Ярослав Васильев
Кафе на Лесной улице
Потому что со мной имя твоё
Жёлтый автобус резко затормозил, чтобы не столкнуться с выскочившим из-за поворота «Гепардом». И недовольно загудел, словно обругав бесцеремонного водителя. Но матово-синяя машина только моргнула огнями, словно извиняясь: мол, согласен, резковато получилось – но извини, друг, я спешу. И лихо понеслась дальше, перескакивая из просвета в просвет плотного вечернего движения, «подрезая» и обгоняя неторопливо едущих с работы горожан. Мартину сейчас хотелось мчаться со всей мощью, на которую был способен его «железный конь». Впереди долгожданные выходные, чёрт побери! К тому же Рози, секретарша шефа, шепнула ему перед уходом, что из-за случая с лайнером «Лебедь» сняли начальника одиннадцатого сектора, а Мартин на хорошем счету – и, значит, главный кандидат на освободившееся место. Такую новость стоит отметить!
Удачно, что аврал закончен и сотрудников больше не задерживают. Так что Мартин вполне успевает в «Черепаху», отпраздновать будущее назначение. Впрочем, он собрался туда не только потому, что это был самый известный ночной клуб округа. Именно в «Черепахе» они познакомились с Евой… И встречались целых полгода – пока не расстались в прошлые выходные. Ну забыл он про её день рождения, стоит ли поднимать шум из-за такого пустяка! Да ещё и высказывать по поводу его недавней интрижки с той первокурсницей. Подумаешь!.. И вообще, мужчине время от времени надо разнообразить жизнь – это залог спокойных и крепких отношений. А не повод для обвинений, тем более что Ева ему даже не жена. Да ещё и устроила скандал на весь дом…Всю дорогу Мартин уговаривал себя, что расстались они правильно. Хотя какой-то неприятный осадок всё равно тревожил душу… Но как только он оказался на пороге «Черепахи» – все глупости тут же ушли прочь. Яркая музыка, шумная толпа и море обаятельных девушек – что ещё нужно для счастья? И Мартин радостно окунулся в водоворот развлечений.
Звонок и вызов на работу застал его ещё в постели. Самым неприятным было то, что едва начинался второй день уик-энда, а кровать принадлежала симпатичной девуле с синими волосами, которую Мартин подцепил в пятницу вечером и с которой рассчитывал провести все выходные. Выслушав доброе: «Ты нужен мне, мой мальчик», – Мартин начал торопливо собираться. Когда он уже надел пиджак, девица проснулась, откинула покрывало и зазывающе обнажила огромные груди, раскрашенные по последней моде татуировками. Увидев, что Мартин, сделал вид, будто ничего не заметил, девушка томным голосом произнесла:
– Ты куда, милый? А как же обещанные на сегодня «Три вертела»?
Но Мартин только что-то невнятно промычал в ответ и захлопнул дверь: ему уже было не до ресторанов. Невысокий и пузатый, шеф напоминал смешного шерифа из популярного телесериала – не хватало разве что толстой сигары. Только вот на деле это был циничный злопамятный ублюдок. А доброе «мой мальчик» означало «где тебя носит, болван, когда ты мне нужен». В Управление Мартин примчался через полчаса после звонка… шеф принял его не сразу и продержал, как обычно, почти двадцать минут в приёмной. Мартина подобная демонстрация своей значимости всегда раздражала. Но увы, он человек пока маленький, так что вынужден мириться. Наконец, шеф соизволил вспомнить о подчинённом и вызвал его к себе.
– Мартин, мальчик мой, ты помнишь нападение на «Лебедя» в прошлом месяце? – сальным голосом произнёс хозяин кабинета. Мартин кивнул. Ещё бы! Головы в спецслужбах продолжали «лететь» до сих пор – вспомнить, например, Сандро из Одиннадцатого… На злосчастном лайнере летела невеста одного из Прокураторов! Хотя прошло уже почти две недели, с новостных лент сообщение о нападении не сходило до сих пор. Неужели срочность связана именно с пропавшей девушкой? Словно подтверждая его догадки, шеф продолжал:
– Там летела невеста Прокуратора, Мария. Бедная девочка…
С последним Мартин мог бы и поспорить. По должности и месту работы он был неплохо осведомлён о нравах некоторых «обитателей Олимпа». И вовсе не был уверен, что для девушки хуже: попасть к пиратам или добраться до своего будущего мужа. Прокуратор любил хорошеньких девушек – в этом они с Мартином вполне сходились. Как и Прокуратору, ему тоже нравилось менять пассий чуть ли не каждый месяц. Но если Мартин, к своим тридцати с небольшим, вывел для себя правило всегда добиваться взаимности, то Прокуратору нравилось брать женщин силой. Нет, до примитивного изнасилования столь солидный чиновник никогда не опускался, а рукоприкладство, по слухам, допускал только в отношении своих жён. Да и то изредка. Но излюбленные Прокуратором способы, на взгляд Мартина, были куда хуже: шантаж, психологические издевательства и моральное давление. Хотя… У властных мира сего – свои причуды. И неизвестно, как он вёл бы себя сам, доведись ему оказаться в столь солидном кресле.
Тут Мартин понял, что перестал следить за речью начальства, и сосредоточился, пытаясь найти нить разговора снова. А шеф, как всегда не обращая внимания на подчинённого, вещал:
– Так вот. Позавчера базу пиратов нашли и взяли штурмом.
Мартин мысленно улыбнулся. Нашли они! Да про «Розу» в Управлении знали, наверное, даже тараканы. Что там отдыхает добрая половина пиратских экипажей, а дельцы и коррумпированные чины договариваются с пиратскими баронами. Через хозяина же «Розы» всегда велись и переговоры о выкупе заложников – об этом тоже знал весь сектор. Управление хотело прижать Шорка давно, но у того были слишком серьёзные покровители. Похоже, похищение невесты Прокуратора хозяину «Розы» с рук всё же не сошло. Но при чём тут Мартин?
– Девушки там не оказалось – похоже, вывезли прямо перед началом операции. Есть мнение, что пиратов кто-то предупредил. Поэтому ты отправишься на Иволгу. По договорённости с тамошним Управлением Погранслужбы будешь искать по их информационным базам данные о связях и маршрутах пиратов. Чтобы, так сказать, помочь найти утечку. Чтобы, так сказать, получить информацию со всех сторон, – закончил шеф.
Мартин непонимающе пожал плечами. Иволга – это имперская планета. А операцию проводил спецназ Содружества, следовательно, и «крысу» искать надо с их стороны. Но шеф тут же пояснил:
– «Наверху», – он поднял палец, – появилось мнение, что нападение на «Лебедя» связано с кем-то из чиновников Империи. Вот ты и должен это установить!
Мартину на несколько мгновений показалось, что он ослышался. Обвинять Империю в связях с пиратами – это бред. Имперская территория страдала от них куда больше Содружества, а на её границах время от времени даже разворачивались настоящие сражения с пиратскими флотилиями. Имперцы, кстати, давно бы сами вычистили пограничье – но им мешали дельцы из Содружества. И теперь «наверху» хотят обвинить в захвате лайнера администрацию одной из имперских планет. Это же война. Или, по крайней мере, крупный военный конфликт.
Хотя… Соседи давно уже точили зубы на имперские планеты «зелёного пояса», но поодиночке предпринять ничего не могли: Империя была куда сильнее любого. Да и население воевать за далёкие от него интересы транскорпораций не торопилось. Теперь, похоже, шакалы всё-таки договорились друг с другом, и им нужен повод для разжигания истерии «народного гнева»… Тогда понятно, почему шеф вызвал именно его, лучшего специалиста по «склеиванию» нужных дел на пустом месте.
Кабинет шефа Мартин покинул в приподнятом настроении: чтобы «придать веса» главному актёру намеченного спектакля, Мартин стал начальником департамента одиннадцатого сектора. И твёрдо было обещано, что если всё пройдёт «как надо» – кресло за ним сохранят. Правда, уже на выходе из Управления почему-то мелькнула мысль, что Еве это не понравилось бы… но Мартин тут же выбросил глупость из головы.
Иволга встретила Мартина проливным дождём. Хмурый таможенник, больше получаса проверявший бумаги и багаж, хорошего настроения тоже не прибавил. Да и встречающий из местного отделения Управления Погранслужбы опаздывал… А позвонить ему Мартин не мог, потому что забыл заказать регистрацию коммуникатора в местной сети. С раздражением оглянувшись в поисках хоть какого-нибудь телефона-автомата, Мартин уже хотел выругаться со вкусом … как столкнулся взглядом с невысокой тёмно-русой девушкой в деловом сером костюме.
– Извините, вы, наверное, меня ждёте? – смущённо с лёгким акцентом сказала она. – Меня дождь задержал, извините.
Хмурое выражение исчезло с лица Мартина словно по волшебству. На девушек он сердиться не привык, тем более на таких хорошеньких.
– Ничего страшного. Бывает. Вы…
– Лика. Я буду сопровождать вас и окажу необходимую помощь в работе.
– Ну, не надо так официально, – рассмеялся Мартин. – И не переживайте вы так. Подумаешь, подождал чуть-чуть, – тут Мартин пресёк попытку поднять багаж. Не хватало ещё, чтобы девушка таскала его баулы! Тем более, такая… приглянувшаяся. Мартин сразу же решил сойтись с девушкой… скажем, чуть поближе. Для начала.
– И давай сразу на «ты» – нам ещё вместе работать и работать. Да и рано ко мне ещё на «вы» обращаться. Тем более красивым девушкам.
Лика покраснела от комплимента и рассмеялась. После чего повела спутника к своей машине.
Мартин ненавязчиво стал ухаживать за девушкой, а неприступность Лики только добавляла охотничьего азарта. Его не остановило даже то, что она была замужем – в конце концов, оба они вполне современные люди. И хотя Лика на супружескую измену почему-то смотрела косо, Мартин о подобных старомодных глупостях не задумывался. Что такого, если оба просто разок получат удовольствие? Лика ведь и дальше останется любить своего мужа, а он через неделю-две уедет.
Опытный сердцеед, Мартин был аккуратен и осторожен. Ведь ни одна женщина не похожа на остальных, и каждой нужен свой подход: кому-то нравятся красивые цветы каждый вечер, кому-то компания обаятельного мужчины в ночном клубе, а кому-то хороший собеседник, который выслушает и похвалит. Лике нравилось сидеть вечерами за чаем или кофе и беседовать на самые различные темы. Постепенно сложилось, что после рабочего дня они вместе шли гулять по городу и проводили вечер в кафе.
Они обсуждали всё – от спортивных событий до влияния Сократа и Платона на философию неопантеизма Кастальеса. И Мартин, который при первой встрече оценил Лику только как очередную «крошку» в коллекцию, подумал, что девушка очень умна. Каждый раз, провожая Лику по набережной, думал, как она прекрасна. Прекрасна той естественной красотой, которая так редко встречается на его родине – «сдвинутой» на зазывающих формах пластической косметологии и вульгарной косметике. За теплыми и уютными вечерами пролетели почти три недели. Мартин теперь с нетерпением ждал каждого вечера, давно позабыв – зачем он всё и затеял. Главное – что она готова с ним говорить, готова его слушать…
Когда Лика предложила на выходные съездить к лесному озеру, Мартин согласился не раздумывая – среди мегаполисов его родины таких мест почти не осталось. Сначала он просто обрадовался, что сумеет провести с Ликой не только вечер – они не расстанутся целых два дня. Романтическая ночь у костра, вдвоём, мечтательно представлял он… Как вдруг в глубине души проснулся забытый охотничий азарт!
Утомлённые долгим днём, они расположились на берегу. Тягуче отгорел закат, багровое от усталости солнце неторопливо спряталось за деревья, и лес укрыли синие густые сумерки. Наконец, когда стемнело настолько, что освещённым остался только кусочек земли рядом с костром, Лика собралась спать – и неожиданно обнаружила, что не взяла с собой фонарик. Было темно, а из земли то тут, то там торчали корни деревьев – поэтому Мартин тоже встал, чтобы помочь девушке добраться до палатки. В это мгновение инстинкт и опыт толкнули его в спину: «Давай же! Сама она не начнёт, но сейчас ты легко сможешь её подтолкнуть! Обними ненароком, потом случайно коснись губами шеи, а у самой палатки… Дальше ты и сам всё прекрасно знаешь!»
Мартин, словно по инерции, сделал шаг к девушке… И тут его обожгла мысль: да, это будет замечательная ночь. Но дальше? То удивительное, тёплое и нежное чувство, та хрупкая радость, которую он ощущал все последние дни – они исчезнут. И не вернутся больше никогда. И Лика наутро уйдёт из его жизни навсегда – оскорблённая и униженная. Нет, ради нескольких минут удовольствия он не готов убить то чудо, которое поселилось в его душе! И Мартин просто по-рыцарски подал Лике руку, а потом вернулся к костру и просидел до самого рассвета, задумчиво рассматривая пламя и смоляную гладь набегающих на берег волн.
Три следующих дня прошли как обычно, в рутине и деловой суете. А в четверг Лика, волнуясь, попросила Мартина съездить с ней в аэропорт, так как прилетали вернувшиеся из патрулей пограничники. Она так боится каждый раз за мужа, когда тот уходит в патруль… а сейчас он возвращается, и Лике очень хотелось бы его встретить. Но поскольку рейс прибывал в рабочее время, а Лика обязана постоянно сопровождать гостя, то без помощи Мартина не обойтись. Мартин согласился. С интересом гадая про себя – каким может быть муж у этой богини?!
В зале ожидания было людно. Сегодня возвращался не только муж Лики, но и десятки других пограничников, и потому зал был заполнен семьями. Лика каждые пять минут бегала к дальней стене смотреть на большое табло с прибывающими рейсами. Мартин же спокойно стоял у стены, с любопытством рассматривая окружающих. Вдруг к нему подбежала девочка лет четырёх-пяти, в ярко-жёлтом платье. Задорно встряхнув рыжими косичками, она топнула ножкой и, старательно выговаривая букву «р», крикнула: «А мой папа лучший пограничник». И с радостным смехом понеслась дальше, не обращая внимания на подошедшую вслед за ней маму. Женщина начала извиняться – но тут объявили о прибытии рейса, и она, догнав ребёнка, заторопилась к выходу посадочного терминала.
В начавшейся суете Мартин потерял Лику из виду. Он искал девушку, пытался пробиться сквозь хаос, начавшийся в зале. И лишь когда люди слегка успокоились, заметил её вдалеке, спешащую к мужу. Мартин смотрел на невысокого мужчину под тридцать, не атлета и, по его мнению, не красавца – и пытался понять, что же в нём нашла Она. Тут Мартин увидел, как лицо девушки светится от счастья, как она не помня себя от радости целует мужа… и Мартину стало горько. Ведь всё это – не для него.
Подумав, что Лика обязательно потащит мужа знакомиться, Мартин решил незаметно выйти на улицу. Чтобы собраться с мыслями и хоть немного взять себя в руки… когда к нему в голову пришла леденящая мысль, от которой он замер, а лоб и спина покрылись противной холодной испариной: «Как только я сделаю свой доклад перед журналистами – муж Лики погибнет первым». Погибнет и отец рыжей девочки, и все эти счастливые мужчины в зелёной форме. Погибнут, стараясь спасти тех, кто сейчас их встречает в зале ожидания аэропорта!
На пресс-конференцию Мартин прибыл не заезжая в Управление: его задержала «случайная» накладка между внешним и внутренним рейсами. Три часа ожидания Мартин внимательно смотрел новости за последнюю неделю: «пиратская» истерия была в самом разгаре. Для «войны народного гнева» не хватало лишь одного – громкого заявления чиновника достаточно высокого ранга, который «в прямом эфире не сможет сдержать негодования на подлость соседей» и продемонстрирует «доказательства»… И значит он должен сделать то, о чём подумал тогда. Когда они встречали мужа Лики.
В здании, где готовилась пресс-конференция, Мартина встретил лично шеф – и, получив заверения, что всё будет «как надо», с нетерпением вытолкнул подчинённого под объективы. Первые пятнадцать минут шла обычная рутина. Наконец, один из «прикормленных» журналистов задал вопрос на тему, что, возможно, пиратские нападения происходят по чьему-то приказу и содействию. Мартин тихо вздохнул, и всё тем же спокойным и официальным тоном ответил:
– Управление безопасности Содружества совместно с Пограничной службой Империи провели тщательную проверку подобных слухов. Как представитель Управления могу заявить, что данные слухи совершенно беспочвенны. К пиратским нападениям непричастен никто из официальных лиц – как со стороны Империи, так и со стороны Содружества. Кроме того, от лица руководства Управления безопасности уполномочен официально заявить, что Содружество больше не намерено терпеть такого вопиющего нарушения закона на своих границах. Поэтому мы обязуемся полностью покончить с пиратством в течение ближайших месяцев, для чего начаты переговоры по координации совместных действий с соответствующими службами Империи. А теперь вопросы, господа!
На выходе из зала Мартина встретило серое лицо шефа
– Ты, ты!.. – заикаясь, начал он. – Ты понимаешь, что наделал?!!
Мартин только грустно улыбнулся: отказаться от такого заявления, сделанного в прямом эфире, не сможет ни всемогущий шеф, ни Прокураторы. И войны – не будет! И Лика не будет больше бояться за мужа, а та рыжая девочка всегда сможет встречать своего папу. Но объяснять всё это было бессмысленно, поэтому Мартин негромко ответил:
– Понимаю. Очень хорошо понимаю.
Цербер
Утро – самая отвратительная часть суток. И какой злой насмешник придумал начинать день со слов «доброе утро»? Разве может быть добрым миг, когда ты уже вернулся из мира грёз, но душа ещё трепещет от приходящих под конец сна кошмаров, во рту скопился противный кислый привкус, а руки дрожат, словно после месячного запоя? Чтобы загнать липкие щупальца ночных ужасов обратно в призрачные видения ночи, Он начинает обход своих владений.
Вызов к директору Военно-инженерного высшего училища застал Лео в самый разгар обсуждений, как их группа будет отмечать выпускной. Ведь надо не просто обмыть диплом, а ещё и заставить дрожать от зависти все остальные факультеты. Бросать всё и покидать приятелей не хотелось до зубовного скрежета. Вот только выбора нет: пока курсантам не вручат дипломы, директор – Царь и Бог даже для выпускников. Получать же в последнюю неделю наряд вне очереди за опоздание и отрабатывать его на глазах у желторотиков-перваков унизительно.
У дверей директорского кабинета ожидал второй неприятный момент. Ева, такой же курсант-выпускник… Нет, против самой девушки Лео ничего не имел, высокую смуглую брюнеточку можно было назвать очень даже симпатичной. Особенно если вместо уставного ёжика волос представить роскошную причёску. Вот только Ева – с соседнего факультета. И если в остальные дни между факультетами царило дружеское соперничество, то в месяц итоговых экзаменов всё превращалось в настоящую войну. Ведь лучший факультет получит право выбирать вакансии на первое место службы в открытую – а не смиренно принимать волю дирекции в запечатанных конвертах.
Ева при виде Лео тоже поморщилась, к соперничеству примешивалась давняя неприязнь к русоволосым парням ниже себя ростом. Обмениваться колкостями перед кабинетом директора – занятие для самоубийц, но многие поколения курсантов отшлифовали искусство, как дать собеседнику понять, что ты думаешь и без слов… Впрочем, сегодня ничего не пригодилось. Едва Лео попал в поле зрения видеокамеры, дверь тут же приглашающе скрылась в стене.
– Курсант Воронин прибыл!
– Курсант Роккелли прибыла!
Парень с девушкой вытянулись, поедая начальство взором… И осторожно, краем глаза, с опасением поглядывали на ещё одного гостя. Расположившегося на директорском месте майора Имперской службы безопасности.
– Вольно. Майор, они в вашем распоряжении, – кивнул директор. – А я, позвольте, откланяюсь.
Когда дверь закрылась, майор приглашающе махнул рукой, показывая на два кресла рядом со столом. Мол, присаживайтесь.
– Майор Вебер. Отдел особых исследований. Господин директор согласился предоставить нам для беседы свой кабинет как наиболее защищённое помещение на территории училища. Но в разговоре он участвовать не будет, так как даже сам факт нашей встречи проходит под грифом «зеро». И как понимаете, возможных итогов у нас с вами всего два.
– Или мы соглашаемся, или нас закопают, – буркнула Ева.
– Ну, зачем уж так сразу, – рассмеялся майор. – Девушка, меньше смотрите головидение. Если вы откажетесь, вас обоих ждёт лишь пожизненная работа на одной из баз нашей Службы.
– Через несколько лет которой мы попросим верёвку и мыло, – поддержал сокурсницу Лео. – Давайте уж, рассказывайте. На что мы сейчас подписались.
– Вас пригласили для участия в проекте «Новый Эдем». Это будет первая успешная попытка создать устойчивую, дружелюбную человеку экосистему, как говорится, с нуля.
– Но ведь такое уже пытались делать во времена Терранской федерации? – удивился Лео. – И закончилось всё катастрофой на Квинте. Да и ещё пару раз что-то подобное проскальзывало.
– После чего вмешиваться в природу перестали, – добавила Ева.
– Вижу, историю вам преподают неплохо, – усмехнулся майор. – Добавьте, что освоение миров с кислородной атмосферой всегда рентабельно, даже если нет собственной биосферы. Именно поэтому в Свободных Мирах авторам технологии прокураторы не дали ни сантима. Особенно когда выяснилось, что даже в самом идеальном случае результатов ждать не меньше трёх-четырёх столетий.
Курсанты вежливо кивнули, ожидая продолжения. Вряд ли эсбэшник стал выгонять директора только из-за желания рассказать о новых направлениях в планетологических науках.
– Мы тоже не можем ждать столько времени, – лицо майора вдруг стало жёстким, взгляд заледенел. – Потому проект и имеет статус «зеро». Некоторое время назад мы получили доступ к одной из технологий Предтеч. Точнее, отыскали действующую установку под названием Инвертор и смогли в ней разобраться. Как выяснилось, их техника работает «на крови» – то есть использовать её может разумный индивидуум с определёнными биологическими характеристиками. «Новый Эдем» заодно станет полигоном для испытаний кардиоиды времени, которую мы создадим с помощью Инвертора. В отобранной для эксперимента системе пройдёт около пяти столетий, у нас – лет десять-пятнадцать, возможно, чуть больше. В фокусе, где будут располагаться операторы, пройдёт три-четыре года. Примерно раз в три-пять месяцев по локальному времени фокуса зоны синхронизируются на восемнадцать-двадцать суток, что будет использовано для корректировки процесса на планете.
– Почему именно мы? – с подозрением спросил Лео. – Думаю, даже несмотря на особые требования к «биологическим характеристикам», в действующих войсках нашлось немало кандидатов с опытом.
– И не стоит рассказывать про нашу уникальную сочетаемость на долгий период, – поддержала Ева. Тренинги психологов на работу в любом составе экипажа обязательны для всех, работающих в космосе.
– Кандидатов и правда набралось несколько, – легко согласился майор. – На вас пал выбор по особой причине. В легенде, откуда и взято название «Эдем», волшебный сад охранял адский пёс Цербер. Вам при необходимости предстоит стать такими же стражами. Стоимость проекта значительна, а все информационные следы погасить невозможно. Хотя наша агентура и старалась. Но после Бретонсельского конфликта мы следим друг за другом особенно тщательно, и если разведка противника всё же выйдет на проект… Ваши родители, Ева, погибли в караване беженцев, расстрелянном рейдерами свободовцев. Ваш брат, Лео, пропал во время Бретонсельского конфликта со своим кораблём. Поэтому мы уверены, что на сотрудничество с врагом вы никогда не пойдёте.
– Мы согласны, – ответ прозвучал почти хором.
Его сад прекрасен. Сам Господь в первом Эдемском саду, наверное, не сумел сотворить лучше. Сразу за порогом жилого модуля начинается мягкая трава. Нежная, словно шёлк, она чуть холодит и щекочет босые ступни, когда Он сначала идёт по дорожке, окаймлённой небывалой красоты цветами, а потом сворачивает под сень тенистых дубов и грабов. Вдруг из кустов выбегает молодой оленёнок, доверчиво тыкается мокрым носом в колено, забавно фыркает, от ласки нежной ладонью забавно двигает ушами, потом убегает. Но Он недолго остаётся один. Почти сразу с ближайшего дуба соскакивают белки, окружают, требуют свою порцию ласки и какого-нибудь лакомства. А если подождать, к властелину и творцу мира придут поклониться другие обитатели леса… не сейчас. Вечером, днём, на закате. А пока его дорога лежит в одно-единственное место, которое даст ему покой от ночных кошмаров.
– И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя, и дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. Стало так. И увидел Бог, что это хорошо, – Ева устало рухнула в кресло оператора по соседству с Лео.
– Откуда это? – буркнул парень, не отрывая взора от ползущих по монитору цифр.
– Из Библии. Бабушка, у которой я росла, была ревностной христианкой. Именно из Библии, кстати, и взята легенда об Эдемском саде. И никакого Зверя там не было, это из другого мифа. Цербер охранял вход в мир мёртвых.
– Какая разница…
Лео устало откинулся на спинку кресла, потёр глаза и покосился на напарницу. Выглядят оба так себе: под глазами чёрные тени, щёки запали, Ева заметно похудела. Всё потому, что за последнюю неделю удалось поспать едва ли часов тридцать на двоих. А о спокойных временах прошлых синхронизаций или сонном счастье последней четырёхмесячной паузы лучше вообще не вспоминать. Но слишком много требуется сделать за три недели. Собрать данные от работавших все эти годы автоматов, обработать, внести поправки в программу терраформирования. А ещё протестировать все наземные станции и спутники, которым предстоит функционировать следующие тридцать лет локального времени.
Вдруг пришла мысль: может, зря они так надрываются? Решили сотворить не просто сносные условия, а планету класса «зелёный два ноля» – то есть место, где человек свободно сможет жить без каких-либо приспособлений и сложной техники… Впрочем, крамольная мысль гуляла в голове недолго. Если уж делать работу – то делать на совесть.
– Чувствуешь себя Богом локального масштаба? – шутя поддел Лео напарницу.
– Скорее уж выжатым лимоном, – усмехнулась девушка. – Лео, с двести семнадцатым сектором что-то не так. У наземной станции не отвечает даже аварийный маяк. Я послала два планера, и оба раза одна и та же ерунда. Сначала на наземную камеру набегает серая муть, потом сигнал пропадает, а несколько секунд спустя перестают «пищать» чёрные ящики.
– Я слетаю, проверю.
– Может, не стоит? Реакция сейчас так себе, а до начала следующего мерцания всего двадцать часов.
– Ерунда, приму стимуляторов и поведу машину на автоматике.
Первый планер, запущенный с челнока, рухнул сразу, едва подлетел к странной каменистой земле, покрытой каким-то серым налётом. Зато идущий следом успел показать, что электроника отказала, когда навстречу машине от поверхности ринулось полупрозрачное серое облачко. А третий планер, перед тем как упасть, передал картинку: серость двинулась вперёд, жадно поглотила металлические и пластиковые обломки, заставила замолчать маяк. Челнок завис на безопасном расстоянии и высоте, после чего Лео связался с напарницей.
– Ева! Тут какая-то дрянь, явно продукт сбоя генной инженерии. Жрёт всё, особенно любит металл и пластик. Заложи, чтобы участок простерилизовало, и постоянное наблюдение. А лучше пусть до следующего окна тут вообще будет пустыня с профилактической термообработкой.
– Принято. Программа запущена.
– Хорошо. Возвращаюсь на орбиту. Какого!..
Серое чудище упускать столь лакомый кусок не пожелало: в сторону челнока вдруг полетели комки пепельного цвета. Автоматика на противозенитный манёвр рассчитана не была, а стимуляторы хоть и подстёгивали разум, усталость брала своё. Несколько секунд бешеного танца Лео ещё уклонялся, потом замедленная реакция дала сбой… Удары по корпусу погасила броня, но один из «снарядов» попал в двигатели, и, пока защита уничтожала хищное полурастение, челнок потерял в скорости. Почти сразу в него влепилось ещё с десяток комков, экраны замерцали красными сигналами тревоги, посыпались сообщения о повреждённых коммуникациях. Опасаясь за жизнь человека, автоматика повела машину на экстренную посадку… Это Лео и спасло. «Снаряды» летели по прямой траектории, а близкие к горизонту углы не простреливались. Выйдя из-под «огня», защита сумела уничтожить попавшего внутрь агрессора, и сел челнок на достаточно большом удалении, чтобы хищная серая дрянь не добралась в ближайшие часы. Вот только это всё равно означало смерть, только медленную: без продуктов на планете пока не выжить.
– Ева, у меня аварийная посадка.
– Видела. До мерцания двенадцать часов, станция уходит в точку фокуса через три часа.
– Аварийный планер в порядке. Я успею уйти в мёртвой зоне из-под обстрела, после этого запускай очистку. И сбрасывай один из жилых модулей.
– Лео. Ты понимаешь, что станция появится только через тридцать лет?
– У нас нет выбора.
– Есть. Я запустила программу старта второго челнока.
– Ты не успеешь. Придётся идти почти над землёй на дозвуковой скорости. Это почти два часа на подлёте.
– У твари есть что-то вроде нервной системы и мозга. На подходе я запущу зонды, они отвлекут с другой стороны. Потом на бреющем войду в непростреливаемую зону. К этому времени ты должен быть в воздухе. Я подбираю тебя на ходу раньше, чем тварь успеет переключиться на нас.
– Ева! Не сходи с ума! Мы загубим проект, если на станции никого не останется! Я пережду эти годы в модуле…
– Умолкни. Я стартовала. До входа в атмосферу и пуска зондов двадцать минут, отсчёт передаю на третьем канале связи.
Всё получилось, хотя в какой-то момент Лео сначала испугался, что не сумеет выровнять скорость планера и челнока, а потом, когда тряхнуло от лихо закрученной фигуры высшего пилотажа – в них всё-таки попали… Обошлось. Как только челнок вышел на орбиту, Лео перебрался из грузового трюма в пилотскую кабину, сел в кресло второго пилота и, замявшись, произнёс:
– Спасибо. Это было неразумно… Всё равно спасибо.
– Дурак. Какой же ты дурак… – девушка отвернулась и сделала вид, что целиком сосредоточена на пилотировании.
За последние годы беседка чуть покосилась, прутья лежат не так ровно, как раньше, поэтому в куполе оплетающего свод зелёного винограда и хмеля появились прорехи. Да и лавочка покосилась. Сейчас Он уже научился делать куда более прочные и красивые творения. Но изящные павильоны и беседки безжизненны своей идеальной красотой и не принесут Ему покоя. Ведь только здесь оставила частицу своей души Она.
Лео вставил в спинку лавочки последнюю планку, сделал шаг назад и с гордостью осмотрел результат. Вышло очень даже неплохо, особенно для того, кто молотка и резца коснулся всего несколько месяцев назад. Последнее мерцание всё равно продлится не больше полутора-двух лет, поэтому операторам можно не сидеть в консервной банке станции – а посадить на планету жилой модуль и устроить себе отпуск. Уже через месяц оба неожиданно столкнулись с почти позабытой вещью: свободным временем, которое не знаешь, на что потратить. И принялись искать себе хобби… Лео вот увлёкся резьбой по дереву.
