Эльвира Еникеева
Однажды. Одна жди
Глава 2
– Алло, Алкук, ты в городе?
– Я в Париже. А тебе чего?
– Коко звонил. Говорит, типа хочет собрать наших и…
– Так, Хэгс, я кладу трубку!
– Нет-нет, погоди! Штука в чем… Соберемся прежней компанией. Повеселимся. Вспомним старое. Ну, Куки. Ну…
– Мы это уже обсуждали. Магия под запретом, полиция повсюду, а у меня итак две судимости!
– Но Ку…
– Пошла к черту!
Алкук убрала телефон в сумку и поправила солнцезащитные очки, не забывая вежливо кивнуть случайно встретившемуся полицейскому. Один его вид напомнил ей родной город.
Уже не первый год в Арноксе – столице крохотного королевства Хексерай к северу от Германии, – каждая улочка, каждый магазинчик, вход в каждый, черт его подери, дом охранялся. Это началось как раз тогда, когда был объявлен запрет на магию и все, хотя бы косвенно с ней связанное. Пять или шесть лет назад? Тогда за пару месяцев столицу буквально наводнили ходячие мертвецы и жертвы природы или обстоятельств, словно кто-то их вызвал. Но скоро многих «монстров, которые вредят обществу» поймали и рассадили по тюрьмам и дурдомам. Алкук посчастливилось побывать и там, и там, а выпустили ее под… Гм… Ладно, хорошо, никто ее не выпускал. Но она сама ушла, аккуратно затворив дверь. И даже никого не убила (почти). Только покалечила. Капельку. Но это ж не считается, правда? К тому же, теперь она вела нормальную жизнь в истинной столице шика и моды, но вынужденно прятала от всех свое лицо.
Фарфоровое лицо.
Лицо куклы.
Лицо манекена.
Восхитительной синевы глаза из цветного стекла.
Губы, которые толком не умели шевелиться. Алкук неплохо говорила чисто телепатически – если можно так выразиться, – вызывая голос, но не двигая ртом. В конце концов, говорить фарфоровыми губами – это ж еще уметь надо! Вот Куки не умела. И даже не хотела учиться.
Она спокойно закрывала нижнюю часть лица массивным широким шарфом, а глаза ее надежно скрывали темные очки.
Куки отлично помнила, как замаскироваться, чтобы не вызывать подозрений. Когда-то она работала моделью и в том, как выигрышно подчеркнуть достоинства (неподражаемые длинные ноги, крутые бедра, осиную талию) и скрыть недостатки (лицо, лицо, лицо и… Да, точно, еще шарниры!) знала толк. Встречные принимали ее за обычную двадцатилетнюю девушку с длинными светлыми волосами и на головокружительных каблуках.
Собственно, до двадцати лет она такой и была.
А потом ее прокляли. И манекенщица Кулина сама превратилась в манекен.
Нормальные люди обливают соперниц кислотой или уводят парней, но ее главная конкурентка по подиуму поступила хитрее. Она не причиняла Куки боли, не кричала, не делала из нее жертву. Просто кинула той чем-то в лицо после очередного показа, а наутро Куки проснулась с кучей шарниров и одеревеневшим фарфоровым лицом. Она не могла ни кричать, ни плакать, и лишь внутренне ужасалась произошедшему. В надежде отыскать хоть какое-то утешение, девушка-манекен решила отправиться за помощью к специалистам.
Она пришла в больницу – как была, в пижаме, но от одного взгляда на нее все замерли от страха. Ее принялись осматривать особенно храбрые врачи – но не аккуратно и вежливо, а попросту грубо, как изучал бы ученый неожиданно попавшийся ему в руки пример аномалии.
Куки разозлилась и сама не помнила, как избила весь персонал, кого-то даже, кажется, убила, и, позабыв про все на свете, убежала прочь.
А потом ее объявили вне закона.
И как-то так само получилось, что Куки на пути повстречался еще один убийца с похожей историей.
Его звали Джек.
И был он бессмертен.
А вот его жертвы бессмертны не были.
Джек видел Куки такой же своей жертвой, но сразу заметил, что на девушке лежит печать колдовства. И взял ее к себе, нарекая Алкук.
Жил Джек в лесу, вдали от городов и паникеров-людей, не способных принять ни живых мертвецов, ни умерших живых. Он помог многим, собрав в большую разношерстную семью – и великой Катрине, разбуженной неучтивой глупой ребятней, и нескольким призракам и оборотням…
И Коко.
Существо с головой-тыквой, когда-то человек, проклятый безумным черным магом. Коко обозлился на всех и, когда вспыхнуло это антимагическое безумие, мечтал поработить себе страну. Он не убивал взрослых, а лишь превращал их в верные себе ожившие пугала. А вот с детьми был чертовски жесток. Джек понял, что Коко обозлен сильнее остальных, что он совершает злодеяния и убийства не из жажды крови или банального голода. Это часть его плана – Коко собирается сделать своими слугами людей… и свою новую семью вместе с ними. Джек попросил помощи у лесной феи Индины, и они вместе заколдовали Коко, обратив в обычное пугало. Но заклинание действовало, только пока фея была жива.
А теперь с ней, видимо, что-то случилось. Магия ослабла, и Коко сбежал.
Ему ничего не будет стоить исполнить свой план теперь, и самое горькое то, что все, кого Куки считала своей новой такой себе семьей, кто тайно навещал ее в тюрьмах (а ловили ее не один раз), встали на его сторону. Впервые Куки не пожалела, что начала новую жизнь среди обычных людей, вдали от Арнокса, который раньше был последней страной, сохранившей в себе волшебство. Правда, ходили слухи, что вся магия в мире шла все же не от Хексерайа, а от близкой к нему Германии, конкретно горы Брокен, где тайно венчались чуть ли не все на свете волшебники. Впрочем, подобное тщательно скрывалось. Вообще все «монстры» – и пойманные, и не пойманные, – спешно бежали из Хексерайа, разбрелись по всему миру. Нигде уже не верили в магию как таковую, поэтому это казалось относительно безопасно. Если тебя увидят – сошлются на обман зрения. Или помешательство.
Однако что-то все же толкнуло Хэгс и наверняка еще многих друзей Алкук вернуться в Арнокс. Вернуться и встать на сторону Коко. Может, страх – Коко не остановится на одном только Хексерайе и рано или поздно доберется до их новых пристанищ. Им проще преклониться сейчас, чтобы тоже не обратиться в безмозглые тыквы на палках.
Но, пожалуй, было у нее несколько друзей, которые не стали бы преклоняться перед Коко. Куки решила, что пора им напомнить о себе.
Алкук дошла до любимого местечка на Марсовом поле и уселась на траву в теньке. Уже был вечер, и Эйфелева башня ярко сверкала и переливалась на сине-сером фоне. Округа заполнялась влюбленными парочками, решившими устроить романтическое свидание в толпе себе подобных, так что на Куки не обращали никакого внимания. Девушка взмахнула рукой, и на ладони появился синий огонек. Из огонька на нее смотрело лицо.
– Рина, здравствуй. Можешь говорить?
– Да, Куки, конечно. У тебя такой голос… Что-то стряслось?
– Стряслось, – дрогнувшим голосом объявила Алкук. – Коко в городе.
Повисла тишина.
– Ты слышала? Рина, я говорю…
– Да, – коротко ответила та.
– Хэгс сказала, он хочет собрать всех наших и поработить людей, но… Ты же понимаешь, чем это все может кончиться?
– Все наши разбрелись, кто куда, года четыре назад, – напомнила Рина. – Их, как кости, не соберешь!
– Но, если он обратится к тебе, ты ведь не согласишься? – уточнила Куки.
– Нет! Черт возьми, конечно нет. Не смей даже думать подобное… А… – Рина замолчала, подбирая слова. – Хэгс согласилась, да?
– Угу.
– Она, наверно, тоже сейчас в городе?
– Наверно. Нашла очередное обличие, так что мы ее ни за что не узнаем. Но я слышала, она какое-то время была где-то в Южной Каролине.
– А Вета?
– Вроде она сейчас в Индии… Понятия не имею. Сто лет ее не видела… Тебя, кстати, тоже.
– А Лайма?
– Ее тоже изловили. Мы сидели в лаборатории вместе, вместе и сбежали. Она вроде свалила в Мехико, к тебе…
– Так ты не знаешь? – хмыкнула Рина. – Лайма вернулась в Арнокс месяца два назад. Не могу представить, как ее опять не поймали… Может, она научилась-таки подделывать документы?
– Рина!
– А что? Ладно, расслабься, я шучу…
– Ну и шуточки у тебя… – прошипела Куки. – Ты сама-то где?
– О, я-то как раз в Мехико, – тут же весело прощебетала Рина. – Тут всего две недели до Дня Мертвых, меня буквально на руках носят. Уже даже красятся, как я – не отличишь… Интервью берут. Блин, сто лет назад надо было плюнуть на Хексерай с его тупостью и ехать в Мексику. Тут круто, Рин, реально круто! Там я была монстром и угрозой для… Да для всех, господи! А тут я сама – богиня. Представляешь, как чудесно? Слушай, приезжай ко мне. Обещаю очень теплый прием! В конце концов, Арнокс скоро станет просто развалинами с кучей гнилых тыкв в качестве жителей… А у нас тут просто замечательно! Огромный, яркий, манящий мегаполис! После скромного Арнокса чувствуется огромная разница. А сколько тут книжных! Ты не поверишь, но я столько книг, сколько тут, никогда и нигде не читала… А недавно меня пригласили даже на пятнадцатилетие одной милейшей девушки! И вместо священника ее у алтаря благословляла на дальнейшую взрослую жизнь я! Это такая честь, ты не поверишь! У нас пятнадцатилетие – самая важная дата любой юной дамы, типа совершеннолетия…
– Ты сказала «у нас»? – прошептала Куки, с трудом скрывая обиду.
Рина чувствует себя в Мехико дома, а Арнокс ею уже благополучно забыт, как плохой сон.
– …Тебе обязательно надо побывать на рынке Соноро! Там куча статуй… ну… меня! А еще такая классная магическая дребедень… Ты же у нас любишь шоппинг! Здесь он обещает быть сказкой… Есть даже рынок ремесел. Ну, помнишь, ты как-то жаловалась, что мыло ручной работы и покупное – небо и земля? Там закупишься до конца жизни! Нет, правда, Куки, Мексика – рай… А ты-то там как? Как Париж?
– Ой, ну… У нас тепло, – пожала плечами Куки. – Во Франции осень волшебная. Шоппинг тоже ничего. Но это неважно… Ты, правда, собираешься отсиживаться в теплой и безопасной Мексике, пока страну – нашу страну, – порабощает пугало? А как же наши друзья? Как же люди?
– Эти люди сделали нас изгоями, – довольно холодно заметила Рина. – Пришло время возмездия. Я не буду принимать ничью сторону, Куки. А, если у тебя самой еще есть здравый смысл, то и ты не…
– Нет у меня здравого смысла, Рина! – простонала Алкук.
– Ты прекрасно знаешь, что поддерживать я никого в данном случае не буду, – сухо заявила та. – Я отлично устроила свою жизнь, как Катрина, богиня Смерти и объект почитания всех и вся. Советую подумать и о собственной карьере, куколка.
– И что я буду делать со своей внешностью манекена?!
– То же, что я с видом живого скелета! Скажи, что это твой образ и работай моделью, как прежде. Люди любят странное и необъяснимое. Соври, что это последствия… не знаю… пластики. И ты, считай, уже звезда.
– Меня пока устраивает скромная работа редактора модного журнала, – призналась Алкук. – Зато я точно не засвечусь. Ты-то срулила сразу, как только магию запретили, а я сейчас как бы в розыске…
– А я с самого начала сказала: поехали со мной! Сейчас была бы практически сестрой богини, горя бы не знала…
– Ладно, Рин, все… Я у Лаймы спрошу. Вдруг она не стала богиней.
– Ну, удачи, красотки в бегах!
Лайма ответила сразу же, что вселило в сердце Куки надежду. Рина оказалась права, она, действительно, пару месяцев назад вернулась в Арнокс, потому что в Токио ее объявили в розыск.
– Эти паршивые суеверные тупицы не верят в волшебство, но верят в меня – нет, каково! Бесятся, что по их якобы безопасным и тихим улочкам гуляет… Сейчас, постой… Вот! Видишь заголовок в газете? «Сумасшедшая вампирша»! Но в тюрьму я больше не сяду.
– Лайма, – кашлянула Куки. – Это была лаб…
– Хочешь, чтобы я приехала в Париж? – грозно вопросила Лайма.
– Эм… Какой ответ не будет стоить мне жизни?
– Да уж, дико смешно… Шутница ты стала, мисс Ку-Ку! Что вообще звонишь?! У меня, чтоб ты знала, дел по горло. Не так легко быть бруксой в наше непростое время.
– Коко в городе. И переманивает наших…
– Я в курсе, – зевнула Лайма. – Расскажи что-нибудь новенькое. Мне тут скучно…
– Хэгс уже на его стороне.
– Угу. Дальше.
– А я против.
– Не сомневалась.
– Рина не принимает ни одну из сторон. Хочет остаться в своей уютной Мексике.
– На ее месте я поступила бы так же.
– А на своем?
– Надо быть абсолютным безумцем, чтобы встать на его сторону.
– Значит, ты как Рина?
– Я этого не говорила.
Куки провела гладкой рукой по фарфоровому лбу – послышался мерзкий скрип.
– Если ты собираешься выступить против тупоголовой тыковки, возвратившись на свой страх и риск в Арнокс, найти фею, магия которой окажется мощнее силы Индины, уговорить ее сделать Коко опять пугалом – или, лучше, разбить его башку…
– А такая фея может быть на свете? – перебила Куки.
– Сейчас почти все волшебники отказались от магии, но, думаю, реально отыскать какую-нибудь еще юную фею, и она – чисто теоретически – спасет всех, король увидит это, и волшебство будет разрешено, – ответила Лайма, и Куки увидела, как она беззаботно пожимает изящными плечиками. – Но тут загвоздка. Коко до проклятия сам был маг, причем сильный. И у него есть связи. Ради него многие рискнут и свободой, и даже жизнью… Однако найти фею – это очень неплохо. Может, мир не спасет – но хоть нас защитит. Как-то не тянет обратиться тыквой во цвете лет.
– Я прилечу первым же самолетом! – решительно объявила Куки.
– Не надейся, что я притащусь в аэропорт, чтобы тебя – дуру фарфоровую, – встретить! – фыркнула Лайма, но тут же смягчилась. – Я кину адресок эсемеской, поживешь пока у меня.
– А разве наши квартиры не опечатаны?
– Я оформила съемную квартиру на имя Лолиты Андерсон. Когда прибудешь в Арнокс, позвони по телефону – Свеча привлечет внимание.
Куки прыснула, но тут же посерьезнела под ледяным взглядом Лаймы.
– Тогда до скорого, Лолита!
Глава 3
Из личных записей Бессмертного Джека с Фонарем
12 октября, четверг (по времяисчислению обычного мира)
Я видел ее во сне – она придет ко мне сегодня. Дрожащая, как осиновый листик, но твердая, как сталь, робкая, но смелая… Она полна противоречий, точь-в-точь как другая девушка. У той девушки длинные черные волосы и улыбка, от которой всем страшно, а мне – страшно хорошо. Вот бы и она пришла сегодня.
Она тоже явилась мне во сне. Жаль, что сны – не реальность.
***
Диди сонно потянулась и почесала теплый бочок Чупакабрика. Тот что-то довольно проурчал во сне. Девушка тихонько рассмеялась и, потягиваясь, встала с сухого дерева. Костер, разведенный ею вчерашним поздним вечером, давно догорел, и она замерзла бы, если б не теплый бок нового друга.
Диди заложила руки за спину и огляделась. При свете дня лес казался красивым и даже уютным. Пожалуй, жизнь здесь обещает быть не такой уж и ужасной, как она представляла. Тем более, у нее теперь есть очаровательный кровопийца… который поможет с ремонтом.
– Соня, просыпайся! – весело пропела Диди, расталкивая своего Чупакабрю. – Сейчас поедем с тобой в город!
– А зачем? – зевнул зверек, по-кошачьи выгибая шипастую спину.
– Купим обои, стройматериалы всякие, – пожала плечами Диди. – Не представляю, как прежняя владелица умудрялась существовать в этакой помойке, но я на подобное не подписывалась! К тому же, деньги на карманные расходы от маминой сестры всегда превышали нормальную сумму, их у меня осталось хоть и не на личный дворец, но так, что теперь я могу отстроить тут все с комфортом! Я вообще уже примерно прикинула… Если не нанимать никого, то даже получится укрепить стены.
– Можешь не нанимать! – бодро подтвердил Чупакабрик. – Сюда никто в здравом уме не сунется.
– Всегда знала, что со мной что-то не так! – скривилась Диди и почесала питомца за ушком. – Ну да ладно. План такой: топаем до ближайшей автобусной остановки и едем в Арнокс. Если кто-то на тебя пялится – притворяешься собакой.
– Гав-гав, – согласился Чупакабря.
– Вот и чудно! Тогда пошли.
Диди сделала пару шагов, но тут же поняла, что дружок за ней не идет. Она недоуменно обернулась.
– А звать ты меня как будешь? – нахмурился зверек. – Тузик?
Диди смерила его оценивающим взглядом.
– Не. Звучит по-дурацки. Лучше Чуча.
На это Чупакабрик согласно тявкнул (больше похоже на рык) и уже счастливо засеменил за ней следом.
***
Рина подошла к самой цветастой палатке и склонилась к продавщице – старушке, одетой ведьмой, но ведьмой явно не являющейся. В окружении клеток с яркими птицами, разнообразных мешочков и бутылочек она наверняка производила должное впечатление на простых зевак – но только не на девушку, проведшую почти всю жизнь (читай: не посмертную) в Арноксе. На рынке Соноро было великое множество таких «волшебниц». Но конкретно эта – Рина была уверена, – знала чуточку больше, чем прочие.
– Здравствуй, смертная. Не поможешь мне в одном деле?
Старушка поспешно вскочила и склонилась перед ней в почтительном поклоне. Пожалуй, Рина даже улыбнулась бы – в смысле, если б нее были мышцы, кожа, короче, что-то, кроме костей. Но она на то и олицетворение Смерти, так популярное в Мексике, что имеет лишь скелет, череп и все в этом духе. А, ну и волосы. Роскошные локоны до пояса.
– Чем могу служить? Уж не явились ли вы за моей бренной душой, великая Катрина? Клянусь вам, я…
– Нет-нет, – перебила Рина. – Дело в другом. Мне нужен маг. Настоящий маг, а не лжец вроде тебя.
Она легонько провела косточкой пальца по одной из фигурок на прилавке – фигурке себя самой в очаровательном красном платье с соблазнительным разрезом.
Маг ей нужен был для того, чтобы помочь Куки – эта неугомонная куколка позвонила ей вчера ночью и объявила, что ей срочно нужна фея. И что, если Рина и в этот раз откажет, она ей больше не подруга.
Но фея – существо не очень-то сильное. Маг будет надежнее, решила Рина. Мужчины так или иначе сильнее женщин – хотя бы физически. А ничего, кроме силы физической, им пока не нужно.
– Мне известен один юный маг, госпожа моя, – прошептала старушка. – Я могу дать вам адрес гостиницы, но… Я ничего не говорила!
– Разумеется.
Старушка всучила ее маленькую бумажку и негромко пояснила:
– Его зовут Энрике Стивенсон де Лю Грэй. Он сын Берлиоза.
– Того самого Берлиоза? – не скрыла удивления Рина. Старуха кивнула.
– После того, как его убили в Хексерайе, сэр Энрике не смирился с этим и уехал. Он не отказывался от магии, но работает обычным шоуменом, то есть руководит внушительной труппой, а сам выступает, как искусный фокусник. Гастролирует по миру… Он на этой неделе как раз в нашем городе. Поговорите с ним.
– Спасибо.
Надо сказать, старушка кривила душой, обещая адрес гостиницы – шоумен остановился в роскошном отеле люкс, где, понятное дело, адресами не бросались, даже притом, что спрашивала богиня. Однако стоило припугнуть их скорой смертью – и пожалуйста, номер двадцатый, этаж второй. Но мы вам ничего не говорили!
Хозяина в номере не оказалось. Рина принялась ждать на диванчике в холле, вяло отвечая на поклоны и приветствия проходящих мимо постояльцев. Она надеялась, что сумеет узнать этого Энрике Стивена кого-то там – притом, что раньше никогда его в глаза не видела. Но…
Но когда он вошел, она сразу поняла, что это он.
От одного его видела даже девушка, уже ставшая скелетом, затаила дыхание и замерла.
Матовая кожа цвета слоновой кости, прямой нос, густые короткие волосы падают блестящей челкой на лоб. Под темно-синей рубашкой из плотного шелка угадываются широкие сильные плечи. Походка непринужденная и немного вальяжная – несложно его понять: вокруг этого красавца шли, облепляя плотным коконом, размалеванные девицы с фальшивыми локонами, одетые в одинаковые чересчур короткие блестящие юбочки. Но не было похоже, что юноша заинтересован хоть в одной из них – он походил на султана в окружении восторженных наложниц.
За ним шлейфом тянулись менее привлекательные парни и мужчины постарше, держащие в руках какие-то ящики, сумки, коробки.
Рина тряхнула головой, отгоняя наваждение от волшебных и глубоких, как омуты, изумрудно-карих глаз. Оказалось, Энрике Стивенсон уже пересек холл и нажал кнопку лифта. Она охнула и бросилась к нему, в последний момент успев встать между ним и раскрывшимися дверями лифта.
Юноша недоуменно моргнул и отступил на шаг. Девицы облепили его еще плотнее, враждебно косясь на Катрину – несмотря на не самую приятную внешность, у нее, как у богини, шансов было куда больше.
– Сын Берлиоза де Лю Грэйя, – как можно торжественнее изрекла Рина, стараясь не пялиться, как школьница, на его крепкую грудь. – Я хочу поговорить с тобой… – она покосилась на его свиту, – наедине.
Юноша величественно махнул рукой, и девушки, разочарованно шипя, как гадюки, вошли группкой в лифт.
Энрике посмотрел на Рину, не скрывая любопытства.
– Чем покорный слуга понадобился самой повелительнице Смерти? – чуть сощурив свои восхитительные глаза, спросил он. Чарующий, будто бархатный, голос. И искорки в глазах. Вспыхивают и гаснут…
Он не удивлен, заметила Рина. Его переполняет интерес, но ее появление не застигло его врасплох.
– Повелительница когда-то была простой жительницей Хексерайа, – хрипловато произнесла она. Юноша понятливо кивнул и указал на кресла в дальнем зале холла.
– Вы уже интригуете. А еще говорят, что игры со Смертью сулят скорую кончину.
Рина уселась в одно из кресел и фыркнула.
– Если бы я пришла только ради игры, вы бы точно проиграли.
– Я не проигрываю. Смерти нельзя проиграть. Не в моем случае.
– С чего вы так взяли?
Энрике издал спокойный смешок и снисходительно покачал головой.
– Смерть на моей стороне. Она зависит от меня, а не я от нее.
– Считаете, что сами управляете жизнью? – испытующе уставилась на него Рина.
– Жизнь, определенно, не имеет надо мной власти, – уклончиво ответил Энрике.
– Власть над жизнью не имеет ничего общего с властью над смертью, – медленно закипая, процедила она. – Вы не управляете мной.
– Да? – усмехнулся Энрике. – Странно. Тогда что же вы меня так долго дожидались ради одного-единственного разговора?
Рина открыла рот, чтобы возразить, но в итоге лишь беспомощно клацнула челюстями. А ведь он прав! К ней уже сто лет не относились так пренебрежительно. В Мехико в ней видели богиню. Это все и объясняло – он из Хексерайа. Там она для всех – обычная девушка, зверски умерщвленная и проклятая отцом. А, соответственно, мутант. Зомби. Низшее существо.
– Все в полном порядке, сеньорита, – ослепительно улыбнулся Энрике. – Я иногда чересчур даю волю необузданному нраву рьяного холостяка. Надеюсь, однажды отыщется красавица, которая сможет меня себе подчинить… Ну, а пока – я к вашим услугам.
Красавица.
За такое Лайма и Мэри его бы зарезали.
– Видите ли, я ищу мага, который сможет выстоять против Коко. Он…
– Перевелись на этом свете вменяемые люди, если устроившая свою жизнь наилучшим образом Катрина мечтает спасти никому не нужный Хексерай! – театрально развел руками Энрике.
Рина молча вскочила с кресла и пулей вылетела из отеля, сгорая от злости и стыда. Этот мальчишка – не просто волшебник, но и хороший манипулятор. Он умеет производить такое впечатление, какого требуют обстоятельства – и понятно, что искренностью тут не будет даже пахнуть.
Рина устроилась в тени деревьев в парке Чапультепек, расположенном не так далеко от отеля, и глубоко вдохнула влажный воздух. Невдалеке слышался легкий плеск – неторопливо плыли по серебристым волнам лодки. То и дело мимо проходили туристы с фотоаппаратами – вспышки камер белыми фейерверками мельтешили перед Риниными глазами, нагло мешая думать.
И тут ей на колени упал свернутый в трубочку листочек бумаги. Рина вскинула голову и увидела над собой белого голубка. Недоуменно пожав плечами, она развернула бумажку и увидела всего два слова:
Я согласен
