Эмилия Дарк
Почти инцест
Проиграла в карты
– Не могу поверить, что ты никогда не сосала мужские яйца. – Сказал дядя, с интересом разглядывая меня.
– Ну, как-то не доводилось… – я покраснела и опустила глаза.
– и в попку наверно ещё не пробовала? – Насмешливый тон меня окончательно смутил.
– Ладно, если не хочешь, не отвечай. Просто это странно, но дожила до восемнадцати лет, а у тебя совершенно нет никакого опыта.
Я сидела перед ним на коленях и с интересом изучала его гениталии. Было так странно ощущать языком бархатность этих нежных мешочков. Его яйца были гладко выбриты, но кое-где пробивала щетина, и немного кололо язык.
– У меня есть опыт, ты же знаешь, у меня был парень. – Сказала я, проводя пальцем по шовчику мошонки и перекатывая в своей ладони его нежные шарики.
– Ну так что, будешь сосать яйца или нет? Ты же проиграла мне в карты, а долг превыше всего.
– Буду. – Вздохнула я.
Какого черта я подписалась на это? Тоже мне, игрок номер один. Знала ведь, что могу проиграть.
Впрочем, на кону стояло кое-что интересное, дядя обещал на месяц отдать свою машину в распоряжении, а мне было бы это очень даже кстати, чтобы понтоваться перед подругами в универе.
– Член сосать тебе не буду! – Строго сказала я, подняв глаза. Он только ухмыльнулся. Он уже давно просит сделать это для него, но я всегда отказываю.
Вообще я знаю, что такое минет, мой парень давно просит, чтобы я взяла в рот, но я как только представлю, что кто-то кончит мне в горло и мне придётся давиться спермой, то меня сразу же начинает тошнить.
Меньше всего мне хотелось бы получить такую психологическую травму.
Я выхватила губами яичко и, зажмурившись, нежно втянул его в рот. Начала перекатывать языком, представляя, что у меня во рту конфетка. Главное, не забыться и не укусить.
– А, может быть, всё-таки возьмёшь в рот? Прямо чуть-чуть, все равно когда-нибудь нужно начинать… – Начал клянчить дядя.
Я игнорировала, продолжая сосать яичко. Он тяжело вздохнул и отстал. Только спустя минуту он сделал недовольное замечание, что я могла бы время от времени переключаться с одного шарика на другой.
Я снова промолчала, но выполнила его просьбу.
Пока я сосала яйца, носом и щекой постоянно задевала пенис, и с удивлением замечала, насколько он горячий. Это было так удивительно, потому что яички все это время продолжали оставаться холодными, даже несмотря на все мои манипуляции ртом.
– Ну, хоть рукой можешь потрогать? – Обиженным тоном спросил мой родственник.
Я осторожно обхватила ладонью его член. Он был такой скользкий от смазки, и при мысли о том, что я возьму его в рот, мне стало не по себе.
– Вот так вот, крепче. – Он обхватил свои ладонью мою руку и начал двигать её, показывая мне, как нужно правильно мастурбировать.
– А грудь дашь свою полизать? – Снова спросил он.
Я оторвалась от процесса сосания его шариков и грозно посмотрела снизу вверх.
– Не слишком ли ты много хочешь за один проигрыш в карты? Следующий раз сыграем на это.
– Какая же ты сложная и скучная. – Протянул дядя, а я снова припала к его пушистым мешочку.
– Вот твоя мать в твоем возрасте была более сговорчивой. – Простонал он, тяжело дыша от возбуждения.
– Что? – Я снова удивлённо посмотрела на него. – Дядь, только не говори, что ты делал это со своей родной сестрой?
– Может быть делал, а может быть, и нет, я что, не могу пофантазировать? – Засмеялся он.
– Ну ты и дурак! Я правда подумала что ты и моя мама…
– А что, по-твоему это не нормально? – насмешливо спросил дядя.
– Ну, вообще-то так нельзя, родным нельзя… Это инцест!
– Ну, мы с тобой тоже не чужие. – Снова смеялся он, слегка отстраняя меня от своего паха.
– Ну, дядя и племянница – это другое. – Сознанием дела сказала я. – Тогда же люди женятся, по крайней мере в книгах. Так что, это не инцест, а почти инцест.
– Как скажешь, но учти, жениться я пока не планирую, я ещё слишком молод для этого.
– 35 лет для тебя ещё молод? – Я скривила лицо. – Да ты уже старик! Тебе пора подумать о детях.
– Прости, предпочитаю жить для себя, к тому же, разве я смогу играть с тобой в наши игры, если женюсь?
– Будешь играть в эти игры со своей женой, – отозвалась я.
– Ну уж нет, – ответил дядя с обидой в голосе, – До тех пор, пока ты не дашь полизать мне свою грудь и не пососешь мой член, даже не мечтай о том, что я женюсь.
Я подняла голову и, прищурившись, посмотрела ему в лицо:
– То есть для того, чтобы ты женился, я должна все это сделать? Взять в рот твой член и дать облизать свою грудь?
– И не только это, – строго ответил он, – Ты пока не отвлекайся. Соси яички, начнем с самого минимума.
Я продолжила играть с его мошонкой, беря в рот то одно, то другое яичко. На самом деле, занятие было скучным, а я сама чувствовала какое-то легкое возбуждение внутри себя. Может быть, если бы я была посмелее, уже давно бы развела ноги и позволила дяде войти в меня. Но я не была такой, я даже своему парню не позволяла большее, чем поцелуй в губы. Он, конечно, нервничает и обижается, но ничего, пусть терпит. Я должна созреть для такого. Просто тут речь шла про карточный долг, а долги я отдавать умею.
Меня больше волновали слова дяди относительно того, что у него что-то там могло быть с моей мамой. Они были родными братом и сестрой, и в моей голове не укладывалось то, как они могли спать, ну или предаваться каким-то пошлостям, будучи кровными родственниками. Неужели моя мама могла вот также брать эти же яички в свой рот? Водить по ним языком? А потом еще погружать в рот текущий от смазки пенис дяди, покрытый волнообразными венами? Такой твердый, горячий и такой опасный? Сердце колотилось от одной этой мысли.
– Может быть, попробуешь все же? – не отставал от меня дядя, а я обиженно поднялась и поравнялась с ним ростом.
– Отстань. Ты давишь на меня! Я устала сосать твои яйца. В следующий раз придумай занятие поинтереснее.
Глаза дяди погрустнели. Вот так всегда, я обижу человека, а потом корю себя саму за то, что говорю глупости. Сколько раз я так обижала своего парня, хотя он ничего плохого мне не делал? Ну да, лапал порой больно, пытался грудь тискать, но в остальном он был душкой: целовался и обнимался хорошо, говорил мне комплименты, защищал от приставаний других ребят.
В восемнадцать лет я все еще была девственницей. Не потому, что берегла себя для мужа, а потому что пока не была готова. Я хотела волшебства, а пока в моей жизни случались лишь серые и скучные банальности. Да, я видела мужской член, сегодня вот яйца лизала и сосала, но разве же это волшебство?
Я хотела чего-то особенного, такого, чего не было и у половины жительниц этой планеты. И я говорю не о любви, а исключительно о зове плоти.
Когда мне было семь лет, я стала свидетельницей одного события. Моя мать, женщина далеко не пуританского воспитания, подселила к нам в квартиру очередного хахаля.
На моей памяти их было немало, только с последним из них она успокоилась на несколько лет. Так вот, был один из них, с огромным членом, который выглядел безумно большим, даже в сравнении с головой матери.
И я встала однажды утром, чтобы умыться, позавтракать и, как обычно, идти в школу, но вместе привычного распорядка дня стала свидетельницей того, как моя мать брала в рот.
Я замерла. Проходила в ванную, а по пути туда увидела свою мать, стоявшую на коленях и берущую в рот нечто огромное, что торчало между ног ее очередного приятеля.
Такой большой отросток, напомнивший мне банан, а я очень любила бананы и мы часто покупали их в магазине на первом этаже нашего дома. После этого я этот вид лакомства разлюбила, а вот моя мать, похоже, полюбила их страстной любовью и навсегда. И до этого она их любила и, наверняка, всякий раз, погружая их в рот, представляла тот самый предмет, что торчал между ног каждого ее мужика.
Горло моей матери
Я выглядывала из-за угла и смотрела напряженно. Горло моей матери принимало внутрь ту самую огромную штуку, которая торчала, загнувшись вверх, между ног ее дружка. Она брала ее и закрывала глаза, как будто пробовала что-то очень вкусное, наподобие большого чупа-чупса, что продавались на кассе любого супермаркета.
Рука мужчины была у нее на затылке, как будто помогала моей матери заглотнуть его леденец поглубже, словно от этого его вкус был гораздо приятней. Я не могла поверить в то, что торчавший между ног мужчины предмет мог быть настолько вкусным, что моя мать постанывала и смачно чавкала, как будто ела что-то особенно вкусное.
Даже мне в тот момент захотелось попробовать эту штуку, только вот пошевелиться я боялась словно, выдав себя, я могла нарушить атмосферу интимности, царившую в кухне нашей скромной квартиры.
Еще у него были мешочки. Те самые мешочки, что я брала в рот у дяди, только вот висели они ниже и были больше по размеру. Мать их трогала пальцами, а тот мужчина снова стонал, как будто она делала ему больно.
«Может быть, позвонить в скорую?» – мелькнула в моей голове мысль, но тут же улетучилась, потому что на лице приятеля моей матери отразилось такое наслаждение, что даже мне стало не по себе.
Скорая явно была лишней, поэтому я продолжила скрытое наблюдение и наблюдала за тем, как моя мать двигает головой вперед и назад, чтобы сделать приятно тому самому человеку, которого, как она полагала, впустила в свою жизнь навсегда.
Каждый любовник моей матери казался ей настолько идеальным, что она была готова оставить его рядом с собой навечно. Однако, каждый из них оказывался не только далеко не идеальным, но еще и далеко не самым честным в отношении моей матери.
Один изменял, другой бил ее, третий воровал деньги, в общем, все были как на подбор – последними сволочами. А моя мать старалась угодить каждому, пыталась сделать счастливым любого мужчину, который был рядом с ней и спал с ней в одной постели. Это была ее ошибка, которую она не понимала, и с которой не хотела мириться.
То утро, когда я видела, как моя мать отсасывает член очередному мужику, произвело на меня неизгладимое впечатление. Это было сродни шоку, который испытывает любой ребенок, увидев, к примеру, ярко разрисованного клоуна или патлатую бабу-ягу. Я видела нечто необычное, не укладывавшееся в моей голове, то, что я заложила в своих воспоминаниях и оставила там на всю оставшуюся жизнь.
Сейчас с дядей я была почти готова повторить это, но не могла. Хотела, но не могла. Пока я не была готова к этому окончательно, поэтому надо было оттягивать момент.
Дядя был недоволен. Застегнул свои штаны, собрал колоду карт и убрал их на шкаф. Мне стало немного легче от этого, значит, пока мое главное выступление откладывается.
– Ты меня разочаровываешь, – сказал он и нахмурился, – Если ты хочешь нравиться мужчинам, то должна делать так, как они говорят.
– Я хочу нравиться мужчинам, – огрызнулась я, – Но ты в их число не входишь. Ты – мой дядя, и то, что происходит между нами, похоже на извращение.
– Ты еще настоящих извращений не видела, – усмехнулся он, а потом взял ключ от машины и натянул свитер. Я поняла, что он куда-то собирается. Наверняка, к своей очередной пассии, которая и отсосет ему, и даст во все дырки. Я ведь была не такой. Я была чистой и свежей, как та Лолита в начале фильма, пока не появился Гумберт со своим старческим членом и не испортил девке всю жизнь. Я не позволю старым хренам портить мое будущее.
– Ты уезжаешь? – на всякий случай спросила я, но ответом не была удостоена.
Он хлопнул дверью, а я пожала плечами, выглянула в окно, чтобы убедиться в том, что мой дядюшка точно уехал по делам, а потом пошла в душ. Хотелось смыть с себя остатки его запаха, рот хорошенько прополоскать. Потом позвоню Димке, и мы с ним сходим куда-нибудь. Я не виделась с ним два дня, наверняка он соскучился по моим поцелуям.
Я тщательно вычистила зубы, а потом решила еще и душ принять. Все же игра в минет с дядей меня несколько возбудила. Да чего уж греха таить, если я была по-настоящему заведена и запахом его пениса, и горячим прибором в руках, и этими милыми гладенькими шариками, с легкостью помещавшимися у меня во рту.
Устроившись в душевой кабинке поудобней, я раздвинула ноги и потрогала себя там. Между ног было влажно и тепло, в точности также, как и в самой душевой кабинке.
Я нравилась себе внутри, иногда могла засунуть туда пальчик, но ничего особенного при этом не испытывала. Зато могла довести себя до конца с помощью струи воды, если направлять ее в нужное место. Для этого нужно было приноровиться, и я потратила больше нескольких месяцев прежде, чем поняла, что это сладостное удовольствие я получаю от стимуляции клитора.
В этот раз я смогла найти нужную точку с первого раза. Как только струя коснулась моего клитора, по телу разлилась нега. Я была в восторге от возможностей своего тела, оно само помогало мне довести себя до экстаза.
Раздвинув пальчиками половые губы, я направляла струю воды на клитор, регулируя ее мощность и периодичность воздействий. Это было волшебно. Постепенно внизу живота нарастала какая-то сила, заставлявшая меня постанывать, вжимаясь спиной в стенку кабинки. Еще несколько касаний, и мое тело получило разрядку. Я кончила, задрожав всем телом и обессиленно опустив руку с душевой лейкой вниз. Набрала в рот воды, постояла несколько секунд, приходя в себя и борясь с легким головокружением, которое настигало меня всегда после оргазма, а потом вылезла из кабинки и, завернувшись в полотенце, пробежала в свою комнату, оставляя мокрые следы на паркете. Дядя все время ругал меня за это, но сейчас его не было дома, и я могла немного напакостить ему.
Улеглась в постель, включила приглушенный свет и прикрыла глаза. Было так хорошо и приятно, но из головы все никак не хотел выходить член дяди. Его нежная кожа, горячий ствол, капли смазки, вытекавшие из дырочки на головке. Интересно, что испытывает женщина, когда такую штуку погружают в нее? Наверняка, нечто необычное, не зря же член так выглядит, что напоминает волшебную палочку. Я хихикнула про себя от пришедшего в голову сравнения, а потом начала вспоминать все, что привело меня к тому, что член дяди едва не оказался у меня во рту.
С матерью я не жила уже давно. Когда в нашем доме появился очередной ее хахаль, который считал себя главным в семье, да и вообще считал себя членом семьи, я психанула. Они с матерью трахались за стеной так, что в моей комнате на столе дрожали стаканы. Мать орала, стонала и мешала мне спокойно спать и жить.
Еще и ее мужик, который не только трахал маму, но еще и бухал как черт, посматривал в мою сторону с явным интересом. Мать родила меня в восемнадцать, ей было тридцать шесть, а я была именно такой, какой была она в свои лучшие годы. Мне надоело то, что происходило дома, и я позвонила брату матери и напросилась пожить у него.
Дядя Леша был не против. Он только что расстался со своей постоянной женщиной, на которой собирался жениться, страдал и скучал в одиночестве, поэтому свою племянницу принял с радостью. Они с матерью были погодками, но вот дядя Лешка до сих пор не обзавелся семьей и детьми, в то время как моя мать только официально побывала в браке четыре раза. Слава богу, что детей больше не рожала, только на аборты бегала.
Дядя мне казался воплощением независимости. Он неплохо зарабатывал, в его квартире был сделан дизайнерский ремонт, он имел машину, на которую я заглядывалась с интересом и мечтала ею управлять, а вот моя мать в моих глазах оставалась полной неудачницей, единственным умением которой было давать направо и налево всяким разным типам.
Я не хотела быть такой, как она, я мечтала быть такой, как дядя Леша. Независимой и богатой. Такой, что может позволить себе мужика не того, который взглянул на меня с благоговением, а того, на которого буду смотреть так я сама.
В карты с дядей Лешей мы играли часто. Только вот на спор сыграли впервые. Я хотела выиграть поездку на его машине за рулем, а он предложил поиграть с его яичками. Я была уверена в своем выигрыше, но пришлось брать в рот и молча лизать, удивляясь строению мужского органа. Что будет дальше? Я снова хочу попытать удачу в игре в карты, но я не уверена, что захочу выиграть.
Мне было интересно, что будет дальше. Я хотела взять в рот, я хотела пососать, поиграть с мошонкой, но уже по-настоящему. С Димкой мне этого не очень хотелось, он был молодым и наверняка, кончил бы мне в рот молниеносно. А с дядей Лешей все по-другому, по-взрослому, что ли. Очень интригует и заводит. А после этого снова можно сходить в душ и довести себя до конца.
Случайно в постели с дядей
Тем не менее, Димке я позвонила. Шел девятый час вечера, и он, разумеется, позвал меня к себе в гости:
– Родаки на даче у родственников с ночевкой. Я тут один, подгребай.
Да уж, никакой романтики! И что я в нем нашла? Да, симпатичный, да, плечики широкие, да, попка упругая, ну а что дальше? Связать двух слов не может, каждое слово – сплошной жаргон. Ехать к нему мне не хотелось, и я сказала, что устала и буду спать.
– Угораешь что ли? – тут же разочарованно произнес он. – На часах детское время, а ты дрыхнуть уже падаешь? Как бабка какая-то!
Наверное, именно со старухой я и ассоциировалась у своего парня. Димка думал, что я – дикарка, которая кроме поцелуев ничего не умеет. Пару раз показал мне свой член через ткань джинсов, ну да, большой, а толку-то? Просил меня потрогать его, пососать, но я еще не готова. Нет, я точно не хочу пока брать в рот у Димки, слишком много чести для него. Обойдется. И на ночь я к нему не поеду, потому что будет приставать, лапать, потом ноги раздвигать и носом своим туда упираться.
– Не говори так обо мне, – обиженно сказала я и бросила трубку.
Повалявшись в постели, все же решила над Димкой сжалиться. Так и быть, поеду к нему, пусть будет рад тому, что я снизошла до его персоны. Будет радоваться, а я, может быть, дам ему свою грудь полизать. Как просил мой дядя, а я ему отказала. Может быть, это даже приятно может быть.
Я переоделась, надела самые свои лучшие кружевные трусики и вызвала такси. Пришлось ждать сорок минут, потом еще полчаса мы добирались до адреса, где жил Димка с родителями. Зашла в подъезд с его соседкой, поднялась на третий этаж. Постояла, слегка сомневаясь в правильности своего решения, потом все же нажала на кнопку звонка.
Дверь никто долго не открывал, и я уже подумала о том, что мой герой-любовник свинтил куда-то с ребятами, как вдруг защелкали замки, и передо мной возникло весьма удивленное лицо Димки.
– Ты чего? Не собиралась же!
Я окинула Димку взглядом. Меня бабкой называл, а сам уже без одежды был, по ходу, раньше меня спать завалился. Красивый торс, без единой волосинки, живот упругий, на нем даже кубики виднеются. Сексуальный мальчик, но я не уверена, что готова сделать его своим первым.
– Я могу войти? – спросила я, топчась на пороге. Димкино лицо как-то изменилось, как будто я ему манную кашу в рот пыталась засунуть. Ну или вареный лук на десерт предлагала.
– Димочка, а там кто? – женский голос раздался откуда-то из глубины Димкиной квартиры, и я поняла, что мой парень был дома не один. Нашел все-таки, с кем время провести, пока я спать собиралась. Я усмехнулась.
– Трахнул ее уже? Или только сиськи помял? – спросила я дерзко.
– Ты не даешь, должен же я искать варианты.
– Отличное объяснение твоего предательства, – сказала я и гордо подняла нос кверху.
– Какого предательства? – спросил Димка эдаким противным голоском. – Ты мне даже не давала ни разу, считаешь меня своим парнем, а сама… Старая дева.
– Да пошел ты! – я бросила эти слова в адрес Димки и бегом спустилась по ступенькам вниз. Вышла на улицу, хотела поплакать, но передумала. Баба с возу – кобыле легче. Нет теперь у меня парня, хотя кубики у Димки были неплохими. Я хотела для первого своего раза мужчину с красивым телом, и Димка, возможно, идеально бы подошел. Если бы не трахнул какую-то куклу, так и не дождавшись меня.
Димка, сученыш! Да он издевается! От ревности руки тряслись и не могли удержать свои эмоции. Никогда не испытывала такой жгучей ревности, но сейчас… Я растерянно смотрела на прохожих и еле сдерживала слезы.
Я вернулась домой к дяде. Его еще не было, поэтому пожаловаться на свою тяжелую участь было некому. Я залезла в холодильник, зная о том, что дядя Леша всегда хранит там бутылку вина. Так и было: откупоренная бутылочка стояла в стенке холодильника и явно поджидала моего психологического дисбаланса.
Плеснув в бокал немного красной жидкости, я залпом выпила ее и снова напомнила себе свою мать. Она не гнушалась никаким алкоголем: если ее очередной любовник пил водку, она пила ее с ним, пиво – легко, вино – с удовольствием. Я вообще плохо помню те вечера, когда моя мать была трезвой.
Вино меня расслабило и слегка изменило мое отношение к происходившему. Мало ли Димок на моем пути еще встретится? Да их будут сотни! Сотни тысяч желающих быть со мной, а я тут размениваюсь по мелочам. Подумав об этом, мое настроение явно улучшилось, и я включила музыку через беспроводную колонку и принялась танцевать. Надо было выбить всю дурь из моей головы.
Я не заметила возвращения дяди Леши. Испуганно вскрикнула, увидев его у входа в гостиную, где я танцевала, извиваясь словно змея и ловя от этого неистовый кайф.
– Можешь продолжать, – с улыбкой сказал он, – Мне даже нравится.
Но я решила, что на него обижена. Интересно, он трахнулся там, у своей очередной бабы, или тоже получил по бороде, как и я? Подумав о том, что моего дядю могли послать куда подальше там, где он был, мое настроение снова приподнялось.
– Что-что, бухала? – с удивлением и даже некоторым разочарованием в голосе спросил у меня дядя. Я кивнула, а потом протянула ему пустой бокал.
– Налей еще, дядюшка. И давай сыграем в карты. Может быть, на раздевание?
Но мой дядя почему-то поморщился, услышав мое предложение.
– Не будь пошлячкой. Вина я тебе налью, но только для того, чтобы ты отправилась в кровать, легла спать и уснула до утра. Ты не забыла, что тебе надо вставать в семь? Завтра учеба, ее никто не отменял.
– Ты отвезешь меня? – спросила я, хотя уже отлично знала о том, что мой дядя мне не откажет. С того момента, как я поселилась у него, дядя Леша превратился в моего личного водителя, повара и гувернантку.
Я выпила еще бокал вина, и меня повело. Хотелось спать, поэтому я послала дяде воздушный поцелуй и отправилась в свою спальню. Уснула мертвецким сном, а посреди ночи проснулась от какого-то ужасного сна, заставившего меня вздрогнуть и подскочить в постели.
Меня трясло. Я куталась в одеяло, пытаясь согреться, но получалось у меня не очень хорошо. Везде мне мерещились монстры, бродившие по комнате и пытавшиеся залезть ко мне под одеяло, чтобы схватить за ногу или грудь. То ли это были последствия выпитого на ночь алкоголя, то ли я на стрессе так себя ощущала, но лежать и терпеть эти мучения я не собиралась.
Вылезла из кровати и, закутавшись в одеяло, прошла к комнате дяди. Дверь к нему была открыта, поэтому я без разрешения вошла туда. В темноте кое-как разобрала очертания его постели и легла рядом с ним. Дядя Лешка зашевелился, а потом непонимающе спросил:
– Лиля, это ты что ли?
– Мне страшно, – пробормотала я, и в подтверждение моих слов меня снова начала бить крупная дрожь.
– Ты заболела? – обеспокоенно спросил дядя, а я даже не знала, что ответить.
– Обними меня, мне холодно, – жалобно произнесла я, – Мне холодно и страшно.
– Черт, ты меня пугаешь, – произнес он и, откинув мое одеяло, притянул меня к себе.
Я поняла, что мой дядюшка из категории любителей спать голышом. И тут мне действительно стало страшно. Может быть, я играю с огнем? Может быть, стоит выпрыгнуть из постели и бежать без оглядки? Но нет, я так не хотела. Я хотела попробовать что-то запрещенное, вроде того, что делала моя мать с очередным мужиком, который оказывался женатым и не имел права на секс с другой бабой, которой и оказывалась моя мать.
Я прижалась к дяде попкой, но я была в одежде. Даже через ткань тонкой пижамы я чувствовала, каким горячим он был. Его тело было таким сильным, мускулистым, от него пахло чем-то необычно приятным, то ли сладким, то ли пряным. Мне не хотелось вылезать из его объятий, а, пошевелив ягодицами, я уткнулась в его стоящий член. Осознание этого ввело меня в дикий восторг.
– Что ты творишь, негодница? – шепнул мне на ухо дядя, но я не была уверена в том, что он против того, что я творила.
– Я греюсь, – невинным голоском ответила я и снова покрутила попкой, прижимаясь поближе к дядиному пенису.
