Эмма Райц
Фенрир. Том I. Нарушитель границ
Глава 8. НОЧЬ СОБЛАЗНОВ
«Чай… Какой бы заварить?.. О, женьшень!» – Лея достала из шкафа банку и стеклянный заварочный чайник. Засыпав внутрь пару ложек и залив их кипятком, она сняла с настенных крючков две кружки и вздохнула.
«Вот же, блин, вляпалась… Обещала же себе. Почему? Почему нельзя было воспылать симпатией к тому, «к кому надо»? Почему всё должно пойти наперекосяк? Почему? Почему? Почему?!..» – зажмурившись, она тихо билась лбом об дверцу шкафчика в такт своим мысленным «почему».
– Я думаю, изнутри никто не откроет.
Лея вздрогнула, чуть не сбив рукой кружки. Они тихо звякнули друг об друга, но остались на месте.
– Ой.
– Всё хорошо? – Андрей смотрел на неё с забавной улыбкой.
– Да. Просто… Немного устала. Чай готов.
– Странно пахнет. Это зелёный? – Фенрир поднёс кружку к лицу и принюхался. – Или в нём приворотное зелье?
Лея поперхнулась, от чего на глаза выступили слёзы:
– Чего?
– Я пошутил.
– Это женьшень. Чтобы не хотелось спать.
– О… Предусмотрительно. Спасибо. Только сахара многовато.
– Там нет сахара. Женьшень сам по себе сладкий, – она обхватила свою кружку обеими руками и встала подальше, уперевшись бедром в столешницу.
– Можно вопрос?
– Наверное.
Андрей коротко откашлялся:
– Почему «Лея»? Имя вроде не совсем местное.
– Ну да. Не то, что Андрей Давыдов.
– Моё-то проще некуда.
– Может быть, в этом вся соль? Привычно слуху, просто произнести…
Андрей невольно вспомнил историю знакомства отца со второй женой. По его словам, всё тоже свелось к обсуждению имён.
– Значит, это секрет?
– Моя бабушка по материнской линии из Болгарии. Меня назвали в честь неё.
– О, ясно. А ты говоришь по-болгарски?
– Нет. И никогда там не была.
– И желания нет?
– Есть. Но… Не всем моим желаниям суждено сбыться в ближайшей перспективе.
«Особенно связанным с тобой…»
Андрей отпил ещё немного чая, морщась от сладкого привкуса. Он с детства был равнодушен к конфетам и десертам, зато очень любил всё горькое. Поэтому среди основных его напитков были кофе, чай, пиво, текила и виски.
– Из-за статуса твоего отца?
– Да…
– Почему бы ему не взять тебя с собой для очередного визита в Болгарию?
Лея хмыкнула:
– Потому что все его визиты согласовываются минимум за шесть месяцев. И сейчас, насколько мне известно, график расписан до сорокового года. К сожалению, Болгарии там нет…
– А просто путешествие? Отпуск? Или как это называется у первых лиц?
Забавляясь отсутствием у Андрея знаний всех тонкостей жизни главы государства, Лея качнула головой:
– Его отпуски проходят внутри страны. Любое пересечение границы для президента – большое и сложное мероприятие.
– Но ты же не президент. Ты просто его дочь, – Фенрир спокойно относился к большому количеству правил в работе, но когда они подчиняли себе всю жизнь человека не из-за его положения, а из-за статуса его близких, в нём вскипал эмоциональный бунт.
– Ну… У меня нет для тебя внятного ответа… Правда. Когда десятки слишком серьёзных людей слишком грозно твердят тебе о возможных опасностях, сложностях и последствиях, тяжело бороться в одиночку. Я смирилась… – она допила чай и отставила кружку в сторону, скрестив руки на груди.
На автомате закатав рукава рубашки, Андрей подошёл к мойке и включил воду. Промыв свою кружку, он не глядя протянул ладонь за кружкой Леи.
– Спасибо. Это не обяза… – она уставилась на татуировку, занимавшую всё левое запястье Фенрира почти до локтя: рукоять меча с изображением скорпиона, клинком как бы уходящего под кожу.
Андрей посмотрел на зависшую девушку и проследил за её взглядом.
– Что?
– Необычная… У неё есть значение?
Выключив воду, Андрей расправил рукава и вернул запонки на место.
– Да.
– Расскажешь?
Они оба стояли, прислонившись к столешнице кухни. Между ними маячила лишь каменная мойка.
– Ну… – Фенрир откашлялся. – Меч – это почти всегда и во всех культурах символ воина или свободы. Меч в ножнах намекает на умение держать себя в руках и принимать решения холодным рассудком.
– Но он не в ножнах… А под кожей.
– А я и не говорил, что холодный рассудок – мой конёк.
Лея хихикнула.
– А скорпион?
– Оберег. В Тибете верили, что скорпион – защитник воинов.
– Ммм… Получается, ты… Ты работаешь наёмником? В «Фениксе».
Фенрир заметил в зелёных глазах напряжённый вопрос и смутное беспокойство.
– Нет. Я телохранитель.
– Значит, у Леры Перовской не одна, а две армии?
С трудом удержав глазные яблоки от раздражённого закатывания, Фенрир выпрямился и, сжав челюсти, процедил:
– Мне пора на обход.
Поняв, что задала неуместный вопрос, Лея опустила голову.
– Конечно…
Он быстро прошёл в опасной близости от неё, сжав ладони в кулаки. Дружеская атмосфера молниеносно развеялась. Лея закрыла глаза и вдохнула еле заметный к концу дня запах мужской туалетной воды, которым наслаждалась с самого утра.
«Идиотка… Кто тянул тебя за язык, а? Так мило общались… Как будто он может вот так взять и спокойно ответить на твой дурацкий вопрос, ага…»
«Идиот… Хер ли ты завалил её этими тупыми вопросами про Болгарию?.. Оно тебе надо? Быстро выпил чай и свалил… Нет, блин. Давайте поболтаем… И без «Феникса» никуда!» – Андрей со сдерживаемым бешенством прошёлся по дому, уже привычно мысленно сверяя соответствие обстановки. Спустившись вниз, однако, он ощутил какое-то смутное беспокойство.
«И что я пропустил? Блин… Ладно!» – немного успокоившись, он обошёл дом второй раз. Внешне всё было в порядке. Но интуиция ворочалась, словно беспокойно спавший зверь.
Фенрир зашёл в служебную комнату. Пощёлкал все двадцать четыре камеры. Всё исправно работало. Задержав фокус на камерах в спальне Леи, он присмотрелся к очертаниям технического прямоугольника, «размывавшего» область кровати на каждом из ракурсов.
«Бедная… Вся жизнь под оком наблюдателей. Я бы свихнулся… Хм… А как же?.. Ей ведь двадцать три. С вибраторами она знакома. А с мужчиной? Если всё время живёт под неусыпным контролем охраны… Да ну… Неужели? Блин, если у неё всё же есть парень, я ему не завидую…»
Мысли Андрея были прерваны тихим вопросом:
– Всё в порядке? – Лея несмело заглянула в кабинет.
– Да. Просто проверяю исправность камер. А что?
– Я слышала, как ты дважды поднимался наверх. Что-то не так?
Не желая обсуждать с ней свои необъяснимые ощущения, Фенрир быстро соврал:
– Нет. Просто забыл зайти в библиотеку.
– Ммм… Ясно. Я… Я хотела извиниться.
Правая бровь Андрея взлетела вверх:
– Извиниться? За что?
– За неуместный вопрос… Если мой отец доверяет «Фениксу», значит, на то есть веские основания, так что…
– Всё в порядке, – он выключил монитор и поднялся с кресла.
– Неправда, – Лея упрямо сделала пару шагов вперёд и замерла. – Ты изменился в лице и резко ушёл…
– Я ушёл на обход по графику.
Единственным источником света в кабинете в тот момент была настольная лампа. В полутьме карие глаза телохранителя казались Лее бездонно чёрными. А напряжённо сжатые челюсти заставляли мышцы лица еле заметно подрагивать. И даже плотная чёрная аккуратно выровненная щетина не скрывала этого.
– Я не хотела тебя обидеть.
– Да чем ты могла меня обидеть?
– Предположив, что ты военный наёмник…
– Прекрати.
Они оба замолчали.
«Дура, не зависай. Пожелай ему спокойной ночи и вали отсюда. Возьми самую унылую книгу и марш в спальню!!!»
Андрей краем глаза заметил, что текстура кружевного белья Леи проявилась под тонким слоем её футболки. И жилка на её шее заметно пульсировала.
«Да твою ж…»
Несмотря на выпитую кружку бодрящего чая, он явственно ощущал ноющую боль в шее от усталости.
«Или от напряжения… Да чтоб меня!»
Андрей выдохнул и хрипло произнёс:
– Лея, всё нормально. Можно закрыть эту тему.
– Я в твоих глазах идиотка, да?..
– О «Фениксе» не судачит только ленивый. Я привык. Так что нет. В моих глазах ты НЕ идиотка.
– А кто?
Вопрос Леи поставил его в тупик.
– Что?
– Кто я в твоих глазах?
«Зашибись у неё вопросики…»
Фенрир смотрел в грустные зелёные глаза и секунда за секундой терял связь с реальностью.
«Катись оно всё к чертям…» – Лея чувствовала череду волн мурашек на спине, но продолжала пристально смотреть на своего временного телохранителя.
– Ты… Э… Девушка. Которая много читает. И…
«Господи, что я несу?..»
– И… Милая. Приветливая. Варит вкусный кофе и знает толк в чае.
«Отрежьте мне язык, а?..»
– Грустная. И, кажется, одинокая.
«Давыдов, тебя повесят!»
Он шагнул вперёд:
– Любительница провокационных вопросов…
– …и откровенных ответов.
Между ними оставалось не более двадцати сантиметров. Фенрир навис над Леей, уже еле сдерживаясь. В голове было мутно, дышалось с трудом.
– Пожалуй.
– Пожалуй, что? – она говорила уже шёпотом, и это заводило его ещё сильнее.
– Пожалуй, мы в шаге от ошибки. Тебе лучше уйти.
– Ты не можешь мне приказывать.
– Я предупреждаю.
– Звучит, как угроза… Угроза в адрес дочери президента.
Пушистые чёрные ресницы Леи дрожали, пока она медленно опускала взгляд с глаз Андрея к его губам.
– Я не…
Она привстала на цыпочки и качнулась в его сторону. Андрею ничего не оставалось, кроме как подхватить её за талию. А руки Леи уже легли ему на плечи.
«Морок меня пристрелит…» – смирившись с преждевременной смертью от точного выстрела временного босса, он наклонил голову и губами легко коснулся губ Леи. Она плотнее прижалась к его телу и медленно ответила на поцелуй, скользнув языком по его рту. Фенрир мучительно зажмурился и, прикусив её нижнюю губу, упёрся лбом в лоб.
– Мы должны остановиться.
– Знаю…
Но через секунду их языки сплелись, а руки сжались ещё крепче.
«Я труп… Я уже труп…»
«Я сошла с ума…»
Андрей целовал её всё настойчивее, жёстко сминая губы. Одна его рука впилась в тонкую девичью талию, а вторая погрузилась в шёлк волос. Лея тихо застонала, выгибаясь в его металлической хватке. И Фенрир резко остановился.
– Тебе лучше… уйти.
Сбитая с толку, с пылающими губами Лея растерянно смотрела прямо перед собой, почти не дыша.
– Да… Ты прав… Спокойной ночи… – она плавно развернулась и вышла из кабинета.
«Вот еблан… Завтра тебя уволят. Этот унылый мудила Герман посмотрит записи камер… Накатает жалобу… И я снова окажусь последним долбоёбом в глазах всех… Отца, Дениса, Леры… Сука… Как так можно было, а?! Хотел же, блин, отработать идеально. Видимо, я безнадёжен…» – Андрей рухнул обратно в кресло и запрокинул голову назад, пытаясь заранее принять своё позорное увольнение из-за одного дурацкого поцелуя.
За время работы телохранителем он шесть раз сообщал о необходимости заменить его, потому что либо сам доходил до грани, либо подопечная активно склоняла его к связи. Именно поэтому в какой-то момент и упросил Óдина больше не назначать его в охрану к женщинам.
«Надо было доложить Мороку… Посмеялись бы, но зато не получили бы повод уволить… И куда я теперь? С таким волчьим билетом? Блядство… В наёмники отец меня не подпишет… Придётся искать другой отряд… Дьявол!»
Таймер на часах лёгкой вибрацией намекнул на очередной обход. Андрей нехотя выпрямился, жёстко растёр лицо ладонями и вышел из кабинета.
* * *
Почти всю ночь Фенрир, отключив эмоции, тупо штудировал инструкции к саммиту, хотя был почти уверен, что его там не окажется. Но это монотонное повторение маршрута и графика хоть как-то отвлекало от навязчивых мыслей об увольнении и от воспоминаний о роковом поцелуе.
«Что я натворила… Дура, дура, дура!!!» – Лея тоже всю ночь не спала. Она попеременно винила себя в том, что не удержалась от соблазна, и боролась с желанием спуститься вниз и продолжить… Снова оказаться в его руках, снова задохнуться от восторга, снова наконец-то почувствовать себя живой девушкой, а не оловянным солдатиком на службе у отца.
* * *
С шестнадцати лет она была лишена последней возможности соприкасаться с остальным миром без присутствия охраны. Что уж говорить о парнях… Три года назад уже скорее от отчаяния Лея попросила свою двоюродную сестру, которая по сути была её единственной и лучшей подругой, прикупить ей всякого барахла в секс-шопе, потому что сама физически не смогла бы, хоть и целый месяц размышляла, как сделать заказ и незаметно получить его. В итоге упросила отца отпустить её на день рождения к Свете, где та и передала ей небольшой пакет, пока они переодевались без присмотра телохранителей.
Когда у её сверстниц первый секс случался с любимым парнем, первый секс Леи произошёл в душе с ярко-розовым вибратором. Естественно, она ничего особо не поняла, удовольствия не испытала и проплакала до утра от жалости к себе и своей подневольной жизни.
Со временем она всё же приноровилась, вошла во вкус, дала волю фантазии. Вперемешку с глубокомысленной литературой аккуратно докупала эротическую, научилась сама себя возбуждать и в какой-то степени примирилась с судьбой.
Но это было всё равно не то…
А год назад отец после переизбрания на второй срок вдруг стал задавать Лее вопросы о планах на жизнь, устраивать время от времени семейные ужины в компании с высокопоставленными друзьями и их отпрысками, которые как один были сверстниками его дочери.
Лея не сразу поняла его намёки, но после очередного такого застолья отец как бы между делом спросил, не приглянулся ли ей юный будущий владелец одного из десяти крупнейших в стране банков.
И до неё дошло: отец искал ей партию. Абсолютно добросовестно Лея вступала в диалоги с молодыми людьми, но из раза в раз ей было либо скучно, либо тошно, либо совершенно неуютно.
Обеды в компании с Денисом Морозовым в сравнении с навязанным сватовством в итоге казались ей более интересными и жизнерадостными. Он хотя бы был похож на нормального человека. Но Лея чувствовала к нему что-то похожее на привязанность племянницы к любимому дядюшке. А вот молодые обеспеченные франты были либо жутко унылыми, лишёнными обаяния их грандиозных отцов, либо слишком напыщенными, хотя за всю жизнь сами ничего для своего богатства ещё не сделали.
Один-единственный раз потенциальный кавалер ей приглянулся. Он интересно рассуждал о литературе, современном искусстве, слабых сторонах молодёжной политики в стране, но… через неделю в Сеть попали его фото в компании другого парня. И они там не политику обсуждали, а страстно целовались. После этого Лея попросила отца умерить пыл и не докучать смотринами. Хотя бы временно.
И тут появился он. Чёртов телохранитель. Внешне явный бунтарь и весельчак, всеми силами пытавшийся на ответственном задании удерживать свой нрав в узде. Но Лея мгновенно утонула в его насмешливых карих глазах, забыв своё имя и свой статус.
* * *
В сотый раз перевернувшись со спины на живот и заметив в окне занимавшийся рассвет, Лея зажмурилась и обняла подушку.
«Это какая-то пытка… И что я скажу ему утром?.. Как посмотрю ему в лицо? Боже, какой стыд… Позор. Президентская дочь вешается на собственного охранника. А если он кому-то расскажет?! Чёрт!»
Уже приподнявшись, Лея через несколько секунд тряхнула головой и снова улеглась.
«Нет… Он не будет так делать. Он же сам окажется под прицелом… Блин. Да и… Он же первый остановил всё это…» – она прикоснулась пальцами к губам и хныкнула от разочарования.
И всё-таки беспокойство взяло верх: через десять минут укутанная в тёмно-бордовый пушистый халат Лея спустилась босиком на первый этаж и прошлась по комнатам в поисках Андрея. Он сидел в кабинете и с закрытыми глазами что-то монотонно бормотал. Лея с минуту размышляла, как дать о себе знать, и в итоге просто постучала по двери.
Фенрир дёрнулся и выпрямился в кресле:
– Что-то не так?
– Э… Не совсем.
Он мельком оглядел Лею с ног до головы и сфокусировался на лице.
– Я хотела попросить тебя…
– О чём?
Девушка подошла к рабочему столу и сделала глубокий вдох:
– Ты мог бы никому не рассказывать о том, что произошло вечером?
Андрей вскинул обе брови и несколько секунд тупо смотрел на её зарумянившееся лицо снизу вверх.
– Ты серьёзно?
– Ну… Вообще да.
– Да меня же первого и вздёрнут за такое… Как ты себе представляешь подобный шаг?
– Я бы очень не хотела…
Глаза Леи подозрительно заблестели, и Андрей сменил тон на более мягкий:
– Конечно. Я никому не скажу. И не собирался. Правда. Это не в моих правилах.
– Спасибо…
– Но дело не в этом, – он криво усмехнулся, от чего Лея до боли закусила губу, лишь бы не потерять фокус.
– А в чём?
– Тут тоже есть камеры. И твой Грозный Глаз Грюм[2] уже через несколько часов раскроет наш косяк…
– О, нет… Нет-нет! Насчёт него не беспокойся! Я решу проблему.
– Интересно, как?
– Ммм… Что-нибудь придумаю. Скажу, что была растрогана твоим участием в детском празднике. И это был просто… просто порыв. С моей стороны. Не более.
– Так себе вариант… Но спасибо, если попытаешься.
– И тебе. Спасибо за молчание…
Они оба замерли в лёгком смущении. Андрей первым нарушил тишину, смешливо спросив:
– Так это действительно был порыв? Из-за детского праздника?
Лея закатила глаза и пихнула его в плечо:
– Ну тебя…
* * *
– С боевым крещением… – Скай скривился от ноющей боли в рёбрах, пока его стягивали два медбрата в процедурном кабинете военного госпиталя.
Их с Саидом спокойный одинокий клиент ночью чуть не стал жертвой заказанной конкурентами погони. Пришлось отстреливаться и разбудить пол-Москвы звуками сирен присоединившихся к гонкам полицейских экипажей.
Трюкач старался не дёргаться под иглой и размышлял о том, что нужно быть настоящим счастливчиком, чтобы поймать рассечение одной и той же брови дважды за пару месяцев.
– Легко отделались…
– Стар я для таких фокусов.
Их автомобиль, оказавшийся зажатым между преследователями, в итоге перевернулся дважды, но броня и полиция помешали нападавшим устранить цель. Сам клиент уже лежал в частной клинике с сотрясением мозга и ушибом колена под экстренно вызванной Óдином дополнительной охраной.
Все новостные ленты пестрели сине-красными снимками с места ДТП. Но юридический отдел Леры ещё ночью успел от имени Саида, Павла и заказчика разослать всем задействованным СМИ уведомления о персональных запретах демонстрировать их лица.
– Почему? Вам всего сорок.
– Мне УЖЕ сорок. Но ты молодец, рулил на одиннадцать из десяти. Я так и не понял, откуда взялась ещё одна тачка… Увернуться явно было невозможно.
– Спасибо. Я думал, что наоборот накосячил.
– Накосячили мы оба. Эти хвосты шли за нами полдня. Нужно было запросить поддержку с базы…
– Как вы узнали?
Павел молча достал из лежавшего на кушетке пиджака смартфон и включил аудиосообщение от Одина:
«Паша, блядь! Где глаза ваши?! Растеряли совсем? Я камеры смотрел! На вашей же телеге! Они вас пасли, как сраных козлят!!! В четыре смены! Вы там оба давно к окулисту ходили?! Ладно, сопляк, хер с ним, опыта ноль! Но ты! Старость подъехала?! На пенсию засобирался?! Премии ноль! Сука, я не могу!!! Элементарный вопрос же! Пики тебя на месяц отстраняет!!!»
Саид смотрел на тускло светившийся дисплей так, будто Ларионов вот-вот должен был выскочить оттуда и накидать им обоим звонких оплеух.
– Отстраняет? Вас?
Скай усмехнулся и махнул рукой:
– Дели его слова на два. Она меня в отпуск выгоняет. Я уже полтора года без морей-океанов. Видимо, теперь точно пора… Лера ещё в августе ругалась.
– О… Тогда конечно, – но тут Саид встрепенулся: – Подождите, а я с кем буду на стажёрстве?
– Не переживай. Тебе неделя осталась. Либо найдут замену, либо отправят в поля на сопровождение грузов. Без работы не останешься.
* * *
– Ладно, не кричи. Все живы. Клиент доволен. Звонил с благодарностью, – Лера, не спавшая с трёх часов ночи, сонно обнимала ладонями кружку кофе и следила за раздражённо шагавшим по кабинету Ларионовым.
– Не кричи, ага! Самый опытный агент накосячил в самом элементарном действии!
– Паша просто выдохся. Ты же его знаешь! Он болен работой, перфекционист до мозга костей. И в отпуск не уходил, потому что ему постоянно сваливаются стажёры…
Óдин шумно вдохнул и медленно выдохнул, грозно сдвинув брови.
– Тебе вот точно вредно нервничать.
– Приколистка. У меня всё в норме, можно завтра же в космос! Сахар ниже четырёх, холестерин на минимуме. Мышечная масса как у юнца!
– Хоть к алтарю тебя веди…
Ларионов поперхнулся, глядя на смеющуюся Пики.
– Перовская, вот ты жалуешься, что тебя каждый второй ненавидит. Но язык твой острее бритвы.
– Я ещё даже разминаться не начинала. Саш, правда. Успокойся и сядь.
– Сел, – он рухнул в кресло и скрестил руки на груди.
– С новым клиентом начинаем работать послезавтра. Расписание, блин, плавающее, только на выезды в город после трёх часов дня.
– Повышенный тариф. А что за клиент? Какой-нибудь очередной папик хочет контролировать перемещения своей курочки?
Лера недовольно глянула на Óдина, поджав губы:
– Поговорим про бритвы?
– Ладно, извини.
– Отец хочет обеспечить охрану для своей дочери после того, как в одном из баров к ней и её подруге пристала хмельная компания, а в итоге дело закончилось массовой дракой и полицией. С тех пор девушка побаивается выбираться в город в одиночку.
Ларионов вскинул бровь над слепым глазом:
– А не подскажешь, когда и где это было?
– В Mollie’s в конце лета, а что?
Александр хмыкнул и покачал головой:
– Да так. Знакомый сценарий. Классика. Мы процветаем за счёт родительской тревожности.
– Ну… В том числе, – Пики кивнула, держа в голове сумму, которую сама выплачивала своему же «Фениксу» за ежедневное сопровождение дочери. – Клиент вполне себе миролюбивый и законопослушный гражданин. С чистым бизнесом и идеальной репутацией. Услугами охраны не пользуется. Я не вижу необходимости для назначения кого-либо из старших агентов. Тут скорее понадобится водитель с функцией сопровождения. Для психологического комфорта девушки. Уверена, пройдёт полгода, она успокоится и перестанет нуждаться в наших услугах.
– Согласен.
– Давай поставим Саида? Он отличный водитель, да и Скай от него в восторге.
– Нет. Только не Саида.
– Почему? – Лера удивлённо моргнула.
– Потому что. Он ещё не готов.
Но Пики невозможно было обмануть. Даже Ларионов со своим огромным опытом следователя был для неё раскрытой книгой.
– Я тебя внимательно слушаю.
– В смысле?
– В прямом. Что было в Mollie’s, и почему Саид не должен взять заказ?
Óдин откашлялся:
– Как ты это делаешь?
Но Лера сменила улыбку на пронзительный серьёзный взгляд:
– Мне повторить вопрос?
– Нет. Драка была между кавказцами и нашими парнями. Именно после этого я и заприметил механика.
– Дай-ка угадаю… Андрей и Илья?
– А кто же ещё?
Лера уронила голову на скрещённые на столе руки:
– Почему я не в курсе?
– А что бы это изменило? Они вступились за девушек. Обидчики не успокоились. На улице передрались. Всех увезли в полицию. Я приехал их вызволять по звонку Шамана. А эта девчонка явилась дать свидетельские показания в их защиту. И теперь ей нужен охранник. Но явно не Саид.
– Ясно… Но почему не Саид? Думаешь…
– Адреналиновые чувства. Вероятность пятьдесят на пятьдесят, но зачем нам лишние проблемы с новичком и хлопоты с заменой агента?
Лера побеждённо подняла ладони вверх:
– Назначь кого-нибудь на своё усмотрение.
