Яна Сокол
Дэниель

Полная версия

Глава 5

Дэниель

Мои предки, как и любые другие, наверное, мечтали о внуках и не раз в лоб спрашивали, чаще, конечно, у Маркуса, когда мы подарим им внуков. Так что в том, что Николас покорит их сердца, у меня не было сомнений. Стоило мне только заикнуться вчера вечером о том, что я приеду с подругой и ее ребенком, как они тут же целую программу по их развлечению придумали.

Они, конечно, ни о чем не спрашивали, но я-то знал, что допрос с пристрастием они отложили до встречи. По крайней мере, мама уж точно.

Когда мы доехали до дома моих родителей, вечерело. Не успел я припарковаться, как отец уже был на пороге, встречая нас. Мы только успели припарковаться, когда к нему присоединилась мама. Я помог выйти из машины вначале Мире, потом Нику.

После чего шагнул в объятия матери.

– Я уже начала переживать, – сказала она, обнимая меня.

– Ты зря себя накручивала, впрочем, как всегда. Не было причин переживать, – успокаивающе погладил ее по спине.

– Вы задержались, – сказал отец, перетягивая меня в свои объятия. Тут он обратил внимание на маленького хитрюгу, который стоял рядом с серьезным выражением лица, но блеск его глаз выдавал его живую натуру. – А этот молодой человек, как я понял, и есть Николас, который хочет научиться кататься на лошади.

Тот с важным видом пожал руку моему отцу.

– Зовите меня Ник, – серьезным тоном сказал Николас, чему я уже не удивился. – У вас очень красивый дом, – произнес он, обращаясь к моей матери, и по ее взгляду было понятно: Ник только что растопил ее нежное сердце. Ну кто бы сомневался!

– Каков малец! – воскликнул отец. – А ты мне нравишься.

– Он понравится тебе еще больше, когда ты узнаешь в нем собрата джедая, – усмехнулся я.

– Не может быть? – хлопнув себя по бедрам, засмеялся отец. – Не могу поверить, что такой юный пацан смотрел «Звездные войны».

– У меня есть доказательство, – Ник вытащил из-за спины фиолетовый меч.

– Световой меч Мейса Винду, – воскликнул мой отец, сияя глазами. – Мы абсолютно точно подружимся.

– А это Миранда, – представил я наконец скромно стоящую в стороне девушку.

– Здравствуйте, миссис Холл, мистер Холл, – она нервничала и явно была не в своей тарелке.

– Она нервничает, – прошептал я маме.

Она искоса посмотрела на меня, и я понял: допросу быть.

– Ну что ты, милая, зови меня Лори, – мама шагнула в ее сторону.

Мира стушевалась, но надо знать мою маму: без лишних расшаркиваний она притянула Миру к себе в объятия. Девушка удивленно хлопала глазами, но на объятия ответила.

– Мама такого парня, как Ник, не может называть меня иначе, чем Арчем, – хохотнул отец, повторяя за матерью. Из его объятий Мира вылезла вся пунцовая.

– Так, все в дом, – сказала мама, потянув Миру за руку в сторону дома. Та шла и улыбалась ее словам.

– Она изнывает от желания все узнать, поподробнее, – прошептал отец мне, при этом не отрывая взгляда от своей жены.

– Ну кто бы сомневался, – закатил я глаза.

– Еще час, и, думаю, она обзвонила бы всех знакомых журналистов в попытках разузнать, с кем ты встречаешься и кого к нам везешь, – продолжил он.

– Надеюсь, ты ей помешал? – ужаснулся я такой перспективе. Ведь с мамы станется, она может и не такое провернуть.

– Обижаешь. Всей грудью на амбразуру, – протянул отец, начав махать маме, которая оглянулась на нас и подозрительно сузила глаза. – Ну, все! Потопали, а то жди беды.

– Знаем мы, на какую амбразуру ты кидался, – хмыкнул я, за что тут же получил несильный шлепок по загривку.

– Сопляк еще такие вещи знать, – сказал он, теребя меня за шею.

– А как же жениться, а внуки? – засмеялся я и, вырвавшись, устремился за Мирой в дом.

– Паршивец, – услышал за спиной. Отец, посмеиваясь, догнал меня у дома. – Она по вам безумно скучает. Приезжали бы почаще.

– Глядишь, и тебя бы меньше пилила, – прошептал я, усмехаясь.

– Когда это ты так поумнел, негодник? – засмеялся он.

Мы часто шутили и подтрунивали друг над другом. Без злобы, просто таким образом показывая друг другу свою привязанность. Можно сказать, это была наша семейная фишка.

Часом позже мы сидели в столовой и следили за разговором двух поклонников «Звездных войн». Отец довольно улыбался, а мама с интересом поглядывала то на меня, то на Миру.

Я никогда не видел мою Нимфу настолько непринужденной, ее настороженность и вежливая холодность уступили место чему-то необыкновенному. Она смеялась над шутками моего отца и тихо говорила о чем-то с мамой, когда та переставала сверлить меня взглядом. Ее глаза светились от счастья, и она даже по-настоящему улыбалась мне.

Я не мог оторвать от нее взгляда. Она с интересом слушала истории моего отца о встрече моих родителей и искренне улыбалась тому, как мама его поправляет. Они часто так делали, специально разыгрывали все таким образом, ведь так история выходила смешнее.

Моим она понравилась. Мама ненавязчиво забрала у Миры заботу о Нике и подкладывала тому в тарелку всякие вкусности, которые тот с аппетитом поедал.

За всем этим время пролетело незаметно.

– Ну что ж, молодёжь, уже поздно, и мне нужно проверить кое-что, прежде чем идти спать, поэтому я вас покину. – Отец встал из-за стола. Он всегда в конце дня сам проверял, как устроились все работники и лошади. Это был его ежевечерний ритуал.

– Малыш Ник уже почти спит, – указала мама на Ника, с улыбкой поглаживая его по растрепанной шевелюре.

– Я хочу увидеть… лошадок, – несвязно пробормотал он, силясь разлепить глаза.

– Конечно. Утром мы обязательно отправимся к лошадкам, а сейчас тебе лучше поспать, – сказал я шепотом, погладив его по голове, поднял безрезультатно пытавшегося сопротивляться Ника и понес его в отведенную ему комнату.

– Мне неудобно, что напрягаю вас, я бы могла сама его поднять, – смущённо лепетала моя Нимфа, плетясь за мной.

– Конечно, могла, – спокойно ответил я ей. – Нет ничего такого в том, что это сделал я. Открой, пожалуйста, дверь.

– Спасибо, – только и сказала она, открывая дверь.

Положив ребенка на кровать, я развернулся в ее сторону.

– Не за что. Уложи его и спускайся, у мамы там еще десерт намечается, – подмигнул я ей, сам же направился в сторону двери, от греха подальше.

– Но ваш отец… – услышал я за спиной.

– Ему нельзя сладкое, поэтому шедеврами кулинарного искусства мамы предстоит насладиться нам. И она обидится, если ты откажешься попробовать то, что она, без сомнения, готовила несколько часов, – и, не оглядываясь, вышел.

Я бессовестно врал! Слышала бы меня мама, открутила бы мне уши. Ну как, скажите на милость, заставить ее выйти и провести немного времени со мной, если по глазам вижу, что она решила меня избегать. На войне ведь все средства хороши?

Застал маму на кухне и обнял ее со спины.

– Хочу сладкого, – прошептал я ей, на что она усмехнулась. – Я знаю, что у тебя припрятано что-нибудь вкусненькое.

– Негодный мальчишка. Ты же знаешь, что твоему отцу нельзя сладкое, – строго выговорила она, но в конце не смогла сдержаться и улыбнулась.

– Поэтому и говорю, что припрятано, – пропел я и увернулся от салфетки, которой она меня атаковала.

– Сладкоежка, – пожурила она меня. – Весь в отца.

– Ты же не оставишь меня без десерта? – я сделал максимально просительное лицо.

– Пф! Я думала, только Маркус не вырос и остался одной ногой в детстве, смотрю, и ты туда же. – Она открыла шкаф, достала пирог, продолжая выговаривать мне: – Хотя, что хотеть от детей, если их отец такой же. Нет, ну ты полюбуйся на это, а?

На тарелке красовался мой любимый яблочный пирог, в котором не хватало приличного куска. Так, кажется, папе стоит задержаться на обходе, пока мама немного не остынет.

– А моего любимого чая нет? – решил я отвлечь маму от недовольного созерцания пирога.

– На верхней полке, – буркнула она, доставая телефон. Ой, ой! Нужно что-то делать.

– Вот чай, заваришь? Как только ты можешь, – с этими словами вручил ей баночку земляничного чая.

– Подхалим, – услышал я от нее, но в голосе чувствовалась улыбка. Схватил пирог и решил ретироваться в сторону веранды. – Хочу на воздух. Ты же не против? А то в этом городе задыхаюсь от смога, – я знал, какую тему стоит поднять, чтобы мать забыла о маленькой слабости отца.

– Конечно, нет. Приезжал бы почаще и дышал бы себе, так нет, в гости их не дозовешься, – бурчала она, гремя чашками. Я знал, что она скучает, и сейчас, услышав в ее голосе обиду, дал себе слово, что буду приезжать чаще.

Мы устроились с ней на веранде, где стояло мамино любимое кресло. Она каждый вечер здесь ждала отца с его вечернего обхода. Это был ее ритуал. Вернувшись с подносом, застал ее стоящей у перил. Оставив его на столе, обнял ее со спины и положил голову на ее плечо.

– Ты часто так делал, когда был младше, – сказала она, потрепав меня по щеке. – Я скучала.

– Я тоже скучал, – и я ни капельки не соврал. Мне, привыкшему к дружному семейному кругу, приходилось в городе без них нелегко, особенно в первое время. И Маркусу с Дженни, уверен, тоже. Несмотря на то, что мы втроём часто встречались и старались проводить вместе больше времени, все равно это было не то же самое, что когда мы жили все вместе и родители были с нами.

– Как ты? – спросила она, когда я проводил ее до ее кресла.

– Все хорошо, мам, – она пристально за мной наблюдала, а я улыбался, зная, что она всегда за нас переживает.

– Я переживала. Ты ведь не любишь дороги, – она взяла чашку, но не стала пить, продолжая сверлить меня взглядом.

– Не о чем переживать. Я был не один, так что было даже весело, – вспомнил я Ника с его мечом.

– Теперь-то я вижу, – отхлебнув свой чай, улыбнулась она мне.

– Ты о чем? – я сделал вид, что не понял, и, чтобы занять чем-то руки, стал переставлять чай и чашки с подноса на стол.

– Она тебе нравится, – сказала мать, поставив чашку на стол. Она смотрела на меня и улыбалась, будто знала секрет, ведомый только ей одной. Вот любит она напустить туману, что потом сам в себе сомневаешься.

– Она умная и красивая, и она мне нравится, но не в том смысле, что ты предполагаешь, – решил я не вестись у нее на поводу.

– В романтическом? – мечтательно выдала она.

– Никакой романтики, – закатил я глаза.

– Ты обманываешь меня или себя, сын?

Понемножку отхлебывал чай и смотрел на то, как мама кладет в свою чашку и размешивает сахар. Сколько бы ни пытался отогнать от себя ненужные мысли, но все равно задумался над ее словами. Так что, мама права? Да, я хочу ее. Но хотеть – не значит любить. Она умна, и с ней есть, о чем поговорить. Она красива, и мне нравится на нее смотреть, говорить, мне многое в ней нравится. Но люблю ли я ее? Мира мне действительно нравилась, и я хотел ее безумно, но что будет дальше? Я хотел получить ее в свою постель и понимал, что не на один день и думаю, что не месяц. Вспомнил наш поцелуй – точно не месяц. Но… Это все мама! Вот умеет же она заставить тебя сомневаться!

Подняв взгляд, заметил, что она наблюдает за мной и улыбается. Добилась же своего. Теперь, хочешь не хочешь, об этом будешь думать и в конце концов что-то да решишь. Улыбнулся ей в ответ.

У моей матери была особенность: она никогда не ошибалась, если дело касалось чувств. Правда, отец любил пошутить, что когда это касается ее саму, то она глупа как гусыня и слепа как курица. Об их встрече и истории любви мы слышали еще с детства. Они встретились в университете, и он влюбился в нее с первого взгляда. Он бегал вокруг нее и намекал и так и этак. Весь университет был в курсе того, что он в нее влюблен, а она ничего не замечала ровно до тех пор, пока он в один прекрасный день, пререкаясь с ней, просто ее не поцеловал. Тогда-то мама прозрела и поняла, что испытывает к нему тоже далеко не дружеские чувства.

– Чаюете? – голос отца отвлек меня от мыслей.

– Тебе налить? – спросила мама, но тот отказался и сел на ее место, в то время как она, встав, начала собирать чашки.

– Мам, я приберу, – прервал я ее, обняв за плечи. – Спокойной ночи.

– Она очень милая, – сказала она мне так, чтобы услышал только я, и даже не посмотрев в сторону отца, оставила нас одних.

– Я что-то проп… – он не договорил, когда его взгляд споткнулся о пирог на столе. Он почесал затылок и устало выдохнул: – Кажется, я попал.

– Ты избежишь ночёвки на диване, только если сможешь растопить ее сердце, – усмехнулся я на выражение его лица. – У меня в машине ее любимые цветы и подарок. Забыл их подарить, ну, так уж и быть, отдам их тебе.

– Не делай вид, что это не ты меня подставил, – зашипел отец. – Небось, стал канючить у нее сладкое.

– Ты же знаешь, что тебе нельзя, зачем тогда подъедаешь? – я пытался сдержать смех. – Не могу поверить, что ты так глупо попался, – смеялся я почти в голос.

– Тише ты! Ну не удержался я, – пробурчал он в ответ, и я увидел, как заалели у него щеки. – После того как этот противный доктор Макгриф, называющий себя моим другом, сказал, что я могу заболеть диабетом, твоя мама совсем с ума сошла. – Вытерев пот со лба, он продолжил: – Она убрала из дома все сладкое и даже сахар по ложкам отсчитывает, а выпечку готовит только к вашему приезду. Что прикажешь делать?

– Он ведь и правда твой друг. И он хотел как лучше, – не смог сдержатся я от того, чтобы его не поддеть.

– Злодей он, а не друг, – глаза у папы засверкали, он забавлялся нашим разговором так же, как и я. С минуту мы смотрели друг другу в глаза, ожидая, кто не выдержит первым. Зажимая рот руками, мы оба от души рассмеялись. Мы пытались быть потише, но, зная маму, не сомневались: она точно все прекрасно слышала. В конце концов, мы еле отдышались.

– Как у вас тут все? – спросил я его, налив ему чая. – Собирался приехать помочь, но…

– Знаю, – ответил отец, отхлебнув и поморщившись, отставил чашку обратно. Забыл, что он этот чай без сахара не любит. – Маркус. – он грустно вздохнул. Кажется, о том, что что-то стряслось с Маркусом, он уже в курсе. Лишь бы не спросил меня об этом. – Как дела в агентстве? Знаю, что ты там бываешь, – усмехнулся он себе под нос. – Хотя теперь понимаю, что бывал ты там не совсем по тем причинам, что я предполагал, – поддел он меня, ухмыляясь.

– Вы с мамой сговорились, что ли? – закатил я глаза.

– А что, она уже взяла тебя в оборот? – уставился он на меня, как будто не знает, что за птичка его женушка.

– Просто неправильные выводы, – не захотел я вдаваться в подробности, не хватало еще, чтобы и отец ее поддержал, а он именно так и сделает, по глазам же вижу.

– Такие уж и неправильные? – только не это, нужно сменить тему.

– Отвечаю на твой вопрос об агентстве. Все не так плохо, как я предполагал. Конечно, не так, как с тобой, но Маркус справляется и весьма недурно, – улыбнулся я и шёпотом добавил: – Только ему не говори.

– А предполагал ты, надо полагать, самое худшее, – ухмыльнулся он. – Я знал, что он справится. И что, если что, ты будешь рядом. Правда, по другой причине, – поддел он снова, показывая, что заметил мои маневры. – Но этой причине я рад даже больше. Пройдоха, – пожурил он меня. – Как твоя работа? Продвигается?

– Были неожиданные проблемы с банком, но мы все утрясли. А так я доволен, результаты за последний год меня радуют.

– Скинь на почту, хоть глазком гляну. А что за проблемы с банком? Опять Майло артачился? Он еще тот скряга.

– Артачился он недолго. Как получил доказательство того, что мне одобрили Нельсоны, тут же другую песню запел, – сказал я, зная, что отец все поймет правильно.

– И что ты? Спустил ему это с рук? – спросил он удивлённо.

– Ну-у, – протянул я, – ты же меня знаешь. Такие условия он вряд ли кому-то еще предлагал, – усмехнулся я, вспоминая лицо местного банкира в момент подписания договора. Они были знакомы с отцом еще со студенческих лет, и отец в свое время выделил тому деньги для основания банка.

– Да уж! Хотел бы я увидеть его лицо, когда ты припер его к стенке, да еще и без моей поддержки, – захохотал отец.

– Тебе точно понравилось бы.

На мои слова отец усмехнулся и, откинувшись в кресле, поинтересовался:

– Ты встречался с Дженни? Как она? – он всегда становился серьезным, когда речь заходила о сестре.

– У нее все хорошо. Мы обедаем вместе дважды в неделю. Я слежу за ней, но ненавязчиво, – отчитался я, зная, что они с мамой о ней беспокоятся еще больше, чем о нас с братом. Еще бы – младшенькая, да еще и девочка.

– Моя малышка выросла и стала серьезной и независимой женщиной. Даже на выходные не может приехать, так закопалась в работу. Мать переживает, – сказал он с грустью.

– Она хочет, чтобы ты ею гордился, – попытался я объяснить ему позицию Дженни, хоть и не совсем ее поддерживал.

– Я горжусь ею, – он стал серьезным. – Вами всеми. Мне достаточно того, что вы есть.

Ему не было нужды это говорить, мы всегда это чувствовали.

– Я знаю, пап, и они это тоже знают. Просто дай ей немного времени, и не переживайте за нее, она умная девочка. Тем более и мы с Маркусом рядом.

Я тут же пожалел, что вспомнил брата, и уже приготовился к неминуемому вопросу, когда мы услышали голос мамы, зовущий отца.

– Так где ты сказал там твой веник? – отец тут же встал. – И что там за подарок? – я не смог удержаться и, смеясь, кинул ему ключи от машины.

– Они в багажнике, в коробке. Цветы и платье, которое ей понравилось, когда она с Дженни по магазинам ходила.

– Так ты подготовился. Знал, что накосячишь? – усмехаясь, он поспешил в сторону гаража.

– Знал, что ты накосячишь, – прокричал я ему вслед.

Мои родители любили друг друга, и мы выросли, окруженные этой любовью. Они часто друг над другом смеялись и нас учили смотреть на жизнь с позитивом. И даже ссоры у них проходили весело и с огоньком.

– Так, я на боковую, увидимся утром, – он нес огромную коробку, которую я прихватил по совету Дженни. Нужно будет отблагодарить ее, когда встретимся снова. Иногда эта мелочь меня пугала своей прозорливостью. Вся в маму! Бросив мне обратно ключи: – Спокойной ночи, сын, – подмигнул мне и, перехватив поудобнее коробку, ушел.

Мои мысли крутились вокруг сестры. Хоть я и сказал отцу, что обедаю с ней каждую неделю, последнее время она находила разные причины не приходить на наши встречи. Она каждый день звонила по телефону, и я был спокоен, но после разговора с отцом решил, что как только вернусь в город, наведаюсь к ней в офис. Она это ненавидит, но делать нечего: если она и в этот раз не придет обедать, придется идти.

Глава 6

Дэниель

Я услышал ее шаги задолго до того, как она вошла в комнату. Возможно, потому, что прислушивался и гадал, придет она или нет. Я знал, что родители рано уйдут спать, и надеялся побыть с ней наедине.

– Уже все ушли? – спросила она, остановившись у двери. Было видно, что она приняла душ и переоделась, кажется, поэтому и припозднилась. Но она ведь все равно пришла.

– Ну, я еще здесь, – усмехнулся я и, не давая ей возможности отказаться, добавил: – Родители ложатся рано, и я остался скучать один. Присоединяйся.

Я видел, что она считает это плохой идеей и сомневается.

– Тут так тихо вечерами. Живя в городе, я ощущаю, что мне не хватает этой тишины. Правда, привыкшим к городской суете к ней еще нужно привыкнуть. Садись. Чаю? – указал я ей на соседнее кресло. Она отрицательно покачала головой и села на стул, подальше от меня. Думает, меня это остановит?

– Ты прав. Я только после твоих слов поняла, что меня смущало. Тишина.

– Особенность жизни за городом, – я стал складывать чашки на поднос и решил дать ей возможность немного расслабиться. А когда женщина расслабляется? Правильно – когда работает. – Поможешь? – махнул головой в сторону стола.

– Конечно, – и она, забыв свой страх и желание быть от меня подальше, стала помогать мне собирать посуду на поднос.

– Я возьму поднос, он тяжелый. Если тебе не трудно, собери, пожалуйста, подушки. Прохладно, может пойти дождь. – Врал я все! Какой там дождь! Я не смог придумать другую причину, чтобы ее задержать. Быстро сбагрив поднос на кухню, поспешил обратно и застал ее входящей с подушками в комнату.

– Куда их положить? – спросила она, оглядываясь вокруг.

– На диван. Давай помогу, – взяв несколько, отошел от нее, давая ей ложное чувство безопасности.

– Это ваша сестра? – я оглянулся и увидел, что она указывает на семейное фото, висящее на стене. Мы сделали его, когда Дженни окончила институт. – Очень красивая. Похожа на вас.

– На меня или Маркуса?

– Наверное, на обоих. Вы между собой похожи, – она все еще продолжала держать в руках подушки.

– Так похожи, что при первой встрече ты не признала во мне его брата? – я просто ее дразнил, хотел вновь увидеть ее смущение. Медленно подошел к ней и забрал их. Она так растерялась от моего обвинения, что даже не заметила, как я это сделал.

– Вы когда-нибудь меня за это простите? Я же извинилась, – возмутилась она, заливаясь, как я и хотел, краской смущения.

– Конечно, извиню, но только при одном условии, – сказал я, положив подушки на место. Вот мама утром удивится, с чего это они оказались тут?

– Каком? – не выдержала она, не дождавшись от меня ответа. Но я указал ей на диван, показывая всем видом, что не буду отвечать, пока мы не сядем. Она нехотя подчинилась и даже села на диван, а не в кресло.

– Ты будешь называть меня по имени, – я знал, какая будет у нее реакция, и был к ней готов.

– Что? – удивилась она, но тут же взяла себя в руки. – Это не совсем уместно. Вы мой начальник… – начало было она, но я решительно ее перебил.

– Я не твой непосредственный начальник. Так что это вполне уместно. И я так хочу.

– Но вы сын основателя агентства и брат моего непосредственного начальника, и это…

– Компромисс, – предложил я, снова ее перебивая. – Согласен на вы только в пределах офиса моего брата, и только там. Ведь ты мне все еще должна извинение. Ну, так как? – посмотрел на нее пристально.

– Которое я уже приносила несколько раз, – пробормотала она себе под нос, отведя глаза в сторону, но я ее услышал и усмехнулся. – Хорошо, – подумав, ответила она.

– И? – протянул я, все так же смотря ей в глаза.

– Хорошо, Дэниель, – назвала она меня по имени, поняв наконец, чего я от нее хочу.

Сердце на секунду запнулось в груди, а потом поскакало галопом, так что я испугался, что оно сейчас разорвется у меня в груди. Вскочил со своего места, меня немного трясло от перенапряжения.

– Ну, если мы с тобой на ты, то давай выпьем по бокалу вина. Отпразднуем, так сказать, – с этими словами я направился в сторону кухни. – Я принесу из погреба вино, а ты доставай бокалы. Я быстро.

Закрыв за собой дверь погреба, прижался лбом к прохладному дереву, но оно не могло погасить огонь, бушующий у меня в крови. Как такое возможно? Такая реакция на невинное действие с ее стороны! Что, меня по имени до этого не называли? Да тысячи людей обращаются ко мне по имени ежедневно, но такая реакция только на нее одну. Внизу все свело от желания, и та, что могла облегчить мои страдания, осталась наверху в неведении о том, как влияет на меня. Нужно собраться. Уж сегодня я ее так просто не отпущу.

Вернувшись с вином, застал ее в столовой, собирающей посуду со стола. Она стояла спиной ко мне, и я вновь засмотрелся на ее соблазнительную попку, обтянутую простыми хлопковыми штанами. Ничего сексуального, но, черт возьми, как же соблазнительно. Немного полюбовавшись на нее со стороны, положил вино на шкаф у входа и подкрался поближе к ней.

– Мама очень обидится на тебя за это, – она резко развернулась и чуть не упала. Успел ее подхватить. Руки сами собой сплелись вокруг ее талии. Такая маленькая, соблазнительная Нимфа!

– Простите, – прошептала она, пытаясь отойти от меня.

– Это моя вина. – Обнял ее крепче. – Ты слишком часто извиняешься, – прошептал почти у ее уха.

Я чувствовал ее дрожь всем своим телом. Слишком быстро опомнившись, она уперлась ладошками мне в грудь. Нехотя отпустил. Не стоит ее пугать раньше времени.

– И мне достанется, если она узнает, что я заставил гостью трудиться, – улыбнувшись, решил я немного разрядить обстановку, прежде чем она сбежит. – Где наши бокалы?

– Они здесь, – показала она на стол. – Но я думаю…

– Ты не можешь оставить меня одного раньше, чем выпьешь со мной. Давай же. Только один бокал, – попытался скорчить одну из рожиц Ника и чуть не споткнулся, засмотревшись на то, как она смеется надо мной. Я и раньше считал ее красивой, но сейчас она была просто обворожительна.

– Я такой смешной? – открыв бутылку, разлил вино.

– Ты очень похож на своего брата, – сказала она, мило улыбаясь. Смешинки в ее глазах заискрились по-новому, отражаясь в стекле, поверх которого она смотрела на меня.

– Наверное, ты единственная, кто так считает.

– Почему? Вы немного похожи в чертах, но больше ваше сходство можно заметить в мимике и движениях. Вот сейчас ты был очень похож на него. Просто я не смогла разглядеть этого сразу.

– Ты сейчас пытаешься опять извиниться? – пошутил я.

– У меня это получается? – улыбнулась она. – Но я серьезно, вы очень похожи. Оба веселые и общительные. Правда, твоя энергетика поспокойнее.

Опять глупое чувство ревности всколыхнулось у меня в груди и разлилось кислотой. Я пытался отогнать это чувство. Почему я так реагирую на то, что между ними… Я даже закончить не мог эту мысль.

– В нашей семье Маркус весельчак и балагур. Он всегда в центре внимания, что меня вполне устраивает, мне комфортно наблюдать за всем со стороны. Но он был бы не Маркусом, если бы не создавал хаос вокруг себя. Не люблю, когда он втягивает меня в свои дела. Чувствую себя не в своей тарелке.

– Охотно могу в это поверить, – сказала она, допивая свое вино.

– Почему? – я незаметно напрягся, и долил ей вина.

– Ну, он… – замялась она с ответом.

– Веселый, – попытался ей помочь.

– Я бы сказала – шумный, – ее щеки разрумянились, и она лукаво улыбалась. – Он как торнадо в офисе. Пока его нет, все тихо и мирно, но стоит ему появиться, и все оживает и шумит. Даже то, что в принципе шуметь не может. Он как маленький ребенок. Эти его шуточки… – она улыбнулась, отрицательно покачав головой.

– Тебя он тоже разыгрывал? – спросил я, затаив дыхание. Мне не нравится, что они были близки, не нравится, что проводят много времени вместе, что нормально, ведь она его личный помощник.

– А то! В первый день он сказал, что он заместитель начальника и что тоже его ждет. Он рассказал мне в красках, какой невыносимой будет моя жизнь в этой компании. Я уже готова была уйти, когда в комнату вошла Джейн и, не обращая на меня внимания, стала уточнять у него какой-то там вопрос.

Я не смог сдержать смеха. Это было в духе моего братца.

– И что ты сделала в ответ?

– А что я могла? Сказала, что буду стараться изо всех сил соответствовать его репутации и что мне приятно познакомиться с отвратительным боссом.

Представив ее, невозмутимо выдающей эту тираду Маркусу, разразился хохотом.

– И что он? – отдышавшись, я ждал продолжения.

– Сказал, что я подхожу, и велел Джейн показать мне мой кабинет, – улыбнулась она, отпив из бокала.

Ее губы от вина стали темнее и влажно поблескивали. Я же пытался не обращать внимания на свое возбуждение и продолжить разговор. Она расслабилась от вина. Впервые с момента нашего знакомства мы так много разговаривали. Точнее, она разговаривала со мной.

– Думаю, это был не единичный случай.

– О, случаев было предостаточно. – Задумалась на секунду и с грешной улыбкой на губах вспомнила: – Однажды он отправил меня на встречу с клиентами. Представь мое удивление, когда они оказались японцами, говорящими только на японском.

– Да уж! Ты не возмутилась? С его стороны это было… – я не мог подобрать слово.

– Конечно, возмутилась. Он с удивлением на лице: «А разве вы не говорите по-японски?» – Она вскинула свою изящную бровь. – Он знал, что я не говорю по-японски!

– Как ты с ними выкрутилась?

– На мое счастье, в отеле, где проходила встреча, был персонал, говорящий на их языке.

– Так это ты заинтересовала японцев? Мое почтение, – я поднял бокал и склонил голову в знак восхищения. – Как тебе это удалось?

– О, это было нелегко. Я до сих пор не знаю, почему они согласились.

– Думаю, Маркус этого не ожидал.

– Честно сказать, мне было приятно смотреть на его удивленное лицо, – улыбка снова расцвела на ее губах, соблазняя меня. – Он сказал, что я просто невероятна.

– Это лучшая похвала из его уст, – выдавил я из себя, признавая, что ревную ее к своему брату. – Наверное, тебе тяжело приходится с ним работать?

– Он веселый. Много смешит меня. – Меня же скривило от ее слов. У них точно что-то было. – Но иногда так хочется поставить его на паузу.

– На паузу? – встрепенулся, сам себя удивив такой реакцией. – Почему?

Она раскраснелась, язык стал слегка заплетаться. Она опьянела. Забыл ее предупредить, что это не то слабое вино, что мы пили за ужином. Ну как забыл? Я был немного занят, пытаясь не наброситься на нее, так что сама виновата. Не нужно было быть такой соблазнительной.

– Ну, понимаешь, иногда хочется немного тишины, – она сощурила глаза, пытаясь сфокусироваться. – Иногда… его энергия угнетает, – продолжила она заплетающимся языком. – Так что сейчас я отдыхаю.

– То есть, со мной тебе скучно.

– Что? Нет-нет, – она откинула волосы со лба, точнее, пыталась, но ее рука соскальзывала. И я, не удержавшись, потянулся к ее волосам, желая ей помочь. Ну ладно, не только помочь! Я безумно хотел до нее дотронуться. – С тобой я отдыхаю, мне с тобой хорошо.

Она вскинула на меня испуганный взгляд, когда поняла, что только что сказала. Попыталась резко встать, надеясь, видимо, от меня сбежать.

Сам не понял, как смог так быстро оказаться рядом с ней. Помог ей подняться, обнимая за плечи.

– Мне тоже с тобой хорошо, Мира, – я ожидал, что она предпримет дальше.

– Я… я… – кажется, пора ей помочь.

– Ты не это имела в виду? – Она смешно закивала. Такая милая. – А я именно это, – выдохнул у ее губ.

Я так жаждал нашего поцелуя. Ощущений было больше, намного больше, чем в первый раз. Возможно, потому, что я уже знал вкус ее губ, или потому, что я по ней скучал, безумно. Не важно! Главное, что она раскрылась, как цветок раскрывается солнцу, отдавая свою сладость, свой аромат. Такая нежная, страстная. Она замерла на секунду, прежде чем со стоном уступить моему напору. Мне хотелось быть терпеливым, но, сминая ее мягкие, податливые губы и чувствуя ее ответную дрожь, не мог я себя сдержать. Мне было ее катастрофически мало. Звук разбившегося бокала привел ее в себя. Слишком рано. Слишком мало. Она резко отпрянула от меня. Смотрела на меня испуганным взглядом. Быстро выпутавшись из моих объятий, медленно отходила, пытаясь что-то объяснить. Мне так не хотелось ее отпускать, но еще больше не хотелось держать ее насильно. Видеть испуг в ее глазах – не предел моих мечтаний.

– Простите. Не знаю, что на меня нашло. Я… Мне лучше уйти.