Элен Блио
Развод. Цена Предательства
10.
– Мам, ма-ам, а мы поиграем? – Сонечка болтала ножкой, с которой я снимала ботиночек.
Я забрала её из сада недалеко от дома. Теперь мы обе были дома.
Моя малышка, Вишенка, конечно, всё уже умела сама, но мне хотелось сделать это быстрее, чтобы мы, наконец, прошли в комнату, и я могла сесть в любимое кресло, хотя бы на пару минут расслабиться после этого жуткого дня.
– Мамулечка, миленькая, поиграем в принцессу? – снова спросила она, потому что я не ответила, занятая её ботинками.
– Поиграем, малышка, – улыбнулась я. – Конечно, поиграем! Сейчас только сначала надо раздеться, умыться, пару минут отдохнуть, а потом ты мне расскажешь, что было в садике.
Я сбросила туфли, сняла модный тренч с себя, и точно такой же – с дочки.
Моей крошке нравилось, когда мы одинаково одевались. Это называлось “Фэмили лук” и я тоже очень любила покупать нам с Соней похожие или одинаковые вещи. Некоторые наши местные дизайнеры стали специально выпускать такую одежду, я сидела на сайтах по вечерам, выбирала нам с моей Вишенкой костюмчики или платья. На одежде дочери я не экономила, да и на своей тоже – вроде бы не было повода экономить, ведь довольно долгое время дела фирмы, которую я отняла у Демида шли очень хорошо.
Вымыла дочке руки, дала яблоко, сама взяла себе спелый алый плод, села в кресло, откинув голову на спинку и закрыв глаза.
Боже, как же меня всё достало!
Демид!
Я думала, ненавидеть его больше нельзя – как же я ошибалась!
У моего бывшего просто талант превращать мою жизнь в филиал ада.
Придурок жизни!
Альфа-самец на минималках!
Урод!
Как я могла в него влюбиться? И любить так самоотверженно? Верить! Гореть! Жить им одним!
Возможно, именно это меня и утопило.
Слишком сильно любила. Слишком растворилась в нём.
Главное, я ведь смогла собрать себя, смогла выжить! пережила всё. Думала отболело, выжжено, выпотрошено и забыто.
А он, оказывается, сидел и выжидал. Как игуана, которая кусает свою жертву, впрыскивая яд, а потом таскается за ней, ждёт, пока добыча уже не сможет сопротивляться.
Мой бывший – такая вот игуана.
Гадил и ждал.
Когда мои дела пошли под откос?
Всё стало ломаться буквально в последний год. И теперь я усматривала в этом наглую, беспринципную, подлую руку Ремизова, который скрывался за личиной Царёва.
После измены и развода я считала бывшего мужа подлецом и негодяем. Но не подозревала, что он настолько мелочен и мерзок!
Он говорил, что это ЕГО фирма, что это ОН её создал, работал, зарабатывал.
Конечно! Мужчины все так говорят! только они всегда всё делают!
А как же жена? Любимая женщина, которая рядом? Которая создаёт надежный тыл? Уют в доме? Которая поддерживает и помогает во всем?
Демид забыл, как мне приходилось в чём-то себе отказывать, когда у него были проблемы и все деньги шли в дело. Забыл, как я сидела рядом ночами, когда он не мог уснуть и ему нужно было выговориться, всё обсудить. Забыл, как я давала ему советы, как я предлагала прислушаться к мнению аналитиков, а не рубить с плеча. Забыл, как я в него верила, повторяла, что он самый лучший, что он мой герой, что у него всё получится – даже в такие моменты, когда, казалось, он потеряет всё!
Конечно же, я не имела никакого отношения к его фирме и к его успеху! Разумеется! Да!
Он рычал, чуть ли не плевал мне в лицо, рассказывая о том, какая я беспринципная дрянь, если смею оспаривать его право быть хозяином его детища!
Только вот он облажался, когда решил записать свою компанию на меня! Это раз!
И еще облажался, когда решил понюхать между ног у секретарши!
Фу!
Казалось, меня вырвет от подобного сравнения, зато оно меня сразу отрезвило.
Никакого снисхождения Демиду!
Никаких уступок!
Я найду выход. Уже нашла.
– Мамуля, ты отдохнула? – Вишенка стояла у моего кресла, теребила край платьица.
– Да, куколка моя, всё, мама выдохнула, пойдем теперь переодеваться. Потом позвоним бабушке.
– А поиграть?
– Ты же хотела в принцессу? Вот как раз, наденем тебе платье принцессы, сама выберешь какое.
Платьев принцесс у нас очень много, что-то покупали, что-то с мамой сами шили, благо, на ребенка это довольно просто – купили отрез фатина метров двадцать, навертели пышную юбочку, пришили к ней маечку, украсили тем же фатином – и готов новый наряд, дел на копейку, а куклёне нашей радость.
– Хочу новое, которое бабуля сшила!
– Отлично.
Открыла шкаф, достала яркое в стиле Барби розовое платье.
Не знаю, повезло мне или нет, но мамы сейчас с нами не было. Она уехала в санаторий в Ессентуки с подругами, мы созванивались каждый вечер по видеосвязи.
Конечно, мне необходим был её совет, что делать, как поступить. Но нагружать маму сразу всеми моими проблемами я не хотела. Поэтому решила пока не рассказывать ей ни про визит Демида, ни про его слова о том, что он меня бомжом собирается сделать.
Сдаваться на милость бывшего мужа я, естественно, была не готова. Хотя перспектива ради этого лечь в постель с нелюбимым мужчиной меня тоже совсем не радовала.
Думала об этом, пока моя дочурка расставляла на кукольном столике чашечки и блюдечки. Чаепитие у принцесс – это стало её любимой игрой в последнее время. Нам с мамой каждый вечер доставалась чашечка вкусного кукольного чая и кусочек пластикового тортика.
– Вот, мамулечка-красотулечка, бери, кушай, пожалуйста. Очень вкусно?
– Вкусно, малышка, спасибо! И так красиво всё! Умница!
Моё материнское сердце радовалось, пело от счастья, когда я смотрела на свою сладкую Вишенку.
Как же мне повезло, что у меня есть она! Если бы не Соня, я, наверное, просто сошла бы с ума. Рассыпалась в прах – не собрать.
И как хорошо, что этот негодяй Ремизов ничего не знает о дочери! Соня моя, только моя девочка! И пока у меня будут силы жить и дышать, бывший о ней не узнает!
Да он, к слову, не особенно и стремился узнать о том, как я жила все эти годы. ему было плевать на меня. Его заботила только компания, которую я присвоила!
Такой мужчина не достоин иметь что-то общее с моей дочерью. Он просто донор.
– Мамуля, скажи, а когда наш папочка, король, вернётся из далёкой страны? Ему же, наверное, там плохо? А мы бы пригласили его на чаепитие, угостили, и ему сразу бы стало хорошо, да?
– Да…конечно…
Я нашла в себе силы ответить дочери несмотря на то, что я этот момент моё сердце поливали ледяной кислотой, разъедающей душу.
– Мамуль, я очень хочу, чтобы папа вернулся!
11.
Это было так больно каждый раз! Слышать её слова об отце.
Сердце кровью обливалось.
Я пожалела, что когда-то не послушала совета мамы. Не сказала, что отца моей дочери нет в живых. Просто не смогла.
Вишенке было три годика, когда она впервые этот вопрос задала. Начала ходить в садик, видела, что других деток забирают папы. До этого момента она как-то не задумывалась о том, почему в нашем доме нет мужчины.
Она, собственно, не так часто мужчин и видела.
Мамин сосед по даче, мои сотрудники – иногда я брала Соню в офис.
Тогда, после первой недели в детском саду моя зайка стала задумчивой. Я читала ей сказку и там у героини был папа, который уехал далеко, Соня неожиданно взяла меня за руку и спросила:
– Мамочка, а где мой папа, он тоже уехал, да?
Я опешила, заволновалась, как-то сбивчиво ответила, мол, уехал далеко, да, потом расскажу тебе о нём.
Потом полночи проревела, не ожидала, что будет вот так, не подготовилась. Просто запрещала сама себе думать о том, что говорить дочери.
На утро она тогда про папу опять спросила, я ответила, что расскажу, когда она из садика придет.
Мама меня отругала, мол, зачем будешь ребенка обманывать, скажи, нет отца, так бывает, мол, улетел на небо.
Но для меня это было обманом. Ведь её отец, каким бы гадом он ни был оставался живым.
Сложно всё это мне далось, но я смогла.
Придумала историю о том, что папа работает далеко, в другой стране, что приезжать не может и звонить тоже, но он её очень любит. И может писать письма.
Так у нас появились сначала письма от папы, которые я тайком писала и распечатывала в офисе. Потом появились и подарки от папы.
Пришлось даже фотографию показывать. Правда, я принципиально не взяла фото бывшего. Решила ведь, что он дочери не достоин!
Нашла в интернете красивого мужчину в деловом костюме. Выбрала такого, который даже отдалённо не был бы похож на Демида – хрен ему!
Мама мне всё время повторяла, что я не права. Что так нельзя.
А я не понимала – как можно?
Сказать, что отец жив, но ничего о ней не знает и не узнает? Что она ему не нужна?
Конечно, это ложь. Если бы Демид узнал, думаю, он бы обрадовался, ему всегда хотелось много детей, и о дочери он мечтал. Вот только рожать детей лживому изменнику я не собиралась!
Позже моя мать стала мне говорить, что лучше бы я рассказала Вишенке о том, что папы нет на свете.
Но я считала, что для моей доченьки это будет ударом.
Поэтому наш папа король продолжал жить в волшебной стране, а мы устраивали чаепития без него.
– Мамочка, знаешь, я каждый вечер думаю, как будет хорошо, когда папочка приедет к нам обратно! И я хочу у деда Мороза попросить в этом году чтобы папа обязательно вернулся. Как ты думаешь, Дед Мороз поможет?
– Не знаю, милая. Есть такие вещи, которые даже он не может сделать.
– Как? – я смотрела как наполняются слезами глазки моей сладкой принцессы и понимала, что совершаю дикую ошибку. Мне на самом деле не стоило её обманывать! Но что я могла теперь исправить?
– Малышка, мы с тобой вместе напишем письмо, кто знает, может быть он и справится?
– Конечно справится, мамочка! Дед Мороз волшебник!
После я оставила Вишенку смотреть мультики, сама пошла на кухню готовить ужин.
Встала у плиты, глаза закрыла.
Боже, во что же я вляпалась?
С одной стороны дочь, которая мечтала увидеть родного отца.
С другой – мужчина, который много лет пытался меня завоевать правдами и неправдами, и которому я теперь наконец-то дала карт-бланш. Швец и раньше был настойчив, что же будет теперь? И ведь мне реально очень нужна именно его помощь за которую придётся платить!
А с третьей стороны мужчина, которого я когда-то так сильно любила, который вынул мою душу, растоптал, уничтожил. Превратил меня в женщину второго сорта. Да, да, я прекрасно знала как принимает таких как я общество. Если мужчина вам изменил, вы для всех навсегда становитесь неполноценной. Ненормальной. Нормальным не изменяют. Или изменяют так, что об этом никто не знает. А если вам изменили и об этом стало известно, если в вашей жизни был развод – всё. Вы для большинства будете той, которую можно лишь снисходительно пожалеть.
Нет, мне было плевать на эти вещи, дурацкие принципы дурацкого общества! Но они существовали. И получалось, что меня унизил самый близкий, родной, любимый человек, тот, кому я верила. Кому всю себя отдала.
Демид. Я опять возвращалась в эту нашу неожиданную для меня встречу в ресторане.
Он изменился. Но я не могла сказать, что в худшую сторону. Увы.
Он был хорош.
Наверняка все еще пользовался огромным успехом у женщин.
И я бы обманула себя, слукавила, если бы сказала, что у меня нигде ничего не ёкнуло.
Ёкнуло.
И с этим мне тоже предстояло жить и бороться.
Боже, почему всё это свалилось на мою голову? Чем я заслужила? И что делать дальше?
Весь вечер я оставалась рассеяной, мыслями то и дело ныряла в прошлое. Уже лежала в кровати когда на телефон пришло сообщение с незнакомого номера.
“А ты по прежнему самая красивая женщина во вселенной, лисичка…”
Хотелось разбить телефон, потому что лисичкой меня называл только один человек, в самые интимные, горячие моменты, на пике страсти он повторял – как я люблю тебя, моя лисичка.
Как я ненавижу тебя! Демид!
12.
Утром я ехала на работу, чувствуя себя так, словно меня тяжелой плитой придавило.
Вечер прошёл в раздумьях, я пыталась найти выход из ситуации, такой, чтобы мне не пришлось реально продавать себя Вадиму – по-другому я это не могла назвать. Я его не любила и понимала, что не полюблю. А начинать отношения без любви…
Да я вообще не хотела никаких отношений!
Я хотела, чтобы меня все оставили в покое. Хотела жить, воспитывать дочь. Не думать о проблемах компании, которые как снежный ком катились на меня, а я не успевала убежать.
Мне вообще с трудом давалось все это – руководить, заниматься бизнесом.
Я ведь вообще училась по-другому профилю, я мечтала преподавать деткам, заниматься с ними. Потом была уверена, что я останусь домохозяйкой, буду рожать любимому наследников, воспитывать их.
Развод сломал мою жизнь, не только оставил меня с разбитым сердцем, но и спутал все планы.
Нет, сначала я горела желанием отомстить Ремизову. Взялась за дела его компании с жаром. Вникала во всё до самой сути и у меня получалось. На азарте, на адреналине.
Первое время мне удавалось не просто на плаву держаться, а даже расти!
Стоимость компании на рынке увеличилась.
Тогда еще тот же Вадим предлагал выкупить у меня детище Демида, которое стало моим. Но я пошла в отказ.
Сейчас я понимала, что, наверное, погорячилась. Нужно было продавать всё. Денег бы и мне и Сонечке хватило, еще бы и внукам осталось, при удачных вложениях. А Швец как раз обещал с этим помочь.
Примерно через год после развода, когда у меня на руках была моя малышка всё начало разваливаться. Я не могла уделять много времени бизнесу, у меня был грудной ребёнок!
Кстати, именно тогда и стало мелькать имя Царёв.
Получается, мой бывший уже тогда начал под меня копать.
Ублюдок!
Если бы он знал, что у собственной дочери отнимает деньги!
Нет уж. Лучше пусть не знает.
Я собрала небольшое совещание, пригласила ведущих специалистов.
Буквально открыла карты – вот так и так, мы на грани, что делать?
– В этом месяце мы должны сдать два крупных объекта, там всё идёт в штатном режиме, так?
– Да, Лика Сергеевна, там все штатно, – Один из моих замов, Николай Петрович, толковый мужчина за шестьдесят, которого мне удалось переманить у конкурентов в самом начале, когда я только прибрала к рукам компанию мужа, отвечал уверенно. – Если не будет форс-мажоров сделаем в срок.
Мне не понравилась фраза про форс-мажоры, даже передернула плечами.
– Лика Сергеевна, проблемы у нас с новым ЖК, который на севере. – Второй заместитель, Андрей Иванович, более молодой и дерзкий, за место держится, работает хорошо. – Кажется, они нас слить хотят.
– Как – слить? – задала я совсем неуместный вопрос, прекрасно всё понимая. Эти партнёры были новыми и ненадёжными, увы. И скорее всего их тоже переманил этот гадостный гад Царёв, вернее – Ремизов. Мой, так его растак, бывший муженёк.
– Лика Сергеевна, а что там по встрече с Царёвым? – не дал мне опомниться Андрей. – Вы обещали поделиться.
– Нечем делиться, Андрей Иванович. Ничего хорошего. Собирается увести у нас из под носа тендер и считает, что у него всё получится.
– Уведет, – как-то спокойно, но обречённо сказал зам, а у меня внутри все загорелось от его слов. – Вы бы, Лика Сергеевна, подумали, может… реально продать компанию?
– Что? – Слова сотрудника меня просто обескуражили. – С какой стати я буду что-то продавать? И вообще… Кто вам дал право так со мной разговаривать и предлагать мне такое? Ваше дело договориться с северянами по поводу стройки! Что хотите делайте: цену снижайте, обещайте сроки урезать, плюшки какие-то придумывайте, но делайте! Я от вас только и слышу – сделка сорвана, контракт не подписан. Начинаю думать – а не засланный ли вы казачок!
Андрей густо покраснел, хотел что-то сказать, но в итоге промолчал, пробормотав извинения.
Дальше я вполуха слушала доклад по будущим тендерам, которые, судя по словам моих топ-менеджеров нам не светили от слова совсем.
Настроение упало еще ниже плинтуса, хотя, куда уж ниже?
Я кое-как окончила совещание, сотрудники потянулись на выход, только Николай Петрович задержался, специально уронив бумаги, и неуклюже наклонившись, собирая.
– Николай Петрович, что-то сказать хотели?
– Да, Лика Сергеевна, слушай меня, я уж по простому. Не доверяю я Андрею. Ты прям в точку про то, что он засланный! Давай-ка я к нему направлю своего человечка, в его епархию переведу тихонько и поглядим. Не нравится мне все это. И как мужики тебя давят, не нравится.
– Кого вы имеете в виду под мужиками? – Яне сердилась на фамильярность Петровича, он мне в отцы годился, сотрудником был уникальным и верным.
– Царёв этот. Тёмная лошадка. Злой и наглый. Словно… Зуб на тебя имеет.
Имеет! Еще какой зуб!
Только пока я даже ближайшему заместителю об этом не могла сказать!
– И еще… Швец, который Вадим Анатольевич.
– А что Швец? – постаралась сохранить спокойствие я, потому что фамилия Швец уже вторые сутки вызывала у меня нервный тик.
– Пока не могу понять, но мы же с ним несколько раз пересекались, да? Вроде как он заказами помогал, тендеры вам подкидывал на субподряд? Но… хреново это всё срасталось, и я знаю, что он потом вам же и выговаривал, мол наша компания виновата, вы, наши сотрудники…
Да, было дело, именно так и было. Вадим На меня рычал, объяснял, что мои же действия и действия моей команды топят компанию. Сейчас я понимаю – тут, скорее всего, прослеживалась рука Ремизова. Это он мне гадил, попросту говоря!
А я-то считала, что я такая неумёха в бизнесе!
– История со Швецем мне тоже не нравится, Николай Петрович, но там, я очень сильно подозреваю, не его вина. И не наша. Это всё Царёв, который…
Который Ремизов! Который мой бывший муж!
Негодяй и предатель!
Это каким надо быть чудовищем, чтобы растоптать женщину, унизить её изменой, превратить в даму второго сорта, а потом еще глумиться и вредить, уничтожая её труд!
И как я в своё время просмотрела эти мерзкие качества в Демиде?
Я ведь считала его идеальным! Ну, почти…
Умным, сильным, властным. Он казался лидером, за которым люди готовы пойти! Я ему еще предлагала попытаться в политику!
Дура.
Нам только таких продажных политиков не хватало. И так у нас в стране их… дофига и больше!
Мы с Николаем Петровичем договорились, что будем держать дело на контроле, следить за отделом, которым занимался Андрей Иванович.
А я надеялась, что Вадим на этот раз поможет мне… бескорыстно.
Может случится чудо и мне не надо будет крутить с ним роман?
Я осталась в кабинете одна. Налила стакан воды, выпила почти залпом.
Увидела, что на телефон пришло еще одно сообщение.
“Работаешь, лисичка? Брось это дело, такие красотки должны работать только одним местом, и оно у тебя зачётное, я помню. Готов помочь. Если согласишься со мной пообедать”.
Он серьёзно? Мерзавец!
Мой бывший реально считал, что может вот так пригласить меня на обед? Сначала объявив, что разорит, по миру пустит? Издевался надо мной, смеялся… А теперь обед?
Впрочем, у меня родилась гениальная мысль.
Обед, говоришь? Отлично! Его ты надолго запомнишь!
13.
Пока ехала всё думала о том, зачем поддалась порыву, довольно глупому, и согласилась поехать на обед с Демидом. Наверное, мне хотелось показать, что я его вовсе не боюсь – ведь меня есть кому защищать, просто я хочу услышать, что опять он придумал и какую помощь мог бы предложить. Трусить и прятаться в деловых делах не принято. Вызывали тебя на разговор, значит – надо набраться смелости и поговорить. Если я руковожу большой компанией, которая сейчас и терпит убытки, то я не имею права на слабости и страхи, на трусость. Поэтому я, конечно, поехала в этот ресторан, который глаза мои бы не видели сто лет в обед, как и, собственно, самого Демида – ради дел компании.
А вдруг, мозги вернулись в его бородатую голову, и сейчас он как изречёт нечто умное, что послужит в самом деле решением ситуации, или хотя бы её части?
Может, в нём проснулась человечность в кои-то веки, или на худой конец, Ремизов в самом деле нашёл некое соломоново решение для всех нас, чтобы разрешить нашу проблему? В последнее верилось больше, потому что идиотом на самом деле, то есть вот без мозга на самом деле, Ремизов никогда не слыл. У него не было души, совести, сердца и способности любить. А мозги всегда были – это точно. Тут ему не отказать в них… Не исключено, что и сейчас он уже придумал нечто в самом деле интересное и выгодное.
А может, мне просто хотелось думать так. Потому что, если честно, я боялась услышать очередные пошлости и угрозы, на которые мой бывший был способен как никто другой. Особенно теперь, когда мы находились в стадии вражды по личным причинам да ещё и вперемешку с отобранным у него бизнесом и его униженным чувством достоинства из-за бизнеса же.
Ладно, Лика.
Ты уже туда поехала, будем теперь решать проблемы по мере их поступления.
Держи хвост пистолетом.
Достала из сумочки зеркальце, пока машина несла меня в нужное место – захотелось проверить свой внешний вид и убедиться, что всё в порядке. Не представляла себе возможным появиться перед Ремизовым хоть на каплю не идеальной. Пусть видит меня только такой, сукин сын!
Пусть видит меня исключительно сильной, красивой, знающей себе цену и не обедающей просто так со всякими придурками!
Пусть не видит моих страхов, слабости, усталости и разбитости из-за неурядиц с компанией.
Пусть не видит бессонных ночей и целых лет, которые я провела в мыслях о нём.
Пусть не видит зияющую дыру в моём сердце, которая появилась в нём после “любви” Демида.
Пусть не видит всей той боли и тоски, что я пережила после жестокого предательства.
Пусть не видит слёз, которые я пролила по нему в разлуке.
Пусть видит только сильную духом царицу, которую ему не сломать.
Я больше не та Лика, кого он знал много лет назад, которая смотрела ему в рот и была готова бежать по углям и битым стёклам вслед за любимым.
За тем, кто так безбожно предал эту любовь позже.
Цинично, грубо и совершенно по-ублюдски.
Но за это ему бог – судья.
А мне надо решить дело компании.
Больно Ремизов туда уже свои мохнатые лапы сунул. Больно уж интересуется ею. Точно хочет оттяпать всё обратно и утереть нос бывшей строптивой жёнушке, и как ему помешать я, честно сказать, не имела ни малейшего понятия. По крайней мере, без помощи Вадима…
Но для начала всё же выслушаем вторую сторону судебного процесса – Демида Ремизова. Послать его я ещё успею…
– Закажешь что-нибудь? – спросил вежливо меня Демид, когда я зашла в вип-кабинку ресторана, похожую на ту, где мы были в прошлый раз.
Нервно огляделась вокруг.
И нравится ему назначать и проводить деловые встречи в таких вот местах?
Или это только со мной они проходят в подобном формате – чтоб далеко не могла убежать, а он мог меня и полапать при желании, тем самым ещё больше унизив меня и указав в очередной раз на моё место и положение, зависимость от него и слабость?
Это доставляет ему кайф, однозначно – я это ещё в прошлый раз заметила, этот огонь в его глазах. Помня об этом и всё ещё находясь под впечатлением от прошлой встречи ужасно не хотелось принимать его предложение пообедать вместе и потом ехать сюда, но дело сделано.
Надеюсь, этот бородатый вурдалак не распустит опять свои лапы и будет говорить только по делу, не наливая кругом лишней воды.
К тому же, ситуация изменилась: рядом со мной Швец (по моим же словам).
Я не одинока и под защитой Вадима, а против него уже не столько легко переть, как против девушки. Этот тип не должен так наглеть, как это было в прошлый раз, иначе я нажалуюсь “своему жениху”, и тогда у Ремизова есть риск остаться со сломанными лапами, которые он осмелится опять сунуть ко мне!
Надеюсь, не осмелится.
Потому что я вообще не желаю, чтобы он прикасался, козёл!
Ни при каких обстоятельствах.
Нам обои это не нужно и даже противопоказано.
В тот раз реакция моего тела напугала.
Я…хотела его ласки, загорелась в его руках, желала ощущать на себе его губы.
Дура.
Словно не было этих почти шести лет разлуки из-за его предательства, будто не было всей этой боли и бессонных ночей с мокрыми от слёз подушками…
Я не должна об этом забывать и подпускать к себе этого чёрта с бородой.
Да и его реакция напугала не меньше – у него самого такой огонь и страсть плескались в глазах, что это сводило с ума. Я чувствовала нутром его желание, ну и физически тоже его ощутила – как такое скрыть? Ловила волну этого желания и поддавалась.
Нафиг такие приколы!
Уходя – уходи, и не смей прикасаться к моему пульсу.
Я уже, блин, слишком жива!
Выжила без тебя, и дальше бы прекрасно жила, если бы ты, Ремизов, не сунул свою морду снова в мою жизнь!
– Нет, спасибо, – ответила я сухо.
Вот уж рассиживаться с ним по ресторанам и обедать в его компании в мои планы не входило. Я хотела поговорить и уйти, чтобы затем спокойно поесть где-то подальше от него – а то рядом с Демидом у меня точно случиться несварение!
– Обеденное время, – снова заговорил он, изучая меню ресторана и нажимая кнопку вызова официанта. – Надо пообедать.
Я покосилась на него.
Смотрите-ка, какой джентльмен!
Когда это он таким стал? Его укусил внезапно какой-то другой джентльмен?
Нет, Ремизов, конечно, не конченый придурок, иначе бы я его не полюбила тогда и не пошла бы за него замуж. Мужского в нём было много, и сейчас тоже есть, но просто всё это теперь обращено не ко мне. Ради меня Демид теперь и пальчиком не пошевелит…
А тут вдруг такая забота!
Это точно неспроста – он что-то задумал хитрый лис.
– Слушай, Демид, – посмотрела я на него исподлобья. – Ну, хорош, уже играть в джентльмена. Неужели тебя волнует, пообедаю я или останусь голодной?
– Конечно, волнует, – ответил он, поднимая глаза на меня. – Я тебя пригласил на обед, а ты собралась ничего не есть. Потом у тебя начнётся язва желудка, и ты пришлёшь счета на лечение мне, обвиняя в этом.
Он заржал, а я недовольно поджала губы. Неужто он меня такой стервой считает? Хотя… Если бы у меня был хоть один повод что-то стрясти с него еще, или просто потрепать нервы, я бы это непременно сделала.
– Нам два супа с лапшой, – сделал заказ Демид. – Мне ещё мясо по-французски… Хлеб. Пару бокалов вот этой марки… Только очень хорошего. Ну и салат какой-нибудь, овощи там…
– Греческий подойдёт? – спросил официант, шустро внося в блокнот на смартфоне наш заказ, который затем сразу же улетит поварам на кухню.
– Подойдёт. Несите.
– Вино сразу подать?
– Да.
Официант кивнул, отправил заказ поварам и оставил нас наедине.
– Ты съешь всё это сам? – спросила я его, расправляя на коленях юбку. – Даже два супа?
– Один – тебе, – пояснил Демид, вальяжно раскинувшись на спинке дивана напротив меня. – И салат – тоже.
– Я ничего не буду, сказала же, – раздражённо ответила я.
– Как была ты вредная стерва, Лика, так ею и осталась, – заявил бывший и залип в смартфон, пока не принесли напитки.
Свой бокал я трогать тоже не хотела, но было жутко скучно сидеть в его компании в ожидании супа, который я не буду есть, и пить хотелось… Напитка я пригубила от нечего делать.
– Ты мне расскажешь, для чего вообще ты меня сюда позвал? – спросила я. – Я не планировала весь обед убить на тебя.
– Расскажу, – ответил Ремизов. – Хотел сказать, что Швецу до конца не стоит доверять.
– С чего бы это? Он – мой жених, вообще-то, – вскинула я подбородок. – Я ему доверяю абсолютно во всём.
Нас ненадолго прервал официант, который принёс заказ. Одну порцию супа всё же поставил возле меня…
– Я его получше тебя знаю, Лика, – посмотрел внимательно на меня Ремизов. – Я с ним много лет дружил, и успел изучить. Он может повести себя неожиданно, кинуть не только меня, но и тебя, наивную глупышку.
– Зачем ему меня кидать? – не поняла я.
– Ради фирмы, – пояснил Демид. – Неужто не понимаешь? Может, он и тогда за ней гонялся, а вовсе не влюбился в тебя, как ты полагаешь.
– Это тебе так хочется думать, Демид, – усмехнулась я. – Я нравилась Вадиму очень сильно. Он мне даже признавался в любви когда-то. Да только я, как честная, замужняя женщина, его просила меня не трогать. И сейчас – тоже нравлюсь ему. Только теперь между нами нет преград в виде ненужных мужей!
Ремизов среагировал на мои слова очень странно – ухватил меня своей лапой за запястье и просто дёрнул на себя, подняв с дивана, и приблизив моё лицо к своему прямо через стол.
– Да он тебя использует, дура ты, – сказал он мне прямо в лицо. Рука начинала болеть, от его хамства я ощутила возмущение. А ещё он напугал меня столько неожиданным действием… – Нажарит тебя вдоволь и бросит. И компанию отберёт. Попомни мои слова. Лучше соглашайся подписать со мной мирное соглашение и отдай тендер мне, иначе всё равно останешься не у дел и без фирмы.
– Знаешь куда иди? – прошипела я ему в лицо.
Свободной рукой дотянулась до своей тарелки с горячим, ещё дымящимся, супом, и просто перевернула её на его вторую свободную широкую ладонь, что лежала на столе.
Ремизов выпустил меня и зарычал, а я схватила свою сумочку и пиджак и опрометью бросилась из ресторана.
Ну и козлина!
Козлище прямо!
