Уфимская литературная критика. Выпуск 7
© Э.А. Байков, 2006
© Творческое объединение «Фантасофия», 2006
Мнение составителя может не совпадать с мнением авторов сборника. Составитель не несет ответственности за содержание публикуемых текстов других авторов.
Игорь Якушко
Один в поле – и на дуде игрец[1]
Литературная критика по-уфимски
«Во-первых, это самая слабая моя статья; во-вторых, писалась она по заказу, а значит, намеренно полна штампов и канцеляризмов; и, наконец, в-третьих, я вообще писал её с глубокого «бодуна».
Эдуард Байков
Быть с головой погруженным в глубины литературного процесса на российских просторах – сегодня такое же бесперспективное состояние, как и вообще стремление быть «в теме» всей информационной анархии, свалившейся на голову обывателю, обезумевшему от изобилия сведений, воззваний и мнений. Бесперспективное в том смысле, что любые попытки разобраться, «кто есть ху» в этом нескончаемом калейдоскопе, приводят к состоянию прострации и эмоционального ступора. Теперь я начинаю понимать, почему народ вокруг меня так красноречиво «тупит»: все эти бесконечные развлекательные помои, которыми в изобилии потчуются сограждане, вся эта гигантская пиявка пелевинского «орануса», раздувшаяся до неимоверных размеров от изобилия высосанных мозгов, вся бездумная разрушительная страсть, с которой соотечественники строят развитой капитализм, – все это вполне естественным образом оправдывает всеобщую растерянность, выражающуюся в принципиальной невозможности оторваться от телевизора и открыть книгу. Но эти, безусловно, грустные наблюдения, имеют и свою положительную сторону: теперь, когда такое «погружение» кажется невозможным, у каждого барахтающегося появляется лазейка для оправдания своей некомпетенции, и как следствие, сохранения собственного душевного здоровья. Вот и мне такая позиция удобна: в силу своих редакторских занятий ежедневно прочитывая килотонны текста, я не могу не только с точностью сказать, что именно опубликовано сегодня в свежих номерах толстых литературных журналов, но даже имею самое смутное представление о том, живы ли какие-то из них в данный момент вообще. И, как это ни парадоксально, подобная отстраненность от ключевых точек жизненных интересов нисколько меня не напрягает: ну и что? А ведь, казалось бы: технология связи достигла такого совершенства, что для получения ответа на большинство профильных вопросов достаточно пары кликов мышью, как и для того, чтобы перекинуться парой слов с приятелем, умотавшим на пмж в новозеландскую глушь. Так нет же! Решительно невозможно выкроить из графика своего последовательного и распланированного старения две секунды на эти пару кликов – ни выкроить, ни даже просто заставить себя к этому выкраиванию подступиться.
– И у тебя – тоже, – философски заметил на днях коллега-программист, заглянув ко мне в кабинет побулькать своим чаем и понаблюдав, как я одновременно разговариваю по двум телефонам, вбиваю молниеносные сложносокращенные ответы сразу трем собеседникам в «аську», просматриваю темы свежего спама, топрощащегося из разбухшего электронного ящика, слушаю одновременно радио и новый альбом «Anglagard» и при этом пытаюсь писать какую-то статью. – Что – тоже? – отвлекаюсь я с интересом. – Синдром рассеянного внимания, – комментирует он. – Это когда производительность труда падает оттого, что не можешь сосредоточиться на одном деле. Все твои действия в данный момент – это отвлекающие факторы по отношению друг к другу. Все время уходит на то, чтобы сконцентрироваться хоть на чем-нибудь определенном. Но до начала работы никогда не доходит, – пояснил он и издевательски отхлебнул чаю.
И вот, приметно в такой атмосфере в мои руки попадают четыре выпуска сборника литературно-критических статей и очерков под названием «Уфимская литературная критика». Отложив дела, я погрузился в изучение этих небольших книжиц, и, чем дальше я продвигался в дебри литературной жизни далекого Башкортостана, тем страннее мне становилось от нереальности картины, разворачивающейся перед моими глазами: местные литературные объединения, писательские пиар-акции, литжурналы, творческие семинары, авторы, критики – бурление литературной жизни на периферии, где я бы уж точно ничего искать не стал (в силу своего невежества, как это стало понятно). Я почувствовал, что должен написать об этом. Потому что лишь сами люди, открывшиеся мне прочитанным, став элементом и моего творческого осмысления, выступят тем самым извинительным противоядием моей некомпетенции, проявленной заочным знакомством, и, надеюсь, все-таки осознанной конструктивно. Потому что это крайне интересная задача – разобраться в литературной ситуации, основываясь лишь на тексте одного издания, эту ситуацию несколько запутывающего. И, наконец, потому что я оказался откровенно заинтригован одной любопытной проблемой: явление народу автора и составителя этих сборников – действительно феномен на ниве современной русской литературы или сей дюже писучий муж просто морочит мне мозги? Ответив на этот главный вопрос, я, пожалуй, уберегусь от необходимости утруждать себя ознакомлением с, безусловно, достойными ознакомления прочими первоисточниками и свидетельствами уфимской литературной жизни. Приступим.
Литературно-критическая пирамида Уфы, словно кащеева смерть на кончике иглы, зиждется на пусть гиперактивной, но только лишь одной личности. По крайней мере, такое впечатление производит первый сборник «Уфимской критики». Более того, не впечатление производит – но всеми силами пытается убедить. Знакомьтесь: Эдуард Байков, он же – Виктор Ханов, он же – Эрик Артуров, а еще, быть может, и Зиновий Уфимский, и Кирилл Москвин, и Константин Кириллов, и Марат Сахибгареев, и где-то местами даже Сафиулла Мухамедов и Денис Лапицкий… Кто же это такой? Дабы поделиться с читателем наиболее свежей версией, предлагаемой самим Байковым, процитируем его самопрезентацию из четвертого номера «УЛК»: «БАЙКОВ ЭДУАРД АРТУРОВИЧ. Родился в Уфе в 1967 году. Закончил исторический факультет Башкирского государственного университета. Аспирант кафедры философии УГНТУ. По специальности – историк, обществовед, философ. Академический секретарь Евразийской Академии Проблем Интеграции. Профессиональный литератор: писатель-беллетрист, поэт, публицист. Автор романа «Гнев» (Уфа, 2002), словаря «Символика сновидений по К. Г. Юнгу» (Уфа, 2003), свыше 260 публикаций (на русском и башкирском языках) в российской прессе, сборниках и альманахах, в Интернете. Член Союза писателей СНГ, Союза журналистов России, Союза журналистов РБ, Общества «Знание» России, Всероссийского общества охраны природы. Председатель литературно-творческого объединения «Фантасофия» (г. Уфа). Издатель литературного альманаха «Фантасофия», сборника «Уфимская литературная критика», научно-философского альманаха «Вехи Евразии». Лауреат премии газеты «Истоки» (Уфа, 2004), премии ЛТО «Фантасофия» «Алмазная звезда Фантасофии» (Уфа, 2004)»… И т. д. Лично меня в этом внушительном послужном списке сразу насторожило наличие организации, название которой мне ни о чем не говорит: что такое эта «Евразийская Академия Проблем Интеграции»? В Интернете ответа на этот вопрос я не получил: «Яндекс» дает три ссылки, и все три – в связи с должностью Байкова, но о самой организации – ни слова. «Google» – ничего не дает, «Yahoo» – пусто, «Rambler» – ноль (если не считать таких же четырех упоминаний о должности Байкова). Вывод? Делайте сами. А меня это просто сразу же настроило на скептический лад: похоже, что в вопросах самопродвижения автор склонен к мистификациям.
Но вернемся к первому номеру «УЛК». Книжка, выпущенная в Уфе в 2003 г., отрывается многозначным указанием: «Автор-составитель Э. А. Байков». Так кто же? Автор или составитель? Ведь это не одно и то же. Попробуем разобраться (в скобках замечу, что авторские права на книгу, как указано здесь же, поделены между самим © Байковым и все той же загадочной © «Академией»)…
1. Заглавная статья подписана именем Виктор Ханов, и называется так: «Гнев авторов или бодяга поденщиков?». Статья посвящена роману «Гнев», вышедшему из-под пера башкирского писателя Э. Байкова. «Впрочем, и написанного в романе «Гнев» достаточно, чтобы запретить его для чтения детям до 16-ти», – уверяет читателя В. Ханов, делая вид, что напрочь забыл, как ему самому еще в 14-летнем возрасте надпись на коиноафише про «детям до 16-ти» красной тряпкой застила глаза пуще любой рекламы. Впрочем, все станет на свои места, как только из последующих номеров «УЛК» мы узнаем, что В. Ханов и Э. Байков – одно и то же лицо.
2. Вторым номером сборника числятся «Певцы геенны или бред визионеров?» все того же В. Ханова (обратите внимание на морфологическую маску фразы – она в точности повторяет маску предыдущего названия – подобные наблюдения нам вскоре пригодятся при знакомстве с другими авторами сборника). Предмет статьи – роман «ужасов» Расуля Ягудина «Полная луна». «Любопытным художественным приемом, так сказать, авторской «фенечкой» является периодическое упоминание о самом себе устами персонажей – ввод себя любимого в виртуальную реальность литературно-художественного текста. Автор явно не скромничает, если не сказать, что ему присущ комплекс Наполеона (или мания величия). А может это просто самореклама?» – замечает Ханов.
3. «Современные эпигоны или вычурность стиля?» – так озаглавлено третье произведение сборника под авторством, как Вы уже догадались, г-на Ханова. Оно представляет собой обзор повестей уфимского автора Всеволода Глуховцева «Башня под облаком» и «Полнолуние». Справедливости ради заметим, что здесь, как и в предыдущей статье, критик внимателен к деталям, убедительно и складно расписывает и достоинства, и недостатки рассматриваемых текстов. Но получившиеся в результате этих рассуждений заметки оказываются у него композиционно кастрированными: по прочтении такого отзыва читатель остается в недоумении по поводу позиции критика. Сам-то он (в смысле, критик) вообще-то поддерживает данный текст или выступает против него? Пожалуй, ни то, ни другое. Судите сами. Вот какими словами заканчивается эта статья: «Глуховцеву необходимо очень серьезно работать над стилем и слогом, уделяя особое внимание лексическим несообразностям. Фантазии как видно у автора хватает (а то и через край бьет), руку на сюжетных ходах он набил, все дело в мастерстве стилиста, а вот его-то мы как раз и не заметили, хотя искали весьма усердно». Т. е. автор плох, хотя он хорош, хотя он хорош, хотя он и плох. И так – на протяжении всей статьи. Почему В. Ханов воздерживается от однозначности, нам еще предстоит понять.
4. В. Ханов. «Творческие порывы юности или стилистическая безграмотность?» Нет, это уже не смешно. Определенно, эта маска что-то должна означать. Предмет разговора – рассказ молодой писательницы Ольги Шевченко «Обманутая Цеце, или Кому помешал Дымшиц».
5. Ханов: «Литературный редукционизм или бессилие творцов?» (о рассказах уфимского писателя Юрия Горюхина «Африканский рассказ» и «Юлька и Савельич»).
6. Ханов: «Большие надежды или «Калифы на час»?» (о молодых уфимских авторах Денисе Лапицком, Игоре Фролове, Оксане Кузьминой и Анатолии Яковлеве).
7. Ханов: «Наш ответ «магическому реализму» или литература для интеллектуалов?» (об уфимском литераторе Александре Леонидове).
8. Ханов: «Женский взгляд или прозрение Сивиллы?» (о творчестве Светланы Чураевой).
9. Виктор Ханов. «Талантом по темечку». Стоп. Что такое? Где маска? К тому ж, откуда ни возьмись – эпиграф… Статья о местной газете «Русский язык». И вновь о Расуле Ягудине уже в качестве ее главного редактора. О литераторе и чиновнике от литературы Александре Леонидове (Филиппове). И кое о ком еще: «Следующий, наиболее часто встречающийся на страницах «Русского языка» автор – Эдуард Байков. Судя по подписям, этот литератор обладает множеством званий и титулов в сфере искусства и науки (инфантильное бахвальство или ненавязчивое паблисити?)»… Резюме статьи: «Вышеперечисленные писатели, несомненно, обладают хорошим творческим потенциалом, и хотя до подлинных талантов им еще далеко, все задатки одаренных литераторов у них имеются».