Эми Кауфман
Звезда Авроры
– П-понимаю, – запинаюсь я, чувствуя, как досада сменяется дрожью. – Значит, я должна буду с ними улететь?
– Разумеется, – отвечает де Стой, беря меня за руку. – Оперативники ГРУ скоро тут будут. Не сомневаюсь, что на родной планете тебе будет куда спокойнее.
Она отнимает руку, и у меня в ладони остается клочок бумаги. Я зажимаю его в кулаке.
– Ясно, – отвечаю я, чувствуя, как сердце колотится со скоростью миля в минуту.
Мне ясно, что она предостерегает меня – но от чего? И что я должна делать вместо этого?
– Очень рада была тебя видеть, – говорит капитан, вставая. – Удачи тебе, Аврора О'Мэлли. От всей души желаю.
С военной точностью мне сообщают, что аудиенция окончена.
Она поворачивается к двери, я сгребаю Магеллана с подушки и ложусь обратно на кровать. Стараясь выглядеть естественно, сворачиваюсь на боку, спиной к камере. Заставляю себя лежать тихо и считаю до тридцати, потом осторожно смотрю на зажатую в руке бумажку. На ней сообщение:
Стыковочный порт 4513-C. Код пропуска: 77981-002.
Гляжу на Магеллана, меню все еще светится в нижней строке.
КАРТА.
КУДА?
Снова сжимаю в кулаке бумажку, гляжу на дверь. И тут до меня доходит, что огонек замка уже не красный.
Переключился на зеленый.
Мне лгут, и я не знаю, кому верить. Но один источник информации можно попробовать.
– Магеллан?
– ПРИВЕТ, ХОЗЯЙКА, Я ПО ТЕБЕ ТОЖЕ СОСКУЧИЛСЯ! ЧТО СТРЯСЛОСЬ?
– Расскажи мне все, что ты знаешь о станции, на которой я нахожусь. Начни с самых основных вещей.
Прибор начинает чирикать, а я уже выхожу за дверь.
ЭКИПАЖИ ЛЕГИОНА АВРОРЫ
► ЧЛЕНЫ ЭКИПАЖЕЙ
► СПЕЦИАЛИЗАЦИИ
На третьем году обучения кадетов разделяют на специализации и готовят в соответствии со следующими ролями для включения в экипаж, состоящий из шести легионеров. Такой экипаж моментально может быть направлен в любую точку галактики. Разнообразие функций означает, что нет трудности, с которой не справится экипаж Легиона Авроры. Роли эти таковы:
АЛЬФЫ. Отвечают за руководство и планирование.
ЛИКИ. Отвечают за дипломатию и переговоры.
АСЫ. Отвечают за пилотирование и транспорт.
ТЕХНАРИ. Отвечают за ремонт и поддержку всей механики в рабочем состоянии.
ТАНКИ. Отвечают за тактику боя и стратегию военных действий.
МОЗГИ. Занимаются научными и медицинскими вопросами.
6. Кэт
– Вступай, говорят, в Академию Авроры…
– Кэт! – предупреждает Тайлер.
– Увидишь, говорят, Млечный Путь…
– Кэт!
Мы сидим на мостике нашего новенького «Лонгбоу» – новый экипаж в новейшем полетном снаряжении. Сиденья расположены лицом друг к другу вокруг широкой круглой консоли, утыканной сверкающими огоньками и мониторами. Над консолью висит в воздухе голографический дисплей и показывает сейчас изображение с передних камер: расстояние от начала длинной пусковой трубы до черного пятнышка вдалеке.
Напротив меня сидят Скарлетт и Финиан. Зила и наш новый сильдратийский боевой специалист от меня справа. Кэлиис Ктототамкаллит, перворожденный сын Лаэлета Чтото-Какогото, сверкает симпатичными синяками после вчерашней потасовки и смотрит злобным взглядом своих очаровательно лиловых глаз. Он ни слова не сказал с той секунды, как мы сегодня утром забрали его с гауптвахты. Зила, кстати, тоже голоса не подавала.
Ну зато они хотя бы тихие.
Мое сиденье – за главным пультом, и я бросаю взгляд влево на второго пилота. Тайлер изучает дисплеи. Волосы его растрепаны, глаза синеют двумя океанами, а шрам, который я ему оставила в детстве, прорезает бровь. И хотя вид у него усталый как никогда, я чувствую, да поможет мне Творец, как бабочки порхают у меня…
– Предполетная проверка закончена, – докладывает он. – Выводите корабль, легионер Брэннок.
– Сэр, позвольте мне сказать, что все это сплошная трата времени.
Финиан отрывается от дисплеев, моргает, глядя на Тайлера, пустыми черными глазами.
– Должен признать, что согласен с нашей несносной коротышкой, – говорит он. – Сэр.
– Не с тобой говорят, Финиан! – рявкаю я.
– Забавно, как часто я это слышу.
Я все еще гляжу сердито на Тайлера, во мне кипит досада на эту отстойную команду и на это отстойное задание. Пять лет академической муштры, учебных часов, упорной работы – и сегодня нам дают наше первое дело, и оказывается, что это – продовольственный рейс. Не могу поверить. Я – лучший пилот Академии, и из меня делают курьера, девчонку на побегушках! Да дрон-робот справился бы вместо нас. Тайлер это знает. Я это знаю. Все мы на этом чертовом корабле это знаем.
Но наш Альфа смотрит на меня с совершенно деловым видом:
– Приказ есть приказ, – говорит он. – Мы знали, на что подписывались.
– За себя говори, – отвечаю я. – Я не для того жилы рвала пять лет, чтобы везти медицинский груз кучке беженцев в самой заднице этой чертовой галактики!
– Сам себе удивляюсь, – говорит Финиан, – но я опять согласен с…
– Финиан, заткнись!
– Вот что, люди, – говорит Тайлер, оглядывая мостик. – Это работа. Знаю, что все мы надеялись на большее, но вряд ли стоит ожидать, что на первом же вылете нам поручат спасать галактику. Может, задание не слишком почетное, но этим беженцам нужна наша помощь.
– Это я понимаю, сэр, – отвечаю я. – Но не думаете ли вы, что Легион не лучшим образом использует мою весьма натренированную, в высшей степени умелую и совершенно выдающуюся хвостовую часть, посылая меня в качестве доблестной курьерши?
– И впрямь, неприлично бессмысленное растрачивание ресурсов, – ухмыляется Скарлетт.
А я не свожу глаз с Тайлера:
– Ты же знаешь, что я могла пойти в любую команду, куда бы захотела?
– И ты знаешь, как я тебя люблю и ценю за то, что ты осталась со мной, – отвечает он.
Гм.
Слово сказано.
Притворившись, что я его не слышала, лезу в полетную куртку, вынимаю Шэмрока и сажаю рядом со своими дисплеями. Мех у него мягкий и зеленый, из разорванного шва лезет наполнитель. Надо бы его зашить как-нибудь.
– А это что еще такое? – интересуется Финиан.
– Дракон это, – отвечаю я. – Подарок от мамы. На счастье.
– Это же просто мягкая игрушка. Как он мо…
– Финиан, заткнись!
– Ты, что ли, со мной заигрываешь? Создается такое впечатление, что…
– Не я заигрываю, а ты доиграешься, су…
– Легионер де Сиил, отставить, – ровным тоном говорит Тай. – Легионер Брэннок, докладываю снова: предстартовая подготовка закончена. Не соблаговолите ли вы, со всем должным уважением, вывести теперь корабль? Заранее вам благодарен.
Я смотрю на Тая. Он приподнимает бровь со шрамом, а губы у него изгибаются в ту самую, черт бы его побрал, неотразимую улыбочку, и я, черт меня побери, не могу не улыбнуться в ответ.
– Мы же с тобой друзья? – говорит он.
И вот тут моя улыбка гаснет. Я переглядываюсь со Скар, потом поворачиваюсь к консоли и вбиваю команды. «Лонгбоу» мурлычет, как котенок, вибрация двигателей трясет нас в креслах, и на миг становится легко отвлечься от порыва вбить Тайлеру его ямочки поглубже в рожу.
«Мы знали, на что подписывались». Кретин.
Постукиваю по ларингофону:
– Диспетчер Авроры, говорит экипаж 312. Прошу разрешения стартовать, прием.
– Старт разрешаю, 312. Доброй охоты, прием.
Я поверх консоли смотрю на свою команду:
– Ну что ж, ребята, крепче держите подштанники.
Двигатели ревут, вдавливая нас в сиденья.
Стены пусковой трубы летят мимо, впереди открывается красивейшая чернота с крохотными белыми точками. И вдруг мне плевать, что я на отстойном задании с отстойной командой, что с такой работой справится даже дрессированный гремп. Потому что я в своей стихии. Я дома.
Выплывая из рук Авроры, я гляжу в мониторы заднего вида. В них виднеется еще дюжина «Лонгбоу», серебристые, клиновидной формы, летящие в темноту. Передо мной Академия во всей своей красе: город-порт гладких куполов, мигающих огней и невероятных форм, парящих в полнейшей пустоте. Перегрузка при ускорении предохраняет от невесомости, но я ее все равно чувствую – она там, прямо за корпусом нашего корабля.
Великая пустота.
В которой я – лучшая в своей работе.
– Экипаж 312, датчик ворот вас видит. Вход в Складку разрешен.
– Аврора, вас понял. Налейте мне стаканчик, я вернусь до закрытия.
Пробегаю пальцами по кнопкам и рукояткам, направляя нас к здоровенному шестиугольнику сбоку от Академии. Внутри вспыхивающих опор ворот я вижу ждущую нас Складку – красивая полоса черноты, испещренная мириадами звезд.
Устремляясь к ней, я на миг забываюсь. Ощущаю корабль за собой, вокруг себя, внутри себя. Режу пустоту как ножом.
– Курс запрограммирован, – докладывает Тайлер. – Ввожу в навком.
Его голос возвращает меня в реальность. Я вспоминаю, кто мы.
Что мы делаем.
Где мы.
Мы же с тобой друзья?
Проходим сквозь зону ворот и ныряем в бесцветное море Складки. Корабль вздрагивает, и невозможные расстояния становятся ничтожными.
Цветовой спектр вокруг нас сменяется черно-белыми оттенками. Сигнальные маяки освещают мои камеры наблюдения – тысячи ворот мигают там. Как будто комната, полная шестиугольных дверей, и за каждой из них – новое солнце. На центральной консоли над нашими станциями пробуждается трехмерная карта. На экранах прокручиваются крошечные строчки данных, наша позиция обозначена пульсирующей точкой.
– Горизонт чист, – докладываю я. – Признаков Бури не видно. Рейс к Юноне обещает быть спокойным. По оценке навкома… шесть часов двадцать три минуты.
– Вас понял. Проще простого.
Тайлер отстегивает ремень безопасности и встает, оставив полетную куртку на спинке сиденья. Короткие рукава футболки не закрывают татуировку дивизиона Альф на выпуклости правого бицепса. Помимо полных рукавов с драконами и бабочками, ястреба на спине и феникса на горле (да, чертовски больно было), у меня тоже имеется такая татушка, как у Тая.
Только у меня это, естественно, эмблема дивизиона Пилотов. Но набивали нам их в одном и том же месте. И в одно и то же время.
Я невольно вспоминаю день, когда уговорила Тая вместе со мной набить тату. Во время увольнения на Коэне IV. В последний раз я тогда видела, как он позволил себе пропустить стакан. Боль свежего узора на руках, алкоголь в крови, а от волнения, вызванного переводом в последний, финальный класс, воздух искрил. И были только мы с тобой, Тайлер. И смотрели друг на друга поверх пустых стаканов на барной стойке.
Значит, мы с тобой друзья?
Цвета вокруг сменились монохромом, потому что так всегда бывает в Складке. Синие глаза Тайлера стали серыми, и он смотрит на главный экран с очень странным выражением лица.
Вспоминает, наверное, как тут был в прошлый раз.
Когда нашел девушку, парившую в пустоте.
И хорошенькую, надо сказать.
– Ладно, давайте повторим задание, – говорит он.
Финиан вздыхает. Он потирает виски, слышен шелест его экзокостюма.
– Мы его уже повторяли, сэр. Для этого же был утренний инструктаж?
Тайлер глядит на нашего эльфа.
– Легионер Гилврэт был арестован охраной Академии и не присутствовал на нем, так что не будет вреда, если мы еще раз его повторим.
– А мы, остальные, тоже должны его слушать… сэр?
Скрестив на груди руки, я смотрю в упор на Финиана:
– Скажи, ты профессиональный мудак, что ли?
– Любитель, – отвечает он. – В следующем сезоне надеюсь перейти в профессионалы.
Парень скалится, ждет, чем я сейчас ему отвечу. У него кожа изначально белая, а глаза черные, поэтому из нас только он не сменил цвет при входе в Складку.
Я хоть и молчу в тряпочку, но в глубине души злюсь не меньше, чем наш Технарь. Слышала я, как экипаж Кетчетта послали к Бете Фушичо истреблять пиратский флот. Троил со своим экипажем получил задание эскортировать послов на мирные переговоры на Сентанни. Для Альфы с такими оценками, как у Тайлера, наше задание вообще ни о чем. И экипаж нулевой. Но он молодец – как и всегда, ведет себя профессионально.
Абсолютно несгибаемый человек.
Пока дело до красоток не доходит.
– У нас до места назначения шесть часов двадцать две минуты, легионер де Сиил, – ровным голосом отвечает Тайлер. – Вы можете провести это время, отскребая пол в сортире до тех пор, пока в него нельзя будет смотреться как в зеркало, а можете повторять наше задание. На ваше усмотрение.
Бетрасканец задумчиво надувает губы:
– Ну если вы так ставите вопрос, сэр…
– Именно так.
Тайлер вбивает со своей консоли команды, и миниатюрная карта Складки сменяется голографическим изображением большого каменного обломка, плавающего в море таких же кусков камня. Это астероид – самый крупный и уродливый из всех.
Бегло изучив характеристики, я узнаю, что он примерно тысяча километров в поперечнике, выдолблен и раскопан, как червивое яблоко. На нем купола и опоры большой фабрики, пристроившейся к боку астероида, как рыба-прилипала.
– Станция «Саган» в системе Юноны, – говорит Тайлер. – Раньше это был горно-обогатительный комбинат, владела им ныне не существующая компания «Джупитер майнинг корпорейшн», в две тысячи двести шестьдесят третьем его забросили. Год назад, после начала гражданской войны сильдратийцев, на «Саган» хлынул поток беженцев из сильдратийских областей космоса. Они объявили, что заброшенная фабрика принадлежит им. Командование легиона Авроры оценивает численность популяции на уровне семи тысяч.
Пока Тайлер говорит, я смотрю на нашего сильдратийца, но пиксеныш умело держит непроницаемую морду. Глаза у него пронзительные и холодные. Он излучает традиционную сильдратийскую надменность, типа «все вы мне в подметки не годитесь, и это научный факт».
Но у него ни один серебряный волосок не выбивается из прически, и физиономия – как из модного журнала, и даже при этих синяках от вчерашней драки я не могу не согласиться со Скарлетт. Такого парня не станешь выкидывать из койки за храп.
– Звезда Юноны расположена в нейтральной зоне, – продолжает Тайлер. – Поскольку правительства Терры и Траска по-прежнему отказываются принимать сильдратийских беженцев, за их благополучие отвечает Легион Авроры.
– Чего я не понимаю, – заканчивает Скарлетт.
– Мы – нейтральная благотворительная организация, Скар, и нам положе…
– Спасибо, малыш. – Скарлетт закатывает глаза. – Я знаю, что такое Легион. А хотела я сказать, что не понимаю, отчего бы правительствам Терры и Траска не открыть границы и этим людям не помочь. Их родину терзает один из их собственных архонтов. Разве можно бросать их на произвол судьбы?
– Война, – пожимает плечами Фин. – Если откроют границы, не окажутся ли некоторые беженцы сами по себе опасными?
– Не неси чушь, Финиан! – рявкаю я.
– Я же не сказал, что согласен с этим. Я лишь говорю, как они думают.
– Так что, этих бедняг мы просто бросили подыхать? – спрашивает Скарлетт.
– Сама видишь, что нет, – говорит Тайлер. – У нас грузовой отсек забит медтехникой для них.
Скар едко замечает брату, что мы сами не лучше, Финиан тоже вставляет свои два цента, мостик оглашается перебранкой, которую прорезает глубокий и теплый голос:
– Боятся они.
Все замолкают и оборачиваются на Кэлииса Кактамего, перворожденного сына этого… Когототам.
– Правительства ваши, – поясняет он. – Они боятся Звездного убийцу.
И на мостике наступает тишина. Мы встревоженно переглядываемся. Словно, произнесенное вслух, это имя обрело еще больше силы.
– И правильно боятся, – продолжает он. – Звездный убийца объявил своими врагами всех свободных сильдратийцев. И любого, кто предложит им убежище, тоже.
Тайлер смотрит на Кэла, даже наш безупречный лидер имеет несколько напряженный вид.
– Поскольку вы не были с нами во время инструктажа, легионер Гилврэт, может быть, вы с нами поделитесь своим видением? Это же вашему народу мы везем помощь. Что вы можете нам рассказать?
– У меня были основания думать, что вы хорошо знаете сильдратийцев, сэр, – отвечает Кэл нежным, словно шелк, голосом. – Помня судьбу, которая постигла вашего отца.
У Скарлетт сужаются глаза, голос Тайлера звучит напряженно.
– И что вы знаете о моем отце, легионер Гилврэт?
– Что он был героем войны. Сенатором, который отстаивал мир с моим народом задолго до того, как мир наступил. И что он погиб в бою, отражая Орионское вторжение.
– Помним Орион, – говорю я тихо, касаясь метки Творца у себя на воротнике. На той стороне стола Финиан вторит моему движению.
– Дель'наи, – отвечает Кэл, сканируя меня своими блестящими глазами.
– Я сильдратийского не знаю, пиксеныш, – бурчу я себе под нос.
– Это значит «всегда», – поясняет Скарлетт. – Отныне и навсегда.
Наш эльф наклоняет голову в сторону Скарлетт и снова глядит на Тайлера.
– Я знаю о великом Джерико Джонсе. Знаю, как он погиб. И приношу вам свои извинения, сэр. Представляю, что присутствие в вашей команде сильдратийца… не вызывает восторга.
– Вот за кого ты меня принимаешь? – отвечает Тайлер. – Думаешь, я стану ненавидеть целый биологический вид, один из представителей которого убил моего отца?
– Учитывая обстоятельства нападения в Орионе, я полагаю, что большинство людей испытывало бы трудности по этому поводу.
Тайлер глядит эльфу в глаза.
– Что ж, тебе повезло, что я не большинство людей.
Кэл выдерживает взгляд Тайлера с раздражающей надменностью, исходящей от него волнами. Я знаю, что сильдратиец может жить лет двести, если ему ничто не помешает, и хотя Кэлу всего девятнадцать, смотрит он на нас как на мелкое досадное обстоятельство. Сегодня есть, а завтра нет. Я вижу след его внезапного удара на челюсти Тайлера. Синяки и ссадины вчерашней драки с кадетами.
Все они были терране. Четверо против одного, и он их уложил.
Помним Орион.
После долгой паузы Кэл показывает кивком на голограмму станции «Саган».
– Сильдратийцы – народ гордый, – говорит он. – Эти беженцы подозрительно отнесутся к нашему появлению. Не захотят нашей помощи и не станут легко нам верить.
Тайлер кидает взгляд на сестру.
– Скар свободно говорит на сильдратийском. Не сомневаюсь, что вы с ней вдвоем их убедите, что единственная наша цель – помощь.
Кэл моргает:
– Но ведь вы же не думаете меня туда послать?
– Почему нет?
Эльф показывает татуировку у себя на лбу. Три скрещенных клинка.
– Я полагаю, вы знаете, что это, сэр.
– Глиф, – кивает Тайлер. – Означает, к какой из пяти сильдратийских клик ты принадлежишь.
Кэл тоже кивает:
– Так вот это – глиф клики Воерожденных.
– И что?
– Как вы думаете, почему из всех кадетов меня выбрали в Наборе последним? Почему даже никто из сильдратийцев не хотел видеть меня в своем экипаже? – Кэл оглядывает нас всех и отвечает на свой вопрос: – Потому что Звездный убийца – из Воерожденных. И тамплиеры его – Воерожденные. И паладины его Воерож…
– Не все сильдратийцы из клики воинов примкнули к Звездному убийце, – возражает Тайлер. – Не все вы ответственны за его преступления.
Кэл смотрит на Тайлера, не скрывая презрительного снисхождения:
– И я не сомневаюсь, что оголодавшие отчаявшиеся беженцы на этой станции только и ждут, чтобы им это объяснил терранин.
– Прошу прощения. – Финиан поднимает руку, глядя на эльфа. – Но мы с рыжей считаем, что доля сарказма, отпущенная на наш экипаж, уже исчерпана.
– Верно. – Скарлетт мило улыбается Кэлу. – А Ликом этой маленькой группы являюсь я. Так что предоставь это мне, а сам продолжай валить врагов с одного удара, у тебя вроде хорошо получается. – Она оборачивается к брату и кивает: – Мы с этим справимся, сэр.
– Да, – говорит Тайлер. – Флот Звездного убийцы гоняется за всеми сильдратийцами, не присягнувшими его новому мировому порядку. Но такая мелкая пылинка, как «Саган», вряд ли для него столь важна, что привлечет внимание, – видимо, поэтому беженцы там и прячутся. Шансы, что кто-нибудь помешает нашему заданию, малы.
– Примерно один из восьми тысяч семисот двадцати пяти.
Все застывают, пораженные, что Зила заговорила. Я даже забыла, что она на мостике, если честно. Сидит за своим пультом, посасывает прядь черных вьющихся волос, темно-коричневая кожа подсвечена дисплеями. Пальцы летают над клавишами.
– Один из восьми тысяч семисот двадцати пяти? – переспрашиваю я.
– Приблизительно, – отвечает она, не поднимая глаз.
– Как ты это выяснила? – спрашивает Финиан.
Зила сгибает палец, показывает себе на лоб:
– Мозгами.
Наступает неловкое молчание, и Тайлер нарушает его, прокашлявшись.
– Ладно, – говорит он наконец. – Тем не менее прошу всех быть особенно внимательными. Это наша первая возможность показать, чего мы стоим. И если вы считаете, что мы не просто пресловутые курьеры, – Тай косится на меня, – сейчас вам предоставляется шанс это доказать. Пусть наши правительства боятся разозлить Звездного убийцу, но мы – Легион Авроры. Мы не преклоняемся перед тиранами и не убегаем от драки.
Даже монохромным зрением я вижу пламя в глазах Тайлера. В его голосе звучит страсть, от которой у меня мурашки бегут по коже. Как бы мы с ним ни ругались, как бы ни доставали друг друга, но когда он говорит, я понимаю, почему он первый из Альф в нашем выпуске. Вспоминаю, почему, когда мы глядели друг на друга в баре поверх пустых стаканов, я думала, что у нас может быть шанс.
– Экипаж 312, говорит Центр Управления Полетами Авроры, прием.
Стучу по своему микрофону и отвечаю:
– Экипаж 312 на связи, прием.
– Командование Легиона желает обратиться к вашему Альфе, 312, прием.
Я моргаю, смотрю, хмурясь недоуменно, на Тайлера. Он нажимает на консоли кнопку «Принять вызов».
– Легионер Джонс на связи.
Над нашими дисплеями возникает голограмма командира де Стой. Она в парадной форме, волосы собраны в тугой хвост. Рядом с ней стоит адмирал Адамс, тоже при параде, сложив кибернетические руки на бочкообразной груди, где места нет от медалей. Складка омывает их всеми оттенками серого.
У Адамса и Тая история давняя. Они с отцом Тая были лучшими друзьями, когда служили пилотами в Армии Обороны Терры. Когда Джерико Джонс погиб, Адамс взял Тая и Скар под свое крыло. Каждую субботу они с Таем ходят вместе на церковную службу, и Адамс всегда уделял Таю чуть больше внимания, чем другим кадетам.
Но я смотрю в глаза моего Альфы и вижу, что он в таком же недоумении, как и я.
– Доброе утро, легионеры! – Адамс отдает честь.
Мы отвечаем тем же, и де Стой говорит:
– Мы хотели пожелать доброй охоты вам и вашему экипажу, легионер Джонс.
– Благодарю вас, мэм, – отвечает Тайлер.
– Это ваш первый выход на сцену куда более широкую, – говорит Адамс. – Вас могут ждать препятствия, какие вы даже не можете себе представить. Но мы до конца верим в вас и в вашу способность их преодолеть. Что бы ни случилось, вы должны выдержать. – Адамс смотрит на Тая в упор. – Верь мне, Тайлер.
Что странно, то странно. Как бы ни были тесно связаны Адамс и Тай, высшее начальство никогда не дает указаний напрямую бойцам вроде нас.
Мы в командной цепи настолько низко, что нас практически не видно, а тут еще задание совершенно пустяковое. И вдруг оба главных лица Академии обращаются к нам, будто мы – Экипаж Первого Класса, направленный Спасать Галактику.
И тут Адамс смотрит на меня и произносит девиз Академии:
– Мы – Легион. Мы несем свет. Куда мы приходим – там ночи нет.
– Так точно, сэр! – отвечаю я.
– Несите свет, легионеры, – говорит де Стой. – Груз, который вы везете, ценнее, чем вы можете себе представить.
– Да пребудет с вами Творец. – Адамс наклоняет голову.
– Гм… – произносит Тайлер. – Спасибо, сэр! Спасибо, мэм!
Их портреты висят еще секунду, будто хотят запечатлеться в нашей памяти. Я пытаюсь понять, что это за чертовщина. Но изображения, отсалютовав на прощание, исчезают, сменяясь вращающейся проекцией станции «Саган».
Мы смотрим туда, где только что находилось наше командование, и несколько оглушены. Тишину нарушает одно слово, произнесенное Зилой Мадран и выразившее наши общие чувства:
– Странно…
Тайлер откидывает волосы с лица, садится. Он снова принял деловой вид, хотя наверняка задает себе те же вопросы, что и я.
– Так, – говорит он и наклоняется смахнуть воображаемую соринку с идеально чистого ботинка. – Кэл, мне нужен план действий на случай встречи с враждебными сильдратийцами. Скар, с тебя варианты дипломатического контакта с беженцами. Зила и Финиан, вы изучаете системы «Сагана». У нас шесть часов, за работу.
– А мне что делать? – спрашиваю я.
Тайлер на меня смотрит, поднимает бровь со шрамом, и губы его изгибаются в этой черт-бы-ее-побрал улыбочке.
– Веди корабль, Ноль.
Только ты и я, Тайлер.
Уставились друг на друга в баре поверх пустых стаканов.
И знаем друг друга с пяти лет.
Поворачиваюсь к своим приборам и выхожу на курс.
– Есть, сэр, – вздыхаю я.
Значит, лучшие друзья, говоришь?
ЭКИПАЖИ ЛЕГИОНА АВРОРЫ
► ЧЛЕНЫ ЭКИПАЖА
► ТАНКИ
Они крупные, злые и бьют по самому больному месту. Танки – это члены ЭКИПАЖЕЙ ЛЕГИОНА АВРОРЫ (ЛА), обученные причинять боль, и я подозреваю, что пугающий процент из их числа получает от того удовольствие. Танки бесконечно тренируются в гимнастических залах, в додзё, в тирах, шлифуя себя до совершенства.
Если представится возможность, они сперва стреляют, а потом предоставляют ЛИКУ экипажа возможность задавать вопросы.
Танки – специалисты в БОЕВЫХ ИСКУССТВАХ. От них требуется умение вести бой в широком диапазоне гравитации и планетарных условий. К полезным свойствам относятся детальное знание АНАТОМИИ различных РАЗУМНЫХ И НЕРАЗУМНЫХ ВИДОВ, высокий болевой порог и тяга в свободное время мучить МАЛЕНЬКИХ ПУШИСТЫХ ЗВЕРУШЕК.
