Эль Кеннеди
Счет
3
Элли
Кто-то стучит молотком по моей голове. Наподобие тех комических здоровых колотушек, которыми дубасят друг друга герои мультфильмов. Это ужасно. И очень громко.
О боже, у меня дичайшее похмелье.
Даже едва слышного стона, вырвавшегося из меня, достаточно, чтобы виски пронзила мучительная боль. Каждое движение вызывает прилив тошноты, от которого сжимается горло, а на глазах наворачиваются слезы. Я стараюсь дышать. Вдох. Выдох. Мне просто нужно сдержать рвотные позывы до тех пор, пока не доберусь до ванной, чтобы не заблевать чистые простыни Гаррета Грэхема…
Но это не кровать Гаррета Грэхема.
Осознание этого приходит в ту же секунду, как только я замечаю звуки дыхания. Но не прерывистые из-за похмелья после выпитой текилы, как у меня, а тихие и ровные, принадлежащие лежащему рядом со мной парню.
В этот раз мой стон был рожден в самых глубинах моей души.
Воспоминания обрушиваются на меня в живых и ярких красках, словно какое-то жуткое кино. Стопки с текилой и… остальное.
Я переспала с Дином.
Дважды.
Я смотрю в потолок, а сердце бьется все быстрее и быстрее. Я в комнате Дина. На прикроватной тумбочке лежит пустая пачка от презерватива. И… м-да, я голая.
«Может, это просто дурной сон», – пытается разубедить меня голос в голове.
Я делаю еще один глубокий вдох, чтобы набраться храбрости и повернуть голову. Но от того, что я вижу, дыхание перехватывает вновь.
Абсолютно голый Дин растянулся на животе. Мой взгляд притягивает его голый зад, но не своим совершенством, а красными царапинами на тугих ягодицах.
Они от моих ногтей. Я поднимаю ослабевшую руку – ноготь на указательном пальце сломан. Я сломала ноготь, хватая задницу Дина. Наверное, это случилось внизу – помню, что в первый раз сверху был он. Лиловый засос на его левом плече – следствие того, что случилось уже здесь, во время раунда номер два, когда сверху была я.
«Хочу увидеть эту твою таинственную спальню и первой оставить там свой след».
Мои собственные слова жужжат в и без того запутанном сознании. Как выяснилось, я не первая девушка, которую он привел в эту комнату. Он сам мне об этом сказал. И не только это. Да-да, теперь я владею ценной информацией, которую Ханна пыталась выведать на протяжении года: почему Дин предпочитает трахаться везде, кроме своей спальни.
К сожалению, мои познания этим не ограничились. Теперь мне известно, как выглядит голый Дин, каково это, когда он трахает тебя, и какие звуки он издает, когда кончает.
Я знаю чересчур много.
Боль в голове начинает пульсировать с новой силой.
Блин.
Мать твою, черт-черт-черт!
Проклятье, что я наделала? У меня никогда не было случайного секса. Да и весь мой сексуальный опыт насчитывает всего-то троих парней: двоих в старшей школе, одного в колледже – и со всеми тремя у меня были длительные серьезные отношения.
Мой взгляд снова возвращается к длинному мускулистому телу Дина. Как так получилось, что я позволила этому произойти? Я умею пить и вчера не напивалась в стельку. Я говорила внятно, не спотыкалась и не вела себя как идиотка. Я полностью осознавала, что творю, когда сделала первый шаг и поцеловала Дина.
Я сделала первый шаг.
Что на меня нашло?
Ладно-ладно. Это же не конец света. Я массирую свои ноющие от боли виски подушечками пальцев и заставляю себя не обращать внимания на спящего рядом со мной мужчину. Все нормально. Это был просто секс на одну ночь. Никто не умер. Возможно, я буду очень сожалеть о случившемся, но сожаления – для нытиков, как любит говорить мой папа. Учти свои ошибки и двигайся дальше.
Именно это мне и нужно: двигаться дальше. А еще лучше – двигать отсюда. Тихонько вылезти из кровати, принять продолжительный душ и притвориться, что прошлой ночи не было.
Вооружившись планом действий, я осторожно выскальзываю из-под простыни, абы как закрутившейся вокруг нижней части моего тела. Матрас скрипит, и я бросаю на Дина полный паники взгляд.
Но он по-прежнему спит как убитый.
Хорошо. Я делаю вдох и свешиваю ноги с кровати. Стоит им коснуться пола, как Дин делает какое-то движение. Он издает не то стон, не то вздох, а потом перекатывается на спину и… О господи, теперь я вижу его член.
Я, краснея, таращусь на его хозяйство. Даже неэрегированный, он впечатляет. Дин был прав: у него великолепный член.
И если память меня не подводит, по-моему, прошлой ночью я не раз восхваляла его.
Мое лицо горит все сильнее, потому что я вспоминаю все, что говорила ему и что делала с ним.
В горле застревает стон. Так, хватит предаваться воспоминаниям. Мне нужно убираться ко всем чертям из этой спальни. Но сначала необходимо найти свой телефон.
Я оглядываю комнату и замечаю спортивные штаны Дина. Он снова натянул их после наших любовных игр на диване, так что я уверена, что мой мобильник в его кармане.
Моей же одежды нигде нет – последний раз, когда я видела ее, она кучкой валялась на полу в гостиной. И это лишь усиливает мою панику, потому что, должно быть, Такер тоже ее видел, когда вернулся домой. Черт. Наверное, он еще и слышал нас, потому что я даже не пыталась сдерживаться, когда язык Дина был между моих…
Нет, даже не думай об этом.
Я роюсь в карманах Дина в поисках телефона. Ура! Слава богу, нашла!
Ввожу свой пароль. И тут же меня пронзает чувство вины, потому что на экране всплывают непрочитанные сообщения от Шона.
Боже, знать бы ему, чем я занималась, пока он слал мне эти проникновенные сообщения! Не то чтобы я должна объясняться с ним, мы расстались, и это не изменить. Но тем не менее я чувствую себя ужасно, зная, что трахалась с кем-то другим, в то время как Шон был дома и отчаянно старался вернуть меня.
И не просто с кем-то другим. Я переспала с Дином. С Дином, у которого почти состоялся секс втроем, пока я не появилась. С Дином, который трахает всех, у кого есть пульс. С Дином, который…
– А ну-ка дай его сюда, куколка.
Его голос пугает меня, и я взвизгиваю. Моя голова поворачивается в сторону кровати, где сидит Дин, проводя рукой по взъерошенным после сна волосам. Судя по его виду и голосу, он отлично выспался. Его зеленые глаза полны жизни, а обнаженное тело… меняется.
Я чувствую, что краснею, когда у него встает член, поэтому быстро опускаю глаза на свои голые ноги.
– Пожалуйста, прикройся.
– Ночью ты говорила другое.
Его насмешка вызывает раздражение.
– Мы не будем обсуждать прошлую ночь. Никогда.
Мои слова, похоже, лишь еще больше развеселили Дина.
– Ой, успокойся. Это всего лишь секс.
Он не спешит прикрывать нижнюю часть своего тела. Наоборот, потягивается, привлекая мое внимание к сокращающимся мускулам и запястьям, красным отметинам на его запястьях…
Потому что я привязывала его к кровати.
Боже мой!
Дин замечает, куда устремлен мой взгляд, и ухмыляется.
– По правде, я не ожидал, что ты такая эксцентричная в сексе, – подмигнув, говорит он. – Но мне даже понравилось.
Убейте меня. Просто убейте меня.
В очередном приступе стыда я хватаю то, что ближе всего ко мне из одежды, – черную футболку с треугольным вырезом, которую тут же натягиваю. Меня окутывает знакомый аромат, пряный, мужской. Его я вдыхала прошлой ночью, когда мои губы путешествовали по обнаженной груди Дина, когда я утыкалась лицом в его шею и сосала его кожу как конфету. У него на шее еще один засос. Да уж, я пустилась во все тяжкие.
– Мы не обсуждаем это, – говорю я сквозь стиснутые зубы. – Был секс, очень неплохой, но больше не надо упоминать о нем.
– Очень неплохой? – Ухмыляясь, Дин проводит ладонью вниз по груди, его длинные пальцы останавливаются прямо над головкой набухшего члена. – Он был больше чем очень неплохой, и ты знаешь это.
– Оденься, а? Ну пожалуйста-пожалуйста, – умоляю я его.
– Не могу. Моя футболка на тебе. – Он выгибает бровь. – Может, тогда ты снимешь ее и бросишь мне?
Черта с два. Этот парень больше никогда не увидит меня голой.
Решив не отдавать ему футболку, я делаю следующую, на мой взгляд, гениальную вещь – поворачиваюсь к нему спиной. И начинаю копаться в своем телефоне. Пропустив СМС Шона, читаю сообщения от подруг: одно – от Ханны, интересующейся, как у меня дела, а второе – от Мег, которая предлагает мне вместе позавтракать.
Я быстро печатаю Мег громкое «ДА» и прошу ее заехать за мной к Гаррету. Как только появляется серое облачко, означающее, что она пишет ответ, у меня отбирают телефон.
– Эй! – Я испуганно оборачиваюсь и, конечно же, вижу за собой Дина. Парень двигается как ниндзя.
– Я отвечаю за него, помнишь? – Он снова потешается надо мной, не давая дотянуться до телефона. – Как твой опекун я должен рекомендовать тебе не открывать… – Дин смотрит на экран, – эти девять сообщений от твоего бывшего. Оттого что ты прочитаешь их, не будет ничего хорошего.
И он прав. Но после того, что случилось между нами прошлой ночью, Дин больше не будет отвечать за мою личную жизнь.
– Все в порядке, – бормочу я. – Мне не нужна твоя помощь.
Дин повторяет свои насмешливые слова.
– Ночью ты говорила другое. Твой телефон остается со мной на все выходные, кошечка Элли.
Кошечка Элли? О, помоги мне, Ронда! Дин придумал мне прозвище.
– Я встречаюсь с подругой, – натянуто говорю я. – И мне нужен мой телефон, ясно? Я освобождаю тебя от обязанностей моего опекуна, потому что после завтрака вернусь в общежитие.
Дин хмурится.
– Но ты собиралась остаться на весь уик-энд.
– Больше не собираюсь.
Я снова предпринимаю попытку вернуть себе телефон. Но Дин опять отодвигает его от меня.
– Потому что мы переспали этой ночью?
Мои щеки горят огнем.
– Какую часть из «не надо больше упоминать о нем» ты не понял?
– Чушь какая-то. Ты не можешь уйти только потому, что мы вчера напились и пару раз трахнулись. Ты очень эмоционально реагируешь.
Я глубоко вздыхаю.
– Пожалуйста, давай больше не поднимать эту тему.
– Детка, думаешь, мне нравится говорить об этом? Да я лучше буду кататься на разбитом стекле, чем наутро разбираться с тем, что произошло прошлой ночью. Если бы ты была какой-нибудь другой девчонкой, я бы сказал тебе забыть об этом, но ты лучшая подруга Уэллси, а значит, нам нужно обо всем поговорить. – И тут до него доходит. – Вот блин! Уэллси убьет меня.
«Вот блин» – это точно. Если Ханна узнает, что я переспала с Дином, мне не избежать лекций о морали. Может быть, через несколько дней или через неделю – а лучше через десять недель – я смогу рассказать ей о том, что случилось прошлой ночью, но прямо сейчас я хочу забыть обо всем. И мне придется держать мою лучшую подругу в неведении так долго, как я только смогу.
– Она не убьет тебя, потому что мы ничего ей не скажем, – решительно заявляю я. – Серьезно, это должно остаться только между нами.
– Согласен.
– И ты никогда не будешь снова поднимать эту тему. Лично я считаю, что ничего не было.
Дин нахально ухмыляется мне.
– Не надо обманывать саму себя, куколка. Теперь ты не сможешь думать ни о чем другом, попробовав это на вкус. – Чтобы у меня не осталось сомнений, о чем он говорит, Дин обхватывает ладонью свой член и медленно проводит по нему вверх-вниз.
По телу прокатывается волна жара.
Черт! Дурацкий Дин и его дурацкий великолепный член.
– Я уже обо всем забыла, – вру я. Но воспоминания один за другим вспыхивают в моей голове, вызывая желание закричать от отчаяния.
– Таким ты мне нравишься…
– Ха. Признайся, значит, я все-таки тебе нравлюсь? – растягивая слова, спрашивает он.
Я улыбаюсь, глядя на его запястья.
– Я сказала, что ты мне нравишься таким. – Мой рот медленно опускается к его эрегированному члену. – Полностью в моей власти.
О боже. Мои щеки снова горят. Шон не всегда поддерживал мои авантюрные идеи в сексе. Мне все время приходилось упрашивать и умолять его попробовать очередную эксцентричную идею, которая вдруг вызывала у меня интерес.
Дин же и бровью не повел, когда я захотела поэкспериментировать.
– Тебе нужно напомнить, как это было хорошо? – Он насмешливо склоняет голову набок, его рука по-прежнему обхватывает член.
– Нет, мне нужно, чтобы ты вел себя как взрослый, черт побери! – восклицаю я, начиная терять терпение. К тому же злость на саму себя мешает сохранять спокойствие. – У меня похмелье, мне стыдно, а ты лишь делаешь хуже, то и дело бросая мне в лицо события прошлой ночи!
С лица Дина тут же сходит все самодовольство.
– Черт. – Он откашливается, отпускает свой член и одним быстрым движением поднимает с пола штаны. – Прости. Я не хотел расстраивать тебя. – Дин одевается. – И тебе не за что стыдиться. Мы оба совершеннолетние. Подумаешь, немного повеселились и заставили друг друга пару раз кончить. Ничего такого, правда ведь? Но если ты действительно хочешь, чтобы я больше никогда не поднимал эту тему, я не буду.
Я протяжно выдыхаю.
– Спасибо.
Дин изучает мое лицо.
– У нас все в порядке?
Я отвечаю лишь кивком. Голова по-прежнему раскалывается на части, но сейчас я чувствую слабость в теле и ногах не только потому, что у меня похмелье. То, что я сделала, было так непохоже на меня! Ужасно сознавать, что я переспала с другим парнем спустя каких-то двадцать четыре часа после разрыва с Шоном. Это не я, черт побери.
– Ты уверена? – не отстает Дин.
Я заставляю себя заговорить.
– У нас все в порядке, Дин. – Мой телефон начинает вибрировать, и я вижу сообщение от Мег. Она подъедет через пять минут. – Мне нужно одеться. Скоро приедет Меган. – Я закусываю губу, когда меня снова озаряет. – Блин. Моя одежда осталась внизу. Такер…
Я умолкаю, а Дин подходит к окну и выглядывает из-за шторы.
– Его нет. Вернее, пикапа Логана нет. Думаю, он даже и не приезжал.
На меня накатывает волна облегчения, но с примесью злости. Ну почему Такера не было вчера дома, когда он был так мне нужен? Будь он здесь, я вряд ли оказалась бы в постели Дина. А может, наоборот, я очутилась бы в постели Такера – ведь он самый сексуальный рыжий парень из всех, кого я знаю. А еще он гораздо спокойнее своих соседей и хотя не любит много говорить о себе, я нахожу его умным, вежливым и определенно очень привлекательным.
Если задуматься, Так был бы куда лучшим кандидатом для реабилитационного секса.
– Я спущусь вниз, возьму одежду, – смущенно говорю я Дину.
Он окликает меня:
– Что ты собираешься говорить Уэллси, если она спросит, почему ты уехала раньше? Ведь она обязательно спросит.
Проклятье. Дин прав.
– Я скажу ей, что решила взять себя в руки и разобраться со своими чувствами дома.
Я уже почти выхожу из комнаты, когда его голос вновь заставляет меня остановиться.
– Элли.
– Да, – оборачиваюсь я.
В его глазах мелькает сожаление.
– Ты уверена, что в порядке?
Нет, я совсем в этом не уверена.
– Да, все нормально, – вру я и выбегаю из комнаты.
Хорошо, что в доме больше никого нет, кто мог бы стать свидетелем моего позора.
4
Дин
Я всегда был популярным. Даже в своих самых ранних воспоминаниях все время окружен друзьями и девчонками, множеством девчонок. В средней школе, когда учитель отворачивался к доске, они, хихикая, передавали мне записки со словами: «Я тебе нравлюсь?». В старших классах боролись за мое внимание и выстраивались в очередь, чтобы целоваться со мной на поле для лакросса после уроков.
А в колледже… даже не просите меня рассказывать про колледж. Мне казалось, я уже знал, что значит притягивать девушек как магнит, когда поступил в Брайар, но прошедшие три года перекрыли даже собственные представления о моей привлекательности. Чем старше я становлюсь, тем больше представительниц прекрасного пола жаждет моего внимания.
Так что меня совсем не удивило, что прошлой ночью Элли первой поцеловала меня. Это стало понятно с того момента, как она заметила, что у меня «идеальные соски».
Но выражение неподдельного отвращения на ее лице, когда мы проснулись вместе в одной кровати, – это что-то новенькое.
– Этот Корсен не остановил бы шайбу, двигайся она по прямой ему навстречу со скоростью три километра в час.
Ворчание товарища по команде отвлекает меня от мыслей, и я сдерживаю стон. Мой подопечный, Хантер, похоже, совсем незнаком с этикетом совместных попоек. Мы ходим в бар не для того, чтобы ворчать и жаловаться о хоккейном матче, а чтобы как следует расслабиться. Все, точка.
Но парнишке всего восемнадцать. Скоро он наберется уму-разуму.
– Чувак, игра была два дня назад, – говорю я нашему новичку. – Кончай переживать.
Я оглядываю бар в поисках Такера, но мой сосед еще не появился. Сегодня здесь собрались главным образом любители хоккея: несколько моих товарищей по команде, куча фанатов и, конечно же, полуголые хоккейные зайки. В нашу сторону с интересом посмотрела уже не одна девушка, но Хантер, судя по всему, этого даже не заметил.
На его лице сквозит напряжение, и он едва притронулся к выпивке.
– А знаешь, это твоя вина. – В его тоне слышно раздражение. – Я вообще не собирался играть в этом году, но тебе все-таки удалось меня уговорить. Моя карьера могла бы завершиться на почетном титуле выдающегося нападающего в команде номер один среди частных школ страны. А сейчас я никому не известный левый нападающий, втоптанный в грязь.
Я делаю глоток пива.
– Кто-нибудь хоть раз говорил тебе, что ты не умеешь проигрывать?
– Да иди ты! Как будто сам любишь проигрывать.
– Конечно, нет. Но я понимаю, что победа – еще далеко не все. И знаешь что: соломинки, бревна и так далее, и тому подобное.
– И что это должно означать?
– А то, что вместо того, чтобы винить Корсена в том, что он пропустил три гола, тебе следует сфокусироваться на том, что сам ты не забил ни одного. Это тебе не частная школа, суперзвезда. Обыграть защитников университетских команд совсем не просто.
Грубовато сказано, но верно. И Хантеру Давенпорту не помешает это знать. На тренировках тренер не особо давит на Хантера, потому что, если не брать в расчет Гаррета, это единственный нападающий в команде, способный стать великим игроком. Но, в отличие от того же Гаррета, у Хантера есть один весомый недостаток: он очень самоуверенный, считает себя следующим Сидни Кросби.
– Хочешь сказать, я недостаточно хорош, чтобы играть на таком уровне? – Вместо гнева на лице Хантера появляется досада, вызванная уже его главным преимуществом: он всегда стремится стать лучше.
– Я хочу сказать, что тебе нужно работать. Во время последнего матча ты допустил несколько ошибок дилетанта: к примеру, когда Фитци оказался в трудном положении после численного преимущества, ты помчался спасать его – а это не твоя работа, бро. Не откатывайся на противоположный фланг, оставляй это центровым.
Хантер быстро делает глоток пива.
– И иногда ты лажаешь во время игры. Как в тот раз, когда защитник Иствуда сделал отличную передачу, приведшую к выходу их игрока один на один с нашим вратарем. Ты должен был предугадать, кому предназначалась та передача, но рассчитал все неверно.
– Я постоянно наблюдал за шайбой, – возражает Хантер.
– Забудь про шайбу, чувак. Наблюдай за игроком, за тем, на кого он смотрит, куда перемещаются его товарищи по команде. Разгадай, кому он собирается бросать, и перехвати эту передачу.
Хантер затихает, а когда начинает говорить, кажется хоть и вынужденно, но впечатленным.
– А ты это сечешь, да?
Я пожимаю плечами. Обо мне сложилось мнение, что, в отличие от своих товарищей по команде, я не очень серьезно отношусь к хоккею. Возможно, в этом есть доля правды, но это не значит, что я не понимаю технических сторон и нюансов игры.
Сколько себя помню, хоккей всегда был частью моей жизни. Я рос, играя в эту игру. В лакросс – тоже, но лишь чтобы как-то занять себя весной, до тех пор пока не начнется хоккейный сезон. Мои отец и старший брат тоже играли в хоккей во время учебы в Гарварде. И я мог бы, но выбрал Брайар. Я всегда шел по их стопам, но тут, наверное, мне просто захотелось хоть в чем-то быть отличным от них.
Конечно же, я играю в хоккей не потому, что в него играли отец и брат. Я просто обожаю эту игру, хотя не испытываю того же восторга, что овладевает Гарретом и Логаном, стоит им выйти на лед.
Если честно, куда большее удовольствие мне доставляют тренировки: упражнения и тренировочные матчи, возможность стать лучше и помогать в этом своим товарищам по команде. А вот профессиональная карьера меня не интересует, что безумно радует мою семью: Хейворды Ди Лаурентисы не становятся спортсменами-профессионалами – они идут в юристы. Следующей осенью я буду учиться в Гарвардской школе права, как и любой член моей семьи. И меня это полностью устраивает, ведь я не сомневаюсь, что преуспею и там. Обаяния Ди Лаурентисов, которое я унаследовал от отца, с лихвой хватит, чтобы расположить к себе всех судей.
– В чем еще я ошибаюсь? – В голосе Хантера больше любопытства, чем злости.
Я ухмыляюсь ему.
– Что если на этой неделе мы потренируемся один на один? Я узнаю у тренера, сможет ли он выбить для нас дополнительное время на катке.
– Правда? Вообще-то, я буду даже рад. Спасибо…
Я прерываю его:
– Только если ты больше не скажешь ни слова о хоккее. – Я показываю на переполненный бар. – Оглянись: здесь полно горячих телочек. Выбирай любую и развлекайся, дурила.
Хантер смеется, но его глаза начинают блестеть, когда он принимается разглядывать бар. Несколько цыпочек улыбаются ему в ответ призывной улыбкой, но вместо того, чтобы хотя бы махнуть им рукой, Хантер смотрит на меня – вернее, на мою шею – и усмехается.
– А может, ты познакомишь меня с той дикой кошечкой, с которой веселился прошлой ночью? По всему видно, что с Мисс Засос не соскучишься.
Я тут же напрягаюсь. Ни за что на свете не позволю этому мальчишке оказаться рядом с Элли. Пусть он и молод, но верно идет к тому, чтобы стать куда лучшим хоккеистом, чем я.
Хотя, может, в этом случае стоит волноваться о Хантере. После того, что вчера устроила Элли Хейз, нет сомнений, что девчонка вполне способна оставить свой след на мужчине. Боже, как она совокупляется!
Черт, теперь у меня полуэрекция. И такое происходит со мной весь день, стоит мне подумать об Элли. У меня уже давно не было настолько горячего секса. Проклятье, мои запястья до сих пор болят после того, как она привязала меня к кровати, но эта боль только больше распаляет во мне желание повторить это.
Обычно я не трахаю одну и ту же телку, но сейчас моему члену не терпится оказаться в ненасытной киске Элли.
– Прости, суперзвезда, но этого не будет, – отвечаю я Хантеру. – Найди себе свою дикую кошечку.
– Ладно. – Ухмыляясь, он снова окидывает взглядом бар. – О да. Похоже, я знаю, с кем сегодня отправлюсь домой.
Я следую за его взглядом, устремленным к длинной деревянной столешнице бара, к которой прильнула высокая брюнетка, чтобы заказать себе выпить. На ней короткая черная юбка и высокие каблуки, длинные темно-каштановые волосы волнами спадают на спину. Бармен за стойкой чуть не обливается слюнями, жадно поглядывая на ее рубашку, значит, у нее должна быть отличная грудь. Но мне видна лишь ее задница, и она, скажу я вам, просто потрясная.
В прежние времена я бы давно принялся обхаживать эту брюнетку, но сегодня у меня нет настроения. Мои мысли то и дело возвращаются к Элли, ее киске и сиськам. Боже, до чего же офигенные у нее сиськи! Отлично ложатся в руку, с бледно-розовыми сосками, которые становились тверже льдинок, когда я сосал их.
Я вздыхаю и поправляю штаны в районе промежности. Ради всего святого, пора уже перестать думать о прошлой ночи. Видит бог, Элли твердо намерена забыть о ней раз и навсегда.
– Что ты думаешь? – спрашивает меня Хантер.
Я перевожу взгляд на брюнетку.
– Мне кажется, она может оказаться тебе не по зубам.
– Я хоккеист. Мне все по зубам.
– И то правда. – Я фыркаю от смеха. Это было первое, чему я научил Хантера, когда взял его под свое крыло в начале этого сезона. Но все-таки брюнетка невообразимо сексуальна. Такая женщина может уйти с любым парнем из этого бара, и мне не верится, что первокурснику Хантеру может настолько повезти, несмотря на хоккейный свитер с логотипом Брайара.
Но вот девушка, за которой мы с восхищением наблюдаем, оборачивается. И меня тут же передергивает от отвращения.
– О черт, нет. Держись от нее подальше, парень. Она та еще стерва.
– А мне так не кажется, – растягивая слова, отвечает Хантер.
Наивный засранец. Повезло ему, что я знаю, о чем говорю. Сабрина Джеймс, бесспорно, сногсшибательно красива, но я скорее вылью себе на яйца горячий воск, чем пересплю с ней, точнее, пересплю с ней снова.
Да, я уже наступал на эти грабли.
Кто-то толкает меня в спину, и, обернувшись, я вижу подошедшего к нам Такера. Его черно-серебристая куртка насквозь промокла, с волос стекает вода.
– Боже, там льет как из ведра. – Он стряхивает с себя воду, словно собака, только что выскочившая из озера.
– Эй, Фидо, отряхивайся где-нибудь в другом месте, – отчитываю я его, когда холодные капли попадают мне на лицо и в глаза.
Хантер даже не замечает, что вода, стекающая с Такера, замочила нашу обувь. Он упорно занят тем, что с плотоядным видом разглядывает Сабрину.
Так следует за его взглядом.
– Милая, – замечает он и с ухмылкой поворачивается ко мне. – Я так понимаю, ты уже заявил о своих правах на нее?
Я бледнею.
– Ни за что. Это же Сабрина, брат. Она и без того каждый день действует мне на нервы на занятиях. Не хватало, чтобы это продолжалось и после них.
Мы с Сабриной вместе учимся по специальности «Политология» на курсе введения в право, поэтому у нас, как мне кажется, очень много совместных предметов. К тому же меня совершенно не радует тот факт, что мы оба собираемся поступать в Гарвардскую школу права, а мысль о том, что мне еще два года придется сидеть с ней в одних и тех же лекционных залах, делает идею самоубийства все более возможной.
– Погоди, это и есть Сабрина? – удивленно переспрашивает Такер. – Я все время встречаю ее в кампусе, но даже не представлял, что это на нее ты нам все время жалуешься.
– Она самая.
В голосе Такера начинает проявляться протяжный акцент южанина.
– Чертовски жаль. Она красавица.
– Что у вас за история? – встревает Хантер. – Она твоя бывшая?
Я аж отшатываюсь.
– Да нет же!
– Значит, я не нарушу братский кодекс, если подкачу к ней?
– Ты хочешь подкатить к ней? Флаг тебе в руки. Но предупреждаю: эта сучка съест тебя живьем.
Сабрина резко поворачивает голову в нашу сторону, как если бы у нее был внутренний радар, срабатывающий при каждом упоминании о ней как о сучке. Готов поспорить, что срабатывал бы он часто.
Когда наши взгляды встречаются, она ухмыляется мне, показывает средний палец, а затем отворачивается, чтобы продолжить разговор с подругой.
Хантер стонет.
– Ну вот. Теперь она даже не посмотрит в мою сторону, потому что увидела меня с тобой. Да чем ты ей так насолил?
– Совершенно ничем, – мрачно отвечаю я.
– Чушь. Девчонка не станет убивать парня взглядом, если он не облажался по-крупному. Ты переспал с ней?
Такер фыркает.
– А ты сам как думаешь? Только посмотри на нее.
– Внешность бывает обманчивой, – бормочу я.
Мой сосед с сомнением наклоняет голову.
– Значит, ты не спал с ней?
Я вздыхаю.
– Нет, спал. Но это было очень давно. А я уверен, что у секса тоже есть срок годности. Например, когда прошло три года, это уже не считается.
Парни смеются.
– Дай догадаюсь, – говорит Такер. – Ты ей потом не перезвонил?
– Нет, – честно отвечаю я. – Но скажу в свою защиту, что трудно перезвонить девчонке, если она, во-первых, не оставила тебе свой номер телефона, а во-вторых, ты ничего не помнишь.
У Хантера отвисает челюсть.
– Как так случилось, что ты не смог вспомнить такое? – Черт, парень практически исходит слюной, когда снова начинает разглядывать Сабрину.
– Мы оба были пьяные в хлам. Поверь, она тоже не особо много помнит.
– И поэтому она так ненавидит тебя? – продолжает допытываться Хантер.
Я отмахиваюсь.
– Не-е. Ее ненависть вызвана кое-чем другим. О чем я, кстати, больше не собираюсь говорить, потому что сейчас вечер субботы и мы должны отрываться на всю катушку.
Такер усмехается.
– Пойду возьму себе пива. Вам как, нужна добавка?
– Мне хватит, – отвечает Хантер.
Так уходит к барной стойке, а я достаю свой телефон, чтобы посмотреть, который час. Уже половина десятого. Я прокручиваю список контактов, а Хантер снова начинает говорить со мной о хоккее. Кажется, у меня должен был сохраниться номер Элли, этой весной она организовывала вечеринку на день рождения Ханны и рассылала нам сотни сообщений, посвящая даже в самые незначительные детали предстоящего праздника.
Да, он по-прежнему есть в моем телефоне. Я сохранил ее номер как «светленькая подружка Уэллси», хотя, похоже, пора переименовать ее в «девушку с веревкой».
Я быстро набираю сообщение.
Я: Как добралась до общежития?
Дурацкий вопрос, потому что она уехала от нас утром и, конечно, уже давно приехала к себе. Но, к моему удивлению, Элли отвечает почти сразу.
Она: Ага. Уже дома.
Я: Сегодня на улице хреново. Так что лучше там и оставайся.
На это сообщение она уже не отвечает. Я с досадой смотрю на экран, а потом задумываюсь: и почему мне не все равно? Я же король случайных связей. Переспав с девушкой, я вряд ли захочу повторить это снова, и если существует та, с которой мне точно не следует спать вновь, то это Элли.
В моем списке того, что пугает меня до смерти, не так много пунктов, но девушка Гаррета заняла твердую позицию в первой тройке. Уэллси вряд ли обрадуется, узнав, что я переспал с ее лучшей подругой, а когда Уэллси чем-то недовольна, то недоволен и Гаррет, а значит, мне придется иметь дело с то и дело разочарованно цокающим Джи. Логан последует его примеру, затем к акции «Дин – козел» присоединится Грейс, и тут уже щелчки посыплются на меня со всех сторон. Этого уже хватит, чтобы не идти в том направлении, но мое возбужденное тело чертовски упрямо.
Я хочу ее снова.
Ведь еще один разочек никому не повредит. Черт, а может, и два? Даже не знаю, сколько раз мне потребуется трахнуть ее, чтобы забыть раз и навсегда. Пока мне известно лишь одно: стоит мне лишь подумать об Элли, как мой член тут же становится тверже камня.
Сидящий рядом со мной Хантер уже переключил внимание на компанию девиц за соседним столиком, и я не могу сдержать гордости за него, когда один едва заметный кивок его головы заставляет трио встать со своих мест и подойти к нам. Мой мальчик знает, как вести игру.
– И кто из вас угостит нас? – шутит одна из девушек, высокая блондинка в коротком платье, едва прикрывающем бедра.
Только Хантер открывает рот, чтобы ответить ей, как освещение в баре начинает зловеще мигать.
Я хмурюсь и смотрю на только что вернувшегося Такера.
– Там что, надвигается Апокалипсис?
– Льет как из ведра, – отвечает он.
Лампы перестают мигать. По-моему, это знак сваливать отсюда, потому что, если нам вдруг придется столкнуться с отключением электричества, пусть уж я лучше буду дома, чем в дороге. К тому же, несмотря на все мои разговоры о том, чтобы уйти в отрыв, сегодня у меня нет настроения засиживаться в баре.
