Иар Эльтеррус
Безумие Бардов
Мелодия постижения
Элифания, дочь Аринасия, ученица Безумного Барда.
Ларис к'Шарнит, наследный принц Риандийской империи.
Наставник носился по рабочему залу станции, проклиная аномалии, диссонансы и прочие тому подобные прелести. Элька настороженно наблюдала за ним, искренне сочувствуя, однако ничем помочь не могла – сама ничего не понимала. Искин передал сигнал тревоги во время отдыха, когда она подбирала музыку к новой песне, давно не дававшей девушке покоя. Они с Дином едва успели добраться до командного пульта, как станция оказалась на месте пробоя.
Там творилось что-то страшное – разрывы в Сети множились с каждым мгновением, казалось, ее пожирает что-то извне, жадно причмокивая от удовольствия. Барды сходу вступили в дело, преобразуя музыку сфер и одновременно просчитывая варианты воздействий, сводящих к минимуму вред, который неизбежно будет причинен близлежащим сиурам. Какая-то сила пыталась сопротивляться им, но ее смяли довольно быстро. Тем более, что в дело вступило больше двух сотен сегментных станций и даже три секторальных. Около трехсот Безумных Бардов. Было принято и воплощено в жизнь решение об уничтожении самых опасных пространственно-временных аномалий, через которые непонятное нечто пыталось прорваться в зону контроля. К сожалению, выяснить, что именно прорывалось, не удалось.
Когда все закончилось, Дин вышел на связь с князем Перемыслиным и узнал, что его ненаглядную Ирину затянуло в аномалию. Только Элька, наверное, знала об его истинном отношении к этой женщине – Дин наблюдал за ее жизнью исподтишка, с тоской в глазах, но почему-то так ни разу и не решился навестить. Да и она сама тоже ни с кем не связывалась, что говорило о многом. Элька не понимала, зачем они мучают друг друга, ведь Ирина вполне способна стать Связующей. Да, это не совсем то, чего хотелось бы, но хоть что-то. Или Дин не желает обрекать любимую женщину на такую судьбу? Вполне возможно.
– Как думаешь, что это было? – донесся до девушки голос наставника.
– Не знаю, – вздохнула она. – Только вот способ воздействия на Сеть…
– Что?
– Странный он какой-то. По-моему, ни одна из известных структур так не действует.
– Есть еще и сверхсущности, если помнишь, – тяжело вздохнул Дин.
– Есть, конечно, – согласилась Элька. – Но они же не вмешиваются ни во что.
– Это обычно, – недовольно поморщился Бард. – Иногда все же вмешиваются, и каждое их вмешательство дорого нам встает. И не только нам. Знаешь, смотаюсь-ка я к Древнейшему, он однажды рассказывал о чем-то похожем.
– А я в памяти искинов ГИНа[2] пороюсь.
– Это можно и позже, – Дин выглядел задумчивым. – Навести-ка лучше подругу, Ариан тоже, как мне кажется, что-то знает. В свое время, очень давно, они с Древнейшим сталкивались со сверхсущностью и даже сумели убедить ее не вредить.
– Ладно, – согласилась Элька. – Да и Джессику с удовольствием повидаю, давно я у них не бывала.
Немного постояв, Дин провалился в пол, оставив ученицу в одиночестве. Она не спешила следовать примеру наставника, размышляя о случившемся. Узловая станция и флот русских вскоре покинули место, где недавно находилась аномалия, отправившись по своим делам, но Элька этого даже не заметила.
Прошедшие пять лет были для девушки нелегкими, даже более того – адски тяжелыми. Она с каждым днем теряла еще частицу себя, все дальше отходя от человеческой сущности и постепенно превращаясь в контролирующую. Что-то приобреталось взамен, конечно, но все это было не человеческим. Странно это – смотреть на разумного или мир, и видеть их возможные судьбы в зависимости от тех или иных условий. Или знать, что станет результатом любого твоего поступка. Да, теперь Элька уже понимала, почему Барды ведут себя на первый взгляд совершенно по-идиотски. Почему редко приходят кому-то на помощь – знают самые отдаленные последствия этой помощи. Чаще всего она оборачивалась обратным желаемому, вот и предпочитали контролирующие недеяние. Безопаснее. И для себя, и для других.
Элька даже постоянное включение прошла – целых два месяца провела в Сети! Недавно только в себя пришла. Вспомнив, что случилось сразу после выхода, она тихонько захихикала. Вышла в реальный мир на одной из промышленных планет Аргума, причем, вывалилась прямо под ноги команде местных полупьяных гопников. Те, увидев обнаженную девушку, обрадовались развлечению и попытались изнасиловать ее, да не тут-то было. Защита среагировала довольно странно – склеила гопников спинами и подвесила в воздухе на высоте пяти метров, откуда местная полиция не могла их снять несколько дней. Вид у несостоявшихся насильников при этом был презабавнейший. Хорошо хоть, что ничего больше Элька натворить не успела, ее отловил Дин и держал в ближайшей гостинице, пока ученица не пришла в себя.
Зато потом начались разные «прелести»… Девушка, конечно, знала, что будет трудно, – Дин предупреждал, – но и подумать не могла, что постоянное включение дает столь страшные последствия. Тело никак не желало адаптироваться к жизни после псевдосмерти и всячески протестовало против такого насилия. Постоянные потери сознания, блуждающие боли, приступы судорог, периодически возникающая неадекватность и тому подобное. Дин успокаивал расстроенную ученицу, объяснял, что это в порядке вещей, что месяца через два все пройдет – первые включения никому еще легко не давались. Элька понимала, но чувствовала себя отвратительно, тихо ругаясь каждое утро: чтобы встать, приходилось проходить стимуляцию, иначе мышцы просто отказывались работать. Наставник предупреждал, чтобы не вздумала покидать станцию до того, как окончательно придет в себя. А хотелось, соскучилась по небу и свежему ветру.
Девушка тяжело вздохнула – только собралась с полгода отдохнуть после Сети, да и наставник сказал, что это будет лучше всего, так случилось это демоново пробуждение аномалий. Что это было? А главное – кто это сделал? Кто-то за этим стоит, однозначно, такое само по себе не происходит. Не дай Создатель, Дин прав, и вмешалась сверхсущность. Что контролирующие смогут противопоставить тому же Владыке Хаоса, если он вздумает начать бузить? Да ни хвоста собачьего! Что захочет, то и сделает! Но это, конечно, не Владыка – всем известно, что в последние несколько лет его внимание приковано к одному из клонов Земли в ничем не примечательной вселенной. Интересен там, разве что, довольно странный конклав, называющий себя орденом Аарн. О нем даже поговаривали, что похож на зародыш очень необычной контролирующей структуры. Это же надо было додуматься – сделать все население эмпатами? Жуть! Как звали придумавшего это извращение ныне развоплощенного ментата? Кажется, Илар ран Дар. Именно за его новым воплощением и наблюдает Владыка Хаоса, чем-то он заинтересовал одну из древнейших сверхсущностей мироздания.
Кто еще способен на воздействие такого уровня? А демон его знает – сверхсущностей множество, поди разбери, что у каждой из них на уме. Да, они обычно не лезут в реальность, занимаются своими делами в Сферах Творения, но все ведь возможно. Могут и полезть.
Усилия, предпринятые Элькой и Древнейшим, чтобы изменить закосневшую структуру организации Безумных Бардов, пока не принесли особого успеха, хотя сделано было немало. Например, разработали новую программу слежения за зоной контроля, позволяющую отыскивать выпавших из Сети раза в два быстрее. Начали внимательнее приглядывать за «детскими» структурами, как с легкой руки Эльки стали называть ди-эмпатов и им подобных. И хорошо, а то шкодливые «детки» от излишнего усердия такую кашу заварить способны, что вовек не расхлебаешь. Да и сами Барды продолжали дурить, кто во что горазд. Даже самые старые порой устраивали черт-те что, особенно во время отпуска. Того же Эсти взять – ну, кто его просил устраивать бардак в одном из стремительно растущих новых конклавов? Однако устроил и сам потом озадаченно чесал затылок, недовольно бурча, что хотел как лучше, а получилось как всегда. Ох, не зря говорят, что барда и дубиной не вылечишь, а уж коли этот бард еще и безумен…
Кстати, надо бы подыскать себе планету для отпуска. Или сделать это наобум? Тоже мысль интересная, стоит попробовать – не понравится, так никто не мешает другой мир выбрать, благо населенных миров в зоне контроля хватает. Даже слишком много, кто бы поубавил.
Решив, что с визитом к подруге можно и обождать, Элька создала в памяти искина генератор случайных чисел и выбрала первое попавшееся, а затем шагнула в мир, имевший этот номер в реестре ГИНа. Она совершенно забыла о просьбе Дина не покидать станцию в одиночку, забыла о своем еще не слишком адекватном состоянии – в замке Ариана было кому оказать помощь в случае чего, а вот на неизвестной планете… Параметры портала девушка сформировала таким образом, чтобы выйти как можно ближе к самому талантливому местному барду, имеющему четко видимый даже издали огонь. Чтобы не пугать местных жителей, Элька заранее накинула на себя поле невидимости – в панике нет ничего приятного.
Оказавшись на вершине не очень высокой широкой башни, выглядящей очень древней, девушка улыбнулась и всей грудью вдохнула свежий воздух, наполненный незнакомыми запахами. Небо неизвестного мира было густо-синим, такого синего неба она еще ни разу не видела. Внизу раскинулся большой город. На глаз прикинув уровень развития, Элька вздохнула – в самом разгаре век пара, в гавани неподалеку дымят пароходы. Да и пароконные повозки внизу говорили о многом. Однако чистоту здесь соблюдают, грязи и мусора на улицах она не заметила.
На невысоком парапете напротив сидел молодой человек с льняными волосами по плечи и тонкими чертами лица. На нем был шитый золотом синий мундир с эполетами и множеством разных финтифлюшек. Серые глаза смотрели в никуда, пальцы бегали по струнам гитары, струилась грустная мелодия. Элька улыбнулась. Вот, значит, как выглядит самый талантливый бард этого мира? Интересно…
Пальцы продолжали скользить по струнам, музыка помогала немного успокоиться. Душа болела, тошно было так, что словами не выразить. Однако если бы утреннее происшествие повторилось, Ларис бы поступил точно так же – не имел права поступить иначе, долг. Но воспоминание о синеющем лице и дергающихся ногах женщины, приговоренной им к повешению, не давало покоя, стояло перед глазами. А разве можно пощадить убийцу? Нет, убила – получи возмездие, каковы бы ни были причины.
Наследник престола Риандийской империи скривился – Святой Творец, не по нему эта проклятая ноша, никогда не хотел власти, но родился принцем, да еще и наследным. Отец болен и вряд ли проживет долго, а значит, вскоре на престол взойдет император Ларис II. Отречься бы, да единственный сын, нет ему замены – в стране такое начнется, если некому будет на престол взойти… А ему самому одно нужно – гитара и его песни.
Горько рассмеявшись, Ларис тронул струны, гитара заплакала. В его глазах стояли слезы, по подбородку из прокушенной губы стекала струйка крови. Ну кто заставлял эту моралистку проклятую убивать? Внимание к себе привлекала таким образом? Что ж, привлекла. Вот только нужно ли ей было такое «внимание»? До последнего ведь госпожа Валлес не верила, что ее повесят…
Леди Олега Валлес издавна была для риандийского престола досадной, но мелкой занозой, всерьез ее никто не воспринимал. Дамочка помешалась на морали, в любой новой книге или театральной постановке выискивала хоть одну эротическую, пусть даже самую безобидную, сцену, и тут же принималась вопить везде и всюду об аморальности автора, сводя все затем к аморальности высшего света и правительства, смеющего не прислушиваться к ней и отказывающегося запрещать все, что она считала вредным. Леди Олегу считали безобидной сумасшедшей и открыто смеялись над ней, что очень ее раздражало – она искренне верила, что является единственной защитницей традиционной морали.
Когда госпожу Валлес арестовали с дымящимся пистолетом в руках над двумя свежими трупами, никто поначалу не поверил, что она способна убить. Но леди охотно призналась в убийстве. Повод для него оказался настолько смехотворен, что столица замерла в недоумении. Два пьяных молодых человека – будущий офицер и паж – целовались на улице, наплевав на правила приличия. Их обходили стороной, тихо удивляясь про себя – ни за одним до сих пор не замечали таких наклонностей. Скорее всего, они просто эпатировали публику, выпив лишку и решив развлечься. Когда столь противоречащее традиционной морали зрелище увидела госпожа Валлес, она задохнулась от возмущения, достала револьвер и два раза выстрелила, наповал уложив возмутителей спокойствия. А затем прямо над мертвыми телами принялась проповедовать свои идеи, вопя, что так будет со всеми, не признающими требований морали.
Скандал разразился грандиозный, такого высший свет Риандийской империи еще не знал. Да, убийства – дело в столице обычное, но убивать столь демонстративно? Никто ничего не сказал бы, если бы госпожа Валлес исподтишка отравила неугодных людей, или наняла убийц, многие аристократы поступали таким образом и оставались безнаказанными. Но так? Это уже слишком. Узнав о случившемся, разгневанный император назначил наследного принца председателем суда, решив сделать суд над Олегой Валлес примером для всех остальных «моралистов». Выслушав показания свидетелей, его высочество огласил вердикт:
– Виновна!
Убийцу приговорили к смертной казни через повешение. Что удивительно, госпожа Валлес не обратила на это внимания, прямо в зале суда принявшись проповедовать. Она, видимо, искренне верила, что только ее мораль имеет право на существование. Принц долго слушал ее истеричные вопли, хмурился, а затем приказал немедленно привести приговор в исполнение. Продолжавшую выкрикивать лозунги «защитницу морали» вывели во двор следственной тюрьмы, поставили на табурет под виселицей и накинули на шею петлю. Только в этот момент до нее дошло, что все всерьез, все по-настоящему. Госпожа Валлес тут же обделалась и начала умолять о пощаде – думала, наверное, что с ней ничего плохого не произойдет, ведь она действовала во имя морали! Пощады она не дождалась – его высочество подал знак палачу, и тот выбил из-под ног убийцы табурет. Когда тюремный врач констатировал смерть, принц гадливо скривился и ушел.
Правда, никто не знал, как Ларису дался этот суд и последующая казнь. Он был отвратителен сам себе, но выбора не имел – нелюдь должна быть наказана. Все подобные «моралисты» – нелюдь, скрывающая за «защитой морали» жажду крови, наслаждение чужой болью. Казнь Олеги Валлес – наука таким. Орать – пусть орут сколько угодно, но за попытку действовать получат сполна.
Вернувшись во дворец, принц взял гитару, приказал не беспокоить и забрался на сторожевую башню – музыка всегда помогала прийти в себя. Мелодия следовала за мелодией – Ларис сочинял песни и пел их сам себе, не рискуя петь при свидетелях. Он не знал, что охраняющие его гвардейские офицеры завороженно слушают и запоминают. В гвардейских казармах часто звучали песни его высочества, запомнить мелодию и слова людям, имеющим музыкальное образование, труда не составляло – мало кто из аристократов не обучался в детстве музыке, так было принято. А потом песни расходились по стране, только автора никто не знал… Никому не приходило в голову, что их сочиняет будущий император.
Пальцы скользили по струнам, музыка кричала и плакала, звала куда-то, а куда – не знал и сам принц. Ему просто было тошно, он изливал свою боль. Внезапно к нему присоединилась еще одна гитара, дополнив музыку, сделав ее почти совершенной. Ларис изумленно вскинул голову – напротив стояла черноволосая девушка с большими голубыми глазами. Она была одета в мужскую одежду, но какую-то странную – рубчатый серый комбинезон, принц ни разу не видел ничего подобного. В руках незнакомка держала гитару, тоже необычную – струны почти не выделялись, дикая форма с множеством выступов, серо-стального цвета. Как она сюда попала? Почему стража пропустила ее? Творец, какая она красивая… А еще через мгновение принц понял, что не просто красивая – перед ним стояла та самая, единственная и неповторимая, которую он не раз видел во сне и все время искал, но не находил.
– Здравствуйте! – улыбнулась незнакомка. – Меня зовут Элой. А вас?
– Ларис, – представился принц, с удивлением осознав, что она не имеет понятия, кто он.
– Меня должно было вывести на самого талантливого в округе музыканта и певца, – продолжила Эла. – Так возле вас и оказалась.
– Это я-то – самый талантливый? – искренне удивился Ларис. – Для собственного удовольствия играю.
– Давайте вместе сыграем! – предложила девушка. – Могу показать новый стиль музыки, в вашем мире неизвестный. Его называют «металл». Необычный, но, мне кажется, музыкант вашего уровня поймет.
– Новый стиль? – заинтересовался принц, затем до него дошло. – В нашем мире?! А вы?..
– Нет, я не отсюда! – рассмеялась Эла. – Даже не знаю, где оказалась. Язык ваш в память загнала, это мгновенно делается, в информатории все, наверное, языки мироздания есть.
– Мгновенно? – поползли вверх брови Лариса. – Но кто же вы?
– Я? – на мгновение замялась девушка. – Ну… Странница. Между мирами. Ищу себе мир для отдыха – на полгода где-то, устала я.
– Думаете у нас отдохнуть? – пристально посмотрел на нее принц, которому очень хотелось этого – он понял, что очарован гостьей. И неважно, кто там она и откуда… Это та самая, это о встрече с ней он мечтал ночами – больше ничего значения не имеет.
– Еще не знаю! – улыбнулась Эла. – Выбрала вашу планету наобум. Так сыграем?
– Почему бы и нет?
– Только ваша гитара для металла не слишком подходит, возьмите лучше эту, – в руке девушки возникла еще одна гитара, черная и плоская.
Принц вздрогнул – вот теперь перед ним было доказательство, что столкнулся с чем-то необычным. Гостья начала объяснять, как пользоваться незнакомым инструментом, и Ларис пришел в восхищение – достаточно было нажать на одну из крохотных кнопок на деке, чтобы звучание изменилось. Да это же чудо, а не гитара! А затем в воздухе повис ребристый шар, покрытый струйками тумана – Эла назвала его синтезатором. Принцу казалось, что он спит и видит чудесный сон – ведь такого в жизни просто не бывает.
Эла тронула струны, начав наращивать темп, из туманного шара синтезатора послышались резкие удары нескольких барабанов, присоединился еще какой-то незнакомый инструмент. Эта невероятная, пугающая музыка потрясла Лариса. Наверное, любому другому она бы показалась просто ревом, вызвала бы резкое отторжение, но принц сразу уловил всю ее прелесть и необычность. Он некоторое время вслушивался, затем положил пальцы на струны новой гитары и вступил. Не совсем удачно поначалу – не так-то просто играть с такой скоростью, так бросать пальцы по ладам и струнам – но вскоре втянулся и начал расцвечивать мелодию узорами. Эла одобрительно улыбнулась и еще ускорила темп.
Стражники у подножия башни застыли, раскрыв рты от изумления: сверху гремело что-то страшное, назвать это музыкой мог только сумасшедший, но несмотря на это, хотелось расправить крылья и взлететь в небо, навсегда забыв о проблемах грешной земли, их души широко распахивались навстречу божественному свету, все грязное уходило из них. Несколько офицеров, не стесняясь, плакали, не понимая, что с ними происходит. Да, его высочество – гений, это знал каждый гвардеец, принца обожали в армии и гвардии, – но сейчас он превзошел самого себя. А затем сверху раздался глубокий и сильный женский голос:
Как правы гневно ждущие покой,
Бегущие от неблагополучья,
Когда нас жить, как подобает, учат – Хотя бы с пользой, раз уж не легко.
И нам от них – стыдливые смешки,
А им от нас – беспомощная жалость,
Уставшая давно скрывать усталость
От их забот, упреков и тоски.
И мы не вправе счастье обещать – Всего лишь проповедники, не боги.
Переплетаем жизни и дороги,
Прощая неумение прощать.
Мы лишь одно умеем хорошо:
Уверовав в желание поверить,
Распахивать запретнейшие двери
И жадно ждать, чтоб кто-нибудь вошел.
И – собственной мятежности рабы – На литургии, словно на торжище,
И мечет тайны, как монеты нищим
Рука жестоко-щедрая судьбы.
И нет преград всесилию сердец,
Пока тревожат горькие рассветы.
И тьма незнания дороже света,
Ведь знание – исканью не конец.[3]
Когда наступила тишина, каждый низко поклонился в сторону башни, ощущая себя вымытым изнутри до скрипа. В душе каждого горел незримый огонь, зовущий вдаль, не дающий остаться прежним и даже задуматься о чем-нибудь нечистом и подлом.
То, что чувствовал Ларис, словами передать было нельзя. Он хватал ртом воздух, пытаясь хоть немного прийти в себя, но не мог. Принц знал только одно – он встретился с чудом. Истинным чудом. Хоть бы только гостья из иных миров не ушла, хоть бы осталась с ним… Но понимал, что вряд ли останется – крылатым не место среди обычных людей – вырвут крылья, оплюют…
– Спасибо… – прошептал принц.
– Не за что, – улыбнулась Эла, гитара ее куда-то исчезла.
Внезапно она резко побледнела, схватилась за живот и протяжно застонала.
– Что с вами? – встревожился Ларис.
– Дура я… – с трудом выдавила девушка. – Говорил наставник, чтобы дома сидела, пока в себя после включения не приду, так нет же, поскакала…
Она рухнула на пол и забилась в эпилептическом припадке, из носа и ушей у нее хлынула кровь. Перепуганный принц рванулся к Эле, пытаясь как-то помочь. Он придерживал бьющуюся гостью, отчаянно соображая, что делать. Доктор нужен! Он крикнул, зовя стражу, и не заметил, что вокруг девушки возникло белое сияние, постепенно перетекшее и на него. Затем на мгновение потемнело, и прибежавшие на зов офицеры стражи нашли площадку на вершине башни уже пустой. Только странной формы гитара валялась на полу, да и та вскоре подернулась туманом и исчезла.
