Эдуард Успенский
Волшебник Бахрам
Художники Б. Тржемецкий и Г. Соколов
© Успенский Э. Н., насл., 2023
© Соколов Г. В., ил., насл., 2023
© Тржемецкий Б. В., ил., насл., 2023
© ООО «Издательство АСТ», 2023
Волшебник Бахрам
Волшебник Бахрам – властелин подземного мира (в пределах Душанбинской и Кулябской областей) – был недоволен. Его буквально переполняли знания и умения, а показать их было некому. Никто не мог сказать: «Друзья, я видел на свете немало могущественных джиннов и зловещих колдунов. Но все они не могут сделать и десятой доли того, что умеет делать славный старина Бахрам».
Он умел перемещаться в подземелье, переходя из пещеры в пещеру сквозь стену. Мог оживить любой рисунок. Мог летать под землёй на ковре-самолёте. Мог играть на любом музыкальном инструменте. Прекрасно играл в шахматы. Он видел алмазы и рубины сквозь толщу земли. И никто этого не ведал, и никто не мог повосхищаться им.
Мало того, ему некому было передать свои знания!
Жуть!
Он сидел в своём любимом бирюзовом зале, освещённом невидимыми источниками света, на своём любимом бирюзовом троне, покрытом персидским ковром. Сидел под крепким шёлковым балдахином (мало ли, вдруг землетрясение или камнепад) и страшно переживал:
– Хоть бы какой заблудший ангел сюда залетел! Хоть бы какой негодный мальчишка провалился! Я бы его немедленно поймал, сделал любимым учеником, запер бы за решётку и начал обучать. Лет через двести у меня был бы хороший наследник.
Бахрам не любил откладывать дело в долгий ящик. Он протянул руку, взял золотой колокольчик с балдахина и позвонил.
– Амфилохий!
Тотчас же в пещеру, топая босыми ногами, протирая заспанные зелёные глазищи, ввалился здоровый верзила в малиновых трусах и с кувалдой.
– Я здесь, господин!
– Амфилохий! Ты что делаешь? Спишь?
– Никак нет, господин! Я не сплю. Я кувалду протираю! Сильно засорилась. Заржавела совсем. Здесь, под землей, однако, всё сильно ржавеет.
– Хорошо сказано, однако, – согласился Бахрам, – что всё ржавеет. А не кажется ли тебе, Амфилохий, что мы с тобой тоже сильно заржавели?
– Не кажется, господин. Люди не ржавеют.
– Это верно, Амфилохий, светлая голова. Тогда я по-другому скажу. А не кажется ли тебе, Амфилохий, что мы с тобой здесь сильно обросли мхом?
Амфилохий опять не согласился:
– Не кажется, господин. Люди мхом не обрастают.
– Н-да.
Бахрам долго молчал, потом произнёс:
– Скучный ты, Амфилохий, вот что. Иди-ка ты на своё место и добывай алмазы. И кувалда твоя мхом не покроется.
Но через пять минут он снова позвонил в колокольчик.
Амфилохий снова пришлёпал, волоча за собой кувалду. С ней он никогда не расставался. Видно, любил её.
– Чего тебе, господин?
– Вот чего. Ты, Амфилохий, умойся поосновательнее. Приоденься и поднимись наверх, на поверхность земли.
– Зачем? – испугался Амфилохий.
– Отыщешь там мальчишку поприличнее, запихнёшь его в мешок и принесёшь сюда. Будет у меня ученик.
– А умываться-то зачем?
– Чтобы мальчишку твоей чумазостью не напугать.
– Хорошо, господин. Слушаюсь и повинуюсь.
И пошёл верзила с грустью умываться. Делать нечего, воля господина для раба – всё равно что воля Аллаха для господина.
– Э-хе-хе, – сказал сам себе Бахрам. – Вот точно так же две тысячи лет назад один подземный слуга вылез наружу, пришёл на большой городской базар, нашёл меня в очистках, сунул меня в мешок, принёс меня сюда и отдал на обучение великому джинну Самархану.
Потом он подумал и добавил:
– А что? И не зря. Ведь вырос я и стал человеком. Мои бедные родители, которые меня никогда не видели, смело могут мной гордиться.
* * *
В это время третьеклассница Маша Скрипкина с портфелем в руках, не торопясь, прогуливаясь, шла в сторону, противоположную от школы. Она шла прогуливаясь, потому что прогуливала.
Её легко понять. Ей уже поставили две двойки по природоведению. Не хватало только третьей.
Дело в том, что Маша была сугубо городской житель, и во всякую природу не верила, и учить природоведение не хотела. А учительница Мария Ивановна очень хотела, чтобы она учила природоведение.
И вот нашла коса на камень.
Маша была упрямая, как маленький бычок. А Марья Ивановна была упрямая, как… В общем, Марья Ивановна тоже была упрямая.
Марья Ивановна не нашла к Маше правильного педагогического подхода. Ей бы надо было взять Машу в лес за город, показать ей всякие подснежники, букашки. Попросить родителей, чтобы они купили Маше птичку или рыбку. Посадить с Машей лук в банке на окне. Глядишь бы, Маша всё поняла про природу.
А Марья Ивановна воспитывала Машу двойками. Маша взяла и сбежала. Она шла и бурчала про себя:
– Камни, кирпичи – вот лучшая природа. В крайнем случае, фонари.
Вдруг канализационный люк перед ней открылся, и из него высунулась здоровая курчавая голова размером с большой котёл для плова.
– Салям алейкум, – сказала голова. – Ты кто?
Надо сказать, что Маша была одета в лёгкий современный костюмчик: рубашка, курточка, портфель и тёмные брючата.
– Я – Маша, – ответила Маша. – А вы кто?
– Я – Амфилохий, – ответил джинн из канализации.
– А что вы там делаете? – спросила Маша. – Водопровод ремонтируете?
– Я на задании, – сказал курчавый джинн. – Меня послали искать ребёнка.
– У вас ребёнок потерялся?
– Нет ещё. У нас его пока ещё нет. Нам нужен толковый ребёнок. Ты, например, толковый ребёнок?
– Когда как, – ответила Маша. – Дома я – толковый ребёнок, а в школе не очень. Но если я дома уроки делаю, я не очень толковый ребёнок. А когда мы в школе не учимся, а играем, я опять толковый ребёнок.
«Совсем меня запутал этот мальчик, – подумал Амфилохий. – Надо хватать его и бежать. Всё равно не могу из люка вылезти, плечи не пускают. Лучше потом обменять его, если что не так».
На всякий случай он спросил:
– А ты считать умеешь? Или читать?
– Умею, – сказала Маша.
– Ну вот сколько будет, если… если прибавить… если поделить…
Он никак не мог придумать, что к чему прибавить и что на что поделить, потому что сам был неграмотным.
– Тьфу ты! – сказал он.
Он просто вытащил мешок, схватил Машу за шкирку и запихнул её в него.
– Эй ты, лопоухий! – кричала Маша. – Ты что делаешь?
– Не Лопоухий, а Амфилохий, – отвечал джинн. – Я ребёнка нашёл.
– Ты не того нашёл! – кричала Маша.
Она сердилась, кусалась, колотила его по спине ногами, но он упрямо тащил её вниз по подземным переходам.
* * *
И вот в пещеру великого подземного Бахрама вступил довольный Амфилохий с мешком.
– Вот, – вытряхнул он Машу на пол, – принёс, хозяин.
Маша плюхнулась на толстый ковёр, как тощая весенняя лягушка – всеми четырьмя лапами. Но быстро вскочила и приняла позу знаменитого японского каратиста Вань-Дзань-Дзень-Фу. (Ноги вперёд, корпус назад с поворотом направо, руки прижаты к груди, левый локоть направлен на противника.)
Любой нормальный человек, увидев такую решительно-агрессивную позу, сразу бы отступил. Но Бахрам был темноват в этом смысле.
Он осторожно, спиной вперёд, сполз со своего трона и принялся разглядывать Машу, обходя её вокруг.
– А что, ничего! – сказал он. – Не самый худший экземпляр. Спасибо тебе, Амфилохий.
– Сам ты экземпляр! – сказала сердитая Маша.
– Ещё и ругается! – поразился Бахрам. – Любой другой ребёнок, сын самого шаха или эмира, был бы рад сюда попасть. Здесь столько алмазов и рубинов! Да здесь одной яшмы можно набрать на пять тысяч верблюдов!
– Не нужны мне ваши верблюды!
– А мрамор, а базальт, а сланцы! А нефть! Знаешь, сколько здесь нефти? Не меньше миллиона бухарских кувшинов.
– Не нужны мне ваши кувшины!
– Смотри, – сердито сказал Бахрам. – Если будешь себя плохо вести, не успеешь мигнуть – мы тебя отправим обратно.
– А я и хочу обратно, – сказала Маша.
– Тогда мы тебя отправим в рудники! – решил Бахрам. – Чтобы не потакать.
– Я хочу к маме! – сказала Маша.
– С этим покончено, – решительно объяснил Бахрам. – Я теперь тебе и мама, и папа! И бабушка, и дедушка. Ясно?
– Господин, а я ей кто? – спросил Амфилохий.
– А никто! – отмёл его притязания Бахрам. – Так, пятая вода на киселе! Может, троюродный дедушка или сосед по кишлаку.
Амфилохий обиделся на соседа по кишлаку, взял свою кувалду и удалился в далёкую пещеру добывать пять тысяч кувшинов яшмы.
– Я есть хочу! – хныкала Маша. – Я пить хочу! Я к маме хочу! Я в школу хочу.
– Так, – сказал Бахрам. – Выполняем в порядке поступления.
Он хлопнул в ладоши:
– Амфилохий!
Амфилохий опять прибежал:
– Чего изволите, господин?
– Принеси сюда мою волшебную завтракательную скатерть.
– Ты что, господин?! – воскликнул эмоциональный джинн. – Там, на земле, давно уже день, а ты завтракать! Ребёнку обедать пора.
– Тогда принеси обеденную скатерть.
– Слушаюсь, господин.
Бахрам обратился к девочке Маше:
– Скажи, подросток, чего ты хочешь?
– Я есть хочу! Я к маме хочу! Я в школу хочу!
Она добавила ещё:
– А! А! А! А!
Это «а-а-а-а» таким гулким эхом разнеслось по пещере, что снова прибежал испуганный Амфилохий:
– Это что, обвал?
Бахрам схватился обеими руками за голову:
– Ой, какой позор! Мальчик! Наследник рода! Будущий владелец подземелья! А плачет! Нет, я не вынесу этого!
– Я не мальчик, – сказала Маша. – Я – девочка!
– Чего? – удивился Бахрам.
– Девочка!
– Чего? Чего? – поразился кувалдовый джинн.
– Ничего, ничего! – ответила Маша и ещё пуще заревела.
– Амфилохий! – завопил Бахрам. – Бездельник! Шайтаново отродье! Я тебя в белую лягушку превращу! Отправляйся на землю и поменяй этого ребёнка на другого. На мальчика!
– Ни за что, господин! – вдруг упёрся Амфилохий.
– Это почему ещё?
– Потому что она мне нравится!
Девочка Маша вдруг перестала плакать:
– А у вас есть лягушки?
– Есть, – ответил оторопевший Бахрам. – Белые подземные лягушки.
– Белых подземных лягушек не бывает! – сказала девочка Маша.
– Бывает, – топнул ногой Бахрам. – У нас их там целое озеро.
И тут же он сказал Амфилохию:
– Раб, ты не будешь менять эту девочку на мальчика. Она мне тоже нравится.
Девочка Маша опять поразила Бахрама:
– Белых лягушек не бывает! Рабов тоже не бывает!
– Почему не бывает? Как не бывает?! С каких пор? – удивился Бахрам.
– А так. С таких пор. Их отменили.
– Кто отменил? – закричал Бахрам. – Кто посмел?
– ООН, – ответила девочка. – Вот кто.
– Кто он такой, этот Оон?
– ООН – это она, – объяснила Маша. – Это Организация Объединённых Наций. Она за свободу всех людей.
– Этот Оон, который она, наверное, очень добрый джинн, – сказал Амфилохий.
– Мы этого джинна не знаем и знать не хотим! – рассердился Бахрам. – А ты, мальчик, который девочка, садись обедать!
Амфилохий принёс волшебную скатерть и развернул её на мраморном столе в центре зала.
– Хоть бы скатерть постирали! – сказала девочка.
– Ассалам бассалам! – сказал Бахрам. – Помалкивай.
На скатерти вмиг появились вкусные восточные блюда. И плов, и шашлык, и всевозможные сласти.
– А я всё равно не буду с вами есть, – сказала Маша. – Я буду уходить. Я к маме пойду и к Марье Ивановне. Это моя учительница про природу.
Она взяла со стола два пирожка и направилась к выходу из пещеры.
– Ты никуда не пойдёшь! – старческим голосом закричал Бахрам. – Стой!
– Нет, пойду, – обернулась Маша. – Моя мама волнуется.
– Ассалам бассалам! – наколдовал волшебник. И сверху на Машу опустилась сталактитовая решётка. Маша оказалась в красивой круглой клетке.
– Дядя Амфилохий, – попросила Маша со слезами на глазах. – Объясни ты этому пенсионеру, что моя мама без меня будет переживать. Или сломай решётку.
– Не могу, – так же со слезами на глазах ответил Амфилохий. – Мы без тебя тоже будем переживать.
– Всё, – рассердилась школьница. – Раз так, я ухожу в себя.
Она сняла со спины портфельчик, достала нелюбимый учебник живой природы и стала его изучать.
Бахрам начал ходить вокруг клетки и заглядывать в страницы учебника.
– Маша, это что у тебя? Что там нарисовано?
– Ничего, – отвечала Маша, отворачивая от него книжку.
В Машином учебнике был нарисован соловей.
– Маша, покажи.
– Не покажу.
– Ах, так! – рассердился Бахрам. – Хочу, чтобы эта картинка ожила и оказалась у меня в пещере! Ассалам бассалам!
Он хлопнул в ладоши, и тотчас же птичка ожила, вспорхнула со страницы учебника и вылетела из клетки.
Маша в недоумении стала осматривать книгу со всех сторон и листать страницы. А соловей тем временем уселся на спинку трона Бахрама и радостно запел. Весенняя трель перечеркнула пещеру, как молния.
– Это просто услада моих ушей! – воскликнул счастливый колдун. – Какая восхитительная птичка! Девочка Маша, как зовут это прекрасное создание?
– Ворона! – ответила сердитая Маша.
– Ворона! – с наслаждением повторил Бахрам.
Он даже закачался на стуле и с удовольствием по-восточному зацокал языком.
Амфилохий тем временем тоже заглянул в Машин учебник. Он увидел на картинке пейзаж средней полосы России и пасущуюся на первом плане корову. И тоже пришёл в полный восторг:
– Господин, господин! – закричал он. – Здесь есть ещё одна восхитительная птичка. У ней такие перья на голове! А сзади верёвка! Наколдуй её для меня!
– С удовольствием, мой верный раб! Ассалам, бассалам! Пусть вся эта картинка окажется у нас в пещере.
И произошло чудо. Пещера преобразилась. Средняя полоса въехала в подземелье. Теперь красивый бирюзовый трон стоял среди душистой зелёной травы и цветов. Рядом склонилась берёза. Несколько ореховых кустов выросло у стен пещеры. Сам собой возник телеграфный столб с гудящими проводами. И что самое удивительное, в пещере появилось маленькое озерко. И в это озерко с удивлением смотрела большая, на редкость рыжая корова. Вдруг она подняла голову и громко произнесла:
– Му-му-му-му-му-му!
– Ах, какая прекрасная птичка! – сказал Амфилохий. – Просто услада моих ушей! Девочка Маша, как зовут это прекрасное создание?
– Крокодил! – сердито ответила Маша из-за решётки.
– Кро-ко-дил! – с удовольствием повторил Амфилохий. – Какое красивое имя!
Корова тем временем помычала, помычала, успокоилась и начала есть траву. А Маша увидела телеграфный столб с гудящими проводами и подумала: «Как жаль, что я не слушала уроков. Я бы могла собрать телефонную трубку и позвонить маме».
Подземный чародей был счастлив:
– Смотри, Амфилохий, сколько радости нам принесла эта девочка. Мы в благодарность за это никогда не расстанемся с ней.
От такой новости Маша заревела изо всех сил.
– Не плачь, Маша, не надо, – стал успокаивать её Амфилохий. – Ты скоро забудешь маму. И папу забудешь.
Чародей Бахрам тоже стал успокаивать девочку. Он подошёл к её клетке и тихо сказал:
– Дорогая Маша, отрада моей души, я тоже плакал первую тысячу лет. Только я плакал украдкой. Чтобы никто не видел.
Он захотел погладить Машу по голове, но Маша чуть не укусила его за руку и сердито сказала:
– Не трогайте меня! Никакая я вам не отрада!
– Ну и пусть! – сказал Бахрам. – Не девочка, а собачка! Раз так, я ухожу. Я пойду купаться в эту большую ванну.
Бахрам снял с себя свой цветастый восточный халат и остался в больших, по грудь, красных трусах.
Он долго стоял перед водой, поёживаясь и раздумывая – прыгать или нет. Наконец решился, наклонился и…
…И большая рыжая корова вдруг подняла голову, подбежала и стукнула его лбом прямо в старческую маленькую попку. Бахрам так и влетел рыбкой в середину озерка. Раздался жуткий плеск, и во все стороны полетели разные ругательные слова:
– Шайтан-байтан! Буль-буль-буль! Тьфу!
Потом над водой показалась голова Бахрама. Он закричал:
– Амфилохий!
– Чего изволите, господин?
– Как чего? Достань меня отсюда. Этот шайтан с рогами спихнул меня в воду.
– Это не шайтан с рогами, господин, это крокодил – отрада моей души.
Амфилохий подошёл к озерку, наклонился, протянул Бахраму свою мощную руку и…
…И вдруг корова разбежалась и своим чугунным лбом стукнула Амфилохия в его большую мускулистую попищу. Послышался звук, будто столкнулись два паровоза, и Амфилохий плюхнулся в самую середину озера рядом с владельцем подземных сокровищ.
Корова уселась на траву, как собака, на задние ноги, и обалдело покрутила головой.
– Так вам и надо, – ехидно сказала девочка Маша из своей клетки. – Будете знать, как детей воровать.
– Глупая девочка, – сказал из воды Бахрам. – Мы тебя украли для твоего же счастья. И мы сами теперь счастливы.
– Вот и сидите теперь счастливые в воде. Вам теперь оттуда не вылезти.
– Это почему? – спросил удивлённый Бахрам.
– Не скажу, пока не сломаете решётку.
– Сломать решётку?! Вот ещё! – сказал Бахрам.
Он осторожно выбрался на берег. Корова подняла на него глаза. И как только он вновь принял позу ныряльщика, она стала разбегаться в его сторону. Увидев приближающуюся корову, Бахрам быстро сиганул в воду сам.
– Чего от меня хочет это животное? – жалобно сказал он, сидя в середине озерка. – Освободите меня от него.
– Освободите меня от вас, – сказала Маша, – тогда скажу.
– Ну, хорошо, – согласился волшебник. – Ассалам бассалам! Бассалам, ассалам!
На глазах изумлённой Маши решётка, её окружавшая, исчезла. Но Маша не заметила, что появилась другая решётка, закрывшая выход из пещеры.
– Почему этот крокодил на нас кидается? – спросил Бахрам.
– Потому что вы в красном. А крокодило-коровы терпеть не могут красный цвет. Они его бодают.
Бахрам быстренько вылез на берег и подбежал к своему шикарному восточному зелёному халату. Он закутался в него и запел:
– Ассалам, бассалам —
Верьте мне напополам.
И тут Маша увидела новую решётку. Она не выдержала и снова заплакала:
– Вы обманщики! Я к маме хочу! Я к Марье Ивановне хочу.
Бахрам понял, что надо переходить к делу. Что надо Машу чем-нибудь занять. Он сказал:
– Вот что, Маша, жить мне осталось недолго: каких-нибудь лет триста… ну пятьсот! Не будем зря терять времени. Сейчас я немного отдохну, потом принесу волшебную книгу. Мы по ней будем заниматься. Эта книга об основах чародейства и волшебства, о живой и неживой природе.
Бахрам произнёс всё это торжественно и с пафосом. Но как только Маша услыхала о живой и неживой природе, она ещё горше заплакала.
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – ревела она во весь голос.
– Не плачь, Маша, – попросил её Амфилохий. – А то я тоже заплачу.
И в самом деле он не выдержал и тоже заревел:
– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!
Волшебник Бахрам жутко рассердился:
– Эх, вы, рёвы-крокодилы! – сказал он. – Я не могу этого слышать. Я забираю всю эту благодать и ухожу в соседнюю пещеру! Ассалам – бассалам!
Он сказал эти волшебные слова и мгновенно исчез. И вместе с ним исчезли лужайка, озеро, берёзки, кусты. И конечно, исчезли поющая «ворона» и мычащий «крокодил». Маша и Амфилохий остались одни в пустой пещере.
– Вот тебе раз! – сказал Амфилохий. – Была вода, была трава, были пытички прекрасные, а теперь опять изо всей природы одна кувалда осталась.
Но Машу это не расстроило. Она приступила к распропагандированию подземного раба Амфилохия.
– Дядя Амфилохий, – спросила она, – ты давно работаешь у волшебника Бахрама?
Амфилохий резко задумался. Потом он загнул все пальцы на руках и один палец на ноге и сказал:
– Вот сколько!
– Двенадцать лет? – спросила Маша.
– Ага, – сказал Амфилохий, – двенадцать лет и одна тысяча годов. У нас недавно юбилея была.
– Так, – сказала Маша. – А в отпуске ты был?
– Что это такое – отпуск? – спросил Амфилохий.
– Каждому трудящемуся нашей страны положено два дня в неделю отдыхать. И один месяц в году у него каникулы, то есть отпуск. Он тогда совсем не работает.
Маша достала карандаш, тетрадку и стала что-то высчитывать. Она долго упрямо что-то на что-то умножала, что-то на что-то делила и про себя говорила:
– В одной неделе одно воскресенье. В одном месяце четыре недели! В одном году двенадцать месяцев. Ух, сколько недель получается!!!
В конце концов она закончила свои совершенно невозможные расчёты и заявила:
– Дядя Амфилохий, тебе положено приблизительно восемьдесят лет отпуска.
Потрясённый Амфилохий заинтересовался:
– Скажи мне, девочка Маша, а что люди делают в отпуске?
– Что делают? – переспросила Маша и ответила: – Ходят в походы, катаются на велосипеде, читают книги. Да просто лежат.
– Всё, – сказал Амфилохий. – Ухожу в отпуск.
Он положил себе под голову кувалду и улёгся на дно пещеры.
Через минуту послышался его богатырский храп, и по стенам посыпались камни.
Мгновенно на уровне роста человека раздвинулась часть каменной стены и появилась голова Бахрама:
– Я тебе дам «ухожу в отпуск»! – громко закричал он. – А ну-ка, Амфилохий, вставай и за работу!
– Не встану! – не просыпаясь ответил Амфилохий.
Тогда Бахрам при помощи своего колдовства два раза приподнял его и шлёпнул об пол пещеры.
Получилась вмятина, но Амфилохий не проснулся.
– Дайте человеку поспать, – сказала Маша. – Он имеет право спать восемьдесят лет.
– Он не имеет никаких прав, – закричал Бахрам из стены. – Он имеет только одно право – хорошо работать. Сейчас я сделаю так, что ему приснится сон про наводнение. И он сразу проснётся! Ассалам, бассалам!
Во сне Амфилохий стал перебирать руками. Видно было, что он куда-то плывёт. На то и даётся отпуск – плавать и загорать.
– Не получилось, – обрадовалась Маша. – Он умеет плавать. Он воды не боится.
– Ах, не получилось! Ах так! – закричал Бахрам. – Ничего, сейчас получится. Он воды не боится, зато он боится мышей. Так сейчас ему приснятся мыши! Ассалам, бассалам!
И точно. Амфилохий задёргался, запрыгал. Его сонное лицо подёрнул ужас. Он начал просыпаться. Но Маша быстро нашлась. Она громко замяукала, как пять больших кошек, и мыши быстро убежали из сна Амфилохия.
– Ну, ничего! – кричал разгневанный Бахрам. – Я ему сейчас покажу! Пусть ему приснится пожар! Ассалам, бассалам!
Получилось. Амфилохий заворочался, замычал. Из него даже пошёл лёгкий дым. Он быстро проснулся и сказал:
– Чего изволите, господин?
– Иди работать.
– Слушаюсь, любимый господин. Тьфу!
Амфилохий взял кувалду и нехотя потопал в дальнюю пещеру добывать алмазы для своего ненавистного господина. Сквозь сталактитовую решётку он прошёл, как через сухой камыш. Только шорох слышался.
– А ты, девочка, слушай. Я уже тебе говорил, что жить мне осталось недолго, каких-нибудь пятьсот, триста лет. И я не должен терять ни минуты. Я буду передавать тебе знания. Сейчас мы с тобой начнём занятия.
– Амфилохий! – крикнул он. – Принеси мне волшебную книгу.
Амфилохий возник откуда-то.
– Слушаюсь, господин.
Он ушёл и скоро принёс в пещеру к Маше книгу размером с небольшой японский автобус.
Волшебник Бахрам с трудом торжественно поднял обложку книги, как поднимают крышку концертного рояля, и Маша ахнула. Она никогда не видела такой красивой книги.
Рисунки в книге были как живые. Яркие невиданные цветы сладко пахли, экзотические длиннохвостые птицы светились всеми невозможными цветами.
– Нравится? – спросил Бахрам.
– Очень, – ответила Маша.
– А мне можно посмотреть? – спросил Амфилохий.
– Можно, – великодушно согласился джинн. Видно, он очень гордился своей книгой.
– Тот, кто владеет этой книгой, может раздвигать стены. Находить золотые жилы, озёра с горящей смолой.
– Вот бы нашим геологам такую книгу! – сказала Маша. – У меня мама геолог.
– Вот когда я умру и отправлюсь в страну отошедших джиннов, ты сможешь позвать сюда свою маму и показать ей эту книгу, – разрешил Бахрам.
– А когда ты уйдёшь в страну отошедших джиннов? – спросила Маша.
Джинн подумал, позагибал пальцы и горестно ответил:
– Ждать осталось недолго. Лет через триста я туда отправлюсь. Я и так слишком загулялся на этом свете.
«Ничего себе загулялся, – подумала Маша. – Да он ничего, кроме этих камней, и не видел».
– Моя мама сюда ни за что не пойдёт, – сказала она Бахраму. – Здесь пусто и скучно.
– Тогда Амфилохий принесёт твою маму. Амфилохий достанется тебе по наследству.
– А далеко находится эта страна отошедших джиннов? – спросила Маша.
– Не знаю, – ответил Бахрам. – Ещё ни один отошедший джинн оттуда не возвращался.
– Может, и не стоит туда ходить, – сказала Маша. – Может, лучше пойти на землю к людям.
