Яна Хлюстова
Шнобелевская премия. Самые нелепые изобретения и не только
6.
Как «генератор бреда» обманул ученых: почему никому нельзя верить на слово
Если вы читаете научно-популярные новости, то наверняка замечали: как правило, журналисты сообщают, в каком журнале была опубликована та или иная исследовательская статья. Мы привыкли думать, что публикация в серьезном издании – это критерий надежных и проверенных данных (хотя история с лечением укусов ядовитых змей электрошокером уже дала вам понять, что это не всегда так).
Но если публикацию непроверенных данных еще можно понять, то что насчет публикации… набора слов? Текста, который вообще не имеет никакого смысла? Представьте себе, бывает и так.
В 1996 году в научном журнале Social Text, посвященном критическим подходам в исследованиях гендера, расы и массовой культуры, вышла статья под названием «Пересекая границы: к вопросу о трансформативной герменевтике квантовой гравитации». Звучит круто, правда? В исследовании обсуждались математические и физические вопросы, а их следствия переносились на сферу культуры, философии и политики. В самом начале статьи, например, говорилось: «Многие исследователи естественнонаучных специальностей, а особенно физики <…> цепляются за догму, навязанную долгой пост-просветительской гегемонией над западным интеллектуальным мировоззрением, которую можно кратко изложить следующим образом: существует внешний мир, свойства которого независимы как от любого отдельно взятого человека, так и от человечества в целом; что эти свойства закодированы в «вечных» физических законах; и что люди могут получить надежные – хотя и несовершенные и предварительные знания этих законов – благодаря “объективным” процедурам и эпистемологическим ограничениям, предписанным (так называемым) научным методом».
Текст выглядит вполне достойно, правда? Много терминов, наукообразный язык… Вот только ничего не понятно. Но внушительно. Но непонятно. Расстраиваться, впрочем, не стоит – члены редколлегии журнала Social Text, как и мы с вами, статью не поняли, но впечатлились. Опубликовали текст и стали лауреатами Шнобелевской премии по литературе 1996 года.
С формулировкой «за охотную публикацию исследования, которое они не смогли понять, которое – по словам самого автора – было бессмысленным и в котором утверждалось, что реальности не существует».
Почему мы так смело утверждаем, что редакция уважаемого гуманитарного журнала пропустила в номер непонятный ей текст? Да потому что понять его в принципе невозможно. «Пересекая границы» – это просто хорошо написанная, но бессмысленная пародия на философские междисциплинарные исследования того времени. В статье утверждалось, например, что квантовая гравитация влечет за собой серьезные политические последствия, а «морфогенетическое поле» (псевдонаучная теория британского биохимика и парапсихолога Альфреда Шелдрейка) может быть одной из теорий, объясняющих квантовую гравитацию. Содержались в статье и прочие не имеющие физического смысла утверждения. Ее автор – Алан Сокал, профессор математики Университетского колледжа Лондона и профессор физики Нью-Йоркского университета. «Научная статья», написанная Аланом, была экспериментом: по его словам, он хотел проверить, опубликует ли ведущий североамериканский научный журнал по культурным исследованиям (в редколлегию входили ведущие мировые философы, политологи, социологи и аналитики) статью, «обильно приправленную чепухой», при условии, что текст неплохо написан и соответствует идеологическим убеждениям редколлегии.
Этот случай получил название «мистификация Сокала». Развеял ее сам автор – три недели спустя Алан опубликовал в другом журнале, Lingua Franca, статью под названием «Физический эксперимент с культурными исследованиями», в которой рассказывал, что «Пересекая границы…» была просто пародией. Сокал отметил, что редколлегия журнала, судя по всему, не видела ничего страшного в публикации статьи о квантовой физике без консультаций со специалистами в этой тематике: издателям хватило уже того, что статья соответствовала их «левым» политическим убеждениям и идеологии. В свою защиту представители журнала заявили, что статья была «серьезной попыткой профессионального ученого опереться на философию постмодернизма в работе на своем исследовательском поле», и поэтому то, что текст является бессмысленной пародией, не умаляет его важности.
Издатели также обвинили Сокала в неэтичном поведении, добавив, что статья и написана была так себе, – они опубликовали ее только потому, что хотели предоставить слово авторитетному ученому. Возможно, в этом и заключается одна из миссий серьезного журнала, посвященного гуманитарному знанию. Тем не менее, автор пародии показал, что даже специалистам не стоит верить на слово и добился своего: «афера Сокала» спровоцировала бурную реакцию общества. За ней последовали многочисленные статьи и даже книги, в которых обсуждались вскрытые Аланом проблемы, недостатки в работе редколлегий научных журналов и, конечно, «неподобающее» поведение самого ученого.
Что ж, может быть, выходка Алана Сокала действительно была попросту неэтичной, а члены редколлегии журнала (на тот момент, кстати, не практиковавшего процедуру проведения рецензирования – рассмотрения текстов учеными-специалистами в соответствующей области) просто оказались слишком доверчивыми? Может быть, здесь нет никакой системной проблемы? Жизнь показала, что все-таки есть.
За «мистификацией Сокала» последовали и другие аналогичные акции. Так, например, совсем недавно, в 2017–2018 годах, разразился еще один гуманитарный скандал. На этот раз научное сообщество вводили в заблуждение философ Питер Богосян, историк литературы Хелен Плакроуз и автор антирелигиозных книг Джеймс А. Линдси. Они написали и отправили в высокорейтинговые научные журналы в области исследований культуры и идентичности два десятка статей с абсурдными выводами и выдуманными данными. К моменту раскрытия этой аферы четыре статьи были опубликованы, одна из них получила награду, три рукописи были приняты к публикации, семь находились на рассмотрении, еще шесть отклонено.
Одна из принятых к публикации статей (она называлась «Наша борьба – моя борьба» и была заявлена как посвященная тематике феминизма), представляла собой слегка отредактированную первую главу из книги адольфа Гитлера «Моя борьба» (запрещена в россии – прим. авт.).
Кстати, здесь будет важно отметить вот что: ряд специалистов считает кейсы Сокала и Богосяна – Плакроуз – Линдси как раз-таки доказывающими внутреннюю доброкачественность культурных исследований. Так, философ и социальный антрополог Михаил Немцев полагает, что аферы нанесли бы настоящий удар, «если бы им удалось учредить с помощью псевдостатей новую субдисциплину» – то есть если бы у них появились последователи, принявшие их идеи всерьез и взявшие их за основу своих собственных исследований. Но этого как раз не случилось. Наоборот, «бунтари» доказали, что культурные исследования – это вполне зрелая и сформировавшаяся дисциплина, предъявляющая к научным статьям вполне четкие и формализованные требования. Если их удовлетворить – велик шанс, что вашу статью примут к публикации. А что до абсурдности – так ведь разве авторы не имеют права высказывать оригинальные мысли, выдержав при этом формальные критерии «нормальности» статьи? Если бы «нормальность» была единственным требованием, тогда в чтении новых статей не было бы никакого смысла. Так что, как видите, в гуманитарных науках все очень сложно и запутанно.
Но давайте поговорим немного и о естественнонаучном направлении. Казалось бы, тут все гораздо проще: два плюс два равно четырем, а законы гравитации работают вне зависимости от политических взглядов автора.
Однако разработанная в 2005 году в Массачусетском технологическом институте программа SCIgen доказывает, что и представители точных наук не всегда вчитываются в тексты. SCIgen умеет генерировать случайный текст, напоминающий научную статью или доклад, а также снабжать все это иллюстрациями, графиками и примечаниями. В 2005 году «написанная» программой статья была принята (правда, без рецензирования) на международную конференцию по кибернетике и информатике WMSCI, а «авторов» пригласили выступить с докладом. Создатели программы рассказали об обмане, организаторы конференции отозвали приглашение, но Институт инженеров электротехники и электроники (международная некоммерческая ассоциация, мировой лидер в области разработки стандартов по радиоэлектронике и электротехнике) перестала спонсировать конференцию WMSCI. Это был не единичный успех SCIgen. В 2014 году издательство Springer и международная ассоциация IEEE удалили более 120 статей, сгенерированных программой и попавших в журналы. Кроме того, «статьи» попали более чем на три десятка научных конференций – в том числе и на те, которые гарантировали проведение процедуры рецензирования.
В 2010 году никогда не существовавший ученый айке анткаре, сгенерированный SCIgen, занял 21 место в мире по цитируемости в системе Google Scholar (а в «своей сфере» – компьютерных науках – шестое в мире). анткаре «опубликовал» 102 статьи – цитируемость ему также «накрутила» SCIgen.
Кстати, та самая первая статья, лишившая конференцию WMSCI финансовой поддержки, в 2008 году была переведена на русский язык (машинным переводом – правда, с последующей доработкой) и подана в «Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов» от имени несуществующего аспиранта Михаила Жукова из несуществующего Института информационных проблем РАН. После взноса за публикацию (4500 рублей) статью под названием «Корчеватель: Алгоритм типичной унификации точек доступа и избыточности» приняли к печати.
Статья получила такой отзыв от рецензента: «Актуальность работы: высокая; выбор объекта исследования: правильный. Определение задач и целей работы: логичное. Новизна научного материала: отличная. Степень разработанности темы: достаточная. Структурированность работы: хорошая. Методическая ценность: отличная. Стиль изложения: неудовлетворительный. Практическая эффективность: отличная». Замечания рецензента касались только стилистики изложения, и после внесения правок статья была принята и опубликована. После этого журнал исключили из перечня Высшей аттестационной комиссии.
Шнобелевская премия по литературе 1996 года заставляет задуматься над действительно важной проблемой, а именно – о качестве научных (или не совсем) текстов, которые попадают в специализированные журналы и более широкое информационное пространство. Хорошо, если последствиями такой небрежности станут только отозванные публикации или незащищенная диссертация – как показывает история 1994 года (методика «лечения» укусов ядовитых змей ударами тока»), все может быть гораздо хуже.
Вместе с редколлегией журнала Social Text лауреатами Шнобелевской премии 1996 года стали:
Искусство: Дон Физерстоун за его «декоративно-эволюционное изобретение» – пластикового розового фламинго. Птички стали легендарным украшением американских газонов.
Биоразнообразие: Тёносукэ Окамура за «открытие» останков древних животных – динозавров, лошадей, драконов и представителей более тысячи других видов – размер которых не превышал 0,25 миллиметра. Окамура был палеонтологом-любителем и исследовал под микроскопом камни, изучал беспозвоночных и водоросли. Среди его псевдо-открытий есть, например, мини-рысь, мини-горилла, мини-верблюд и даже мини-человек.
Биология: Андрес Берхейм и Хогне Сандвик за исследование «Влияние эля, чеснока и сметаны на аппетит пиявок». Ученые пытались понять: можно ли сделать так, чтобы пиявки всегда испытывали аппетит и присасывались к человеку при использовании их в медицине? Оказалось, что от чеснока пиявки погибают (поэтому от его использования ученые отказались по этическим причинам). Сметана оказалась более эффективной, но достоверно выяснить, какие продукты стимулируют аппетит пиявок, ученым не удалось.
Химия: Джордж Гобл за мировой рекорд по разжиганию гриля для барбекю с помощью жидкого кислорода и угля – три секунды. «Процедура разведения огня всегда занимала у нас 30–40 минут, – рассказывает лауреат. – Мы пробовали использовать фен для волос, пылесос и пропановые горелки. Затем принесли кислородный баллон и подавали кислород по трубке. С каждым годом процесс жарки ускорялся, пока время не сократилось до нескольких секунд – мы подавали кислород под таким давлением, что сдувало угли».
Экономика: Роберт Дженко за доказательство того, что напряженное финансовое положение значительно повышает риск возникновения заболеваний околозубных тканей. Иными словами, если у вас мало денег, у вас будут более серьезные проблемы с зубами, чем у тех, у кого денег много. Не поспоришь.
Медицина: представители семи крупнейших табачных компаний за единогласное утверждение, что никотин не вызывает привыкания. Производители сигарет отстаивали эту позицию не где-нибудь, а в слушаниях о влиянии курения на здоровье, которые проводились в Конгрессе США.
Премия мира: президент Франции Жак Ширак за проведение испытаний атомных бомб в Тихом океане в год пятидесятилетия бомбардировки Хиросимы и Нагасаки (то есть в 1995 году).
Физика: Роберт Мэттьюс за исследования законов Мерфи. Он исследовал поведение жесткой, однородной, прямоугольной пластины с массой, равной m, и стороной, равной 2a, падающей с устойчивой платформы, установленной на высоте h над землей (то есть падающего со стола бутерброда). Мэттьюс заключил, что бутерброд падает маслом вниз, потому что так устроена Вселенная.
Здравоохранение: врачи Эллен Клейст и Харальд Мой за доклад «Передача гонореи через надувных кукол». Тут все понятно, можно лишь добавить, что идею исследования подал капитан рыболовецкого судна, который явился на прием с характерными симптомами гонореи после трехмесячного пребывания в море и отрицал гомосексуальные контакты.
7.
От пятен на машине к раскрытию убийств, или зачем нужны мертвые насекомые
9 октября 1997 года эколог Марк Хостетлер из Флоридского университета получил Шнобелевскую премию по энтомологии. В отличие от многих других Шнобелевских наград эта была вручена не за совокупную деятельность лауреата, а за конкретное достижение – книгу. Книга стала результатом пятилетней исследовательской работы Марка и нескольких десятков тысяч километров, преодоленных на машине. Хостетлер пересек всю Северную Америку – от штата Массачусетс до канадской провинции Британская Колумбия. Особенный интерес для него представляли междугородные автобусы, встреченные на пути, а именно – грязь на их лобовых стеклах. Книга, удостоенная награды, называется «То пятно на вашей машине: уникальный гид по насекомым Северной Америки» и представляет собой богато иллюстрированный справочник, позволяющий определить, какие именно насекомые размазались по вашему лобовому стеклу во время поездки на автомобиле.
«Я был на заправке. Рядом со мной остановился парень, машина которого была заляпана размазанными насекомыми. Он посмотрел на машину, на меня и сказал: «Что это за твари!..» А я подумал – вот то, с чем люди сталкиваются каждый день. Почему бы не написать книгу об этих несчастных насекомых, которые разбиваются о наши лобовые стекла?» – вспоминает Марк.
Как можно распознать в пятнах на машине конкретные виды жуков и бабочек? «По цвету, текстуре, размеру пятна, запаху, – объясняет Марк. – Например, легко можно отличить бабочку от стрекозы. Пятно от бабочки будет насыщенного желтого цвета – это смесь внутренних органов и пыльцы, которую насекомое переносит на себе. След от стрекозы грязноватый и более “объемный”, потому что в нем присутствуют части тела жертвы. Цвет пятна серый». А если вы проедете сквозь стаю светлячков, по словам Хостетлера, вы как будто совершите путешествие на машине времени из фантастических фильмов: светлячки оставляют за собой светящийся след, сохраняющийся на стекле доли секунды. Когда насекомых много, вам кажется, что вы проезжаете через обтекающий вас сноп искр.
Многие виды светляков настолько хорошо управляют своим свечением, что могут увеличивать или умень-шать его интенсивность или испускать мигающий свет. а некоторые тропические светляки, слетевшиеся вместе, вспыхивают и гаснут одновременно.
Самыми сложными для идентификации оказались мелкие насекомые – следы от мошек или комаров напоминают высохшие дождевые капли. Правда, иногда может быть довольно просто определить пол комаров – если на стекле есть следы крови, значит, вы сбили недавно укусившую кого-то самку. Легче всего распознать мотыльков и бабочек, пятна от которых размазываются на несколько сантиметров и нередко сохраняют части тела насекомого.
В 2018 году, спустя почти два десятилетия после выхода книги, Марк решил, что настала пора развиваться дальше. Он попросил своего сына Джемма помочь ему в разработке мобильного приложения, которым люди могли бы пользоваться как справочником. Сначала Джемм, который готовился к поступлению во Флоридский университет и изучению программирования, отказался, но потом решил, что сможет использовать это приложение для обогащения своего портфолио, и согласился.
Приложение, доступное пока только в AppStore, называется так же, как и книга – “That Gunk on Your Car”, «То пятно на вашей машине». Оно позволяет не только сравнить следы от насекомых с иллюстрациями, но и посмотреть на детальные изображения каждого жука и мотылька (в целом виде), почитать об их жизненном цикле и местах обитания, научиться собирать образцы жуков и бабочек для коллекции и узнать, что можно сделать, чтобы напрасно не вредить насекомым, живущим в вашей местности. В приложении также есть встроенная игра и подборка научных экспериментов, которые можно сделать дома.
У Марка и Джемма нет планов на развитие приложения или разработку версии для Android. Они ничего не заработали на программе. «Мы просто хотим, чтобы люди заинтересовались энтомологией», – говорит Джемм.
Однако работа отца и сына Хостетлеров может оказаться гораздо более важной, чем кажется, и внести значительный вклад в развитие гражданской науки – участие широкого круга людей (не специалистов) в проведении научных исследований. Любители могут собирать данные о растениях или птицах, наблюдать за звездами в домашние телескопы и делать многие другие вещи, передавая профессиональным исследователям огромный массив данных для дальнейшей работы. При чем здесь насекомые?
В последние годы все более распространенным становится такое явление как «феномен лобового стекла». Этот термин означает, что из-за сокращения численности насекомых на машинах появляется все меньше и меньше пятен: автомобилисты отмечают, что им больше не надо чистить лобовое стекло после каждой поездки, а в свете фар нет стай кружащихся мотыльков. «Это – часть процесса исчезновения множества видов мелких животных, который происходит на протяжении последних десятилетий. Люди знают о вымирании пчел и бабочек, но это лишь вершина айсберга. Мотыльки, журчалки, осы, жуки и многие другие насекомые теперь встречаются очень редко в тех местах, где когда-то их было в избытке», – рассказывает Мэтт Шедлоу, глава британского общества по сохранению насекомых Buglife.
Проблема вымирания насекомых действительно очень остра. В 2019 году австралийские экологи провели метаанализ доступных данных о вымирании насекомых. Метаанализ – это сбор информации из большого количества разных научных статей и ее анализ, при котором данные «добирают» до статистически значимого количества. Авторы воспользовались опубликованными за последние 40 лет изысканиями, в которых анализировалась численность сразу многих видов насекомых на территории какой-либо страны или нескольких соседних государств, а также исследованиями, проведенными на более скромной площади, но при условии, что наблюдения длились не менее 10 лет. В результате удалось выделить 73 подобные работы.
Анализ показал, что на 2019 год снижается численность 41 % видов насекомых. Каждый год этот показатель увеличивается на 1 %, а объем общей биомассы насекомых снижается на 2,5 % ежегодно. На смену исчезающим видам обычно приходит лишь небольшое количество новых, способных выживать в текущих условиях или просто менее чувствительных к загрязнениям. Впрочем, несмотря на всю трагичность ситуации, стоит принимать во внимание как географическую неполноту проанализированных данных, так и то, что на данный момент наукой описано всего лишь около 20 % всех существующих на Земле видов насекомых. Поэтому оценки масштабов вымирания могут быть только приблизительными. А в конце апреля 2020 года ученые сообщили хорошую новость: анализ 166 исследований, которые охватывают период с 1925 по 2018 годы, показал, что для ползающих и летающих насекомых – например, бабочек, кузнечиков или муравьев – среднее снижение численности составило 0,92 % в год. А вот численность тех, кто часть своей жизни проводит под водой, ежегодно прирастает на 1,08 %.
Идентификация разбившихся о машину насекомых может помочь не только в оценке распространенности того или иного вида. В 2007 году энтомологи оказали существенную помощь в расследовании жестокого убийства, совершенного американцем Винсентом Бразерсом четырьмя годами ранее.
2 июля 2003 года Винсент Бразерс, живший со своей семьей в городе Бейкерсфилд (штат Калифорния) улетел в Колумбус (штат Огайо), чтобы навестить старшего брата. 8 июля братья вместе поехали в Северную Каролину в гости к матери. В этот же день жена, трое детей и теща Винсента были найдены убитыми в их доме в Бейкерсфилде – эксперты заключили, что преступление было совершено двумя днями ранее. Винсент был задержан в Северной Каролине, но отпущен через несколько часов – ведь в день убийства он находился на другом конце страны.
Первый известный случай, когда насекомые помогли раскрыть преступление, описан в 1247 году, в книге «Собрание отчетов о снятии несправедливых обвинений» (Китай). Мух привлекли невидимые глазу остатки крови на серпе – орудии убийства.
Однако история жизни Винсента и его отношения с женой вызывали подозрения. Следствию удалось выяснить: будучи в Огайо, Бразерс брал напрокат машину. Одометр свидетельствовал, что за несколько дней аренды он проехал около восьми тысяч километров – как раз то расстояние, которое покрывает поездку в Калифорнию и обратно. Но как доказать, что он ездил именно в Бейкерсфилд и убил свою семью? Это помогла сделать энтомолог Линн Кимси, профессор Калифорнийского университета в Дейвисе. На лобовом стекле и в решетке радиатора автомобиля застряли сотни погибших насекомых. Кимси изучила их и обнаружила кузнечика, осу и двух жуков, которые встречаются исключительно в штатах, расположенных к западу от Скалистых гор, – там, где проходят две основные автомобильные трассы, ведущие из Огайо в Калифорнию.
Следствию удалось найти и другие доказательства вины Бразерса, но без молчаливого свидетельства четырех насекомых у него было бы железное алиби. В мае 2007 года Винсента обвинили в убийстве пятерых членов его семьи, а в сентябре приговорили к смертной казни.
Дело Бразерса – не первый и не последний случай, когда идентификация насекомых помогла в раскрытии преступления (не говоря уже о том, что энтомологические данные широко используются криминалистами для установления приблизительного времени смерти человека). Так что энтомология – не такая уже оторванная от реальной жизни наука, а книга и приложение Марка Хостетлера могут пригодиться не только для развлекательного чтения.
Вместе с Марком Хостетлером лауреатами Шнобелевской премии 1997 года стали:
Астрономия: американский писатель и сторонник различных теорий заговоров Ричард Хогленд за «обнаружение» на Марсе и Луне искусственно созданных объектов, среди которых – изображение человеческого лица на поверхности Красной планеты и зданий высотой около 16 километров на обратной стороне Луны.
Биология: международная группа ученых за исследование электроэнцефалограмм людей, жующих жевательную резинку с разными вкусами. Они пришли к выводу, что жвачки с ароматизаторами и без них активируют разные зоны головного мозга.
Коммуникации: Сэнфорд Уоллес, «король спама». Уоллес стал первым, кто начал рассылать рекламные сообщения в промышленных масштабах: по его словам, по несколько миллионов писем в день. Уоллес начинал с факсов, затем переключился на электронную почту, а за свою деятельность был приговорен к тюремному заключению сроком на 30 месяцев (отсидел лишь 21 месяц) и заплатил штрафы в размере нескольких сотен тысяч долларов.
Экономика: Акихиро Ёкои и Аки Маита за то, что из-за них миллионы человеко-часов были потрачены на уход за электронными домашними питомцами. Ёкои и Маита изобрели тамагочи.
Литература: математики из Израиля и США за то, что обнаружили в Книге бытия (первая часть Библии) тайное послание. Они нашли в тексте зашифрованные упоминания 32 имен из «Энциклопедии великих людей» и зашифрованные же даты их дней рождения. «Открытие» стало толчком к серии других подобных «достижений»: так, бывший корреспондент The New York Times утверждал, что Библия представляет собой гигантский зашифрованный кроссворд, а еще один математик был уверен, что нашел скрытый код, позволяющий прочесть в Библии о событиях, которые произойдут через тысячи лет.
Медицина: Карл Чарнецки, Фрэнсис Бреннан и Джеймс Харрисон за доказательство, что прослушивание функциональный музыки (ненавязчивая и легкая фоновая музыка, которая обычно играет в магазинах, лифтах и офисах) стимулирует выработку иммуноглобулина А и может предотвратить заболевание простудой.
Метеорология: Бернард Воннегут за доклад «Ощипывание куриц как мера скорости ветра торнадо». Только не подумайте, что Воннегут каким-то образом подвергал птиц воздействию торнадо, чтобы проверить, при какой скорости ветра они лишатся перьев. Наоборот, ученый опроверг возникшую в середине XIX века идею, что таким образом можно оценить мощность катаклизма. Интересный факт: именно Бернарду, старшему брату писателя Курта Воннегута, мы обязаны возможностью наслаждаться солнечной погодой в дни крупных праздников. Он был автором методики применения иодида серебра для рассеивания облаков.
Премия мира: Гарольд Хиллман за исследование того, насколько сильной боли подвергаются люди при разных методах осуществления смертной казни. Он пришел к выводу, что единственный безболезненный метод – инъекция в вену (но и это неточно).
Физика: химик Джон Бокрис за «достижения в области холодного ядерного синтеза, превращения химических элементов в золото и электрохимического сжигания бытового мусора». Бокрис был одним из тех ученых, которые утверждали, что смогли провести реакцию ядерного синтеза при комнатной температуре (на самом деле это невозможно). Также выяснилось, что Бокрис увлекался алхимией – он пытался превратить недрагоценные металлы в золото.
