Эльвира Смелик
Магия в наследство
А сейчас она молчала, сидела в нескольких шагах и не знала, что делать. И сиделось ей через силу. В любой момент готова сорваться с места и умчаться прочь.
Ну вот, уже поднялась с дивана. Но шагнула не к выходу.
– Может, тебе что-нибудь приготовить?
– Разве что кашу из топора. Хотя и топора у меня нет. Надо было у Павла что-нибудь одолжить.
Алика улыбнулась.
– Ну если пытаешься иронизировать, значит, всё скоро наладится.
Подошла, уселась на подлокотник кресла, посмотрела свысока и спокойно запустила пальцы в его шевелюру.
Всегда она с ним, как с собакой. А он… он только рад быть для неё преданным псом.
– А ты опять тёмный.
– Ты тоже.
– Но белая прядь всё равно осталась. – Сейчас Алика именно её и перебирала. – И знаешь, что? – Если и в обычное время на голове у Ричарда царил живописный творческий беспорядок, то сейчас он властвовал без всякой меры. – Отправляйся-ка ты в ванную. А потом завалишься спать.
– А ты?
– Я пойду, – она встала и теперь уже точно шагнула к дверям. – У меня ещё дел много. И на работу утром.
Алика пошарила у себя в сумке, вытащила обрывок бумажки и ручку, написала торопливо, пояснила коротко:
– Телефон. Пока.
Кажется, она хотела ещё что-то добавить, но передумала.
Ричард понял без слов. По взгляду, по тени улыбки на её губах. Ну или выдал желаемое за действительное. Так хотелось.
Глава 10. Возвращение
Когда Алика вернулась домой, там царила прямо-таки семейная идиллия. Юля не метала громы и молнии, как ожидалось, а поила чаем всех присутствующих, в том числе и неожиданного гостя. Видимо, свежей выпечки из кафешки приволокла.
Фил не выглядел очень радостным и ел без охоты, но Юля на него и внимания почти не обращала, кокетливо улыбалась Павлу. Вся такая милая и гостеприимная. Даже удивительно, что она заметила появление Алики, развернулась, удостоила взглядом.
– Элка! – да так и застыла с открытым на букве «а» ртом.
Сначала Алика не поняла, почему её приход произвёл на подругу столь сильное впечатление, но потом заметила, как Фил, напряжённо уставившись на неё, дёргает себя за прядь тёмных волос.
Ох ты! Совсем забыла.
– Да! Решила имидж сменить. Надоели эти рыжие кучеряшки. Пока время было, сходила в парикмахерскую.
Лесопарковую парикмахерскую. В которой к тому же лишилась веснушек и слегка перекрасила глаза.
Хорошо, что Юлька особо не присматривалась.
Алика уселась за стол, потеснив Фила.
– Я тоже есть хочу.
Юля (то ли не совсем ещё пришла в себя, то ли решила до конца играть роль заботливой хозяюшки) услужливо подала ей чашку и даже чаю налила. А после, ничего не сказав, грациозно выпорхнула из кухни.
Павел выложил на стол пачку купюр.
– Это что? – изумлённо воскликнула Алика.
– Оплата, – спокойно пояснил Павел. – Ты же выполнила за меня мою работу.
И отвёл взгляд. Но оно всё равно возникло, сгустило воздух, неудобное, неприятное предположение, общее для всех: а если бы… И никто не решился продолжить.
– Кто тебя нанял?
Павел не спешил с ответом, раздумывал, наконец произнёс:
– Послушай, Александра, – проговорил он спокойно, но не слишком уверенно, будто боялся Алику обидеть. – Давай мы лучше с Ричардом это обсудим.
Ну да, по-мужски. А Алика всего лишь слабая неразумная девушка.
Это и к лучшему, быть слабой и неразумной.
– Павел, не могу я эти деньги взять, – Алика брезгливо отодвинула пачку.
– Бери. Тебе нужны, – настоял Павел. – А я скажу, что всё сделал. И посмотрим, что получится.
– Ладно. Как хочешь. Но ты собираешься встретиться? – заинтересовалась Алика, и Павел с мягким упрёком взглянул на неё.
– Ну правда, Александра, не влезай ты. Сами разберёмся. А я пойду.
Он поднялся из-за стола.
Юля этот момент будто специально сторожила, мгновенно нарисовалась в дверном проёме.
– Я провожу. До машины.
А сам Павел дорогу ни за что не найдёт! По лестнице не спустится и из подъезда выйти не сможет. Ох, Юлька!
Алика улыбнулась.
Подруга вернулась довольная и вдохновлённая.
– И где ты, Элка, таких персонажей находишь? – выдохнула восторженно.
Она ещё третьего не видела, в каком виде тот по лесу бегал.
– И мелкий такой забавный. А Паша… – и длинное-длинное многоточие, без лишних слов. Не получилось у Юльки подобрать самые достойные и красочные.
Паша? Вот как!
Хотя понятно. Недолюбленная родителями Юлька ищет взрослости, серьёзности и надёжности, и тут вряд ли кто с Павлом сравнится.
А что ищет Алика?
– Мы думали, ты долго не придёшь, – заявил Фил, без иронии, бесцветно, безучастно. – Почему ты не осталась с… – запнулся непонятно, – Ричардом?
– Материнский долг превыше всего, – попыталась отшутиться Алика, но не очень получилось, не ко времени. – Фил, я же обещала, что мы снова съездим.
– Я и один могу.
– А я не могу. Когда не знала, зачем и куда ты мотаешься, спокойней было тебя отпускать. А сейчас как-то не получается. Давай уж вместе.
И в третий раз за день уже заученный маршрут. И результат всё тот же. Но теперь Фил не рвался носиться по лесу, сидел и ждал, молча и почти неподвижно, обхватив руками колени. Словно впал в анабиоз, чтобы не чувствовать, не считать проползающих мимо минут, бессмысленно продвигающих в будущее, но ничего не меняющих.
Алика долго держалась в стороне: посидела на столе, посмотрела в окно, несколько раз прошлась вокруг дома и заглянула в два других, вспомнила ещё одну заброшенную деревню, значительно больше этой, и знаменательную прогулку до кладбища, и даже подремала, привалившись к стене и завернувшись в расчётливо прихваченный плед. Но потом придвинулась к Филу, положила ладони на плечи.
– Пойдём, пожалуйста. Ещё успеем на последний автобус. Ну или такси вызовем.
Собиралась опять сказать про то, что девочка, скорее всего, вернулась домой, что, если бы хотела, она бы обязательно пришла, что можно приехать ещё раз, и ещё, и ещё, пока она не отыщется. Но не получилось. Не стала упоминать её.
– Фил, вставай! Слышишь? Хватит тут сидеть. Пошли, Фил.
Алика взяла его за запястья, потянула вверх. Он послушно распрямился, зашагал к выходу, но на крыльце остановился, поглядел в сторону лесопарка, до краёв наполненного темнотой ночи.
Тишина. Всё замерло, словно притворилось несуществующим. Какой с меня спрос, если меня нет? Не у кого узнавать. И Алике опять пришлось взять Фила за руку и потянуть за собой.
***
Алика почти не спала. Домой явились далеко за полночь. И даже оказавшись в кровати, никак не могла заснуть: прислушивалась к тому, что творится на кухне.
Ничего там не творилось, всё тихо и спокойно. И от этого она тревожилась ещё больше.
Забылась только под утро и едва не проспала на работу.
На кухню зашла не за завтраком.
Фил спал, уткнувшись лицом в подушку. Или делал вид, что спит. Алика коснулась пальцами лохматого тёмного затылка, проговорила чуть слышно:
– Я ухожу.
Он не отреагировал. Вроде бы действительно спал. А когда встанет, обязательно помчится в заброшенный дом на краю лесопарка.
Может, плюнуть на работу? Ну её. Есть вещи и поважнее. О стоянии за прилавком и привередливых посетителях даже думать не хочется, когда один не находит покоя из-за пропавшей подружки-лисички, когда другой…
А как там, интересно, другой?
Он сам объявился ‒ голосом в телефоне. Позвонил и, не отвлекаясь на всякие приветствия, слёту поинтересовался:
– Ты где?
– На работе.
Непонятно каким чувством уловил свободную минутку в её графике, иначе бы Алика не ответила – некогда.
– Где на работе?
В замешательстве она подробно объяснила и услышала:
– Я сейчас приеду.
– Что-то случилось?
– Ничего.
Голос спокойный, ровный. Действительно ничего, кроме странного каприза.
– Но мне ещё целый час работать.
– Подожду. У вас же там кормят?
Он ухмыльнулся. Точно, ухмыльнулся, Алика уверена на сто процентов. И уголки губ сами поползли вверх. Один быстрее.
– Ну-у, в любом кафе обычно кормят.
– Ага.
Алика разволновалась, перепутала начинку в сэндвиче, расплескала кофе.
С чего бы вдруг? Словно она не видела Ричарда никогда раньше, не знала прекрасно его характер, привычки и заморочки. Словно он занимал какое-то особое место в её жизни.
Да, занимал. Они навсегда связаны общим делом. Или лучше сказать – общим проклятием? Радости-то от него никакой, сплошные проблемы. От дела.
Ричард появился через полчаса, пристроился в конец очереди. Правда, та совсем короткая была, всего два человека. А потом стоял, молчал и смотрел.
– Есть-то будешь?
– Угу.
– А что?
– Без разницы. Лишь бы было съедобным.
Сделала ему «сэндвич дня» и большую чашку кофе. Он устроился в дальнем углу возле окна, но лицом в зал.
Юлька явилась на целых десять минут раньше, благородным взмахом руки отпустила Алику на все четыре стороны.
Вдвоём с Ричардом они бродили по улицам, бесцельно. Ничего не обсуждали, не выясняли, не решали, просто шли рядом. «Словно на свидании», – озадаченно прикинула Алика. Но даже думать смешно: у них? свидание?
Когда проходили недалеко от остановки, подъехал какой-то автобус. Ричард мгновенно сцапал Алику за запястье, рванул за собой. Ввалились в закрывающие двери, а она даже интересоваться не стала: куда и зачем?
Случаются же моменты полного умиротворения, когда всё на свете кажется прекрасным. И чужая малюсенькая квартирка, и самый обычный диван, ставший вдруг невероятно удобным, уютным и мягким.
Алика сидела, беззаботно откинувшись на спинку, а Ричард вытянулся во весь рост, положил голову ей на колени. Такой ручной-ручной, преданный, послушный.
– Как ты меня узнала?
– Так близко трудно было ошибиться.
Классическая сказочная история. В любом виде, в любом обличье, среди множества копий, похожих точь-в-точь. Кто скажет, что там срабатывает? Может, только один приручённый лис, который каждый день приходит под яблоню, растущую возле пшеничных полей.
Ричард поймал Аликину ладонь, сжал пальцы. Большего и не надо. Вот правда не надо. Даже время движется по-особому, медленно и расслабленно. Реальность, словно море, покачивает на ласковых волнах. Тепло, надёжно, спокойно. И Алика не заметила, как заснула. Ночью же почти не спала.
Когда проснулась, ощутила под щекой подушку, и что чем-то укутана, и глаза открывать совсем не хотелось, и…
Алика подскочила.
– Ой! Сколько я продрыхла? У меня же Фил там!
– Что ещё за Фил?
– Ну тот мальчик, который вчера был со мной, – объяснила она пространно. Не выкладывать же с разбегу все странные тайны. – Помнишь?
– Помню. А что с ним?
– Быстро не расскажешь. Я – домой.
– Я с тобой, – решительно заявил Ричард.
Кое о чём Алика успела поведать ему по дороге до остановки. Про странный прибор и прыжок в прошлое. Заодно поинтересовалась:
– У тебя нет никого из знакомых, кто бы в подобном разбирался? Надо же вернуть мальчишку назад!
Почему она так печётся об этом, Алика уточнять не стала.
– Надо подумать, – озадачился Ричард. – Но раньше о таком не слышал.
В автобусе рассуждать о магии показалось неуместным, и они замолчали, но пока топали до дома, Алика рассказала про пропавшую девочку-анимага.
– И теперь он без конца мотается туда, пытается её найти.
Алика предполагала, что и сейчас они Фила не застанут, но тот оказался дома.
– Ездил? – поинтересовалась у него с порога.
– Да.
О результате можно не спрашивать, иначе бы и девочка находилась здесь, и вид у Фила был бы не такой пришибленный. И Алика сразу поменяла тему:
– Фил, покажи ту штуку, которая тебя сюда перенесла.
Он послушно направился к собственной сумке, достал маленькую прозрачную капсулу, протянул Ричарду, который, как увидел Фила, так и вёл его взглядом, ни на миг не отпускал. Но ничего не говорил, только теперь произнёс:
– А зачем она мне? Первый раз вижу и, что с ней делать, не знаю.
Фил стиснул капсулу пальцами. Показалось, он сейчас размахнётся и с силой запустит непонятной вещичкой, в стену, например. И она разобьётся, разлетится на осколки, винтики, мелкие детальки посыплются на пол.
Внезапно Фил вздрогнул и разжал кулак.
Механизм внутри капсулы ожил. Какая-то пружинка едва заметно дёрнулась, привела в движение шестерёнки. Раздались тихие щелчки, похожие на тиканье часов.
– По-моему, оно заработало, – недоумённо констатировал Ричард.
– Да, – согласно кивнул Фил. – В прошлый раз было то же самое.
– А… а… а если он забросит тебя ещё дальше в прошлое? – внезапно пришло в голову Алике.
– Не, – заявил Фил чересчур уверенно. – Тогда он вращался в другую сторону.
Механизм внутри капсулы действительно закрутился вокруг своей оси, а у Алики сердце тревожно застучало. Не по себе стало. Слишком много сомнений и непонятностей. И почему вдруг заработал прибор? Ни с того ни с сего. Так внезапно.
– Фил, ну подожди! А может, всё-таки не стоит… А вдруг…
Но он опять сжал капсулу в ладони, опустил руку, посмотрел Алике в глаза.
– Ты ведь найдёшь её? Ладно?
– Фил!
Уже не было рядом никакого Фила. Пустота. А может, и вообще его никогда не было?
***
Низкие тёмные балки над самой головой. Был бы Фил чуть выше ростом, наверняка бы пришлось наклоняться, чтоб не приложиться макушкой. Двускатная крыша, чердак старого деревянного дома.
Как-то слишком много в последнее время старых домов.
Стены из потемневших досок, электрических лампочек нет, свет проникает через небольшое прямоугольное окно. Мебели тоже нет. Только один стул, и тот занят.
Хозяин дома сидит против света, лица не разглядишь. Нога на ногу. Та, что сверху, размеренно покачивается, словно маятник в настенных часах, ведёт нетерпеливый отсчёт.
– Ну что, Выгоцкий, принёс?
– Принёс.
Фил запустил руку в карман.
– А книгу?
– Книгу нет.
Раскачивающаяся нога замерла, и Фил торопливо добавил:
– Но я переписал, что нужно. Зачем я буду её таскать?
– А где ещё один хронокин?
– Разве он тоже не сработал? – Фил огляделся по сторонам, надеясь обнаружить свою сумку.
– А с чего бы ему срабатывать? Ты его запустил?
Фил скривил губы. Вроде как усмехнулся.
– Ну-у-у… значит, остался там, – и услышал презрительное:
– Идиот.
Глава 11. Ты где?
С минуту Алика и Ричард бессмысленно пялились на то самое место, где только что стоял Фил, будто ожидали: сейчас он снова появится и подробно доложит, благополучно ли добрался до места. Ну или из воздуха материализуется что-нибудь, хоть намёком сообщающее о том же. Например, записочка: «Я дома. Всё хорошо. Целую и т.д., и т.п.».
– Как-то странно это, – наконец задумчиво выдал Ричард, и Алика согласно кивнула.
Странно. Причём всё. И чуть ли не с самого Аликиного рождения. В какое событие или обстоятельство ни ткни – странно, странно, странно.
– Кто он всё-таки такой?
Алика тихонько вздохнула и чистосердечно призналась:
– Мой сын.
– Твой… кто? – Ричард ошарашенно посмотрел на неё, выражение лица – ещё то!
– Представляешь? Я точно так же отреагировала, когда он мне сказал, – невинно заметила Алика.
– Повтори ещё раз, – кажется, Ричард просто не воспринял её последнюю фразу и, вообще, в своём слухе засомневался, и Алика доложила, обстоятельно, чётко и подробно:
– Он – мой сын. Будущий, конечно. Фамильная книга его признала. Он владеет теми же видами магии, что и я. Сразу двумя. Хотя я тоже сомневаюсь. Что-то не слишком он на меня похож.
– Глаза твои, – неожиданно заявил Ричард.
Теперь Алика озадачилась.
– Ты что, на досуге «Гарри Поттера» перечитывал?
Ни больше, ни меньше. Ни уши, ни нос, ни руки, ни ноги. Именно глаза мамины.
– Взгляд такой же невинно-наивный, – пояснил Ричард. – Ни в чём не заподозришь.
– Гаргетт!
Он вернулся, с прежней самоуверенностью и ехидством, с насмешливой улыбкой. Смотрит и смотрит.
– А «Фил» – это от Филиппа?
– Но не от Филарета же или Филофея? Зачем я ребёнку жизнь буду портить? Хотя мне и этот вариант не очень. Не понимаю, почему меня на «Филиппа» потянуло.
Ричард хмыкнул, Алика глянула на него с подозрением.
– Та-а-к! Выкладывай, что там у тебя за идеи!
– Моего отца звали Филипп, – безучастно сообщил Ричард.
Алика высоко и гордо задрала подбородок.
– Ха! Это ни о чём не говорит. Потому что… – а вот это действительно трудно объяснить. – Ну потому что тут вообще что-то запредельное. Я даже понять не могу. Получается, я назову его Филиппом, потому что уже знаю, что так его назову. А если я передумаю? Возьму вот и выберу совсем другое имя. С ума сойти. Как так?
Пока Алика пыталась разобраться в сложных причинно-следственных связях и прочих возвышенных материях, Ричард думал о чём-то своём. По-видимому, весьма приземлённом. Вид у него был не очень философский, словно он подсчитывал, прикидывал, примерял что-то весьма рациональное и прозаичное, и ещё более внимательно посматривал на Алику. Но она не стала дожидаться, когда Ричард выложит свои сомнительные умозаключения.
– С тобой Павел хотел поговорить.
– Я знаю, – кивнул Ричард, и Алика добавила:
– Думаю, он как раз сейчас свободен. Пока Юлька на работе.
– Что ещё за Юлька? – поморщился Ричард. – Надеюсь, не очередная внезапно обретённая родственница.
– Не родственница, – фыркнула Алика. – Мы с ней эту квартиру снимаем. Да ты её видел сегодня в кафе.
– Наверное, – послушно согласился Ричард. – Но я же не могу запомнить всех, кого сегодня видел.
Яркая красавица Юля не очень-то сочеталась с безликим «всех». Неужели не запомнил?
Снова Алика чересчур углубилась в размышления, а Ричард за это время много чего успел сделать. Сказал:
– Тогда я пойду.
На мгновение приобнял, по-отечески чмокнул в макушку.
Вечно со своей молниеносной звериной реакцией. Никогда Алика за ним не успевает.
Дверь закрылась. Алика скользнула взглядом по пустой прихожей, вспомнила про Фила. Что он там произнёс на прощание? «Ты ведь найдёшь её? Ладно?»
Пообещать ему Алика не успела, вроде и не обязательно выполнять просьбу, и когда ещё придётся докладывать о результате: через много-много лет. Можно ведь ничего не делать, а потом сказать: «Старалась, но не получилось». С невинно-наивным взглядом.
Ага. А Фил смотрел с надеждой и верой. И она ему мать всё-таки, не имеет права врать.
Но сегодня Алика уж точно никуда не пойдёт. В одиночку проторчать всю ночь в заброшенном доме на краю лесопарка она не рискнёт.
Надо было не отправлять Ричарда к Павлу, а позвать с собой. Он же может обернуться собакой, ну и – как там правильно выразиться? – взять след. Хотя про него трудно такое говорить, звучит нелепо и неправильно. И почему-то кажется, он не захочет оборачиваться в ближайшее время.
Поэтому Алика поехала только утром, словно на работу, без особой надежды и воодушевления. Знать бы лисичкин домашний адрес, хоть какая-то была бы зацепка. А так получалось: ищи ветра в поле. Алика же её даже ни разу не видела, немного только представляла со слов Фила. Лет тринадцать-четырнадцать, волосы светлые, брови тоже, глаза серые. Сколько вокруг таких девочек.
С лисами, конечно, легче. В городе они на каждом шагу не попадаются. Вот и станет Алика бегать за каждой встречной лисичкой и спрашивать: «Ты случайно не анимаг? А зовут тебя не Инга?».
Хоть бы одна попалась.
Как обычно, сначала она проверила заброшенные дома. Убедить себя в том, что рысканье по лесопарку имеет хоть какой-то смысл, Алика не смогла, двинулась по краю зарослей, внимательно всматриваясь в переплетения ветвей и желтеющей травы, словно грибы искала, потом услышала громкий треск и шелест.
Сердце ёкнуло. Разум как всегда запаздывал со своими мудрыми предположениями, выдал лишь спустя несколько секунд: вряд ли по лесопарку бродит ещё один одичавший Ричард, а небольшой зверёк, вроде лисички, столько шума не наделает. Так кто же там такой?
Собака, самая обычная собака, крупная, бойцовской породы. Морда массивная, лоб широкий, насупленный, глаза маленькие. Стаффорд вроде. Ломится сквозь кусты.
Видала Алика собачек и повнушительней, но тут всё равно забеспокоилась. Ведь одно дело лапочка-белый, контролируемый сознанием Ричарда, и совсем другое – незнакомая и самая обычная, самая настоящая псина с физиономией, абсолютно не внушающей доверия. Поэтому приготовилась, если что, изогнуть пространство, чтобы пёс проскочил мимо, но он до Алики так и не добежал. Поводок запутался в ветках, и собака растерянно задёргалась на месте, не понимая, что её держит. А следом появилась бабулька, насупленная, сердитая.
– Вот зараза! Навязали тебя на мою голову. Сами завели, а гулять некогда. А разве мне тебя, лося этакого, удержать?
Недовольно пыхтя, она тоже полезла в заросли, кое-как выпутала из веток рулетку.
– Ко мне, Берт! Ко мне!
Пёс попятился задом, выбрался из кустов. Бабулька погрозила ему, строго, как будто всю жизнь была профессиональным проводником, скомандовала:
– Рядом!
И наконец заметила Алику. Удивилась, огляделась по сторонам. Видимо, решила, что Алика тоже выгуливает питомца. Но никого поблизости не обнаружила и удивилась ещё сильнее. Точнее, возмутилась.
– И когда вы, девоньки, только поумнеете?
Алика озадаченно уставилась на неё.
Бабулька ей совершенно незнакома, и она бабульке тоже. Скорее всего. И когда та успела сделать выводы об Аликиной разумности?
– Куда вас всё время несёт? – продолжала выговаривать бабулька. – Вот чего ты здесь забыла? Пустырь, лесопарк, дома заброшенные. Лучшего местечка для прогулок не нашлось? И чего ты приключения на одно место ищешь? Вон одна уже тут догулялась.
– В смысле? – встревожилась Алика.
Бабулька внимательно вгляделась в неё.
– Ты что, не местная? У нас все сейчас только об этом и говорят. Да и по телевизору рассказывали. В городских новостях. – И бабулька процитировала, похоже, почти дословно, с профессиональными дикторскими интонациями: – В лесопарке недалеко от улицы Вознесенской найдено тело девочки. На вид тринадцать-четырнадцать лет. Смерть наступила в результате пулевого ранения и большой потери крови.
Алика тоже запомнила наизусть, с первого раза, слово в слово. Губы шевельнулись, намереваясь повторить, чтоб дошло, чтоб осозналось.
– Это правда?
– Правда, – невесело подтвердила бабулька, вздохнула. – Ну что мне тебя обманывать, напрасно пугать? Так что иди-ка отсюда подальше. Не искушай судьбу.
– Спасибо, – пробормотала Алика, сама не понимая почему. Уж настолько неудачное слово выбрала. Даже разговорчивая бабулька ничего в ответ сказать не смогла. А Алика дотопала до остановки, влезла в первый попавшийся автобус, не посмотрев на номер, плюхнулась на свободное место, уставилась в окно, но так и не увидела, мимо чего проезжала.
Мобильник прозвенел. Алика на автомате достала его, нажала на соединение.
– Ты где?
Странное у него приветствие.
– В автобусе.
– Куда тебя с утра мотает? – в голосе осуждение. Праведное, заботливо-родительское.
– Я девочку искала, – ответила Алика честно.
– Нашла?
– Потом, – очень тихо получилось и, наверное, ещё как-то, потому что Ричард молчал несколько секунд, а потом осторожно, мягко и вкрадчиво, как умел только он, проговорил:
– Слушай. Что там у тебя? Ты куда едешь-то?
– Домой.
– Сейчас буду.
Всё-таки Алика села не в тот автобус. Поняла, когда он не повернул, как полагалось, а поехал прямо. Пришлось выходить, топать назад целую остановку и дожидаться другого автобуса. Поэтому Ричард добрался до места первым и опять перезвонил.
– Сейчас уже приеду, – пообещала Алика. И самой хотелось быстрее.
Ричард уже дожидался возле стеклянной будки, сразу спросил:
– Что с ней?
– Она… – не выговаривалось. Как будто, пока не произнесла вслух, ещё можно было исправить. – Она… погибла. – А дальше официально и отстранённо, чтобы звучало не слишком ужасно. – Тело нашли в лесопарке.
Ричард застыл, побледнел. В глазах – страх. Настоящий. Алика никогда не видела его таким, и тоже испугалась.
– Ты чего? Ты… – До неё дошло. – С ума-то не сходи! Это не ты! Пулевое ранение, а потом потеряла много крови. Кто-то стрелял. В лису.
Скорее всего. Не в девочку же!
– Фил же говорил, что там был кто-то посторонний.
Фил! Он спросит. Не скоро, но обязательно спросит. И Алике много лет жить в ожидании этого дня и этого вопроса.
– Как я ему скажу? – Алика в отчаянии посмотрела на Ричарда. Тот проговорил негромко и не слишком уверенно:
– Мне кажется, он сам поймёт. Или уже понял. Просто надеялся. Он же знает, что дальше её нет.
Как же не хватает сейчас белого. С его преданным взглядом безмятежно-голубых глаз, с его повышенной лохматостью, с шелковистостью белоснежной шерсти, которую так приятно перебирать пальцами, в которую можно уткнуться лицом, ощутив одновременно нежную мягкость и надёжную мощь.
Уж извини, Гаргетт! Раз других вариантов нет, придётся воспользоваться единственно доступным. И на этот раз мало рукопожатий.
Носом в плечо. И только попробуй – не обними. Не надо крепко. Просто, чтобы стало спокойно и тепло. А через какое-то время уже можно поинтересоваться:
– Ты зачем меня искал?
– Сказать хотел.
– Что?
– Я уеду на несколько дней.
Алика сначала решила немного обидеться, повозмущаться и поёрничать, типа: «Нашёл время», «Ты как всегда» и «Давно ли ты со мной начал согласовывать, что тебе делать и куда податься?». А потом поняла.
– С Павлом поговорил?
– Угу, – кивнул Ричард. – Должен же я узнать, что точно произошло. И почему. И чем нам это грозит. А Павел пока за тобой приглядит.
– За ним тоже приглядят, – не удержалась Алика.
– Давно пора, – ухмыльнулся Ричард. – А ты… ты тут тоже… пока меня нет… больше никаких детей не заводи. А?
– Гаргетт!
