Эмили Маккей
Я не игрушка
Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
Глава 1
– Привет! Тут до меня дошли слухи, что одним из лотов на воскресном аукционе будет свидание с тобой. Значит, ты согласилась? Вот и отличненько!
Клэр Калдиера нехотя подняла глаза на Виктора Балларда, который, нависнув над барной стойкой, как обычно, плотоядно ее разглядывал. Сделав над собой усилие, чтобы не поморщиться – у нее не было ни малейшего желания выслушивать сальные шуточки Виктора, – Клэр отвернулась от него и принялась заваривать кофе. На ее счастье, Руди Уиндон, один из постоянных клиентов, как раз сделал заказ.
– Ничего больше не нужно, Руди? – спросила она, поставив перед ним дымящуюся чашку, и тепло улыбнулась.
– Нет, спасибо за заботу, дорогая. Одного донатса и кофе мне вполне хватит.
Понимающе кивнув, Клэр вернула чайник на место, вытерла стойку перед собой и торопливо направилась в конец зала. Виктор последовал за ней.
В маленьком городе, где они оба родились и выросли, он считался завидным женихом, да и сам мужчина нисколько не сомневался в своей неотразимости.
– Ну так что? Это слухи или у меня и впрямь появился шанс на свидание с тобой? – снова поинтересовался Виктор.
Клэр быстро оглядела свою кофейню «Сладкоежка» в надежде, что кому-нибудь из клиентов требуется ее внимание, но, увы, все они сидели погруженные в свои тарелки. Тогда она заставила себя улыбнуться и посмотрела на Виктора:
– Это правда. Я согласилась принять участие в завтрашнем аукционе.
Виктор радостно оскалился и подмигнул ей. Половина женщин города была бы на седьмом небе от счастья от такого внимания Виктора Балларда к себе, однако Клэр принадлежала ко второй половине – к тем, кому уже до смерти надоели его бесконечные заигрывания. Пусть у него и были чистые голубые глаза и правильно очерченный подбородок, но его приемчики, отработанные на огромном количестве женщин, никак не действовали на Клэр.
– Значит, придется раскошелиться, – усмехнулся Виктор.
– Думаю, да, – пробормотала Клэр, едва не фыркнув.
Как будто для Виктора Балларда деньги – проблема! Его семья одна из самых богатых во всем Пало-Верде, маленьком калифорнийском городке. Однако вовсе не из-за его самоуверенности и наглости и не из-за того, что они принадлежали к разным социальным слоям, Клэр не хотелось идти с Виктором на свидание. Причина крылась в том, что он напоминал ей своего брата Мэтта.
Для Клэр Мэтт всегда казался гораздо привлекательнее Виктора, вдобавок у него раньше не было повадок плейбоя. Много лет назад ему удалось заставить ее, тогда восемнадцатилетнюю девушку, поверить в то, что, как в сказке, принц может полюбить Золушку. Вот только через шесть недель эта сказка закончилась, и конец оказался далеко не сказочным. Мэтт Баллард разбил ей сердце, и она не могла ему этого простить.
Клэр считала, ей повезло, что из двух братьев именно Виктор периодически заходил в ее кофейню. Мэтт, который ненавидел Пало-Верде, много лет назад уехал из него. Клэр подозревала, что и ее саму он ненавидел столь же сильно.
Она знала, что за прошедшие после их разрыва годы Мэтт превратился в преуспевающего бизнесмена и руководил собственной компанией. Он основал ее со своими друзьями Фордом Лэнгли и Джонатоном Багдоном еще в колледже, но теперь она разрослась и превратилась в корпорацию. Все это делало Мэтта Балларда очень богатым человеком, а значит, пропасть между ним и Клэр и вовсе стала непреодолимой.
– Великолепно! Могу ли я предположить, что отныне ты ходишь на свидания? Неужели распрощалась со своими глупыми принципами?
Клэр вновь заставила себя улыбнуться.
Я не смогла отказаться, потому что хочу помочь фонду, – терпеливо объяснила она.
В их городе открыли новую библиотеку, и местный благотворительный фонд организовывал грандиозный вечер с целью собрать деньги на покупку детских книг. Клэр не собиралась на него идти, поскольку большинство приглашенных составляла элита их городка, а она чувствовала себя некомфортно в подобной компании. Но когда одна из молодых девушек сломала ногу и организаторы обратились к Клэр с просьбой заменить ее, отказать им она не смогла.
Как она могла сказать «нет», когда большую часть своего трудного детства провела в приюте при старой библиотеке? Ей очень хотелось, чтобы вечер прошел успешно и организаторы сумели собрать необходимые средства. Ради благих целей Клэр была готова даже промучиться один вечер в компании Виктора Балларда.
Зачем ему нужно свидание с ней, она не понимала. Виктор не мог рассчитывать на то, что сможет заинтересовать ее, особенно если учесть, что именно он разрушил жизнь ее сестре. Было непонятно, чего он добивался, когда пытался флиртовать с ней. Видимо, его самоуверенность не знала границ, и ему хотелось доказать всем свою неотразимость, отправившись на свидание с ней.
Клэр не сомневалась, что легко справится с приставаниями Виктора. Вот если свидание с ней купил бы Мэтт Баллард, тогда вечер, без сомнения, вылился бы в катастрофу. Уж лучше провести вечер с самовлюбленным придурком, чем с мужчиной, разбившим ей сердце!
– Ты предлагаешь тысячу долларов за… донатсы? – раздался удивленный женский возглас за плечом Мэтта. – Ты меня поражаешь. Сначала наотрез отказывался идти, а теперь деньгами разбрасываешься.
Мэтт повернулся к Китти Бидерманн, голос которой он сразу узнал, и равнодушно пожал плечами. С Китти они дружили, а в начале года сеть ювелирных магазинов «Бидерманн» даже вошла в его корпорацию. Обычно они с друзьями приобретали технологические компании, однако такая перспектива расширения активов сулила много прибыли, а главное – Форд по уши влюбился в Китти, и та ответила ему взаимностью.
Форда легко было понять. Китти всегда выглядела бесподобно и притягивала к себе мужские взгляды. Вот и сейчас она в своем роскошном ярко-красном платье затмевала всех остальных женщин.
По-дружески чмокнув ее в щеку, Мэтт широко улыбнулся.
– Поверь мне, это очень вкусные донатсы, – сказал он.
– Очень на это надеюсь, – усмехнулась Китти.
Какая женщина! Не будь она женой его лучшего друга, Мэтт бы с радостью приударил за ней, а так шансов у него нет.
– Ну и когда ты бросишь Форда и сбежишь со мной? – шутливо поинтересовался Мэтт.
Он заметил, что Китти сразу нашла глазами Форда, стоявшего в другом конце зала у бара в очереди за коктейлями, и взгляд ее наполнился любовью. Что-то кольнуло у Мэтта в груди, но он даже не стал разбираться в своей столь неожиданной реакции. С него хватало того, что ему пришлось вернуться в этот чертов городок, так что от вечера не стоило ожидать особых положительных эмоций.
Китти с наигранным сочувствием похлопала его по плечу:
– А, бедняжка, ты не смог найти с кем сюда прийти. – Она неодобрительно покачала головой. – Это все из-за того, что ты встречаешься с этими тощими моделями. Как они могут согласиться пойти на вечер, где предлагают донатсы и тортики!
Мэтт не смог удержаться от смеха:
– А что бы они сказали, узнав, сколько денег я отдал за пончики?
Губы Китти растянулись в улыбке, но она не успела пошутить в ответ, поскольку к ним подошел Форд:
– Дай-ка угадаю. Мэтт тут, естественно, подкатывал к тебе и пытался вызвать сочувствие, рассказывая о том, что ему не хватало родительского внимания и тому подобную ерунду, да? – Он повернулся к Мэтту и протянул тому пиво: – Скажи, разве я стал бы флиртовать с твоей женщиной? Сам посуди!
– Запросто, – усмехнулся Мэтт.
Разговор пришлось прекратить, поскольку рядом с ними возникла мать Мэтта.
– А вот ты где, дорогой мой! Управляющий благотворительным фондом умоляет меня познакомить вас. Тебе нужно пойти со мной, – сказала она тоном, не терпящим возражения.
– И тебе привет, мамулечка-дорогулечка, – не скрывая сарказма, протянул в ответ Мэтт.
Его мать нахмурилась, но промолчала. Она обменялась формальными приветствиями с Фордом и Китти и хотела было завести с ними светский разговор, но тем удалось придумать предлог, чтобы быстренько ретироваться. Когда они отошли на приличное расстояние, мать наклонилась к Мэтту и принялась недовольно нашептывать ему на ухо:
– Пожалуйста, веди себя пристойно. И не называй меня так! Что это за идиотские манеры!
– Почему? Тебе не нравится, что я проявляю сыновьи чувства? Это выражение большой любви, – сухо ответил Мэтт, отпив пива, и пожалел о том, что не попросил принести себе что-нибудь покрепче.
– Нет! Звучит как оскорбление! Ты прекрасно знаешь, мне не нравится, когда ты ведешь себя подобным образом на людях. – Она недовольно скривила губы, и Мэтт вдруг представил, каким было бы ее лицо без уколов ботокса – вечное недовольство и нахмуренные брови.
Но ты тоже знаешь, что я не люблю, когда ты представляешь меня людям, чтобы повысить себя в их глазах.
Мать смерила его сердитым взглядом, но потом согласно кивнула:
– Ладно. Не буду тебя ни с кем знакомить. – Однако тут же подхватила Мэтта под руку, очевидно вознамерившись вместо этого пройтись с ним по залу. – Надеюсь, ты поучаствовал в первом аукционе?
– Конечно, – ответил Мэтт, показывая ей табличку с ценой за донатсы.
Увидев сумму, его мать едва не вскрикнула, лицо ее снова исказила недовольная гримаса.
– Мэтт! Ты в своем уме? Кто платит тысячу долларов за донатсы!
– Ты же сама хотела, чтобы я был щедрым.
– Щедрым, но не расточительным!
– А мне всегда нравились донатсы в «Сладкоежке».
Воспоминания о походах в эту кофейню были для него одними из немногих приятных воспоминаний о детстве.
– И как Клара будет тебе доставлять по донатсу в день, если ты живешь в трех часах езды отсюда?
– Уверен, она что-нибудь придумает, – ответил механически Мэтт, пытаясь найти в толпе Форда и Китти, чтобы поскорее сбежать от матери и присоединиться к ним.
Однако он их не нашел. Должно быть, они уже прошли во второй зал, поскольку приближалось время начала следующего благотворительного аукциона.
Внезапно до Мэтта дошел смысл слов матери, и он с удивлением покосился на нее:
– Кто мне будет доставлять донатсы? Разве не Дорис Энн – владелица «Сладкоежки»?
Ему не было дела до местных новостей и сплетен, но судьба Дорис его заинтересовала. Утром, перед отъездом, Мэтт даже планировал заглянуть в кофейню, чтобы поговорить с пожилой женщиной. Всегда суетящаяся и на вид строгая, но в душе добрая и заботливая, Дорис была именно такой, какой он хотел бы видеть собственную мать.
– Что ты! Дорис Энн давно отошла от дел. Ее сменила племянница. Клара, Кларисса… – Когда Эстель поняла, что ее сын остановился, она озабоченно повернулась к нему: – Дорогой, что случилось?
Мэтт потряс головой, пытаясь избавиться от нахлынувших воспоминаний.
– Клэр. Ее зовут Клэр Калдиера. – Он заставил себя встретить недоумевающий взгляд матери и равнодушно передернул плечами. – Она училась со мной в школе.
Очевидно удовлетворенная его объяснением, мать снова подхватила Мэтта под руку и с гордостью заявила:
– У тебя всегда была хорошая память.
– Не знал, что Клэр вернулась, – пробормотал Мэтт, надеясь узнать подробности, но при этом ничем не выдать своего любопытства.
В последний раз, когда он видел Клэр, она собиралась сесть на мотоцикл своего нового парня Митча и укатить с ним покорять Нью-Йорк. Она знакома с этим Митчем всего три дня, а уже готова бросить все и уехать с ним! Память у Мэтта была действительно хорошая, и он прекрасно помнил все детали тех далеких событий.
– О, вернулась! Уже давным-давно.
Мэтт мог теперь думать только о Клэр, и слова матери пролетали мимо его ушей. Он автоматически позволил ей повести себя во второй зал, полностью погрузившись в свои мысли. Однако, открывая перед матерью дверь, Мэтт все-таки заставил себя вслушаться в ее продолжающийся монолог.
– …Однако ты же знаешь своего братца. Если он чего-то захочет, то его не переубедить. Он может быть таким настойчивым.
– Я бы сказал – упрямым. Он упрям как осел, – сухо отозвался Мэтт.
Мать осуждающе посмотрела на него:
– Как ты говоришь о родном брате!
– Очевидно, что комплименты я ему отвешивать не собираюсь. И чего же на этот раз он решил добиться? – спросил Мэтт, стараясь вернуть разговор к интересующей его теме.
– Не знаю почему, но этот аукцион не дает ему покоя.
Мэтт взглянул на сцену, где уже все было готово к началу аукциона. Шесть женщин в элегантных платьях и с аккуратно уложенными прическами стояли в ряд, как будто приготовившись к конкурсу красоты. Пять из них были милыми, но ничем не примечательными, на его вкус. Шестой и последней в ряду стояла… Клэр Калдиера. Ее вид после стольких лет заставил Мэтта резко выдохнуть, и все его чувства мгновенно обострились. Как раз в нужный момент, чтобы услышать конец реплики матери:
– …Понятия не имею, зачем ему понадобилось покупать на аукционе свидание с этой Кларой, Клариссой… или как ее там.
– Клэр, – пробормотал Мэтт, чувствуя, как в груди появляется тупая боль.
– А, ну да, Клэр… Какая разница? Смысл в том, что…
Однако Мэтт снова перестал вслушиваться в слова матери. Клэр не только вернулась в Пало-Верде, она была на вечере. И стояла прямо перед ним. И свидание с ней было одним из лотов аукциона.
Значит, братишка Виктор желает заполучить Клэр на свидание? Ну тогда ему придется сильно постараться. Мэтт был решительно настроен побороться с ним: в конце концов, у них с Клэр остались незаконченные дела.
Освещение было таким ярким, что Клэр почти не видела людей в зале. Она не привыкла находиться в центре внимания, и ей стало не по себе. Жаль, что ее поставили последней, теперь придется долго ждать своей очереди.
Пока шел аукцион, Клэр пыталась подавить волнение и не сравнивать себя с остальными женщинами. Вначале гости вели себя неактивно, но постепенно атмосфера оживлялась. Предложенные цены, шутки аукциониста делали свое дело, да и за столами уже слышались разговоры и стук приборов о тарелки.
Наконец пришел и ее черед подойти к Руди Уиндону, который выступал в роли аукциониста. Опустив микрофон, чтобы публика его не услышала, он наклонился к ней.
– Клэр, ты выглядишь испуганной, – прошептал Руди озабоченно. – Расслабься.
Клэр постаралась улыбнуться, но почувствовала, что губы нервно задрожали.
– Прости, но я впервые продаю себя на аукционе.
Руби усмехнулся и подбадривающе похлопал ее по плечу:
– Все будет хорошо. Ты справишься! – Затем снова поднял микрофон и обратился к публике:
– Джентльмены, представляю вам нашу последнюю участницу. Клэр Калдиера – наша местная красавица. – Он выдержал паузу для приветственных аплодисментов. – Думаю, все жители города знают, что Клэр принципиально не ходит на свидания. Не расскажешь нам, почему ты не даешь мужчинам Пало-Верде шансов завоевать твое сердце?
В аудитории раздались тихие смешки, и Клэр окончательно смутилась. Она в замешательстве смотрела на микрофон, который ей протянул Руди, пытаясь найти подходящий ответ.
Надоело выслушивать нытье мужчин, когда отказываешься переспать с ними после первого свидания – этот сойдет. Не говорить же, что у нее в семье всем женщинам не везет с мужчинами, вот она и решила не рисковать. Едва ли это повысит число желающих купить свидание с ней! У нее был еще один ответ, но в нем она даже себе не готова была признаться. Зачем сообщать всем, что один парень разбил ей сердце много лет назад, и она до сих пор не оправилась от этого удара?
В конце концов Клэр собралась с силами и широко улыбнулась, надеясь, что улыбка получилась не слишком вымученной.
– Мне почти всегда приходится вставать в четыре часа утра, чтобы донатсы и тортики ждали тебя, Руди, и других посетителей к завтраку. А большинство мужчин не хотят провожать девушку домой сразу после раннего ужина часов в шесть вечера.
Руди довольно облизал губы и похлопал себя по животу:
– Ох и вкусные они у тебя… Так что, джентльмены, сегодня у вас есть отличный шанс поужинать с Клэр в удобное для вас время. – Раздался смех, и он подмигнул Клэр, чтобы поддержать ее. – Начнем же торги. Кто готов предложить пятьсот долларов?
Клэр показалось, что пол начал качаться у нее под ногами.
«Пятьсот долларов? Какой мужчина в трезвом уме предложит пятьсот долларов за свидание со мной?» – пронеслось у нее в голове.
Она уже готова была униженно развернуться и побежать за кулисы, как вдруг кто-то из гостей поднял табличку.
– Пятьсот, – обрадовался Руди. – Пятьсот долларов. Кто-нибудь предложит пятьсот пятьдесят?
Клэр вздохнула с облегчением, и ее охватило любопытство. Кто из мужчин поднял табличку? Она всмотрелась в зал и смогла разглядеть человека в первом ряду. Им оказался, как и следовало ожидать, Виктор Баллард.
– Пятьсот пятьдесят долларов? – спрашивал Руди тем временем. – Пятьсот – раз. Пятьсот – два.
Клэр вздохнула, морально готовясь к вечеру с сальными шутками и намеками.
– Пятьсот… Пятьсот пятьдесят! Мужчина в последнем ряду.
Из-за яркого света софитов Клэр не могла разглядеть этого мужчину, но, очевидно, публика его знала, потому что по залу пробежал ропот, и все стали обмениваться многозначительными взглядами.
– Шестьсот? Кто готов предложить шестьсот долларов?
Поскольку Виктор сидел впереди, Клэр могла видеть его реакцию: он заерзал на стуле и оглянулся назад. Лицо его мгновенно ожесточилось, и на нем появилась решимость бороться до победного конца. Виктор яростно покрутил табличкой.
– Шестьсот! – воскликнул Руди. – Как насчет семиста…
Он не успел закончить, поскольку мужчина в заднем ряду поднял табличку.
– Семьсот долларов, господа. Кто даст восемьсот! Восемьсот?
Цена поднималась с головокружительной скоростью, и Клэр уже не успевала следить за ходом аукциона: тысяча долларов, две, пять тысяч… Атмосфера накалилась, и все только и делали, что смотрели то на Виктора, то на его противника в последнем ряду.
Совершенно очевидно, что дело не в ней, а в соперничестве между двумя мужчинами – ни один из них не хотел уступать. Они схлестнулись на глазах у всего города, а она, к несчастью для себя, станет призом для победителя.
Внезапно Клэр нервно сглотнула, и ее дыхание сбилось. Логика подсказала ей, что единственным человеком, с которым Виктор мог так отчаянно бороться, был… его брат!
«Но Мэтт никогда бы не стал платить деньги за свидание со мной! Тем более десять тысяч долларов!» – попыталась успокоить она себя.
Когда Виктор согласился заплатить десять тысяч долларов, Клэр прикусила губу. Это были огромные деньги. Сумасшедшая цена! Наверное, мужчина в последнем ряду думал так же, потому что не стал поднимать свою табличку. Руди сразу же принялся расхваливать ее качества, стараясь поднять цену повыше, однако на этот раз таблички не появилось.
– Решили уступить? – Руди хорошо знал свою роль аукциониста. – Мистер Виктор Баллард предложил десять тысяч долларов. Десять тысяч долларов – раз. Десять тысяч долларов – два…
– Двадцать тысяч долларов! – выкрикнул мужчина из последнего ряда сумму, которая, несомненно, должна была стать окончательной.
Он сделал шаг вперед, и теперь Клэр смогла его разглядеть. Идеально сидящий черный фрак. Волосы коротко подстрижены. И хотя в последний раз, когда они виделись, волосы у него были длинными и взлохмаченными и он был в джинсах и рубашке, Клэр мгновенно узнала Мэтта Балларда. Она узнала бы его в любой одежде и с любой прической.
Глава 2
Утром следующего дня Клэр выскользнула из постели, как обычно, в четыре часа. Она сразу же принялась ругать себя за вчерашнюю трусость и покраснела, вспомнив, как убежала со сцены, услышав стук молотка Руди. Аукцион был завершен, и она не могла больше стоять у всех на виду. Ей не хватило сил выдержать нависшую тишину и то, с каким любопытством все присутствующие принялись ее разглядывать.
Все, на что Клэр оказалась способна в тот момент, – это убежать. Не переодеваясь, она поехала домой, заперла дверь, сняла телефонную трубку и положила ее рядом с телефоном, выключила мобильный и бросилась в спальню. Ей хотелось лишь одного – забыться! Уткнувшись лицом в подушку, она едва истерически не расхохоталась, потому что напомнила себе страуса, спрятавшего голову в песок. Ей казалось, что она не заснет, но усталость вскоре взяла свое.
Звон будильника вернул ее к реальности, и первый раз в жизни Клэр поторопила себя. Обычно она позволяла себе поваляться в кровати еще пару минут, но сейчас ей надо было ехать в «Сладкоежку». С тех пор как Клэр выкупила кофейню у своей тети Дорис Энн, она каждое утро готовила шоколадные донатсы, которыми так славилось их заведение. Не могло быть сомнений в том, что после вчерашнего шоу, устроенного братьями Баллард на аукционе, все в городе задумались над тем, что такого особенного они нашли в Клэр Калдиере. Почему два самых завидных жениха Пало-Верде так рьяно боролись между собой за свидание с ней? Клэр надеялась, что самые любопытные не преминут заглянуть к ней в кофейню в надежде узнать побольше или посмотреть продолжение вчерашнего представления. А это обещало повышение спроса и на донатсы.
Ее небольшая кофейня с пятидесятых годов располагалась на главной улице городка. Напротив нее несколько лет назад открылся большой современный ресторан «Луна». Конкуренция возросла, однако клиентура у них в основном была разная, что спасало.
Обстановка в «Сладкоежке» была домашней: красные деревянные столики и стулья привлекали большие компании, а любители кофе обычно садились на высокие кожаные стулья у барной стойки. Кухня располагалась рядом с главным залом, а на стене между ними висело большое зеркало, что давало возможность Клэр, когда она готовила, наблюдать за клиентами.
Войдя в кофейню, она первым делом включила радиостанцию с нестареющей классикой рок-музы-ки и достала муку. Размешивая тесто и напевая себе под нос знакомые песни, можно было сделать вид, что ничего страшного не случилось и все в ее жизни идет своим чередом. Если бы не огни изредка проезжающих мимо машин, которые напоминали ей, что она не одна на земле, Клэр удалось бы совсем забыться.
Пока она занималась тестом, ей почти удалось убедить себя, что не надо делать из мухи слона и ничего ужасного не произошло. Подумаешь, одно свидание с мужчиной, которого она ненавидела!
«Нет, ненависть – это слишком сильно сказано», – поправила себя Клэр.
Она не ненавидела Мэтта Балларда, просто ей очень, ну очень-очень не хотелось с ним вновь встречаться.
Мэтт Баллард – мужчина, которому она доверилась и отдала свое сердце, а он взял и разбил его! С ним были связаны все самые глупые решения, которые Клэр когда-либо принимала в жизни. А еще он ассоциировался со всеми ее ошибками, жертвами и разочарованиями.
Встреча с ним могла только напомнить ей о том, сколько возможностей у нее было построить нормальную семью, а она ими не воспользовалась. И главное – у нее и без Мэтта Балларда проблем хватало. Тревога ни на минуту не покидала ее в последнее время. Клэр чувствовала непонятное беспокойство: давили ответственность и необходимость постоянно делать выбор.
Тяжело вздохнув, она отложила миксер, апатично помешала тесто лопаткой и капнула немного теста себе на палец, чтобы попробовать его. Облизывая палец, Клэр задумалась о том, какие варианты действий у нее имелись в данной ситуации.
Пойти, стиснув зубы, на свидание? Или нанять киллера, чтобы избавиться от перспективы встречи с Мэттом раз и навсегда! Или, третий вариант, – поехать домой, быстренько собрать самые необходимые вещи, забросить их в старенькую «тойоту» и уехать из Пало-Верде куда подальше. И больше никогда не возвращаться сюда.
Третий вариант выглядел очень даже соблазнительно. Он обещал избавление от беспокойства, охватившего ее в последние несколько месяцев, ну и от необходимости идти на свидание с Мэттом.
Она капнула еще теста на палец. На вкус ничего. Нормально.
Уже на протяжении тридцати лет «Сладкоежка» предлагала клиентам шоколадные донатсы, приготовленные по одному и тому же рецепту. Они были такими… предсказуемыми.
Охваченная бунтарским настроением и желанием действовать, Клэр потянулась к шкафчику со специями и достала кайенский перец. Завсегдатаи будут возмущаться, но зато теперь она немного успокоилась, и желание убежать от проблем ослабло, а именно этого Клэр и добивалась.
Стремление убегать от трудностей было у нее в крови. Она прекрасно знала об этом. И отец, и мать, и сестра никогда не решали своих проблем, а собирали пожитки и уезжали. Такую традицию завел отец, когда исчез через пять дней после появления на свет Кортни, младшей сестры Клэр. Не сказав ни единого слова, бросил женщину с двумя дочками и с тех пор так и не объявлялся. Мать Клэр последовала его примеру через несколько лет. На протяжении всего детства девочек она то появлялась в их жизни, то снова исчезала, оставляя их в доме своих родителей. С каждым разом ее отлучки становились все длиннее и длиннее. Когда Клэр у нее спрашивала, почему она уходит, мать давала ей различные лаконичные ответы: «Милая, если ты кого-то любишь, то нужно давать ему свободу» или «Иногда женщине необходимо почувствовать, как ее волосы развеваются на ветру». Одним из самых любимых ответов у Клэр был следующий: «Некоторые люди похожи на акул. Они должны двигаться, иначе умрут».
Даже в свои тогдашние восемь лет Клэр поняла, насколько точна аналогия. Акулы не плохие и не жестокие, просто они не могут не нападать на тех, кто встретился на их пути, иногда даже на собственных детенышей. Таков инстинкт, заложенный в них природой.
Долгие годы Клэр и Кортни держались друг за друга, чтобы противостоять остальному миру. Они жили у дедушки и бабушки, но поддержки не получали ни от кого и могли рассчитывать лишь на себя. Клэр думала, что так будет всегда, и верила в крепкую дружбу с сестрой.
Однако в пятнадцать лет Кортни внезапно сильно изменилась, отдалилась от нее и стала редко появляться дома. Потом забеременела и убежала из города. Клэр сделала все, что было в ее силах, чтобы помочь младшей сестре. Однако, родив ребенка и отдав его на усыновление, Кортни снова уехала из Пало-Верде. По слухам, которые дошли до Клэр, она жила в Сакраменто, меньше чем в часе езды от Пало-Верде, однако, очевидно, слишком далеко, чтобы заехать к сестре или просто позвонить.
Клэр давно пообещала себе, что не станет поступать так же, как мать и сестра. Она не будет убегать от проблем. Тогда откуда появились подобные мысли? Стоило только Мэтту Балларду вновь появиться в ее жизни, как она тут же забыла о собственных принципах. Из-за какого-то одного свидания?
Пусть даже он был единственным мужчиной, который говорил ей, что любит ее. Много лет назад Мэтт показал, что эти слова ничего для него не значат. Теперь не важно, как он к ней относится. Да и длинный список моделей, с которыми он встречался все эти годы, говорит о том, что у него вообще мало уважения к женщинам. Наверняка он участвовал в аукционе только для того, чтобы задеть охламона брата, а эта не причина, чтобы ей резко менять свою жизнь и уезжать из Пало-Верде.
К тому моменту, когда Клэр разложила последнюю партию донатсов на противне и занялась глазурью, она приняла решение, что пойдет на свидание с Мэттом Баллардом. Зачем отказываться от возможности устроить ему «незабываемый» вечер и выразить все свое возмущение? Как он посмел вторгаться в ее жизнь и покупать свидание с ней лишь для того, чтобы позлить брата? Как решился вновь играть ее чувствами? Она ему не игрушка!
Клэр едва поборола желание добавить в донатсы еще кайенского перца.
Взгляд в окно напомнил ей, что совсем скоро наступит рассвет. Так что если в крови все еще бурлит ярость, то можно выйти на улицу полюбоваться тем, как солнце поднимается над горами, и успокоиться.
Неожиданно она заметила машину, припаркованную прямо перед входом в ее кофейню.
– Интересно… – пробормотала Клэр и подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть машину. – Кто же это может быть?
Необходимость вставать в четыре часа, чтобы успеть приготовить донатсы к открытию кофейни, стало для нее проклятием всей ее жизни. Клэр была уверена, что только полный идиот способен выйти из дома в такую рань без веской причины.
Странная машина вызвала у нее не беспокойство, нет, а любопытство. Клэр почти всю жизнь прожила в Пало-Верде и прекрасно знала, что уровень преступности здесь чрезвычайно низок: самые большие проблемы случались обычно по вине подростков. Однако едва ли такая дорогая машина принадлежала какому-нибудь тинейджеру.
Клэр еще раз посмотрела на часы. До открытия кофейни оставалось целых сорок минут. Ее работники – повар Джазз и две официантки, Молли и Ольга, – появлялись значительно позже и обычно парковались у черного входа в кофейню. Но ни у кого из них не было красной спортивной машины. Да и вообще ни у кого в городе! Хвастаться богатством мог только…
– О боже, нет…
Оставив венчик в миске, Клэр направилась в главную часть кофейни. Вытерев руки о полотенце, она засунула его за пояс передника и плечом открыла дверь. Около бара ход ее замедлился, и Клэр машинально положила руки на бедра. Более внимательное изучение машины подтвердило догадку. Идиотом, который припарковался с утра пораньше у ее заведения, был не кто иной, как Мэтт Баллард.
Мэтт сидел в своем «ламборгини» и наблюдал за тем, как Клэр хозяйничает на кухне. Он понимал, что слишком долго стоит у входа в кофейню, но никак не мог объяснить даже себе, зачем приехал сюда и зачем остановился.
Ему не спалось, и он решил пораньше уехать из города. Однако для начала, чтобы выехать на основную магистраль, нужно было проехать по главной улице Пало-Верде. Когда машина проезжала мимо «Сладкоежки», он машинально, даже не осознав этого, приглушил скорость и припарковался напротив входа в кофейню, после чего посмотрел на часы.
Пять ноль три утра. Сначала Мэтт предположил, что огни, которые горели в здании, были оставлены на ночь специально. Однако потом он заметил внутри движение и понял, что Клэр находится там. Конечно, она должна была уже готовить донатсы и тортики, которыми всегда славилось заведение. Кому-то же надо вставать ни свет ни заря, чтобы люди перед работой, часов в шесть, могли позавтракать здесь и попить кофейку со сдобой.
Железная логика, тем не менее ему почему-то было сложно поверить в то, что на кухне хозяйничала именно Клэр. Может быть, поэтому он так долго и сидел в машине? Было сложно поверить в то, что Клэр стала ответственной бизнес-леди, человеком, который поднимается в начале пятого утра.
Клэр, которую он знал по школе, предпочитала спать часов до десяти. Она мечтала о модной одежде и бутиках в Нью-Йорке. Она любила британскую панк-музыку, и уши у нее были проколоты сразу в нескольких местах. А теперь она стала хозяйкой ресторанчика? Как-то все это не складывалось у Мэтта в единую картину, и любопытство его росло. Вот и причина, почему он уже двадцать минут наблюдает за тем, как она работает.
