При том что политическая несостоятельность анархизма из этой книги становится как нельзя более ясной, анархизм как философию, как идеал, который можно держать перед глазами и стараться достигнуть его, она только утверждает. Эмма, как мне кажется, и сама это понимает: о конкретных путях достижения анархизма говорит мало и вяло, о том, как важно выращивать в себе внутреннюю свободу и понимать гниль большинства элементов общества – так пламенно, что хоть на баррикады лезь. И это очень правильный подход: в самом деле, стрелять в животы и размахивать плакатами на площадях – развлечение для беспокойной молодежи, и в наше время, когда, кажется, почти все перенеслось из реального – в иллюзорное, из большого – в маленькое, из статистического – в личное, становится особенно понятно, что главная свобода и революция – внутри.
Эмма Гольдман не строит алюминиевых дворцов и намеренно не пытается описать, «как будет при анархизме». Это честно. Но в другом она лукавит: говоря, что разуверилась в силе устного слова и утверждая действенность письменного, Гольдман пользуется чисто ораторскими приёмами, так что вместо обзора или аргументации выходит проповедь. В предисловии заявлено, что книга предполагает краткое изложение анархического учения (пусть в субъективном видении автора, имеет полное право), но основной объём занимает судебная речь в защиту политических преступников. Припомнились народовольцы, нечаевцы и прочие благородные разбойники. Наверное, откопай я это в какой-нибудь стародавней газетной подшивке, читалось бы куда интересней, чем в виде брошюры.