где-то здесь, где-то во всём. Я видел её профиль, кисть руки, походку, но не её. Всё это были другие люди, при виде которых все огоньки внутри меня потухали. Я злился на себя (зачем быть уверенным в том, что это она), на них (зачем вы не она), на неё (почему она не тут).
Обознавшись однажды, я не останавливался ни на миг и шёл в надежде отыскать её. Но так и не обрёл своего вдохновения.
Расстроенный день мой близился к такому же вечеру.
Трудно взяться за новое занятие, когда и привычное делается безрадостно. Из непривычного только новые эмоции. Это: грусть, тоска. И желание… желание её найти.
Я впервые так много размышлял. И над сущностью жизни, над судьбой человека, любовью, нелюбовью. Одна тема влекла за собой другую. И я не мог остановиться. Иногда я сдерживал поток мыслей и удивлялся тому, откуда мне всё это известно. Более я ничего не делал.
А что, если мы знакомы с человеком и думаем о нём, в этот момент он тоже может нас вспоминать. Это предположение делало меня бодрее и дарило тепло.
На часах время 21:59. Когда я начинал думать о ней, было 12:16 три дня назад.
6) Я ей назову это время и спрошу: «А ты думала обо мне в … (время)? Хотя бы так, невзначай, мимолётно… Вспоминала?»
Представляя ответы, самые разные, какие только могли прозвучать – и положительные, и отрицательные, моё сердце бешено забилось, что дышать стало трудно.
Как я запоминал время? Где бы я ни находился, везде мне удаётся заприметить часы: в гостях, магазинах, на улицах, в метро. Мне нравится наблюдать за ними, время мне говорит: «Я бегу, и ты что-нибудь да делай. Я гнал, гоню и буду гнать стрелки циферблата, а ты не ленись, занимайся чем-то, пока я для тебя бегаю». В тот миг я тоже следил за цифрами и много думал.
Чтобы информация не потерялась у меня в голове, я решил записывать все вопросы на небольшой листочек. Вопросов накопилось немного – шесть, но будет намного удобнее хранить их в виде исписанных чернилами бумаг в кармане одежды.
Когда-то, буквально два пропущенных сеанса назад, все эти мысли были бы озвучены психологу. Тут я и понял, что без предупреждения пропустил две встречи. Такого никогда не было.
Мне кажется, я не хочу ни с кем делиться тем, что берегу внутри себя. Я лучше всего откроюсь своей любви…
Сон 4
Мы шли с большими сумками. Нас было человек шесть. Может, больше. Но это было не важно для меня, потому что знание того, кто находился рядом со мной, не дарило мне ощущение того, что иду я в компании. Двое хороших знакомых, один просто знакомый, двое якобы друзей, которые появлялись только тогда, когда им что-то очень сильно требовалось, а потом снова исчезали на неопределённый срок до их новой нужды. И шестой – это я. Тот, который понимает сущность каждого из них и видит даже то, как они притворно друг с другом общаются, не по-настоящему, поэтому и чувствует себя в этой компании неловко, неудобно и ненужно.
Всё чаще замечаю, как безлюдно порой в переполненном людьми месте, а бывает и так, что один человек, как целая вселенная. Иногда думаю, а что, если бы каждый на Земле был таким: большим, великим, добрым, воспитанным, заинтересованным в общении. Но тогда, наверное, и не хватило бы всем на планете места.
С таким человеком никогда не почувствуешь себя одиноким. Ведь его внутренней «вселенной» хватит, чтобы заполнить всю человеческую пустоту.
Моя пустота вдруг рушится. Я замечаю её со спины и замираю на мгновение. Сквозь всех спешу за ней, к ней. Сколько бы я ни шёл, расстояние между нами не сокращалось. Вокруг всё было серым и неважным. А я думал, что нахожусь в фильме.
Пакет в моих руках становится всё тяжелее. Я не понимаю, откуда он здесь взялся и что в нём лежит. Терпеть больше не было сил ни у меня, ни у него: у меня – от пакета, у него – от того, что в нём создаёт тяжесть.
Слышу треск. Ну всё, не донесу. Так и происходит. Он рвётся. Всё падает наземь. «Зато узнал, что в нём лежит», – подумал я. Документы – первое, что бросилось мне в глаза. Это не мои. Почему я уронил чужие вещи? Я ничего не понимал, у меня было много вопросов. Но главное слово – «было», потому что вмиг всё пропало, даже она.
Опомнившись, ловлю двух зайцев: начинаю собирать упавшее и слежу за траекторией её пути. Теряю из виду и продолжаю ничего не понимать. Внутри собирается ком грусти и злости на себя за неуклюжесть и невнимательность.
Пока я вертелся из стороны в сторону, увидел своё отражение в витрине магазина. Со стороны я казался встревоженным, неаккуратным и неловким.
Только бы она не застала меня в таком виде. Но только бы я не потерял её.
«Кого ищешь?» – прозвенело в моей голове. Я оборачиваюсь. О, эта улыбка! Она пробирает насквозь своим светом. Неволей я улыбнулся в ответ, да так, что узнал, как это делать «до ушей». Если бы я только мог в этот момент запечатлеть её на камеру, я был бы самым счастливым на свете. Я бы смог её видеть в любой момент дня и ночи, всего достав фотокарточку из кармана. Её глаза были бы всегда со мной. И когда я буду беседовать с ней, мне больше не будет надобности представлять её лицо, черты, выражение – я достану снимок. Всего один, пусть и маленький, снимочек. Но, боюсь, ни один аппарат не передаст всей искренности, лучезарности, всего изящества…
Могли бы глаза фотографировать так, как видится только мне и только в данную секунду. Тогда можно было бы делиться снимками с другими и не переживать за то, что упустил какой-то сюжет. Не будет нужды подолгу искать ракурс, приближать и отдалять объектив камеры. Наши глаза сделают за нас это сами.
Но я обязательно что-нибудь придумаю…
А пока я поставил себе цель: запоминать каждый миг и ценить его. Хотя бы для того, чтобы я сам мог видеть это в памяти ещё не один раз.
Неожиданно мы оказываемся у красивого водоёма и гуляем вдоль невысокого забора, защищающего нас от воды за ним.
Как себе пообещал, запоминаю каждый момент и каждую секунду. Вспоминая о том, что нас ждёт расставание, начинаю тревожиться, попутно проверяю подлинность снимков, сделанных в моей голове. Их я буду пересматривать сегодня, завтра, послезавтра, после-после-после-после-после…
Очень низко пролетел самолёт, он практически задел нас своим правым крылом. Видел я такое впервые, а вот она, похоже, знакома с таким явлением, потому что незамедлительно последовала к месту его приземления. Странным мне показалось и то, что транспорт нашёл себе пристанище и без посадочной полосы.
Её глаза нежно обратились к моим, а в моей голове прозвучало: «Ещё увидимся…»
Самолёт за считаные минуты собрал посетителей и взмыл в небо. Остался только след от воздушной трассы, снимки воспоминаний и голубое – чуть-чуть облачное – небо. И множество вопросов: «Как… что… почему… зачем».
Жизнь 5
Никогда не испытывал такой тяги к рисованию, как сегодня. Я хотел запомнить всё на бумаге, передать свою любовь искусством – нарисовать воспоминания. И за неимением возможности часто видеться, хотелось, чтобы облик, взгляд, улыбка человека всегда и везде были рядом, не только в мыслях.
Почувствовал силу: я смогу изобразить всё, что захочу, как пожелаю. Я был уверен в том, что рисую для выставки своих же картин. Малевич, Айвазовский, Суриков и другие талантливые люди вспоминались мне. А может быть, мне тоже суждено стать великим художником…
Знаю ли я специальные техники мазков, смешения цветов? Нет. Моя энергия говорит о том, что и это мне под силу.
Да, допустим, что я это всё сочинил, но нет и не должно быть преграды стремлению человека находиться ближе к любви.
Мне кажется, любовь нам дана, чтобы понять многие истины. Вот, например, эту: когда веришь в свою идею, всё вокруг будет содействовать тебе в её воплощении.
Это чувство подарено нам ещё и для того, чтобы научиться видеть красоту, бережно хранить моменты, потому что именно в часы разлуки осознаётся ценность секунд, проведённых рядом.
Целый день я потратил на то, чтобы найти что-то, кроме школьной тетради в клетку и мятого листа А-4 формата, но пустого, что очень важно. Я достал старую кисть для рисования, бумагу и наконец-то нашёл краски. Состояние принадлежностей требовало большего ухода за ними.
Не убрав весь беспорядок в честь моего, надо полагать, нового увлечения, набираю воду в первый попавшийся стакан и помещаю в него деревянную кисточку, конец которой царапался, так как другая её часть была отломана. Она мне помогает промыть «Акварель: краски для детей», и теперь цвета в наборе можно было отличить. Не обошлось и без потерь: палитра цветов поредела, какие-то из оттенков с лёгкостью смыло потоком питьевой воды.
Гляжу на пустой лист бумаги и не представляю, с какой стороны приступать к изображению. Тогда я понял: для начала надо окунуться во вчерашний день. Сосредоточиться на одной картинке не выходит. Мелькают, наверное, тысячи слайдов, жестов, взглядов, улыбок, слов…
Я дрожащей рукой касаюсь холста (так мне виделась чистая бумага). Несмотря на мой страх, я легко провёл ровную тёмную линию. И что она означает?
Это напоминает мне только одно…
Незавершённый полуовал с заострёнными местами… думаю, рисую, думаю. Вспоминаю. Уточняю. И уже обвожу контур лица. Я стремился, как можно скорее получить результат, но мне так нравился сам процесс, потому я старался не спешить.
Уголки губ скромно приподняты… нет, небольшие губы обрамляют светлые ровные зубы. Моё дыхание учащается. Улыбаюсь… наверное, потому что невозможно, увидев эту улыбку, остаться равнодушным. Один из уголков приподнят немного выше другого. Я долго смотрю, улыбаюсь и вспоминаю. Она так заразительно смеётся, что я, даже в грустном настроении, забываю о своих болях, печалях и переживаниях. А когда она – в шутку – хочет показать, как мной недовольна, делает серьёзное-серьёзное выражение лица. Настолько серьёзное, что я сам становлюсь таким. Но, как и всегда, её глаза говорят: «Улыбнись же мне, я тебя не ругаю». И я слушаюсь.
У меня получается вырисовывать свою любовь. И от этого я испытываю неимоверное наслаждение. Нашла бы она сходство между моим проявлением любви и своим отражением в зеркале?
7) Скажи, пожалуйста, мне: я занимаюсь ерундой?
А что, если она за мной сейчас откуда-то следит. Например, сидя на лавочке возле дома, заглядывает в окно… Оно было затворено. Оставив рисование, я мигом открыл тёмную тяжелую занавеску, чтобы не преграждать моему зрителю вид. Я окатил взглядом улицу, не заметив наблюдателя, вернулся к холсту. Должно быть, куда-то отошла.
С ещё большим рвением приступил я к работе, ведь наблюдала она.
Макаю кисть в воду. Другой цвет. Рисую нос. Другие детали лица. «Глаза – зеркало души», – сказал А. П. Чехов и вспомнил я. В воду. В краски. Я тоже так считаю. Едва начал прорисовываться левый глаз, я стал волноваться, как и при встрече. А ещё я старался сделать задумчивую гримасу и не подавал виду, что внутри я испытываю что-то необъяснимое, отчего хочется прыгать, творить и всем улыбаться.
Я ощущал её взгляд на себе. Интересно, с каким чувством она смотрит… а) с любовью; б) теплом; в) презрением; г) отвращением?
Я подумал задать этот вопрос ей. 8) … .
Нет, я не осмелюсь. Список не увеличился, так и остаётся семь строк. Пока что. А на зачёркнутый восьмой вопрос ответ получу при встрече, глазами от других (её) глаз.
Стоп! Эти мысли забирали силы, предназначенные для того, чтобы творить. Моя интуиция выбирает варианты «а» и «б». А она подводит меня редко, чаще – никогда. Это сделало меня спокойнее.
Я перестал отвлекаться и глядеть по сторонам при мысли, что она где-то рядом. Восстанавливаю её взгляд из своего сознания. Восторг!
Этот взгляд, казалось, смотрел на меня с той же искренностью, как и вчера, и тогда, давно, и при первой встрече.
Передо мной была она. Тепло души согрело меня, пусть мне и не было холодно, а улыбка подарила радость.
Я осознал: когда делаешь что-то с любовью, в ответ поступит та же любовь.
Я осторожно коснулся её лица. По всему телу прошла лёгкая дрожь. Вдруг я услышал шорох в другой комнате, обернулся – тишина. Мысли вернулись в реальность, а я снова взглянул на неё: передо мной картина. Я сам нарисовал её для себя.
Набирать в грудь воздух стало труднее, самочувствие нехорошее. Пришлось отложить все свои дела в попытке восстановить дыхание.
А портрет я спрятал, чтобы никто не увидел.
Сон 5
С самого раннего утра мне назойливо звонили в домашнюю дверь.
– Доброе утро! – радостно протараторил человек в жёлтой кепке с татуировкой «ПОЧТА» на лице.
– Доброе… – сонно ответил я.
Мне, конечно, спросонья могло померещиться. Но я тут же пробудился. И нет, не показалось.
Тогда мне подумалось: «Видимо, не так уж я молод, раз не понимаю смысла такой татуировки». После таких раздумий я начал отходить ото сна, и первой моей полностью пробудившейся мыслью стал новый вопрос. Восьмой. Ставлю себе для последующей записи напоминание в уме. Это будет выглядеть так:
8) А у тебя есть тату? Если да – какое и почему именно оно? А если нет – нравятся ли ей они и хотела бы их?
Мне почему-то хотелось, чтобы думалось ей, как и мне: «Нет, тату мне не хочется, а делать его – выбор каждого. Но зачем вводить какое-то вещество, навсегда оставляющее рисунок на коже». И подумал, что она непременно сказала бы что-то очень простое, но такое, что ни пришло бы никому в голову. Её фразы, как я успел заметить, умны, лаконичны, а если она юморит, то смешно. Общаясь с ней не так много, я смог заметить её образованность, ведь только высокоинтеллектуальные люди способны так излагать свои мысли.
«Нарисовал картинку, и всегда она будет такой, разве что не будет вместе с тобой расти, если пополнеешь или висеть, если похудеешь. Где разнообразие?» – могла бы добавить она.
– К вам письмо, – зазвенело у меня в ушах, я тут же прекратил размышления, которые могли бы затянуться на совсем не котороткий отрезок времени.
– От кого к нам письмо? – удивился я, а внутри всё заиграло. Отправителем мог быть кто угодно, ведь с работы часто ко мне отправляли почтальона, дальние родственники могли обо мне вспомнить, в конце-то концов, могли просто ошибиться домом.
Но меня уже ничто не волновало, я только поставил подпись. Адресанта указано не было. Но подсказка небольшая была. Я вдохнул этот знакомый до каждой нотки аромат. Письмо – от неё.
Оно было аккуратно сложено и запечатано, мне было грустно нарушать эту гармонию.
Сначала я принялся быстро открывать конверт, но всё же старался делать это бережно, дабы не испортить его вида. И, когда мне осталось только развернуть пополам сложенное письмо, я убрал его в сторону. Ведь с каждым моим действием я становился ближе к тому, когда оно будет полностью прочтено, причём несколько раз, а потом на протяжении длительного времени будет всплывать в моей голове. Мне хотелось растянуть этот момент. Я начал думать…
Что же может быть там написано? Может, предложение увидеться, может, она расскажет о своих чувствах и переживаниях? А вдруг о том, что я выгляжу очень глупо и больше мы не встретимся? О своём полёте на самолёте?
Моё приподнятое состояние духа было сломлено моими же догадками. Теперь я переживал и волновался. Беру письмо в руки, разворачиваю. Текста было много, написано синей пастой. Невозможность охватить всё и сразу мне нравилась: я не успевал разглядывать слова, мечась от начала к концу и обратно, желая прочесть всё мигом. Но одновременно я боялся случайно перепрыгнуть взглядом на следующую строчку раньше, чем прочитаю предыдущее предложение.
Конверт становится моим спасителем: я закрываю им текст, до которого я ещё не добрался. А в нём, кажется, что-то лежит. Долго не задерживая внимания на этом, начинаю постепенно знакомиться с текстом.
«Здравствуй!» – в голове раздаётся её голосом. И сразу так хорошо.
У неё очень необычный почерк: и не размашистый, и не мелкий. Едва я прочёл первое высказывание, понял: пишет она очень грамотно, сдержанно, даже интригующе.
Она интересовалась мной и моей работой, тем, что у меня нового. Рассказала о своей первой в жизни недавней поездке на море.
9) Интересно, умеет ли она плавать? 10) А сильно ли она загорела? 11) Как её кожа реагирует на солнце? 12) Какие впечатления остались? 13) А с кем она там была?
Я осознал то, что ни разу не видел море, но я так рад за неё.
«Я передаю тебе частичку своего путешествия. Ты её, должно быть, уже заметил. Ракушка – для тебя. Она попала сюда не случайно, если ты так подумал».
Мне стало очень приятно, тепло слов разошлось по всему мне. Но где же ракушка? Оказалось, она осталась незамеченной в конверте. Она небольшая, помещается в половине моей ладони. Сочетания цветов её оболочки – самые прекрасные и приятные – светло-розовый, голубой, бежевый. Я поднёс её к уху, чтобы «услышать» море. И, несмотря на то, что я знал, что не вода внутри бушует, я напрочь выбросил эту мысль из головы.
Веки мои закрылись сами по себе. Я слышал и видел то, как отправитель письма гуляет по пляжу, рассматривает все красоты, чувствует себя в гармонии с природой. Ведь настолько они вдвоём прекрасны. Представил, как изображу такую картину и как вмиг она станет популярна, все увидят её красоту и… а что, если она не хотела бы становиться знаменитой, чтобы все на неё смотрели.
14) Как ты относишься к популярности/ славе? Хотела бы быть известной личностью?
Я открыл глаза и продолжил читать: «Когда я пришла на пляж, первым делом захотела найти что-то морское, что можно положить в карман и вывезти к себе домой. И я решила: если при первом знакомстве с морем мне попадётся ракушка, я обрету любовь. Мне попалась ракушка. Ой, даже и не знаю, где ж мне придётся встретить этого счастливчика, – видимо, улыбаясь, пишет она. – Дарю тебе ракушку. Пусть у тебя тоже будет любовь».
Я сделал глубокий вдох и почувствовал новый для меня запах, сделал вдох ещё раз, поднеся ракушку ближе, – аромат от неё. Запах моря. Запах. Любви.
Я читал и мгновенно мысленно отвечал – мы классно пообщались. Мне нравится её чувство юмора. Она смогла, не сказав вслух ни слова, поднять мне настроение.
«До встречи! Всего самого приятного! И любви! Если найдёшь любовь, знай, это всё ракушка. Хи-хи».
Но я-то знал, что это – она.