Ясмина Сапфир
Симбиоты. Мой самый страстный враг
Глава 7
Драг
Я не то, чтобы не мог остановиться.
Я даже и не осознавал, что обязан!
Я вообще не чувствовал ничего, кроме дикой, животной жажды взять эту женщину – прямо сейчас, несмотря ни на что.
Как самец самку в момент гона. И про гон я тогда тоже не думал.
Ни о чем, совершенно… Просто не мог…
Я уже почти начал… делать то, что требовали инстинкты. Я и сам был фактически голый инстинкт. Один – четкий, самцовый и однозначный. Не желающий ничего слушать, не принимающий возражений.
Внезапно в голову стали просачиваться крики Сейлар.
Причем такие… озлобленно-яростные… Как будто она меня аж ненавидит!
Че-ерт! Да что же я делаю?!!
Боже!
Секунду назад я не воспринимал, не понимал ничего, кроме того, что мне надо… надо взять эту самку вот прямо сейчас…
Я должен покрыть ее, присвоить, сделать своей…
И вдруг… вдруг…
Она стала моим центром Вселенной.
Я обидел ее.
Боже! Да я же едва, едва…
Это даже выговорить было страшно.
Я в жизни никогда так с женщиной не поступал.
А уж с ней… с ней… Я бы жизнь за нее отдал в любую минуту. Когтями, зубами вгрызся в глотку любому, кто ее обидит пусть даже словом…
Но вот сейчас этим «кем-то» стал именно я.
Внезапно из меня хлынула такая агрессия, такая ярость против себя самого… каких я никогда еще не испытывал со дня трансформации.
Я выдирал щитки из груди, рук, ног, плеч и даже не чувствовал ни боли, ни сожалений…
Я больше не хотел таким быть! Если я, если моя сущность, если то, чем я вдруг стал, может навредить ей… Той, которая так дорога, что себя проще убить… чем обидеть ее…
Я больше не должен таким оставаться!
Никогда! Ни при каких обстоятельствах! Что бы ни произошло!
Кажется, самоконтроль и разум в ту минуту опять отказали мне напрочь.
Я был весь в собственной крови, в шмотках мяса, но продолжал, видимо, на чистом адреналине. Или какие там еще гормоны ардикоттов появились в теле после гибридизации?
Правильно нас планировали уничтожить! Мы – чудовища! Мы не должны жить!
Вот что громыхало в мозгу и ввинчивалось с каждым ударом сердца.
Я не должен жить после того, что едва не сделал с ней… С ней…
С моей Сейлар!
Даже, если она так не считает!
С той, для которой я… весь… до последней капельки крови.
Вот она, пусть забирает.
Не знаю уж – куда меня понесло.
Однако в какой-то момент я вдруг опять услышал ее голос…
Ее… голос… И он вел меня за собой…
Вдруг вывел на свет из того мрака и ужаса, где я пребывал.
Я рухнул от бессилия, от потери крови и ран.
А затем… затем… Неожиданно начал так быстро и так легко восстанавливаться, что стало ясным – почему многие отчаянно хотят стать симбиотами.
Даже ходят лично к каждому бергу, пытаясь связать себя этими узами.
Полицейские, сотрудники МЧС, военные… Да и гражданские в огромном количестве…
Столько бергов не было, сколько желающих прилетало на роль симбиотов.
Боль, которая вспыхнула так, что потемнело в глазах, в момент обратной трансформации в человека, почти сразу же полностью приглушилась.
Так, легкие ее отголоски чувствовались. Там дернет, тут поноет, здесь кольнет…
Вообще ничего, стоящего внимания.
Голова еще немного кружилась, когда понял, что мне дали одежду.
Я быстро прикрыл свою наготу и, пошатываясь, поднялся, пошел…
К ней, каждый шаг – к ней…
Остановил меня лишь ее взгляд.
Такой – мол, стоять и дальше не двигаться! Не сметь приближаться ко мне еще больше!
Я послушался Сейлар, как и тогда, когда не слышал даже самого себя! Даже родное сознание, самоСознание!
Мы говорили с Шахраз о том, кто кричал. Она объясняла, а я что-то спрашивал на автомате.
Сел в кресло и отвернулся – не мог посмотреть попаданке в лицо.
Внутри все бурлило, переворачивалось, было так тяжело, смутно на душе – хоть вой, хоть кричи и снова раздирай собственное тело в клочки…
Нет, у меня не было никаких самоубийственных порывов, я просто жаждал, чтобы стало полегче. А легче не становилось ни капли…
Какое-то время стыд, ярость на себя самого и того, кем я стал – животным, ужасным чудовищем, не только пиратом, затмевали для меня все вокруг.
Я извинялся, вставал на колени, отходил от Сейлар, чтобы коснуться взглядом и снова отвести его, не сметь тревожить ее даже так…
Это ощущение «я ничего не могу изменить» жгло изнутри, дергало нервы.
Я ничего не могу изменить.
Я ничего не могу изменить.
Я ничего не могу изменить.
Билось в груди и затрудняло дыхание…
Но затем, неожиданно, эмоции начали будто бы затухать. Раз – и одна стала слабее, затем – другая, третья, четвертая…
И вот уже мы с Сейлар опять смотрим друг другу в глаза, и неожиданно для обоих говорим в унисон.
А потом берга предлагает обсудить то, что планировалось.
Я оглянулся на угол, где остались следы крови, щитков и бог знает чего еще.
Там уже вовсю трудились биоботы-пылесосы. Такие большие странные шарики на колесах, которые всасывали в себя грязь и мусор, а затем, вращаясь, смывали остатки.
На виртуальном экране Шахраз в который уже раз проигрывала взрыв «Меченой».
Я снова посмотрел на Сейлар.
– Прости меня, пожалуйста, если сможешь, – произнес в очередной раз от всего сердца.
Она вздохнула:
– Я попробую. Давай, действительно, отвлечемся, и займемся тем, чем собирались. Это поможет сбавить градус эмоций и как можно скорее забыть о случившемся.
– Я тебе клянусь… Сейлар. Я клянусь! Я выпью все препараты, которые есть, и сделаю все, чтобы такого больше не произошло. А, если что – просто убей, разрешаю… Я научу тебя метко стрелять из плазменника. И предупрежу своих, чтобы ни за что не пытались не то, чтобы отомстить, даже слово резкое сказать после всего…
– У тебя же будет броня, – с сомнением покачала головой попаданка.
– Целься в глаз. На операциях мы закрываем лицо балаклавой, а на глаза надеваем непроницаемые очки.
– Я не видела их, когда ты проник на транспортник… Ну вчера…
– Да, я понял. На корабле не было никого. И сопротивления мы с Замом не ждали. Датчики, сенсоры – вся аппаратура говорила о том, что команда эвакуировалась. Если что – сразу же нацепил бы.
– Ты способен увернуться от выстрела.
– Я не буду. Я-а-а постараюсь… Наоборот, сделаю все, чтобы подставиться…
Хотелось бы верить, что я, реально, смогу выполнить свое обещание.
В какие-то минуты, мгновения, я совершенно потерял контроль над собой.
И уже не управлял ни своим телом, ни своим разумом, ни своими поступками…
Видимо, именно это и случалось с гибридами, когда те бросались всех убивать или пытались вырвать щитки до тех пор, пока не умирали…
Я вздохнул и, глядя в глаза Сейлар, которая, видимо, вспоминала о том же, добавил:
– Я буду очень стараться…
– Препараты должны помочь, – вмешалась в наш разговор берга. – Послушайте, ребята… Давайте уже перейдем к делу.
– Это – тоже дело! – перебил я ее. – Я-а-а… Больше не хочу… Так… И меньше всего я хотел бы обидеть Сейлар. Уж лучше умереть…
Я вздохнул.
Попаданка вскинула брови и посмотрела так, словно впервые увидела.
Я усмехнулся – с горечью в голосе:
– Да. Ты можешь не верить. Но это правда. Чистая, абсолютная.
Я мог бы сказать, что люблю ее.
Непостижимым, непонятным самому образом, буквально после часа общения, после безумия страсти и после всего, что между нами случилось, я точно знал, что я люблю ее.
Так, что сводит где-то под ложечкой и хочется отдать ей все… Все, что можно и все, что нельзя.
Хочется весь мир бросить к ногам.
Я промолчал и проглотил все слова, что настырно ворочались где-то внутри и слишком упорно просились наружу.
К ней! Даже мои слова – и те стремились к Сейлар.
Я снова сглотнул и вздохнул.
Попаданка покачала головой.
– Хорошо. Я поняла…
Чуть помолчала, и ответила совершенно не то, на что я надеялся.
– Давай займемся катастрофой на «Меченой». Шахраз, проиграй-ка еще раз сначала. Где сдетонировало? Я так и не поняла…
* * *
Спустя несколько часов, мы, действительно, общались практически по-деловому.
Попаданка меня сторонилась, и я вполне понимал ее ощущения.
Тоже старался не приближаться.
Внутри все переворачивалось, и, кажется, почти физически болело, но я делал так, как лучше для Сейлар.
– Ладно. Раз мы более-менее поняли, где искать доказательства и информацию – на каких видео с черного ящика «Меченой» и в каких полицейских архивах – предлагаю отдохнуть, успокоиться.
Это было мое предложение. Оно казалось поперек горла, но я чувствовал – Сейлар это нужно. И, как никогда, осознал, что ее нужды, ее требования и желания для меня отныне важнее всего.
Я не мог отменить то, что творил, как в компьютерной игре, убрав уровень. Я не мог вычистить, вырвать из ее памяти то, что сделал несколькими часами назад.
Но мог действовать дальше настолько бережно и внимательно, чтобы она сумела это все оценить.
– Да. Думаю, что на сегодня достаточно. У нас есть все данные, все адреса и имена специалистов, которые давали заключения по взрыву на «Меченой». Значит, начнем с того, о чем договорились и пойдем по плану, – в голосе Сейлар усталость смешалась с радостью.
Она была рада избавиться от моего общества! А я отдал бы все, чтобы посидеть с ней еще хоть минуту! Ладно. Надо брать себя в руки. Я ведь только пока гибрид и на гормонах гона утрачиваю волю. Сейчас и воля, и самоконтроль при мне!
– Да, – я кивнул.
Встал.
Немного помедлил, не в силах уйти.
Ну как уйти от нее?
Все во мне противилось этому.
Желания, чувства, мысли и… тело.
Ноги опять будто вросли в пол, колени не желали гнуться и слушаться.
Я еще помедлил. Она покосилась с искренним непониманием и удивлением.
Мол, почему ты все еще тут?
Я опять вздохнул и кивнул.
Дескать: я знаю, что должен уйти.
И все-таки остался на месте.
Внезапно на коммуникатор пришло сообщение от моего Зама и заодно зама, как мы часто шутили. Типа и сокращенно зову его Зам и одновременно он – мой заместитель на «Заррем».
– Вам с Шахраз надлежит срочно двинуться на нашу станцию. Я хочу запулить транспортник через подпространство к базе МЧС, которая вот-вот будет по курсу. Сейчас предоставится самый удачный момент. Не очень хотелось бы его упускать. Следующий может появиться не скоро…
– Вы возвращаете транспортник с бергами? Вы же… – потрясенно посмотрела на меня Сейлар. Опомнилась, заметив мою реакцию и не стала продолжать разглагольствования.
Я же понял, что именно она хотела сказать. Попаданка считала, что мы – просто воры, и никогда не упустим возможности подороже продать добычу.
А тут – такой крутой поворот.
Как же хорошо, что хоть Зам сохраняет холодную голову и делает все, как обычно, пока у меня башку сносит!
Спасибо тебе, старый друг!
– Мы часто так делаем, – сцепив зубы, произнес я, пытаясь не выдавать раздражение. Как же она меня окунала в эти бешеные эмоциональные качели. Я то сходил с ума от желания хотя бы коснуться, хотя бы стать ближе… То злился так, что темнело в глазах. Главное опять не начать трансформироваться в одержимое чудище, которому нужен лишь секс с ней…
Ну не-ет! Больше я этого не допущу! Я расправил плечи, прикусил губу, чтобы привести себя в чувство, и отряхнулся. Стоп! Это стоп!
Я продышался и снова посмотрел на Сейлар.
– Мы берем только то, что необходимо. Все самое ценное забираем исключительно у тех, кто грабит других. Этот транспортник мы вообще не планировали захватывать.
– А зачем захватили? – она опять удивилась и посмотрела с надеждой. С маленькой верой, что я все объясню. И я расстарался, внезапно осознавая, что это для меня тоже до ужаса важно.
– Лавасстер, один очень жестокий пират, собирался разграбить этот корабль. Мы с Замом решили, что лучше захватить его первыми. Отправить команду восвояси без боя, взять немного запчастей к звездолетам, какие-то корабли, что нужны на замену наших, а остальное отдать. Мы и бергов-то похищать не хотели… Даже не знали, что они есть на транспортнике…
– А меня никто и не похищает! – возразила Шахраз. – Я нашла своих симбиотов – и все. Уверена, в конце-то концов, я стану тем, кем и задумывалась. Честным кораблем МЧС.
– Станешь, – твердо произнес я. – Я сделаю для этого все. И даже, если придется все-таки…
– Не придется! Я не хочу даже слышать об этом! – возмутилась Шахраз. – Повторюсь! Я нашла симбиотов и не собираюсь лишаться ни первого, ни второго. Мы еще поборемся и обязательно выиграем! У нас есть план, есть средства, возможности. Я уверена, что все хорошо сложится. А твои… эм… проблемы с самоконтролем… надо решать. Поговори с учеными, попроси еще таблеток или какие-то техники концентрации.
Я кивнул. А что еще я мог им сказать?
Да, именно этим я и собирался заняться.
– Значит, мы сейчас перебираемся на «Заррем»? – радостно уточнила Шахраз. – Мы с ней, кстати, уже познакомились.
– Она разговаривает? – я поразился.
– Ну не то, чтобы… Это как… ну, как человек с собакой общается. Или с котом. Хотя нет, кошки скорее себе на уме. Как с собакой. Примерно на таком уровне.
– Это все равно больше, чем у нас с ней, – задумчиво мотнул я головой.
– Видишь ли… – я заметил, что Шахраз, действительно, полетела к месту стыковки транспортника и станции. Сейлар тоже чувствовала движение и направление. Даже вроде бы отчасти ушла в себя, отслеживая действия берги почти, как свои. Так и должен был действовать первый. Я же контролировал процесс по картам, датчикам и сканерам, как второй. При этом продолжая слушать Шахраз и вникать.
– Заррем не может общаться так с людьми, в принципе. К сожалению, ей этого не дано. А со мной – да. Но исключительно потому, что ты, Драг – мой симбиот и ее капитан. Через тебя у нас неразрывная и какая-то удивительная, уникальная связь! И, поверьте, нам еще это ой как пригодится. В расследовании и даже потом. Мы с Заррем можем работать в связке, чувствовать и воспринимать друг друга на расстоянии. А это очень и очень неплохо…
В тот момент я и не предполагал, чем для нас это обернется, в итоге.
Только видел, как мы едем на станцию, проходя нужные отсеки стыковочной кишки и дальше…
Сейлар внезапно стала… более оптимистичной, что ли, спокойной…
И я понял, что все это из-за меня. Точнее – из-за того, что мы отдаем транспортник МЧС.
– И много вещей вы взяли себе? Ну с корабля, который сейчас возвращаете? – спросила она.
– Не особо. Некоторые запчасти. Один из двадцати линкоров и десять из двух сотен спасательных капсул. Пару запасных силовых двигателей.
– Из скольки?
– Из сорока.
– И это все?
– Вроде бы все. Мне докладывал экипаж в сообщениях.
Я полистал информацию от парней.
– Возможно, что-то еще – так, по мелочи. Комбинезоны для военных операций и катастроф. Тут не написано, но могли взять. В целом, больше мы ничего не забрали.
– Это очень хорошо. Это радует.
Она слегка улыбнулась, и я прямо весь расцвел изнутри.
Даже пришлось усиленно сдерживать глупую улыбку, что просилась на губы.
Да уж… Я был сейчас просто счастлив.
Эти безумные эмоции гибрида во время гона сложно преодолеть. Контролировать же их придется со всей тщательностью и со всеми препаратами.
Так, что мне надо бы отправляться в медпункт, пока опять на чем-то не переклинило.
Я дождался, пока Шахраз заняла место в нашем ангаре – Заррем сама выделила ей новенький, запасной – и сообщил:
– Ну все, я пошел.
– Да, иди. Я должна отдохнуть, все обдумать и немного очухаться.
– Хорошо.
Я опять постоял, но все-таки, на сей раз, заставил себя двинуться к выходу.
В дверях оглянулся – так, будто надеялся, что она позовет. Скажет – давай вместе пообедаем, и сына моего пригласим. Посидим, как одна большая семья.
Она удивленно вскинула бровь.
Ага. Наши мысли сейчас не совпадают.
Тут мы чувствуем и думаем не в унисон.
Жаль.
Я сделал над собой усилие и вылетел вон.
Я кивнула. Я об этом уже знала, благодаря информации, что пришла в мозг от Шахраз.
– Второго можно ведь и заменить! – с надеждой произнесла я.
– Не в вашем случае. У вас уже сомкнулся узел хонтра, – ответила берга.
– Ага! Узел хонтра. У симбиотов течет энергия изо лба и пупка. Когда и тот и другой потоки смыкаются у первого и второго, их связь становится абсолютной, – зачитал сын.
– Откуда ты знаешь, что узел сомкнулся? – вскрикнула я, глядя в потолок, будто глаза Шахраз именно там.
– Ну… в момент, когда вы оба… эм…
– Я поняла…
Я покосилась на Матвея.
– Когда вы что? – сразу ухватил главное сын.
– Когда мы испытали друг к другу мощные эмоции. Первый и второй должны в момент инициации друг друга либо возненавидеть, либо полюбить, либо еще что-то. Но чувства в этот момент намного сильнее обычных. Это и есть включение связи.
– Ясно…
Я прямо выдохнула. Не рассказывать же Матвею о том, что между нами с Эрдрагором случилось.
– Ну во-от! Так что ты хотя бы попробуй его понять! – попросила Шахраз.
Внезапно в дверях опять появился Эрдрагор. Какой-то взвинченный, злой, непонятный. Взгляд мечется из стороны в сторону, сверкает, будто гибрид в лихорадке. Губы поджаты, уголки заметно опущены, ноздри хищного носа раздуваются. Кулаки сжаты, а тело… тело буквально само напряжение…
– Я отвезу вас на базу МЧС. Точнее максимально к ней близко. А там сдам с рук на руки кому надо.
– Ты второй! Не дури, Эрдрагор! – вмешалась Шахраз.
– Узел хонтра. Я уже понял. Но его вполне можно и разорвать. Недавно ученые изобрели способ. Точнее, обнаружили на опыте…
– Я не хочу, чтобы ты так поступал, – произнесла берга, а Матвей рылся в сети и ничего не находил, судя по его озадаченному лицу.
– Я все решил! И будет, как я сказал! – прорычал этот мужлан и снова, как подорванный выскочил за дверь.
– Эмоции узла, – вздохнула Шахраз.
– Что за способ? – уточнила я у нее.
Сейчас мне меньше всего бы хотелось оставаться хоть как-то связанной с Эрдрагором. Слишком уж это все осложняло. Да, возможно, он невиновен. А может именно он станцию и взорвал, как полагают психологи, которые консультировали полицию на данную тему. Из-за нестабильной нервной системы гибридов, по мнению этой группы специалистов, те решаются порой на такие поступки, какие в другие моменты не совершили бы. А после, вполне возможно, очень жалеют. Либо же ни капли не переживают. Этого не знал ни один из психологов.
– Что за способ? – спросила я снова, потому что берга не отвечала.
– Ладно! Все равно так или иначе узнаете…
На мой коммуникатор прилетел чей-то секретный доклад. На нем так и значилось «Совершенно секретно».
Я быстро пробежалась по взглядом по строчкам.
– Если он будет в коме несколько недель, то узел вполне можно и развязать…
Я взглянула на Матвея и подумала, что не хочу подобного… или хочу? В голове все путалось, смешивалось. Казалось, я уже ничего не понимаю.
Шахраз воспользовалась моим замешательством.
– Послушай меня, Сей, дорогая… Рубить с плеча, это легко и очень по-человечески. Но могу я предложить тебе альтернативный и средний вариант?
– Какой именно? – тихо спросила я.
– Мы можем сами расследовать то дело и попытаться докопаться до правды. Уверена, что Эрдрагор не откажется.
– Да он вон какой весь из себя! – фыркнула я.
– Он обижен. И, если обвинения несправедливы, причин для обид у него предостаточно. Давай пока просто отложим решение.
– За столько лет никто не смог докопаться до правды… а мы сумеем? – с сомнением уточнила я. – Полиция, криминалисты, какие-то вон частные детективы… Никто так и не пришел к конкретным фактам, одни домыслы и предположения. Мы же – вообще не специалисты. Если что, я по профессии – физик-ядерщик. Какой из меня вообще детектив?!!
– А может никто и не хотел особо докапываться? Ведь есть виновные и они всех устраивают…
Да, такое бывает, я знала.
Если виноват кто-то из власть имущих, богатых и знаменитых… Тогда – да, сделают все, чтобы никто правду не выяснил.
– Вот смотри, – подлила масла в огонь моих естественных сомнений Шахраз. – Это ведь ни к чему тебя не обязывает. Заключите с Эрдрагором временное перемирие. Попробуем вместе все разузнать. А потом решишь – что и как. Даю слово, что, если Стальной, действительно, всех убил, я не стану препятствовать разрыву узла хонтра. А если это не он… Тогда… тогда ведь его с Арзаматом можно реабилитировать… И мы станем нормальным экипажем – бергом и его симбиотами…
– Я подумаю, – кивнула я коротко.
– Ну, вот и ладушки. Вот и здорово. А пока устраивайтесь, гости дорогие. Отдохните, поешьте, поспите… А я пока поговорю со вторым упрямцем…
Я без вопросов поняла – кто имелся в виду.
Неожиданно за окнами берги, где раньше я видела помещение, похожее на гигантский ангар, стали появляться деревья, кусты, трава, одуванчики… Вокруг словно запели птицы, затрещали кузнечики, зашумел ветер в кронах…
Все это было ненастоящим – берга имитировала окружение при помощи звуковых и зрительных эффектов. Но выглядело очень естественно.
Я заметила, что за окнами сумерки. Коммуникатор показывал семь вечера. Видимо, тут время определяли по земному. И это к лучшему. Привыкнуть к чужим суткам сложно. А так все, как надо: день-ночь, двадцать четыре часа, шестьдесят минут в каждом…
Я даже зевнула, прикрыв рот рукой.
– Пошли, мам, поедим, успокоимся. И выспимся. Утро вечера мудренее.
