Иар Эльтеррус
Мы – есть! Честь
– Не бойся, Дашут, – шепнул офицер напрягшейся девушке. – Ничего страшного, вот увидишь, теперь все будет хорошо.
Она облегченно всхлипнула и снова уткнулась брату в грудь.
– И можете не беспокоиться об Алексее Игоревиче, – продолжил дварх-полковник. – Не думаете же вы, что мы оставим одинокого больного человека умирать от голода? Тем более что после нашего вторжения здесь обязательно появится эта, как ее там, ЧК, что ли?
– Да.
– И именно за старика они возьмутся в первую очередь. Представьте ему меня, пожалуйста, Николай.
– С удовольствием.
Они прошли в кладовку. На краю кровати сидел штабс-капитан Ненашев и внимательно слушал что-то рассказывающего старика. Увидев вошедших, он поднялся.
– Вы не представляете себе, господа, какой кошмар здесь творится! – мрачно сказал контрразведчик.
– Уже представляю, Даша мне рассказала, – возразил Николай и повернулся к старику. – Здравствуйте, Алексей Игоревич!
– Здравствуйте, Коля, – улыбнулся тот. – Если бы вы знали, как мне приятно видеть перед собой русского офицера. Вот только форма у вас всех какая-то странная…
На щеках старика горел румянец. Он жадно оглядывал каждого и, казалось, не мог насмотреться.
– Алексей Игоревич, позвольте представить вам дварх-полковника Эваля Релира кер Тарни, командира легиона «Ищущие Мглу».
Аарн выступил вперед и коротко поклонился. Глаза старика расширились, но больше он ничем не выдал своего удивления при виде человека с черной кожей и белыми волосами.
– Рад приветствовать, господин дварх-полковник. Вы, по-видимому, издалека? Мне незнакомо ваше звание…
– Очень издалека, – улыбнулся Релир. – А звание? Обычно я командую двадцатью тысячами бойцов и четырьмя дварх-крейсерами.
Алексей Игоревич не стал спрашивать, что такое дварх-крейсера. Он только попытался понять, из какой страны может быть родом этот человек, но не смог.
– Мы рады пригласить вас к нам в гости, – продолжил дварх-полковник. – Николай забирает Дашу с собой, и вы останетесь совсем один здесь. Мне не кажется, что это хорошо. А в нашем госпитале вас быстро поставят на ноги.
– Ну, – иронично усмехнулся старик, – поставить на ноги человека можно, если эти ноги у него есть.
– И это не проблема, – заверил Релир.
– Соглашайтесь, Алексей Игоревич, – вмешалась Даша. – Я не могу позволить вам самому здесь мучиться!
– Да не думайте вы обо мне, Дашенька! – замахал на нее руками старик. – Вы и так уже который месяц со мной возитесь, будто я вам отец или дед. Хоть вас из этого кошмара увезут. А куда меня везти? Я и ходить-то не могу.
– Носилки ждут в коридоре, – снова заговорил Релир. – И вы удивитесь, но идти совсем недалеко. Сейчас подойдет Целитель и займется вами.
Действительно, через несколько минут в дверях появилась молодая женщина довольно странной наружности. Недлинные жесткие ярко-желтые волосы стояли на ее голове гребнем, резко контрастируя с голубыми глазами на мертвенно-бледном удлиненном лице. Одета незнакомка была в такую же форму, как и все остальные.
– Лэ Кверсар Фарн Эгинэ, – отрекомендовалась она приятным контральто. – Лор-лейтенант легиона «Ищущие Мглу», Целитель. Прошу пропустить меня к больному.
Ненашев и Релир вышли из кладовки, в которой и повернуться уже было негде. Николай с Дашей отодвинулись к стене, и женщина подошла к старику. На ее лице возникла добрая улыбка, настолько добрая, что Алексей Игоревич не смог не улыбнуться в ответ.
– Пожалуйста, полежите немного не двигаясь, – попросила Целительница. – Мне нужно вас обследовать.
Старик кивнул и откинулся на тряпье, заменявшее ему постель. Но доктор не стала откидывать сшитое Дашей из лоскутьев одеяло, она нараспев произнесла несколько непривычно звучащих слов. Глаза ее закатились, а руки засветились призрачным синим светом. Это было настолько непонятно и пугающе, что все замерли. Женщина медленно повела светящейся рукой над лежащим Алексеем Игоревичем, и ему показалось, что вслед за этим движением застарелая и давно привычная боль куда-то уходит. Какое странное ощущение… Целительница продолжала что-то шептать, и самочувствие старика с каждым мгновением становилось все лучше. А потом вдруг прекратила, отошла на шаг и рухнула без сознания. Ворвавшийся в кладовку дварх-полковник едва успел подхватить ее.
– Опять выложилась до предела, дурочка несчастная! – в сердцах выругался он. – Сколько раз уже предупреждали, что так нельзя!
– А что она неправильно сделала? – осторожно поинтересовалась Даша, изумленная таким способом лечения.
– Отдала почти всю свою жизненную силу, – недовольно проворчал Релир. – Лэ – слабенький маг-целитель, и никак не может научиться контролировать отдачу при исцелении. Теперь снова несколько суток спать будет, а потом еще с неделю ходить, шатаясь от слабости. Нет, вернемся домой, я ее за шкирку в Академию Целительства учиться отволоку! Хватит!
– Так это что же получается, ваша девушка отдала мне собственную силу? – спросил Алексей Игоревич, довольно уверенно сидевший на кровати, чего не случалось уже несколько месяцев. – Но зачем?
– А разве вы сейчас не чувствуете себя лучше, чем раньше? – улыбнулся дварх-полковник.
– Настолько лучше, что я и не помню, когда так хорошо себя чувствовал.
– Для того и отдала. Но того же результата можно было добиться с куда меньшими затратами сил, и самой при том на ногах остаться. Нет, я этой девчонке больше не позволю так себя тратить!
Он повернулся к двери и позвал:
– Штабс-капитан!
– Вы звали? – Ненашев появился на пороге.
– Да, – кивнул Релир. – Не могли бы вы с Николаем помочь Алексею Игоревичу добраться до носилок?
– Конечно, – кивнул контрразведчик.
Офицеры осторожно подняли старика и вынесли в коридор. Даша вышла следом и ошеломленно замерла. Носилки, на которые они положили Алексея Игоревича, висели в воздухе! Господи, да кто эти люди?! Она впервые после встречи с братом оглянулась и удивленно покачала головой. Теперь понятно, почему никто из скандальных жильцов не вышел на шум. У каждой двери замер вооруженный странной короткой винтовкой офицер. Наверное, напуганные до смерти господа «пролетарии» сидят по своим комнатам тихо, как мыши.
Прав был дварх-полковник, как только они уйдут отсюда, большинство жильцов сразу бросится в ЧК. Но девушка не понимала, каким образом группа офицеров, да еще и иностранцев, собирается выбираться из Петрограда. К тому же – с инвалидом на руках. Ведь на улицах сотни патрулей… Она потрясла головой, пытаясь избавиться от наваждения и надеясь, что все это не привиделось ей в бреду.
– Идем, Дашут, – взял сестру за руку освободившийся Николай, и девушка вцепилась в него, как тонущий в спасательный круг. – Ничего не бойся. Сперва тебе все покажется таким же странным, как показалось мне. Да что говорить, я сам в орден только сегодня попал и до сих с трудом верю своим глазам.
– Только сегодня?
– Да. Еще несколько часов назад я находился в Иркутске, ждал расстрела в местной тюрьме. И представить себе не мог всего, что вскоре случится.
Даша удивленно посмотрела на брата.
– Потом расскажу, – добавил он. – Ты хочешь что-нибудь взять на память? А то мы сюда вряд ли когда-нибудь вернемся.
– Разве что портрет папы с мамой, – грустно улыбнулась она. – Больше брать нечего, все отобрали.
Забежав к себе в комнатку, Даша схватила со стола маленькое фото, сделанное еще в шестнадцатом году. Оно сохранилось чудом, кто-то даже наступил на упавшую во время обыска фотографию, и сейчас на ней виднелся след грязной подошвы. Оглядевшись, девушка поняла, что больше брать нечего. Она вздохнула и снова вышла в коридор.
– Ты готова? – встретил ее брат. – Сейчас переходим на крейсер.
Даша снова ничего не поняла, но согласно кивнула. Что-то изменилось здесь, и сперва девушка даже не поняла, что именно. Только оглянувшись, увидела в конце коридора черную, бесшумно вертящуюся туманную воронку, немного похожую на смерч, и покачала головой. После летающих носилок на удивление сил уже не было. Да что же это за орден такой?! Кто они? Масоны, что ли? Да нет, вряд ли. Встречала она масонов, обычные люди.
К воронке подошли два незнакомых офицера, шагнули в нее и исчезли. Господи! Онемевшая Даша смотрела, как к пугающему черному провалу подплыли носилки с Алексеем Игоревичем и тоже скользнули туда. Один за другим странные офицеры шли к воронке и скрывались в ней.
– Идем, – потянул ее вперед Николай. – Наша очередь.
Даша пошла к воронке, как во сне. Впрочем, она не была уверена, что это не сон. Вполне возможно, что сейчас она проснется и выяснится, что ничего не случилось, что должна вставать и идти на работу. Что снова нужно бояться пьяного Илью и выстаивать тысячные очереди за своим жалким пайком. Уже почти уверившись, что спит, девушка ступила в воронку. Ее растянуло, схлопнуло, что-то мелькнуло в глазах, и она оказалось в каком-то огромном помещении, выглядящем настолько непривычно, что Даша даже ущипнула себя. А ущипнув, поняла, что все же не спит. Но если так, то где она?! Даша повернулась к улыбающемуся брату.
– Помнишь, – ответил он на не заданный вопрос, – мы с тобой читали «Из пушки на Луну» Жюль Верна?
– Да…
– Мы сейчас в космосе, а это, – Николай повел рукой вокруг, – огромный звездный корабль. Аарн натолкнулись на наш мир случайно. Их орден берет людей отовсюду, насколько я могу судить, и отбирает кандидатов по моральным качествам. Да черт побери, я сам еще ничего не понимаю! Но мне здесь нравится…
Слова брата казались дикими, невероятными, но объясняли все. Люди из иных миров… Даша новыми глазами посмотрела вокруг, и голова закружилась от чуждости всего, что она увидела. Мимо пронеслись несколько огромных пауков, но девушка почему-то не испугалась, хотя раньше боялась пауков до визга. Плавающие в воздухе клочья разноцветного тумана и перезвон невидимых маленьких колокольчиков где-то вдалеке создавали ощущение сказочной феерии. Казалось, Даша попала в сказку. Пролетевший невдалеке ярко-алый дракон только усилил это ощущение.
– Прошу внимания! – раздался звонкий девичий голос.
Даша обернулась и увидела улыбающуюся, приятную шатенку, очень похожую на ее подругу, Леночку Горивлеву, невесть куда пропавшую еще в семнадцатом году. Она даже шагнула вперед, но присмотревшись, поняла, что это все же не Леночка, что незнакомка только похожа. Девушка была одета в такую же форму, что и все вокруг. Странно, но здесь, похоже, в армии служат и женщины.
– Мое имя – Вериль, – продолжила между тем шатенка. – Я – Целитель. На вас слишком много всего свалилось сегодня, господа офицеры, поэтому я требую, да-да, не прошу, а требую, чтобы вы немедленно отправились отдыхать. Перед сном каждому желательно принять грамм по двести алкоголя. Сейчас вас проводят по вашим каютам.
– А может… – выступил вперед Ненашев.
– Никаких «может»! – перебила его Вериль. – Или мне обратиться к дварх-полковнику, чтобы он облек мое требование в форму приказа?
– С Целителями лучше не спорить, – негромко рассмеялся подошедший Релир. – Они все равно своего добьются, будь ты хоть дварх-адмирал. Они самого Т'Сада могут от полета отстранить, если потребуется. Да и то, поспать вам действительно необходимо. А утром проведем экскурсию по крейсеру, тогда все и посмотрите.
– Ладно, госпожа Целитель, – махнул рукой контрразведчик и тоже рассмеялся. – Вы правы, глаза слипаются. Часов тридцать уже, поди, без сна…
– Вот именно, – кивнула Вериль и повернулась к Николаю. – Вас это тоже касается. Понимаю, что долго не видели сестру, но вы еще успеете наговориться. До Аарн Сарт около недели полета, так что времени хватит. К тому же, Даше нужно как следует поесть, помыться и выспаться. Вы-то уже ели, а она голодна!
Ну, вот еще! О еде сейчас думать! Девушка открыла было рот, чтобы возразить, но передумала и только возмущенно фыркнула. Николай встревоженно и сконфуженно посмотрел на нее и улыбнулся.
– Наверное, вы действительно правы, – сказал он. – Но Даша…
– Не беспокойтесь, я сама обо всем позабочусь, – задорная, детская улыбка возникла на лице Целительницы, и куда только подевалась вся ее строгость. – Две девушки уж как-нибудь найдут общий язык.
Она подмигнула смутившейся Даше.
– Пошепчемся о нашем, о женском, – продолжила Вериль с легкой иронией в голосе.
– О-о-о… – со смехом поднял руки дварх-полковник. – Надо сдаваться, господа! Раз разговор пошел о великих женских тайнах, то мужчинам здесь точно не место.
Вериль показала ему кулак и сама весело рассмеялась. Даша широко открытыми глазами смотрела на них и чувствовала, что эти люди ей нравятся. Очень нравятся. Они были какие-то настолько живые, настолько открытые, настолько непохожие на всех, кого она до сих пор знала… Даже странная обстановка вокруг перестала пугать, хотя все еще настораживала. Тем временем, к ним подошли еще двое аарн. Эти тоже улыбались ничуть не менее задорно.
– Мы за вами, братья! – сказал один из них. – Каюты ждут вас.
Николай обернулся к Даше и снова обнял ее.
– Не бойся, – шепнул он. – Да завтра…
– До завтра! – девушка поцеловала брата в колючую щеку. – Я не боюсь, сама не знаю почему, но почти не боюсь.
– Вот и хорошо, – улыбнулся он.
Даша стояла и смотрела, как ее брата с товарищами уводят в туман. Она очень боялась, что не увидит его больше. Почему-то вернулся знакомый, липкий страх, с которым девушка сроднилась за последние два года. Она не обратила внимания, что Вериль встревоженно переглянулась с какой-то другой молодой женщиной. Та кивнула, и Дашин страх начал таять, как тает снег под лучами весеннего солнца. А действительно, чего она боится? Не стали бы эти люди спасать их, если бы желали причинить зло.
– Идемте, Даша? – спросила Целительница.
– Хорошо… – кивнула девушка.
– Кстати, познакомьтесь. Это моя подруга Релла, она Целитель Душ.
Даша вежливо поздоровалась с ослепительно красивой черноволосой дамой лет тридцати на вид. Та ласково улыбнулась ей и погладила по щеке. Почему-то такая фамильярность не вызвала протеста, и это было странно. Впрочем, видно же, что здесь ей желают добра. Но почему? Она ведь им никто… Даша только покачала головой: все вокруг было настолько непривычно-странным, что чувство удивления попросту отказывало.
Она вошла вслед за новыми знакомыми в другую воронку и оказалась в довольно большой, светлой комнате, выглядевшей как-то так по-домашнему уютно, что девушка сразу успокоилась. Обстановка была немного необычной, но мягкие кресла и диваны даже на первый взгляд казались очень удобными, они так и звали к себе. Безделушки на стенах, небрежно сброшенное покрывало, лежащие то тут, то там вещи говорили о том, что здесь живут. И явно женщина, женская рука чувствовалась в каждой мелочи.
– Это моя каюта, – повела рукой вокруг Вериль. – Надеюсь, вы согласитесь погостить у меня.
– Большое спасибо… – смутилась Даша. – Буду рада, ежели я вас не стесню…
– Да о чем речь! – махнула рукой Целительница. – Здесь целых пять спален, места хватит.
– Ой, – спохватилась девушка, – я забыла спросить, что с Алексеем Игоревичем…
Вериль переглянулась с Реллой, и обе улыбнулись.
– Алексей Игоревич уже в ти-анх, – ответила Релла. – Это что-то вроде госпиталя. Он будет там находиться почти весь полет. Омоложение организма и отращивание новой ноги займет немало времени.
– Омоложение? Новая нога? – ошеломленно переспросила Даша, не поверив своим ушам.
– Ти-анх еще и не то может, – пояснила Вериль. – В госпитале на данный момент несколько наших, многие вообще в клочья разорваны были. Тоже к концу полета на ноги встанут. Жаль, что Лар…
Она отвернулась и смахнула слезу. Даше почему-то показалось, что Целительнице сейчас очень больно. Она, сама не понимая, зачем это делает, подошла к той и, ничуть не стесняясь, обняла. Глаза Реллы изумленно расширились, она медленно встала с кресла, в которое незадолго перед тем села.
– Не может быть… – переполненный удивлением шепот заставил Дашу оглянуться.
– Чего не может быть? – спросила девушка.
– Неважно. Пока еще неважно.
Что ж, пусть… Но все-таки, что-то ведь изумило Реллу. Что-то из того, что сделала она, Даша. Ой, Господи ты боже мой, ничего же непонятно…
– Ладно, я пока прощаюсь, – сказала Релла. – Надо пробежаться, проверить, как всех разместили.
Она улыбнулась и шагнула в возникшую на стене воронку.
– Ладно, Даша! – оторвалась от девушки взявшая себя в руки Целительница. – Давайте поужинаем, вы наверняка голодны.
Вериль на секунду повернулась к столу в центре комнаты, и его поверхность мгновенно заполнилась парящими блюдами. Устав удивляться, Даша только вздрогнула. Внимательно осмотрев стол, она опять вздохнула – буквально ничего знакомого, даже двузубые вилки почему-то двухсторонние. Впрочем, ничего удивительного – аарн из другого мира, и обычаи там никак не могут походить на обычаи ее родины.
Вкусные запахи заставили судорожно сглотнуть слюну. Даша давно забыла, каково это – сидеть за накрытым столом, на котором всего вдоволь. Странно, но хорошие манеры вернулись сами собой, для этого не пришлось прилагать ни малейших усилий. Правда, заставить себя есть не спеша все-таки оказалось нелегко. Она пробовала каждое блюдо, и все было очень вкусно, но совершенно незнакомо. Послушав Целительницу, Даша позволила себе выпить немного вина, чего до сих пор не делала почти никогда, даже если была возможность. Так уж воспитала ее мама.
– Нет! – вдруг вскочила на ноги Вериль. – Ара, дурочка, нет! Где же Релла?!
Она, закусив губу, напряженно прислушивалась к чему-то неслышному.
– Что-то случилось? – тоже встала несколько удивленная ее поведением Даша.
– Случилось… Один из нас сегодня погиб, пожертвовал собой ради остальных. Если бы не он, нас никого не осталось бы в живых. Да что там, самого корабля не было бы. Его звали Лар…
Даша вспомнила, что при упоминании этого имени Вериль плакала, и вздохнула. Почему-то всегда первыми гибнут лучшие. Она была уверена, что этот Лар из лучших, ведь только такие способны пожертвовать собой ради других.
– А Ара его любила, – продолжила Вериль. – И теперь собралась уходить вслед за ним. Молодую дурочку пытаются отговорить, но она ничего не желает слушать…
– Отведите меня к ней! – Даша сама не поняла, почему сказала это. – Я знаю, что ей сказать.
Целительница удивленно посмотрела на напрягшуюся девушку и явно собралась возразить, но вдруг застыла на месте.
– А ведь может получиться… – задумчиво пробормотала она. – Девочка, похоже, Целитель Душ. Идем!
Вериль решительно шагнула в возникшую перед ней воронку гиперперехода. Даша поспешила за ней. Они оказались в большой комнате, в которую набилось десятка три аарн. Целительница быстро прошла сквозь расступившуюся перед ней толпу, и Даша увидела сжавшуюся в углу черноволосую девушку в уже знакомой форме ордена. Та сидела на полу, опершись спиной о стену и отчаянно прижимая к себе потертую черную гитару. Короткие волосы были встрепаны, лицо перекошено, а широко распахнутые в никуда глаза переполнены такой болью и таким отчаянием, что Даша вздрогнула.
– Ты думаешь, Лар сейчас тобой гордился бы? – неожиданно для самой себя жестко спросила она. – Ты сейчас предаешь его память! Он спас всех, а ты его предаешь!
– Ты не понимаешь… – хрипло прошептала Ара. – Его больше нет… Я не могу без него… Он ждет меня там…
– Он не был бы рад твоему уходу! – отрезала Даша. – Ты еще ничего не сделала в жизни, чтобы стать достойной его памяти. Тебе рано идти к нему, ты этого пока недостойна! Встань и продолжи его дело! Слышишь, Ара? И он скажет тебе спасибо, когда вы встретитесь!
– Продолжить его дело? – в глазах черноволосой появилось осмысленное выражение. – Но как я могу, Создатель не дал мне его таланта…
– Да кто тебе это сказал?! – с яростью бросила Даша. – Встань в полный рост и иди вперед, несмотря ни на что! Оплачь его, люби, но иди вперед! И ты увидишь, как он улыбается тебе оттуда!
– Идти вперед… – прошептала Ара, и из ее мертвых, сухих глаз одна за другой закапали слезы. – И он улыбнется мне…
Она всхлипнула. Ну, слава Богу, уже плачет, а не сидит с мертвыми глазами. Даша не раз сталкивалась за последние годы с горем после гибели близких людей и знала, что главное – заставить человека хотя бы заплакать, вывести из первого, самого страшного шока. Она решительно отобрала у Ары гитару, села рядом на пол и прижала девушку к себе. Та снова всхлипнула, а затем зарыдала уже в голос, уткнувшись утешительнице в грудь. Даша гладила ее по голове и сама едва удерживалась от слез, вспоминая смерть папы с мамой.
Аарн почтительно молчали, глядя на них. Еще бы, мало кому удавалось стать свидетелем рождения нового Целителя Душ. Их было слишком мало, и каждый пользовался в ордене огромным почетом.
«Где она?!» – прервал молчание пульсирующий тревогой эмообраз, и из гиперперехода вылетела взъерошенная и задыхающаяся Релла.
«Ты опоздала, сестра…» – ответила Вериль.
«О, Благие! Она?..»
«Нет. Даша справилась. Поздравляю с коллегой».
«Значит, я не ошиблась… – облегченно перевела дух Релла. – Все-таки Целитель Душ. А как она справилась?»
«Немного жестковато, на мой взгляд, но действенно».
Релла быстро просмотрела память подруги и кивнула.
«А здесь по-другому и нельзя было, – хмыкнула она. – Даша нашла единственно верный подход, я бы действовала не менее жестко, хоть и немного иначе. А сейчас еще добавлю кое-что от себя для закрепления эффекта».
На стене напротив появилось изображение темной и сырой камеры. Потом ее сменило лицо мечтательно улыбающегося человека. Молодого мужчины. Даша ошеломленно смотрела на него – настолько красивых людей она никогда не видела. И в его красоте не было ничего неестественного, наоборот – это была зрелая красота знающего себе цену сильного мужчины. Сперва Даше показалось, что это портрет, но потом девушка поняла, что перед ней что-то, напоминающее синематограф. Только в цвете, объеме и со звуком.
– Лар… – прошептала Ара и заплакала еще отчаяннее.
Так это и есть погибший? Даша горько вздохнула. Ну, почему, Господи, почему именно такие гибнут чаще других? А бесполезные скоты наподобие Ильи живут и здравствуют. Какая-то в этом глубочайшая несправедливость. Ей самой хотелось плакать, но Даша привычно держала себя в кулаке, ведь сейчас от нее зависит эта бедная девочка.
Лар на экране что-то сказал, затем послышался перебор гитарных струн. Можно было заслушаться, мало какой гитарист умел заставить свой инструмент плакать и смеяться. Этот умел. А потом Лар запел. Вот тут-то Даша и растерялась. Не может быть у человека такого голоса. Такой голос слишком велик для человека. Наверное, потому Господь его и забрал…
Девушка вслушалась в слова и едва удержала судорожный всхлип. Да он же чувствовал, что погибнет! Он знал это. С трудом переведя дух, она погружалась в накатывающуюся на нее песню. Даша не знала, что Лар пел для ее брата с друзьями, и только потому пел по-русски.
Не плачь, когда метет пурга.
Ты знай, весна настанет.
Не надо плакать и тогда,
Когда меня не станет…
Уйди в метель, найди ответ,
Пусть горе не достанет,
Найди любовь и меру лет,
Когда меня не станет…
Тебе отсюда мой привет,
Ведь светлый день настанет,
Иди вперед, там боли нет,
Когда меня не станет…
Взлетай, возьми звезду в ладонь,
Здесь крылья не расправить,
Лети, и пусть горит огонь,
Когда меня не станет…
Да, в этой песне есть ответ,
Надежда утром встанет,
Пусть будет жизнь и добрый свет,
Когда меня не станет…
«Когда меня не станет…» – повторила про себя Даша последние слова песни. Стихи, если разобраться, выглядели не бог весть как с литературной точки зрения, но что-то в них было неуловимое… А уж когда их пел своим божественным голосом Лар…
«Уже не споет, – мелькнула горькая мысль. – Больше никогда не споет… Почему, Господи?»
– Спасибо, любимый… – донесся до ее слуха слабый шепот Ары. – Я взлечу, я обещаю тебе, что взлечу…
Потом она снова уткнулась Даше в грудь и расплакалась. Но это были не прежние слезы отчаянья. Эти слезы уже утешали, помогали успокоиться. И вскоре бедняжка только слабо всхлипывала. Даша что-то шептала ей на ухо, даже сама порой не понимая – что. Да слова были и не важны, главное сейчас – интонация. Наконец, Даша сумела поднять Ару на ноги и взглядом попросила помощи у Вериль, с облегчением заметив стоящую рядом с ней Реллу. Вскоре все четверо оказались в каюте Целительницы.
Даша улыбнулась, не открывая глаз. Настроение почему-то было светлым, солнечным. Как жаль, что сейчас придется вставать и идти на кухню мимо привычно ругающихся соседей, чтобы согреть себе кипятку. Со вчера у нее осталась маленькая ржаная горбушка, и надо позавтракать, хотя есть почему-то не хотелось. Но на работе захочется, еще как захочется. Впрочем, к постоянному чувству голода Даша давно привыкла. Представив себе злобные взгляды соседей, девушка поморщилась – нет, не пойдет она кухню, бог с ним, с кипятком, обойдется как-нибудь. Хоть бы только Илья уже ушел на свой завод, очень не хотелось встречаться с ним. Опять ведь начнет приставать…
Смутно вспоминался чудесный сон, в котором за ней пришел Коля и увел за собой в небо, на эфирный корабль какого-то ордена. Даша снова улыбнулась – и надо же было такому присниться?.. Вот уж не думала, что в ней после всего пережитого еще не умерло ожидание чуда. Ладно, хватит нежиться в постели. Девушка резко распахнула глаза и собралась вставать, когда поняла, что лежит вовсе не на привычной узкой железной койке. Она лежала на огромной круглой кровати, на чистом белоснежном белье. Рядом тихо посапывала уткнувшаяся в подушку Ара.
Господи, так это не сон?! Слава тебе, Господи! Все вчерашнее мгновенно вспомнилось во всех подробностях. Даша не решилась отпускать Ару от себя, боясь, что та снова впадет в черное отчаяние, и девушек уложили спать вместе. Вериль только заставила все еще плачущую Ару принять какое-то лекарство, кажется, снотворное.
А потом… Да, потом Дашу попросили повторить три каких-то странно звучащих слова. Даша повторила, и с потолка прогремела наполненная торжеством и радостью птичья трель. И как после этого обнимали ее Вериль с Реллой, называя сестрой. Девушка поняла только, что с этого момента официально принята в этот малопонятный орден. Но пусть малопонятный, ей все равно здесь очень нравилось. Люди вокруг были просто чудесными, открытыми, радостными. Да, когда заговаривали о Ларе, на глазах у многих появлялись слезы, но они жили дальше. Даша широко улыбнулась новому дню и новой жизни, ждущей ее.
