Эль Бланк
Наследница Торманжа
© Эль Бланк, 2015
© Оформление. ООО «Реноме», 2015
* * *
Глава 1. Кто же ты, наследница?
Мне часто снится необычный сон,
Что я лечу стремительнее птицы
И в космосе холодном и пустом
Пересекаю звёздные границы.
Игорь Дунин.«Наследник Бога»
Каждый, наверное, хоть раз в жизни летал во сне. Прекрасное ощущение парения, невесомое порхание где-то под потолком, эйфория от нереальных возможностей, взмах руками и… Не знаю, как у других, а у меня подобные «взлёты» всегда заканчиваются одинаково – синяками от падения на пол. Причём понять не могу одного: вот как можно зарабатывать их в таком количестве и так качественно, если кровать низкая?
Повозившись на негостеприимном паркете, отыскиваю взглядом будильник. Шесть часов. Утра. ВОСКРЕСЕНЬЕ! Ну ладно бы подняться в такую рань в обычный день, рабочий. Не так обидно, а тут… Э-э-эх! Не везёт так не везёт!
Зная, что уснуть снова уже не получится (не первый раз в такой ситуации оказываюсь), шлёпаю босыми ногами в ванную комнату. На поиски тапочек решаю время не тратить, благо пол не холодный. Критично рассматриваю красующуюся на лбу свеженькую гематому. М-да… Лёд приложить, что ли?
Осознав, что иного выхода у меня нет, оперативно добираюсь до холодильника, вытряхиваю из контейнера пару кубиков замёрзшей воды и, завернув в пакет, возвращаюсь к зеркалу. Надеюсь, поможет.
Стойко пережидаю локальное похолодание, стараясь не обращать внимания на ощутимый дискомфорт. Поняв, что лёд растаял, убираю компресс, оценивая результат. Который, увы, оставляет желать лучшего. И что делать? Такую «красоту» скрывать нечем. Волосами не прикроешь, они у меня довольно длинные, я их в хвост убираю, и чёлки нет. Кепки и прочие головные уборы просто ненавижу. Все это прекрасно знают, так что если напялю, да ещё и дома, то сразу возникнут подозрения.
Может, тоником замазать? Роюсь в маминой косметичке. Нет, я бы испорченную внешность пережила спокойно. Тем более что ничего криминального – не под глазом же! Однако не хочу провоцировать того, кто равнодушным не останется. Бабушку. Её «забота» в лучшем случае ограничится примочками, мазями, таблетками и пластырем, в худшем – меня сразу потащат в травмпункт. А вдруг мне грозит осложнение?
– Стелла-а-а, совесть имей, – зевает, заглядывая в дверной проём, тёмная взъерошенная шевелюра. – Бродишь тут, как привидение, ни свет ни заря.
Высокий парень опирается рукой о косяк и неприязненно меня оглядывает. Снизу вверх. Добравшись до лица и разглядев новоприобретённый атрибут, карие глаза мгновенно перестают быть сонными и округляются до классической блюдцеобразной формы.
– У-у-у, как тебя сегодня… – протягивает руку, наверное, чтобы убедиться в реальности увиденного.
Уворачиваюсь и выпихиваю нахала в коридор.
– Топай отседова, чудо-юдо. И не вздумай болтать, – свистящим шёпотом грожу ему вслед. – А то я родителям расскажу, во сколько ты вчера пришёл!
– Ах ты, маленькая шантажистка! – так же тихо возмущается парень. – А ещё сестра называется!
Для порядка, с минуту пошипев друг на друга, чтобы не дай бог не разбудить родителей, мирно расходимся. Он – в свои «апартаменты», досыпать, наверное. Я – наносить шпаклёвку на дефект.
С братом у нас неоднозначные отношения. Вроде как и не ссоримся, но и взаимопонимания никогда не было. Разные мы с ним. Очень. В первую очередь по характеру – Антон весёлый балагур, душа компании, тогда как я – человек довольно унылый в этом отношении. Шумных и активных сообществ на дух не выношу! Да и по внешности мы совсем не похожи – он жгучий брюнет, весь в отца, а я какая-то бесцветная блондинка, просто ходячее недоразумение – ни пепельная, ни платиновая, ни золотистая, неимоверно жуткого мышасто-пегого оттенка с белёсыми прядками. И даже не в мать – у той шикарный каштановый волос, яркий, блестящий. И не в бабушку, и не в прабабушку, про папину линию и говорить нечего – вообще в никого. Как там в поговорке? Ни в мать, ни в отца, а в заезжего молодца? О да, это про меня.
Из-за этого факта, когда я была совсем маленькая, родители часто ссорились, едва не развелись. Сначала папа обвинял маму, что она нагуляла меня на стороне, потом бабушка настаивала, что меня перепутали в роддоме с чужим ребёнком. Спас семью врач-генетик, который нашёл у отца какое-то редкое наследственное заболевание, не суперстрашное и опасное, но у меня оно тоже проявилось, так что вопрос снялся сам собой. На мою «непохожесть» махнули рукой – ну мутация такая, ну и ладно. Что ж сделаешь!
Вот так матушка-природа сыграла злую шутку, а мне теперь мучиться с таким цветом! Стрижку не сделаешь – некрасиво. Перекраситься не разрешают – типа, испортишь волосы, потом всю жизнь жалеть будешь. И обнадёживают: вот вырастешь – делай что хочешь, ну и прочая белибердень, то есть лапша на уши. Ой, быстрей бы вырваться на свободу и делать то, что хочется! Впрочем, как говорится, мечтать не вредно. Пока техникум не закончу, деваться мне некуда. Зато потом… Учиться-то осталось всего ничего – один год! Ага, размечталась. Ну и куда я подамся? Работать и в общагу? Не вариант. Родители не поймут – у нас большая квартира, места всем хватает, бабушка и сама с ума сойдёт, и меня туда же сведёт своими нотациями. Замуж выскочить, что ли?
Смотрю на отражение. Ну, симпатичная же мордашка, глазки вон – голубенькие какие, и носик аккуратный. Чего ещё парни заценивают? А! Губы. Ну, нормальные губы, чего придираться? Ещё, правда, чуть ниже смотрят. Но тут уж, что есть, то есть – дальше второго размера моя грудь расти категорически отказалась. Хотя на фоне отнюдь не крупного телосложения (как там обычно говорят? Изящного?) и тонкой талии смотрится весьма неплохо. Да и ноги красивые. Неужели с таким «приданым» претендентов на руку и сердце не найдётся?!
Эх! Шучу это я так. ШУ-ЧУ. Потому как, судя по поведению моих одногруппников и прочих особей противоположного пола, их мнение с моим не совпадает кардинально. Не то что познакомиться поближе да на свидание сходить, даже просто пообщаться с ними проблема. Мнутся, запинаются и линяют восвояси. Такое ощущение, что они вообще от меня бегают, как чёрт от ладана. Все мои подружки уже не по одному кавалеру сменили, а я даже не целовалась ни разу! Неземное свинство, одним словом!
Откладываю тюбик в сторону, решив, что сделала всё возможное и если добавить ещё немного, то будет явный перебор, возвращаюсь к себе. Меняю пижаму на домашний костюм и перемещаюсь на кухню. Буду печь блинчики, раз уж столько свободного времени образовалось. Может, если все будут заняты поглощением завтрака, на мой синяк внимания не обратят?
Вскоре аппетитные запахи заставляют обитателей квартиры вылезти из уютных нор и отправиться на поиски пищи.
Наиболее шустрым и наглым оказывается, естественно, Антон. Поднырнув мне под руку и зацапав верхний блин, брат ловко отпрыгивает в сторону. Не обращая внимания на моё раздражённое восклицание и мерзко хихикая, принимается с ним разделываться. Через минуту уже стоит наготове, хищно высматривая новую добычу.
– Умничка, – мама, похвалив моё начинание и привычно поцеловав в макушку, берётся за заварочный чайник.
Появившаяся следом бабушка моментально пресекает воровские поползновения и встает на страже моих творений. Получив по рукам, братишка усаживается за стол, покорно ожидая окончания процесса выпекания. Папину маму все боятся и уважают. Прошедшая войну, трудные после военные годы, потерявшая мужа и всех родственников, самостоятельно вырастившая сына, для всех она непререкаемый авторитет и домашний цербер.
Последним является папа. Оценив диспозицию, садится рядом с Антоном и с маниакальной настойчивостью принимается выпытывать его версию вчерашнего похода на дискотеку и, соответственно, прихода домой. Брат ловко изворачивается и от прямых ответов уходит просто мастерски, заговаривая зубы родителю.
Накрыв на стол, размещаемся кругом и дружно завтракаем под традиционную воскресную «Утреннюю почту». Николаев сегодня своеобразно выглядит: съёмки на природе, так и он в куртке, а не в традиционном костюме. Не то чтобы этот тип мне очень нравился, но как ведущий – вроде ничего. Опять-таки плюс от такой ситуации – на меня внимания не обращают. И не дёргают.
– Стелла, – вдруг обращается ко мне бабушка. – Ты помнишь, что обещала мне помочь сегодня?
Ну вот, сглазила. Делаю вид, что задумываюсь, принимая позу роденовского мыслителя и закрывая кулаком ссадину. Не верю я в эффективность косметики, в полумраке – да, возможно, но при дневном свете… Взглядываю исподлобья и вздыхаю:
– Помню.
Вот ведь! Весь отдых к чертям. Придётся ехать на дачу (вернее, какую там дачу – целую фазенду, соток на двадцать!) и полоть клубнику. Мрак.
– А ну-ка, – моментально почуяв подвох, бабушка решительно убирает мою руку от лица и рентгеновским взглядом просвечивает затонированный участок кожи. – Что? Опять? – качает головой. – Что-нибудь болит?
– Нет, – начинаю лихорадочно прикидывать, под каким предлогом и куда бы слинять.
– Точно? – подозрительно прищуривается домашний следователь и целитель по совместительству. – Ты же знаешь, что для тебя это опасно, почему сразу не сказала? – принимает позу низкого старта, явно готовясь метнуться к аптечке.
– Клавдия Семёновна, – тактично вмешивается мама, – ну вы же видите, что всё в порядке, не нужно напрасно переживать.
– Анна! – пронзает невестку строгий взгляд. – Вот кто-кто, а ты в курсе, что синдром возрастной и проявиться может в любой момент, тем более что она, по сути, ещё ребёнок! Счастье просто, что пока ещё ни разу не пришлось радикальных мер принимать. Когда Сашка рос, я его дважды едва смогла в норму привести!
– Мам, – гудит папа, – ты не сравнивай. У меня же драки обострение спровоцировали. Там удары гораздо сильнее были.
Поняв, что про меня забыли, приподнимаюсь и начинаю вдоль стеночки перемещаться к выходу, чтобы удрать в комнату.
– Ку-у-уда?! – останавливает меня командирский тон. – Сядь!
Послушно возвращаюсь на стул.
Бабуля, успевшая за это время намочить спиртом вату, быстрым движением вытирает мне лоб, выставляя синяк на всеобщее обозрение.
– Смотри какой! – с превосходством смотрит на маму и переводит взгляд на меня. – С кровати упала? – спрашивает подозрительно.
– Ну не со шкафа же! – огрызаюсь я.
– Вот! – триумфально констатирует бабушка. – Разве можно заработать такой фонарь, навернувшись с тридцатисантиметровой высоты?!
Далее реализуется «лучший» вариант развития событий. Какую-то таблетку внутрь, что-то остро пахнущее на кожу и пластырь сверху для полной гармонии.
Стойко выдерживаю экзекуцию, стараясь не обращать внимания на подколы брата. Получив разрешение, удаляюсь к себе и закрываюсь в комнате.
Зло смотрю на виновницу моих бед. Она меня что, под потолок подняла, уронила, а потом обратно опустилась? Бред, конечно, но ведь и вправду подозрительно мощный удар я сегодня получила!
На всякий случай пробую приподнять мебелину. Тяжёлая, с-с-сволочь! Нет, точно нереально.
Заставив себя прекратить бессмысленные эксперименты, добываю из шкафа рабочую спецодежду (на даче в другой не поработаешь), запихиваю в сумку и, дождавшись окрика из прихожей, отправляюсь на каторгу.
* * *
Ковыряюсь в рыхлой земельке, выдёргивая сорняки, и мстительно представляю себе, что это волосы на шевелюре брата. Вот ведь ушлый тип! Вместо того чтобы помочь престарелой бабушке, заявил, что будет готовиться. У него завтра, видите ли, ЭКЗАМЕН! О как! На дискотеку, значит, ему можно, а на дачу – ни-ни. А самое обидное, что родители так прониклись его «сознательностью», что уехали без дальнейших разговоров, оставив квартиру в полное распоряжение этого плута! Надо будет узнать потом у его подружки, реально экзамен намечался или он опять всех надул?
Чувствую, что от сидения на корточках ноги просто чужими становятся и, делая перерыв, усаживаюсь по… пятой точкой на зелёный ковёр, вытягивая затёкшие конечности.
Солнышко заманчиво светит, ощутимо пригревая, тёплый ветерок окутывает тело, птички что-то музыкально-переливчатое щебечут. Подставляю лицо ласковым весенним лучикам и закрываю глаза. Красота!
Свет, слепящий даже сквозь закрытые веки, вдруг слабеет. Тучка?
– Эстеллина? – разрывая в клочья моё состояние умиротворения, раздаётся серьёзный мужской голос рядом. Аж вздрагиваю от неожиданности и глаза распахиваю.
Крупная фигура напротив, закрывающая солнце, выглядит крайне внушительно. Наверное, такое с самосвалом сравнить можно. Ну, разве что в человеческом варианте.
– Нет, я Стелла, – на всякий случай довожу до его сведения.
Таинственный субъект тут же опускается передо мной на корточки. Возрадовавшийся такому повороту событий жёлтый карлик не упускает шанса меня ослепить. Жмурюсь и прикрываю ладонью глаза.
– Пусть так, – послушно соглашается непрошеный гость. – Меня помнишь?
Что за дурацкий вопрос? Хлопаю недоумённо глазами. Может, и вправду кто-то из знакомых?
Придирчиво рассматриваю пришельца. Ну, симпатичный, можно сказать, красавчик. Лет… лет тридцати, что ли? Нет, скорее двадцати пяти. Нос прямой, довольно длинный и совсем без ямки у лба, словно плавно в него переходит. Волосы тёмные, каштановые, а глаза, в противовес, очень светлые, дымчатые, с тёмным кантом, не позволяющим им слиться со склерой. Губы не слишком полные, но и не тонкие, так, средненькие, чуть кривящиеся, будто он едва сдерживает усмешку. Овал лица типичный, идеально мужской (если вы понимаете, о чём я, конечно). Плечи под кожаной коричневой курткой основательно широкие.
Мозг судорожно пытается сопоставить получаемый фоторобот с имеющимися фото в базе долговременной памяти. Соответствий не находит и отключается. Первый раз вижу вообще!
А вдруг это просто маньяк какой-нибудь? Втирается в доверие и прощупывает почву на предмет возможного преступления!
Оглядываюсь в лёгкой панике. Куда родители смотрят? И бабушка, кстати! Фиксирую взглядом все, такие нужные мне в настоящий момент, персоны. И что б вы думали? Те преспокойно занимаются своими делами, совершенно не обращая на происходящее внимания. Кошмар! По нашему участку бродят лица неопределённой национальности, а они и в ус не дуют! Подразумевается, что я сама должна выкручиваться? Как бы переделать этого «пришельца» в «ушельца»?
– А вы не ошиблись часом? – язвительно интересуюсь.
– Часом? – откровенно удивляется. – Не понимаю, – выдыхает, словно сдаётся.
Так. С соображалкой явно проблемы, будто на разных языках говорим.
– Мне идти нужно, – решительно поднимаюсь, прекращая бесполезную дискуссию, и шагаю в сторону.
Секунда, за время которой в глазах что-то быстро проносится, и прихожу в себя на том же месте, откуда поднялась. Дежавю. Ясно, что этот наглец усадил меня обратно. Но как? Вот убейте, но он до меня даже не дотронулся!
– Меня зовут Дириан Гоф ош’Лак, – вдруг заявляет мужчина.
Ё! А можно по слогам?
– Ди-ри… кто? – округляю глаза.
– Дириан, – опуская вторую часть имени, со вздохом повторяет он, словно поражаясь масштабам моей неосведомлённости.
– Ага, – глубокомысленно замечаю. – Ну поня-я-ятно.
Само собой, о чём вообще разговор, такое имя распространённое, просто на каждом шагу встречается!
Минуты две сидим молча. Попыток сбежать я больше не делаю. Вроде как членовредительствовать он не собирается, да и родители, пусть и в явном неадеквате, но всё-таки рядом. К тому же любопытство теперь распирает: что ж за типчик? Да ещё и с ТАКИМ наименованием?
– А вы кто? – наконец не выдерживаю.
Губы тут же окончательно искривляются в усмешке, на лице такое довольное выражение, что сразу хочется надавать себе пощёчин, поскольку ясно становится – только и ждал от меня этого вопроса.
– Я твой муж.
Офигеть.
У меня что, солнечный удар с галлюцинациями и помрачением сознания? Или я схожу с ума? Какая досада…
– Я не шучу, – вытряхивает меня в реальность низкий голос. – Ты этого не помнишь, – подозрительный субъект задумывается на мгновение и продолжает: – Не можешь помнить… Пока… Но это так.
– Как-то жутко звучит то, что вы говорите, – поискав исчезнувший голос, хрипловато озвучиваю свои ощущения. – И совершенно нереально. Я ещё школу только два года как закончила и замужем уж точно не была. Да и помню свою жизнь прекрасно.
– Неужели? – внимательно всматривается в моё лицо. – Тогда я кое-что тебе расскажу.
Располагается удобнее, опускаясь бедром на зелёную травяную подстилку и опираясь рукой на согнутую в колене ногу. Взгляд становится ужасно серьёзным, и он медленно, даже немного печально, словно переживая в душе описываемые события, начинает говорить:
– Девятнадцать лет назад на планете Торманж праздновали свадьбу дочери правителя, единственной наследницы, с будущим императором Объединённых территорий. Никто и представить себе не мог, что скионские террористы, проигнорировав пакт о прекращении насильственных действий, именно в это время решатся организовать нападение. Обычно они ограничивались мелкими разбойничьими набегами, но в тот раз собрали просто колоссальные силы, чтобы попытаться захватить в плен императора и его молодую супругу. Заблаговременно высадив десант на планете, они ждали своего часа.
Рассказчик так глубоко уходит мыслями в воспоминания, что, по-моему, даже не осознаёт, как сорвав травинку, машинально закусил зубами кончик стебелька, тем временем продолжая своё повествование:
– Согласно церемониальному протоколу, свадьба длится три дня. И именно в последний день, в самый разгар празднования, в тронный зал ворвались вооружённые люди, безжалостно убивая и калеча всех, кто вставал на их пути. Отступая под прикрытием личной охраны, император уводил жену тайным ходом на корабль, но оказалось, что и этот путь для них отрезан. Предателей хватало везде и всегда. И всё же удача на мгновение повернулась к беглецам лицом – ход имел боковое ответвление, в которое император отправил жену и двух телохранителей. Ожесточённое сражение помогло прикрыть её бегство, однако сам император был сильно ранен и, если бы не подоспевшая армия, вряд ли вообще выжил.
На этой трагической ноте сказитель замечает инородный предмет во рту и, с удивлением рассмотрев его, отбрасывает в сторону. Проследив за кратким полётом, переводит взгляд на меня, чтобы убедиться в моём внимании к его словам.
– Подземный ход привёл девушку в бункер экспериментального центра, – вновь возвращается к повествованию, – тайную лабораторию, изучающую эманации пространства, последней разработкой учёных которой стал сканер физического тела, позволяющий перемещать организм в пространстве. Несколько часов провела испуганная девушка в холодном помещении, прислушиваясь к звукам на поверхности и явным ударам в бронированную дверь. Доведённая до отчаяния, понимая, что выхода у неё не остаётся, решилась на безумство – воспользоваться изобретением и сбежать. Перебросить себя через космос. На любую планету, лишь бы не попасть в руки гангстеров. Она не знала, что прибор работает не так, как обычный соединительный канал. И не предполагала, каким именно окажется «побочный эффект». В итоге её тело осталось на Торманже, который и взорвали безжалостные террористы, пришедшие в ярость от собственных неудач. А информационный слепок, вырвавшийся в бездонное пространство, летел между мирами, пока на его пути не оказалась Земля.
Пришелец бросает краткий взгляд в сторону моей мамы, которая, по-прежнему не обращая на нас внимания, разбирает на соседней грядке пакетики с семенами.
– Знаешь, что делает такой луч, попав на развивающийся эмбрион? – спрашивает и сам же отвечает: – Внедряет в зародыш ментальную энергию перемещаемого объекта и изменяет генетику, максимально приближая облик и физиологию тела к тому, которые имел донор, подвергшийся сканированию. Фактически и почти полностью превращая в него.
Мой визави замолкает, ожидая реакции на столь неординарное заявление. И я его не разочаровываю:
– Сказка? – морщусь от плохой концовки. Люблю когда хэппи-энд, а тут…
– Нет, правда, – отрезает.
– И как звали девушку? – терзаясь смутными сомнениями, интересуюсь.
– Эстеллина Мео Итин, – хрипло вдыхает.
– А императора? – ещё больше напрягаюсь я.
– Дириан Гоф ош’Лак, – пристально всматривается в мои глаза.
Нервно сглатываю. Это он – император?
Пытаюсь привести себя в адекватное состояние, заставляю оторвать взгляд от необычно светлых глаз и перевожу на траву. Пропускаю травинки между пальцами – холодные, чуть влажные, вполне вещественные. Вот она – реальность. А все эти разговоры – бред сивой кобылы. Я и сама могу напридумать ТАКОГО, что мало не покажется.
Всё? Я в адеквате? Вот и отлично.
– Ну да, – киваю с мнимой серьёзностью. – А я королева Великобритании.
– Нет, – жёстко констатирует непробиваемый тип. Мой скептицизм он явно не одобряет. – Ты наследница Торманжа.
– Хватит! – начинаю чувствовать, что с меня довольно шуток, и снова вскакиваю на ноги. – Вы сами-то верите в то, что говорите? Что вам от меня нужно вообще?!
На этот раз, вместо того чтобы усадить меня обратно, этот… гм… император поднимается следом.
Мамочки! Он выше меня головы на две, а может, и ещё больше. Такое ощущение, что я лилипутик какой-то!
– Эст… Стелла, – мягко выговаривает мне мужчина, делая шаг, чтобы отрезать путь к спасительному жилью. – От того, что ты попытаешься сбежать, ситуация не изменится. И вообще уже ничего не изменится! Знаешь, сколько времени и усилий нам понадобилось, чтобы отследить путь луча и вычислить планету? Знаешь, как долго пришлось искать тебя на Земле? Знаешь, какие муки я испытывал? Ведь с тобой за это время могло многое произойти! Ты нужна мне. Ты нужна империи. И я тебя здесь не оставлю!
Ошалев от его словесного напора, я замираю, не решаясь на какие-либо действия. Поняв, что теперь можно «добить» меня окончательно, он продолжает:
– Понимаю, как тебе трудно принять всё то, о чём я говорю, но я ничего не придумываю. Земля, которую ты привыкла считать своим домом, для тебя чужая планета. И эти люди, – он взмахивает рукой в направлении моих родителей, – тебе совершенно посторонние.
– А вот это не так, – уверенно заявляю, почувствовав, что нащупала брешь в его «логике». – У моего отца и у меня одна и та же форма генетического заболевания. Не могла она быть у вашей «наследницы», так что вы ошибаетесь!
– Это ты ошибаешься, – упрямо качает головой. – Излучение меняет организм, во-первых, постепенно, во-вторых, ровно настолько, чтобы не позволить окружающим считать его «чужим», ну и, в-третьих, трансформация завершится, когда ты по кинешь планету. Только тогда ты станешь настоящей торианкой.
Ох! Значит, я сейчас эдакая помесь разных видов? А вдруг эти… ториане… не совсем человекоподобны? А меня нынешний облик вполне устраивает, даже несмотря на жуткие волосы. Сразу приходят в голову всякие ужасы типа лошаков, мулов, лигров и прочей дребедени, которую нам вдалбливали на уроках биологии.
– Пойдём, – неугомонный субъект даже не спрашивает, приказывает, протягивая ко мне руку и явно желая зацапать моё «гибридное» тело, ну или его часть, в свои хищные пальцы.
– Послушайте, – ловко изворачиваюсь, чтобы избежать пленения, и отпрыгиваю назад. Шут его знает, вот попадусь, и как потом освобождаться? – Подождите! – жестом останавливаю его движение навстречу. – Вы что, полагаете, что я вот так всё брошу и уйду с вами? Неизвестно с кем и непонятно куда? Вдруг вы не тот, за кого себя выдаёте? На словах у вас всё складно, но… – смотрю на него подозрительно, – это всего лишь слова. Звук. Я же не дура, чтобы просто так взять и поверить!
– Согласен, – кивает уверенно. – Я сглупил. Мне нужно было сразу тебе это показать.
Мужчина достаёт из кармана куртки нечто, больше всего похожее на тонкую книгу размером с ладонь. Что-то нажимает на корпусе и протягивает мне:
– Ну, смотри.
Словно через прозрачное стекло наблюдаю за сменяющими друг друга объёмными изображениями.
Девушка в длинном серебристом платье, сидящая полубоком ко мне, у окна. Светло-серые волосы с белёсыми прядками подняты в высокую причёску и открывают длинную шею. Руки сложены на коленях. Ноги, прикрытые практически воздушной тканью юбки, изящно заведены под сиденье стула. Задумчивый взгляд устремлён вдаль. А за окном буйство синих оттенков.
Теперь уже изумрудное великолепие, и та же девушка, только в тёмных брюках и удлинённой белой рубашке навыпуск, заразительно хохочущая, верхом на… э-э-э… откуда я знаю на ком? Длинные распущенные волосы развеваются на ветру. Рядом ещё один всадник, серьёзный, чуть хмурящийся, в светлом бежевом одеянии.
Вот он же, только в белом, с бордовой отделкой костюме, держит девушку за руку. Одетая в длинное обтягивающее нежно-голубого цвета платье, та удивлённо смотрит в сторону стоящего неподалёку представительного мужчины. В тёмно-синем с позолотой костюме немолодой, но красивый даже в этом возрасте, скрестив руки на груди, он наблюдает со стороны.
Одежда не изменилась, только теперь пара стоит боком. Кавалер приобнимает девушку за плечи, пытаясь заглянуть в глаза, однако та сильно опустила голову вниз, словно рассматривая что-то под ногами.
– Есть и другие снимки, – убирая этот жуткий фотоальбом, считает нужным довести до моего сведения информатор, столь предусмотрительно подготовившийся к возможному недоверию, – но для начала, надеюсь, этих доказательств тебе достаточно?
– Мне нужно подумать, – едва выдавливаю из себя и отворачиваюсь, направляясь к забору. Облокачиваюсь на заострённые деревянные колышки, которые без промедления впиваются в нежную кожу рук. Боли не чувствую. И вообще, кажется, ничего не чувствую, мне всё равно. Ведь это так непостижимо! Невероятно видеть кого-то другого и при этом узнавать в нём СЕБЯ!
Это Я сидела на стуле, глядя в окно. И смеялась, галопируя на невиданном животном, тоже Я. Это МЕНЯ держал за руку и обнимал мой нынешний собеседник. Правда, выглядел он тогда немного моложе.
Привычный мир рухнул.
В одночасье я потеряла всё, что казалось для меня уютным, родным, близким и знакомым. Просто плакать хочется!
Тяжёлые ладони опускаются на мои плечи и соскальзывают по рукам вниз. Переместившись на талию, сплетаются в замок, прижимая меня к своему обладателю. Упираюсь во что-то спиной, вернее, в кого-то, – впрочем, нет, не так, ясно же, в кого, – почувствовав сильное тело под одеждой.
– Эстеллина, – слышу чуть хриплый шёпот над головой, – не грусти. Ты ко всему привыкнешь и откроешь для себя новый мир. Знаешь, как много в нём тех, кто желает увидеть тебя снова? Живой и здоровой.
– А как же они? – поворачиваю голову, чтобы взглянуть на тех, кого столько времени считала своей семьёй.
– Они… – словно задумывается мужчина. – Забудут. Не беспокойся, это очень простое и не опасное воздействие. Разве не видишь? Уже сейчас эти люди о тебе почти не помнят.
Ну да. Мама деловито прохаживается вдоль грядок, на мгновение притормаживает в том месте, где я должна была «работать», чуть хмурится, но встряхивает головой, словно отгоняя какую-то навязчивую мысль, и уходит в дом. Отец чем-то около машины занят, впрочем, он и раньше никогда особо меня не контролировал, вот брата – это да. Бабушка, лениво обмахиваясь газетой, лежит в шезлонге. И никого не напрягает ни присутствие на участке постороннего человека, ни моё с ним «близкое» общение.
– Я смогу их навещать? – решаю выяснить удалённость моего потенциального места обитания.
– Зачем? – удивляется, не выпуская меня из кольцевого захвата, этот инопланетный представитель сильного пола. – Впрочем, если захочешь, – чувствую, плечами пожимает, – можешь и прилетать иногда.
Так. Немного понятнее. Значит, есть вполне адекватные средства передвижения. Это хорошо. Если уж совсем невмоготу станет, сбегу обратно.
Ух! Кажется, я уже решила, что согласна на его предложение? Сама себе удивляюсь! А может, это моя вторая сущность просыпается? Начинаю прикидывать – стукнуть её по голове и отправить в небытие, чтоб не лезла со своими советами, или прислушаться и пуститься «во все тяжкие»?
Кстати! А с какой радости этот нахал меня вообще обнимает?! Я что, его собственность? Ну и что, что муж. Это ж когда было! И не со мной вообще. То есть со мной, но не со мной. Бр-р-р, я запуталась. Впрочем, мой мозг сам себя понял с полуслова, потому как тут же отдал приказ на немедленное пресечение поползновений на предмет налаживания физического контакта с моим телом. Дёрнулась я, короче, со всей дури, разворачиваясь лицом к наглой морде и отталкивая его руки в стороны.
Послушно убрав орудия захвата и отступив на шаг назад, мужчина, чуть наклонив голову набок, прикусывает нижнюю губу. Смотрит выжидающе.
– Хорошо. Я пойду с вами, – неожиданно даже для самой себя соглашаюсь. Впрочем, увидев промелькнувшее торжествующее выражение, тут же вношу условие: – Но только, если вы не будете настаивать на… эм-м-м… – смущаюсь и чувствую, что начинаю краснеть, поэтому быстро заканчиваю: – супружеских обязанностях.
– Стелла! – укоризненно смотрят на меня светлые глаза. – Но ведь мы женаты!
– Да что вы?! – наигранно демонстративно удивляюсь. – Значит я, по вашему мнению, должна с вами… спать… только потому, что девятнадцать лет назад моя… прошлая ипостась… ухитрилась выскочить за вас замуж? Это вообще как? Логично? Я же вас не знаю совсем! И вообще! Если такой вариант не устраивает, то лучше я останусь здесь. Мне и на Земле неплохо.
Последний аргумент сражает оппонента наповал. Собственные попытки возразить он гасит, стискивая зубы. Шумно выдыхает, надувая щёки.
Не нравится. Понятно. А мне какое дело? Это же моя жизнь! И моё… гм… тело. Отдавать его первому встречному я не собираюсь! Разбежался!
– Ладно, – наконец озвучивается согласие. Однако тоже корректируется: – Но наш договор касается исключительно интимной близости. И только до тех пор, пока твоё решение не изменится. Во всех остальных смыслах ты мне жена. Согласна?
Лихорадочно копаюсь в закромах моей памяти, вспоминая, какие такие функции могут быть у «жены», на которых можно меня подловить? Так ничего и не нарыв, коротко киваю. Ай, ладно! Выкрутимся!
Словно только этого жеста и ждал, сероглазый субъект шагает ко мне и резким движением за плечи впечатывает в свой корпус. Утыкаюсь носом в куртку, пахнущую кожей и ещё чем-то незнакомым и, наверное, от этого, раздражающим.
– Зажмурься! – приказывает.
Понимая, что вырываться и спорить глупо, послушно закрываю глаза.
Несколько секунд своеобразных ощущений – сначала давления какого-то, потом явного кратковременного падения, и (о, чудо!) опять нормальное состояние.
– Вот и всё, – слышу короткий смешок, и, выпуская меня на свободу, мужчина делает шаг назад.
