Ясмина Сапфир
Танцуй для меня, землянка!
Я вздрогнула, и перед глазами появился контракт. Внизу, очень мелкими, едва заметными буквами значилось: «Договор не имеет обратной силы и после подтверждения ДНК с обеих сторон может быть расторгнут только в случае смерти одной из них»…
Ого! Как я могла пропустить такой чудесный, почти угрожающий пункт? Да запросто! Никто и никогда не читает приписки мелким и неразборчивым шрифтом. На этом и делают состояние мошенники, что заманивают покупателей акциями, с такими условиями, под которые еще не каждый сможет попасть. А то и вовсе – с истекшим сроком годности.
Губы френа исказила гримаса презрения. Но лишь на секунду. Спустя мгновение, Мельнис опять выглядел невозмутимым, хладнокровным и закованным в броню военной выдержки.
– Я понял, – процедил он сквозь зубы, словно испытывал сильную боль и обернулся ко мне. – Вы приняты, Веллада Драккар. Надеюсь, ваша фамилия подобрана под характер. Я знаком с земной мифологией, – нечто теплое, едва уловимое потянулось ко мне от френа. Он почти улыбнулся, но моментально исправился – посуровел, сделал пару шагов назад и отчеканил Дареллу. – Мы будем квиты, когда научусь вальсу?
– Да! – восторженно сообщил землянин, словно наблюдал, как враг ложится под топор палача.
Мельнис чуть заметно вздохнул и кивнул:
– А теперь прошу вас покинуть мою станцию! – так обращаются к преступнику, в крайнем случае – к злейшему врагу.
Дарелл ничуть не обиделся, и уж тем более – не расстроился. На лице его по-прежнему сияла радостная улыбка, взгляд прямо фонтанировал восторгом.
Землянин сел в машину и мгновенно улетел с парковки. Мы с френом остались наедине.
Странное ощущение накрыло, почти лишило самообладания. Я волновалась рядом с Мельнисом как девушка возле первого красавца класса, предмета обожания, недоступного и желанного. Мужчина приблизился вновь, нас разделяли какие-то сантиметры. Френ помолчал, гипнотизируя, сбивая с толку. Я не понимала его. Совсем. Ни капли. То чудилось – Мельнис вот-вот меня поцелует. Обнимет так, что вздохнуть не смогу. Даром, что мы столкнулись несколько минут назад и почти не знакомы друг с другом… То казалось, френ недоволен, до безумия раздражен моим присутствием. Словно внутри него боролись противоречивые чувства, и ни одно не могло взять верх над другими. Я верно угадала – Мельнис натура страстная, увлекающаяся… Не в этом ли причина возникновения пресловутого долга чести, что столкнул нас на станции?
Френ слегка качнулся навстречу, и тут же отступил, стер с лица выражение, которое я так и не смогла разгадать, и произнес очень нейтрально, почти как робот:
– Добро пожаловать на работу. Я распоряжусь, чтобы вас проводили до каюты.
Я собиралась спросить – а что с моими вещами. Дарелл улетел, Мельнис, похоже, знать не знал о нашей договоренности с землянином, а в заключенных договорах пункт о перевозке пожитков не значился вовсе. Я даже предъявить претензию не смогла бы! Но не успела я рот приоткрыть, как френ устремился к далекой распахнутой арке двери, так быстро, будто за ним гнались.
Хм… странно все это. Я застыла. Одна, в пестрой компании сотен машин всех времен и марок. И только сейчас внутри начала нарастать странная, совершенно не присущая мне паника. Боже! Куда я попала? Зачем? Я ведь могла преспокойненько сидеть себе дома, пить мятный чай, есть лаваш с маслом и даже не думать о космических станциях, работе, непонятном инопланетнике… Да и зачем она мне, эта «работа с живыми существами»? Писала бы себе курсовые, рефераты, готовила нерадивых студентов к экзаменам… График ненормированный, работодателя всегда можно послать… на другой конец Галактики. Хоть на общегалактическом языке, хоть на родном… Черт! Ну вот как он меня убедил-то? Да еще так быстро, незаметно, вкрадчиво… Так некогда торговцы «Гербалайфа» уговаривали полных и неуверенных в себе женщин купить их продукцию…
Я вспомнила Дарелла. Эти его ужимки, мягкий голос, когда землянин убеждал согласиться, правильные аргументы, отрепетированные ответы на все вопросы… Проклятье! Военная хитрость! Дарелл использовать техники убеждения. При помощи ауры, информационного поля, нейролингвистического программирования. И он очень долго репетировал… Зачем? Снова этот вопрос ввинчивался в голову, не давая покоя. Неужели все ради мелочной мести? Не-ет! Тут должно быть что-то еще… Не такого полета Дарелл, чтобы размениваться по таким мелочам…
И чем больше я думала над случившимся, тем сильнее казалось – я лишь пешка в большой игре землянина. И цель ее – вовсе не «дура», что отказала бравому военному, залепила пощечину прилюдно, на пляже. Мои проблемы – это так, аперитив к основному блюду. Мельнис Онил – вот кто главная мишень Дарелла. Надо срочно узнать о френе побольше. Почему он так странно себя вел? Вначале чудилось – командор не видит никого кроме меня, не замечает ничего вокруг. Рад до смерти, что я подвернулась. А затем… затем… Черт! Как же все запутано.
Ладно. Рассудим здраво. Расторгнуть договор я не могу. Не бумажный – не порвешь, будто случайно пытаясь вытереть след от сального пальца. Для официального расторжения требуются веские основания, доводы, предусмотренные в самих документах. Пока ничего похожего у меня в арсенале нет. Сама подвизалась. Значит, остается одно – приживаться и пытаться прояснить ситуацию.
Мельнис не выглядел прожженным циником или негодяем, как Дарелл. От того прямо за версту разило эдаким классическим, почти диснеевским злом. Скорее френ представлялся честным военным, что заработал свой пост безупречной службой, не раз рисковал жизнью и определенно заслуживал командирского кресла. Но вот его реакция на меня…
– Добрый день. Меня зовут Ти Вольних. Мне поручено проводить вас на станцию, показать каюту и ответить на любые вопросы. Сегодня устраивайтесь. Мы отправляемся через полчаса. А завтра покажу Академию. У нас тут все почти как на искусственной планете.
Низкий женский голос чеканил каждое слово. Я вскинула взгляд и обнаружила высокую, статную натти, неопределенного возраста. Эти гуманоиды, с чешуей вместо волос, лицом напоминали ангелов, а телами – культуристов. Незнакомка ничем не отличалась от сородичей. Крупная, плечистая, с ногами размера эдак сорок пятого, с гладкой, идеальной кожей, белой и одновременно румяной и широко распахнутыми желтыми глазами с длинным вертикальным зрачком. Голову ее покрывал блестящий слой зеленоватой чешуи, чем-то похожий на шапочку от костюма какого-нибудь супергероя.
Синий мундир выгодно подчеркивал фигуру незнакомки, а высокие кожаные сапоги – твердую поступь.
Я кивнула в знак приветствия, потому что не знала – как еще реагировать. Натти показалось этого достаточно. Она крутанулась на пятках и отправилась туда, куда еще недавно так стремительно удалился Мельнис.
Я нагнала Ти у дверей, в форме арки. Станцию, и впрямь, создавали с размахом. Мы легко прошли в дверной проем, совершенно не мешая друг другу.
Во всем остальном космическая громадина ничем не отличалась от того, что я привыкла видеть, путешествуя кораблями поменьше. Просторные коридоры и холлы зеленого цвета, общие залы и псевдогород с торговой площадью, парком аттракционов, кафе, ресторанами и прочими злачными заведениями. Наверное, где-то там затесалась и Академия. Современные космические станции оборудовали вот такими вот улицами, кварталами, парками, площадями. Идешь себе по кораблю – и бац, словно попадаешь опять на планету. Над головой небо, вокруг пешеходы разных рас, офисы, развлекательные центры, бутики…
Возвращаешься в каюту и понимаешь, что все это лишь бутафория. Качественная, сделанная на века, но лишь видимость. Ты по-прежнему в мертвом космосе, где-то между планетами, астероидами, звездами и туманностями.
За одной из многочисленных одинаковых черных дверей из искусственного дерева, с номером 367 оказалась каюта-квартира, как я и ожидала. Сегодня ни один уважающий себя космический корабль не предлагал пассажирам жилище меньше стандартной однушки на небольшую семью. Метров девяноста, плюс минус. Меблировка была спартанской, почти куцей. Диван-кровать, правда, огромных размеров, кресло, два стула и шкаф. Рабочий стол с компьютером последней модели – от виртуального монитора до клавиатуры, что откликались на магнитное поле владельца. Можно не говорить, не касаться клавиш – лишь четко выразить мысленное желание – и умная машина найдет информацию, загрузит файлы, отправит письма… Дверь в уборную и на кухню. Все предсказуемо, но неплохо. Я так и не поняла – из натурального дерева мебель или искусственного. Настолько качественной и дорогой она оказалась. Даром, что без малейших изысков: украшений, узоров.
Ти позволила мне осмотреться, заглянуть в холодильник, набитый пластиковыми контейнерами с продуктами, проверить туллу – новомодный аналог микроволновки, раковину и шкафчик с посудой. Большую ванну, душевую и множество полочек для косметических средств.
– Ваши вещи проверяются в пункте безопасности, – сообщила так, словно я уже в курсе прибытия своего нехитрого скарба. Ну, что ж. По крайней мере, обещание Дарелл сдержал. Значит, подготовил каверзу похуже. Почему-то в эту минуту стало очень не по себе. Холодная волна прошлась вдоль позвоночника, ледяной комок упал в желудок. Кожей чувствовала – ну не мог землянин не припасти какую-то злую шутку. Знать бы раньше…
Мельнис знал, догадывался, но меня посвящать не спешил.
И очень зря. Если бы он хоть на минуту отказался от своего мужского «я самец, я военный, и я решаю», вместе мы, возможно, предотвратили бы случившееся. Но… капитан понадеялся на себя – на свою выдержку, самообладание… И, в результате, мы оба оказались заложниками ситуации…
И еще неизвестно – кто рисковал сильнее и терял больше.
Впрочем, я бегу впереди паровоза.
Ти заметила, что я довольна прибытием вещей, дернула уголками губ вверх – видимо, это была самая приветливая ее улыбка – и отрапортовала:
– Добро пожаловать, ректор Драккар, – и скрылась за дверью. А «ректор Драккар» осталась посреди комнаты, немного растерянная, но готовая к новым приключениям.
Ладно… Сотни лет я жила затворницей. Пора менять привычки. Кажется, радикально и незамедлительно…
Глава 2
Первое время я бесцельно слонялась по каюте. Есть уже не хотелось, да и ощущение скорой беды никак не отпускало. Желудок сжимался, все внутри холодело, хотелось куда-то бежать, что-то делать, но оставалось лишь мерить шагами комнату. Большую, кстати. На станции метров для постояльцев не жалели.
Шкаф отвлек мое внимание через некоторое время. На дверцах загорелись алые индикаторы, сообщая о переносе вещей. Затем сменились на зеленые: мол, все, процесс завершен, можете пользоваться. Я заглянула внутрь. Вроде все в порядке. Одежда, обувь, даже головные уборы – все разложено как у меня дома. Дарелл постарался. Я снова ощутила тревогу. Так, надо срочно что-то делать, иначе совсем с ума сойду. Раз в детали работы меня посвятят только завтра, пойду, прогуляюсь, что ли? Исследую здешний псевдогород?
Мда… любопытство кошку сгубило…
Я переоделась в черные кожаные лосины, синюю тунику до колен и жилетку из замши. Натянула угольные полусапожки и отправилась на разведку.
Искусственный город нашелся без труда. Я с детства прекрасно ориентировалась в пространстве. Один раз прошлась по местности – и легко найду дорогу куда угодно.
Улицы кишели пассажирами, приглушенное освещение и потемневший небосвод напоминали, что тут все словно по-настоящему. Ночь сменяет день, а сумерки – полдень.
Пешеходы спешили по своим делам или просто прогуливались, как я. Френы, натти, земляне и сотни других рас сновали туда-сюда, напоминая очень старый земной сериал «Вавилон пять». Гуманоиды и негуманоиды, разумные растения и существа, похожие на земных животных: львов, гиен, лисиц, ящеров, насекомых почти не обращали на меня внимания.
Я разглядывала однотипные искусственные улицы. Кряжистые дома, под кирпич и металлопластик, без особенных архитектурных изысков. Дизайнеры интерьера не заморачивались. Вдалеке неторопливо сменяло оборот за оборотом чертово колесо, разукрашенное пестрыми китайскими драконами. Алые качели, что переворачиваются солнышком, заставляли пассажиров визжать от восторга и ужаса. Другие аттракционы скрывали большие ворота в парк развлечений, в виде арки, увитой плющом.
Деревья в круглых, овальных и треугольных кадках приехали сюда явно с разных планет. Я зацепила взглядом тонкие березки, стройные, высокие секвойи, пальмы и киксы. Растения, похожие на металлические прутья, усыпанные клочьями ваты.
Я так зазевалась, что не заметила, как врезалась в огромного геларда. Великаны-гуманоиды, с тремя небольшими рожками на затылке, прямо посреди жестких волос и кожей цвета горького шоколада славились неуживчивым нравом. И, конечно же, по закону подлости, именно гелард и попался мне на пути. Сворачивать громила, разумеется, не стал. Врезался, я бы даже сказала впечатался, и посмотрел так, словно мне еще мало досталось, хотя отлетела я на добрых несколько метров.
Эти гиганты прослыли в Союзе как лучшие механики, электрики, сантехники. Я бы даже сказала – гениальные. Не удивительно, что и на станцию их нанимали, невзирая на неуживчивый характер и постоянные конфликты со всеми подряд.
– Смотри, куда прешь! – на общегалактическом геларды разговаривали не очень хорошо – с каким-то шипящим, неприятным акцентом. И все из-за особенностей прикуса. У этой расы зубы росли в три ряда. Длинные спереди и короткие – у щек.
Ладонь, размером с садовую лопату отодвинула меня – небрежно и почти грубо.
Гелард собирался продолжить путь, но его остановили за рукав светло-голубой рубахи, больше похожей на рубище, под стать брюкам.
– Немедленно извинись перед женщиной и новым ректором нашей Академии! – откуда Мельнис тут взялся, я не поняла. Секунду назад он не мелькал даже вдалеке, в толпе. Но сейчас френ выглядел более чем угрожающе. Ниже геларда почти на треть, Мельнис не казался маленьким, слабым. Скорее напоминал хищника рядом с массивным травоядным чудищем.
Гелард попятился.
– Простите, командор, не знал, – тон изменился и выговор тоже. Теперь он произносил слова гораздо четче, понятней. Явно напрягался, но старался на совесть.
– Перед дамой извинись! – отчеканил Мельнис.
Гелард повернулся ко мне, чуть наклонился и повторил:
– Простите, госпожа ректор, не знал.
Покосился на Мельниса и тот ответил небрежным жестом. Гелард торопливо скрылся в толпе, а я снова очутилась рядом с френом. Синие глаза капитана изучали, словно мы впервые встретились. Только позже я сообразила, что переоделась и выглядела сейчас немного иначе. Жилетка туго обтягивала грудь и талию, позволяя оценить разницу между ними.
Мельнис немного помолчал и вдруг подал руку.
– Вот не сидится вам в каюте, – проворчал беззлобно. – Идемте, покажу город.
Когда наши тела соприкоснулись, френ едва заметно вздрогнул, напрягся. На минуту замер, окинул сверкающим взглядом, отвернулся, выпустил из груди воздух и попытался улыбнуться.
Я ничего не поняла, даже предположить не могла – что на него нашло. Поэтому просто ответила улыбкой. Мельнис улыбнулся шире, ему понравилось. Тепло потекло от френа ко мне, бок инопланетника источал жар.
Мы двинулись по улице, и Мельнис принялся рассказывать – где и что располагается, сопровождая слова резкими, отточенными, лаконичными жестами. Я разглядывала: пестрые витрины с манекенами разных рас, кафе, из которых то отвратительно пахло подгорелым подсолнечным маслом и жирными пончиками, то упоительно тянуло сытным гуляшем, то обдавало ванилью и сдобой. Злачные заведения, источавшие на всю улицу алкогольные пары. Время от времени косилась на провожатого.
Мельнис менялся, от минуты к минуте и я никак не могла разгадать его. То френ шутил, улыбался почти по-мальчишески, будто совсем расслабился, то внезапно щеки командора заливал румянец, он напрягался, прижимал сильнее, то, напротив, старался отодвинуться и резко мрачнел. Я ничего не понимала. Совершенно.
Ближе к концу нашей прогулки, когда от неоново-ярких вывесок в синих сумерках начало рябить в глазах, френ притормозил возле высокого ресторана, похожего на утилитарную версию замка. Кирпичный, с невысокими башенками и словно вырезанными из бумаги флажками, он, тем не менее, смотрелся неплохо среди соседей – еще более безыскусных и простеньких.
– Думаю, вас надо покормить, – с внезапной заботой произнес Мельнис и распахнул тяжелую, металлическую дверь, с оскаленной мордой льва на ручке.
Френа тут явно знали и принимали как дорогого гостя. Навстречу нам выскочил официант, а, возможно, и сам хозяин заведения. Невысокий лейдер – гуманоид из расы похожей на гномов. Все было при нем: окладистая рыжая борода, нос-картошка, округлый живот. Рубашка навыпуск и коричневые брюки, заправленные в сапоги такого же цвета, выглядели новенькими и дорогими. Слишком для простого официанта.
– Командор Онил, очень рады вам и вашей… эм… спутнице, – лейдер ждал, что френ представит меня. Но Мельнис не стал этого делать.
– Мы на обычное место, – бросил коротко и потянул за собой. – Заказ двенадцать и двадцать пять.
Меня не оставляло ощущение, что вот уже полдня мною руководят. Мы шли, куда хотел Мельнис, я слушала его рассказы и пояснения, и даже здесь покорно отправилась за дальний столик, со всех сторон огороженный ширмами. В таких «кабинках» обычно трапезничали те, кто не хотел общаться с окружением и выставлять напоказ собственное меню. Ничего особенного… Но почему-то я вдруг особенно остро ощутила интимность этого места, его отрезанность от остального ресторана и близость френа. Он выдвинул мне стул, с высокой удобной спинкой и сам устроился напротив. Нас разделял квадратный стол, метра в полтора. Но казалось, что Мельнис рядом, наши лица очень близко и взгляд инопланетника опять гипнотизирует, мешает связности мысли, путает и волнует.
Некоторое время френ молчал и смотрел не мигая. Еще недавно мы начали общаться почти как друзья, а теперь в воздухе снова повисло напряжение.
Официантка – стройная, миловидная френа, в короткой юбочке принялась молча накрывать на стол, хотя заказ мы не делали. А Мельнис застыл, не сводя с меня глаз. Девушка старательно фокусировалась на столе, блюдах, вилках, ложках, чайниках с чаем и травяным напитком, который так любят френы. Но время от времени не выдерживала – метала на меня косые взгляды и сразу после этого – на Мельниса. В эти минуты в глазах официантки сквозило такое восхищение, почти преклонение, что становилось ясно – командора тут любят и ждут.
Девушка исчезла, а перед нами появились тарелки с горячей едой. Жареное мясо с клубнями возле френа, картошка с курицей в горшочке – рядом со мной. Ого! Он знает мои пристрастия в еде? Я вскинула глаза на спутника. Мельнис отмер, небрежно пожал плечами и произнес:
– Навел справки про… новую сотрудницу. Это моя… работа…
Он сказал настолько неуверенно, со странным придыханием, что мне с трудом верилось в услышанное. Хотя логика в словах френа присутствовала. Станция – военный объект, и все, кто поступают сюда на работу, проходят тщательную проверку. В полном досье на такую, как я, вполне могли содержаться и общие сведения. Любимые блюда, косметика, одежда… Ничего особенного. Только Мельнис на секунду изменился в лице, ладонь его на столе дернулась, но застыла на месте. Френ отвернулся – резко, внезапно, будто стремился скрыть, как напряглось его мужественное лицо. Я увидела заостренные скулы, мышцы шеи, что вздулись буграми, выталкивая наружу синюю сетку вен. Ну вот и что на него нашло-то?
Мда, не начальник – а загадка, не мужчина – а коробочка с сюрпризами.
Пока френ рассматривал геометрический узор на ширме, я изучала остальное меню. Так, тирамиссу, тоже из моих любимых десертов, салат мимоза, сто лет его не ела, креветочный, с круглым глазком половины яйца. Праздник живота, да и только! Я потянулась к чайнику, и Мельнис повернулся вновь, оценил диспозицию в мгновение ока и сам налил мне чая.
– Значит, выясняли – не преступница ли просочилась к вам на работу? Не начнут ли на станции пропадать ложки-вилки… – попыталась я разрядить обстановку. Неуклюже, но уж как получалось. Мельнис оценил – улыбнулся, почти расслабленно, и ответил:
– Тогда вам пришлось бы стать самой уникальной и ловкой преступницей Галактики. Обойти кучу проверок перед устройством на работу… – он запнулся и спросил с явным металлом в голосе: – Какой рычаг давления использовал Дарелл, чтобы убедить вас согласиться?
Я потрясенно заморгала. Резкий переход с ироничного замечания на наши с землянином договоренности озадачил всерьез. Мельнис вперился неотрывно и даже чуть подался вперед, в мою сторону.
– Он предложил подарить землю, которую давно хотела выкупить. Ну и вообще… Не знаю. Почему-то убедил, – призналась я честно.
Уж если Дарелл владел навыками влиять на других, наверняка и Мельнис в этом неплох. Да и смысла лукавить я не видела. Френ откинулся на спинку стула и задумался. С минуту он молчал, крутил в руке вилку, изучал мое лицо и блюда на столе. Я ожидала объяснений, рассказа об отношениях командора с землянином. Но Мельнис налил себе напитка – сине-сиреневого, с резким пряным запахом и резюмировал:
– Ясно.
Взял вилку и принялся неторопливо поглощать мясо. Я последовала примеру спутника. Несколько минут мы трапезничали в полной тишине. Вернее, в полном молчании. По ресторану разливалась медленная мелодия, похожая на перезвон колокольчиков. Приглушенный свет голубых светильников окрашивал белесое помещение в молочный цвет. Салфетки, скрученные в аккуратные трубочки, плотно набитые в синие стаканчики напоминали большие астры.
Когда молчание начало давить, я рискнула – задала вопрос, что давно вертелся в голове, не давал покоя.
– Скажите. А как вы поняли, что я в беде? Вас же не было рядом? У меня хорошая память на лица и наметанный глаз.
Мельнис поперхнулся и залпом выпил стакан своей настойки. Поднял на меня синие глаза и ответил медленно, тщательно подбирая слова:
– У меня есть камеры слежения. Я вижу все, что происходит на станции. В публичных местах, разумеется…
Я сосредоточилась на каменном лице Мельниса и уточнила:
– И вы нашли меня? Среди тысяч обитателей станции?
Френ поморщился, слегка смутился, будто его поймали на чем-то постыдном, и ответил, не глядя в глаза:
– Когда вы покинули каюту, мне пришло оповещение. Я следил… чтобы вы не попали в переделку. И я оказался прав!
Последнюю фразу он выпалил залпом, налил себе еще настойки и осушил чашку. Я замолчала, переваривая. Не зная обидеться, разозлиться или поблагодарить. Мельнис следил за каждым моим шагом с того момента, как вышла из каюты. Зачем? Я ведь штатская, не какая-нибудь важная птица и уж точно не преступница…
Френ отодвинул тарелку с недоеденным мясом, сложил перед собой руки, переплел пальцы и выдавил:
– Вы были мне интересны, и я… за вас беспокоился.
И замолчал. Я ждала, что Мельнис что-то добавит, уточнит, объяснится. Но френ плотно сомкнул губы, не сводил с меня синих глаз и хранил тишину. Мда. Все удивительней и удивительней. Следить за мной он не стесняется, а вот обсуждать это почему-то не готов… Непохоже на военного, к каким я привыкла. Те неизменно действовали по своему усмотрению и рубили правду-матку, не заботясь о чувствах других. Особенно френы, с их идеальной выучкой, выправкой и полной убежденностью в святости собственной миссии.
Мельнис гипнотизировал меня еще несколько минут – не ел, молчал и даже не смаргивал. Будто превратился в караульного на дозоре возле какого-нибудь суперважного объекта. Лишь время от времени френ облизывал губы, словно они пересохли или растрескались на зимнем морозе. Я совершенно ничего не понимала. Не хотелось чувствовать себя дурочкой из дешевого любовного романа, которая последней осознает внимание героя. Сразу после тысяч читателей и десятков троллей-ненавистников автора…
Складывалось впечатление, что Мельниса тянет ко мне: сильно, возможно, даже сильнее, чем я могла вообразить. Но в тоже время создавалось ощущение, что он ужасно хочет отгородиться за стеной искусственного отчуждения…
«Отмирать» командор не планировал, напротив, напрягался и озадачивался все сильнее, будто одновременно подтягивался и решал дифференциальные уравнения. Я решила снова разрядить обстановку. Невинно хлопнула ресницами – мы, взрослые женщины умеем это лучше, чем юные кокетки, опыт не пропьешь – и переспросила:
– Получается, что вы не выпускали меня из виду? А почему волновались? Я вроде не робкого десятка. Даже не побоялась встретиться с вами в домашней одежде… ну там, на парковке…
Мельнис вначале сильнее напрягся, затем расхохотался, а после внезапно посерьезнел. Его настроение менялось чаще погоды в горах. И я взяла себе на вид проштудировать в интернете все, что найду про френов. Пока поведение, мимика и настроения командора не поддавались никакому логическому объяснению. И все же во взгляде его нет-нет да и проскальзывала эта теплота, радушие, даже восхищение…
Отвечать командор не спешил. Смерил меня внимательным взглядом, будто искал двойное дно в самом обычном вопросе. Мда… Называется разрядила обстановку. Примерно как взрыв ракеты разряжает ее внутренности – разносит к чертям.
– Я… – френ осекся, поменял позу, будто искал более удобную и продолжил: – Не собирался следить. Но как-то так вышло. Само собой.
Обезоруживающая, почти мальчишеская улыбка примирила меня с излишним вниманием командора. Он не сразу опомнился. А когда я вернула улыбку, на секунду просиял неподдельной радостью.
– Не мог же я позволить кому-то обидеть вас, – сказал внезапно совершенно искренне, чуть понизив голос. – Я бы себе этого не простил…
Я растерялась, не зная как отреагировать и что сказать. Еще недавно френ выглядел недоступным, отстраненным, а вот сейчас вдруг проявил удивительную заботу. Мельнис заметил мою реакцию, но истолковал, кажется, по-своему. Нахмурился, впервые за наше знакомство даже потемнел лицом, налил себе настойки и осушил кружку как прежде – одним глотком.
Уронил взгляд в свою тарелку, придвинул ее, и принялся есть с каким-то остервенением. Словно процесс не доставлял ему никакого удовольствия.
Хм. Странный он все-таки.
Я прикончила обед и принялась неторопливо цедить чай. Мельнис молчал, мелкими глотками пил свою травяную бурду и смотрел очень необычно. Так, наверное, смотрят на нечто потрясающее, но одновременно убийственное. Понимают, что рано или поздно оно лишит жизни, но не могут не восхищаться от всей души.
Мысли крутились в голове, роились, множились, но путных версий не рождалось. Ну чем способны навредить командору самые обычные уроки танцев? Конечно, если я применю дар эльвеи… Но зачем? Какой мне с этого прок? Управлять Мельнисом недолгое время? Бессмысленно. Вызвать в нем сексуальное влечение? Тоже как-то глупо. Да и какая мне польза от недолгого тестостеронового безумия френа? Тортик для самолюбия? Глупо. Проверка собственных возможностей? Новенький один орден на шею дара? Еще более нелепо. Я и так уверена в способностях. Убеждалась не раз. Мельнис не спешил развеять мои сомнения и объясниться. Просто тянул напиток и гипнотизировал. Временами напрягался, порой задумывался, а в основном просто пребывал в какой-то прострации. Будто не понимал, что же теперь делать и как выпутаться из сложившихся обстоятельств. Вот уж совсем непонятно…
Молчание спутника, его неусыпное внимание, изучающий взгляд и полное непонимание ситуации начинало меня раздражать. Я допила чай, встала и сообщила Мельнису в лоб. Ну а что? Не люблю я все эти галантные походы вокруг да около лишь ради того, чтобы донести до собеседника нелицеприятную правду. Рубить хвост собаки по частям – не мой метод. Уж купировать так купировать.
– Простите. Я не очень понимаю, что происходит. Чем, собственно, мое присутствие или работа вас так беспокоят… задевают… Но, кажется, мне лучше отправиться в свою каюту, – произнесла я как можно мягче, но в то же время решительно.
Мельнис вздрогнул, словно получил оплеуху, весь напрягся и поднялся – огромный, мощный, похожий сейчас не на военного, плотно упакованного в защитный костюм выправки и выучки, а на подростка. Взволнованный, расстроенный взгляд командора встретился с моим. Ой…
Мельнис очутился рядом внезапно, будто умел телепортироваться. Хотя я прекрасно понимала – военные, а уж тем более френы, вполне способны двигаться с такой скоростью.
Волна смущения окатила резко и без особой причины. К щекам и ушам прилила кровь. Командор замер близко-близко, наклонился так, что наши носы едва не касались друг друга и произнес с придыханием, будто пересек ресторан раз сто, а может и больше. Кто знает возможности этих инопланетников?
– Веллада… Не уходите, – казалось, каждое слово он выдавливает из себя через силу, но в то же время едва сдерживается, чтобы не наговорить еще большего. Я снова растерялась, опешила окончательно. Мельнис осторожно взял меня за руку горячими пальцами и пожал так, как давно не пожимал ни один мужчина. Все было в этом жесте. Страсть – неутоленная, почти звериная, уважение – настоящее, не наигранное, забота – искренняя и почти безграничная. Я снова поразилась, застыла, пытаясь сообразить, что предпринять. Мельнис не выглядел сумасшедшим, но это определение все чаще крутилось в голове в отношении командора. Он так странно себя вел… Причем с каждой минутой все непонятней и непонятней.
– Давайте я покажу вам нечто особенное? Обещаю, вам понравится! – опять этот мальчишеский задор – чистый, незамутненный, честный. И взгляд – почти просящий от существа, которое просить не привыкло. Мельнис с огромным трудом справлялся с ролью просителя. Все в нем буквально кричало о том, что френ привык распоряжаться, а порой и повелевать. Он не умел, но пытался. И это очень подкупало. Хотя я отчетливо понимала, что продолжение нашего общения не сделает френа более понятным или менее странным.
Я все еще колебалась, пока Мельнис торопливо набирал на служебном браслете-компьютере данные ресторана и оплачивал счет. Командор посчитал, что предоставил достаточно времени для выбора, вернее для согласия. Что-то подсказывало – отказ его не устроил бы. Совсем и никак. Но я по-прежнему не могла решиться. Мельнис снова пожал пальцы, улыбнулся, с горечью и теплотой одновременно и произнес:
– Я ничем вас не обижу. Никогда. И никто не обидит вас в моем присутствии.
Тогда я еще не знала веса обещаний Мельниса. Ощутила его лишь во время наших уроков. Командор отважно справлялся с очень непростой для него ситуацией, но ни разу не нарушил слова.
