Эмма Райц
Нам не светит «Долго и счастливо»
Глава 8
Реми
Чёртова пятница.
Завтрак в меня не лезет. Ланч – тоже. Ощущение, будто мой организм из-за стресса потихоньку сжирает сам себя изнутри, отвергая любую пищу извне.
Около трёх часов пополудни Мария приводит ко мне двух девушек с увесистыми чемоданами:
– Пора готовиться, мисс Реми.
– Готовиться?
– Причёска, макияж… – мексиканка переминается с ноги на ногу.
– М-м… Ясно.
Девушки заметно напряжены. Им наверняка уже сказали, чей это дом и чью невесту предстоит преобразить. У них нет права на ошибку. Впрочем, как и у меня. Ирония ситуации забавляет.
– Начинайте, – я плюхаюсь на стул перед окном.
– У вас есть какие-нибудь пожелания, мисс Адамс?
– Честно? – расплываюсь в отрешённой улыбке. – Мне всё равно.
Мой ответ заставляет их нервничать ещё сильнее, да и плевать. Наверняка им накинули приличную сумму за этот заказ, так что пусть выкручиваются сами.
Раскрыв чемоданы, они занимают своим инструментарием все горизонтальные поверхности в спальне. Мария с трудом пристраивает большой поднос с фруктами и десертами на краю туалетного столика. Ведёрко с ледяным «Кристалл» ставит на пол вместе с двумя запайками «Перье».
– Для чего всё это? – происходящее начинает меня веселить.
– Мистер Дэвид Картер распорядился… – лепечет горничная. – Наверное, хотел вас порадовать.
Я заливаюсь истерическим хохотом и машу рукой в сторону выхода:
– Тогда ему стоило выдать мне бутылку десятилетнего виски, а не этой дрянной шипучки!
Мария испуганно крестится и исчезает. Я пожимаю плечами и сую в рот виноградину:
– Начинайте.
Девушки работают сосредоточенно и в полнейшей тишине. Никто больше не притрагивается ни к свежим фруктам, ни к трюфелям из бельгийского шоколада, ни к ярким миндальным пирожным, ни уж тем более к игристому вину. Исключение сделано лишь однажды, когда визажист спросила, можно ли открыть бутылку воды.
На свою беду, я ужасно тактильный человек. Безумно кайфую от прикосновений, поэтому дважды в неделю хожу на массаж всего тела, обожаю, когда кто-то расчёсывает и укладывает мои волосы, наносит макияж или освежает маникюр. В четырёх руках мастеров несколько раз проваливаюсь в мягкую дрёму и неловко извиняюсь за эту свою особенность.
– Мы закончили, – спустя некоторое время торжественно сообщает девушка, занимавшаяся моей причёской.
– Супер, – я безразлично пожимаю плечами.
– Оцените результат? – визажист берёт в руки зеркало.
– Нет. Но спасибо за ваш труд, – понимаю, что звучу издевательски, но ничего не могу с собой поделать.
– Хотите, мы поможем вам с платьем?
Они обе не теряют надежду растормошить меня. Это мило.
– Нет. Вы можете идти.
Оставшись в одиночестве, я аккуратно ощупываю голову, натыкаюсь на классический пучок и идеально гладкий зачёс. На часах начало шестого. Меньше чем через шестьдесят минут меня объявят женой Итана Картера.
Чтобы притупить уже привычный мандраж, сдаюсь и вытаскиваю из растаявшего льда бутылку игристого. Прозрачная шипучка с искрами льётся в узкий фужер из тонкого хрусталя, наполняя воздух вокруг меня сладковатым ароматом.
– За мисс Реми Адамс! Почившую, но не подчинившуюся! – пискляво хихикаю, вскинув бокал вверх, и чуть не проливаю содержимое себе на голову.
Позади раздаётся хриплый хохот, который я узна́ю в любом состоянии: Стивен мудак Картер снова подкарауливает меня в самый неподходящий момент.
– Отличный тост. Я бы тоже выпил.
– Выпей, – поворачиваюсь к нему лицом, и мы оба замираем, глядя друг на друга.
Челюсти Стивена резко сжимаются, а зрачки в стальных глазах на секунду становятся значительно больше. Выражение его лица лишает меня последних крупиц самообладания.
– Что-то не так? – я теряюсь в догадках, не понимая причину его недовольства.
– Это те две соплячки тебя намалевали? – его брови опасно сходятся к переносице, а по моей спине уже ползут ледяные мурашки сомнений.
– Да…
– Не стоило им платить, – он проходит мимо и наливает вино во второй фужер, а я со всех ног бросаюсь в ванную комнату и, сжав ладонями край раковины, впиваюсь в отражение в зеркале.
Чёртов идиот Картер! Макияж – просто мечта! Лёгкий и юный! Сияющие тени тёплого оттенка превратили мои голубые глаза в настоящие бездонные озёра. Глянцевый розоватый блеск на губах только монаха не соблазнит. Причёска – как с картинки! Я в жизни так шикарно не выглядела, как сейчас!
Тихо выматерившись, возвращаюсь в комнату. В его глазах бесятся злорадные черти.
– Откуда в тебе столько яда? – зло сую в рот вторую за два с лишним часа виноградину. – Платье мерзкое, макияж – отстой. В конце концов, я не твоя невеста! Тебе должно быть плевать!
– Так мне и плевать, – Стивен делает глоток и отворачивается к окну. – А у тебя десять минут, чтобы натянуть мерзкое платье.
– Тогда выйди и дай мне спокойно переодеться.
– Ага, бегу.
Я зависаю в изумлённом негодовании с острым желанием как следует пнуть мерзавца.
– Да как ты…
– Девять минут.
Бешено сжимаю губы и шумно выдыхаю через нос. Будь он трижды проклят. Увы, над Бостоном ни одной грозовой тучи и надежды на дюжину испепеляющих молний нет.
Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу! Ещё секунд десять сверлю взглядом его затылок, но Стивен словно булыжник. Бесполезно…
Вытаскиваю из комода белоснежный комплект шёлкового белья. Оглядываюсь на платье. Понимаю, что лиф мне без надобности.
С королевской осанкой и грацией гоблина снимаю спортивные штаны и чёрные стринги. Вместо них надеваю слегка утягивающие гладкие пэнти. Надеюсь, Картер смотрит. Пусть смотрит и подыхает от зависти к младшему братцу.
Поворачиваюсь к стойке с платьем и буквально ошпариваюсь: Стивен действительно пялится, сидя на низком подоконнике. С трудом, но всё же делаю вид, что меня его присутствие не смущает.
Аккуратно снимаю платье с крючков и проклинаю себя за неосмотрительность: сзади корсетная шнуровка! Надо было одеться при девушках-мастерах. Ладно. Теперь уже поздно горевать. Стараясь не испортить причёску, снимаю футболку.
У окна раздаётся тихое покашливание. Супер!
Максимально распускаю шнур и шагаю внутрь платья. Оно практически невесомое и божественно холодит кожу. Натягиваю тонкие лямки на плечи, поправляю подкладку и нижнюю юбку.
– Пять минут, Реми.
Господи, как задолбал этот счетовод!
С каменным лицом снова поворачиваюсь на его голос и как ни в чём не бывало прерываю своё красноречивое молчание:
– Помоги затянуть корсет.
– Я похож на горничную?
– Боишься, руки отсохнут?
Ещё несколько секунд он с сомнением рассматривает меня, будто я кобыла на фермерском рынке. Потом снисходительно цокает языком и, размяв ладонью шею, нехотя поднимается с подоконника.
– Поворачивайся.
– Начинай сверху вниз. В конце закрепи узел.
– Да, ваша светлость.
Закрываю глаза и готовлюсь к пытке шнуровкой. Но вместо этого Стивен касается моей спины неожиданно мягко. Скользнув кончиками пальцев по коже между лопаток, он плавно стягивает шнур, а меня передёргивает пламенной волной мурашек. Глаза сами собой распахиваются, и я резко вдыхаю ртом воздух. Чёрт бы тебя подрал! Это невыносимо…
Глава 9
Реми
Во власти мужских рук выпадаю из реальности и напрочь забываю обо всём. Тишина в спальне нарушается только мягким шелестом атласной шнуровки.
Стивен делает это умело, будто каждый вечер собирает невест к свадебной церемонии. Чувствую, как корсет методично затягивает моё тело. Справа. Слева. Справа. Слева. И так – до бесконечности.
От его ладоней исходит успокаивающее тепло. Но холод его туалетной воды окутывает меня снежным штормом.
– Готово, – недолго провозившись с узлом, Стивен делает шаг назад и допивает выдохшийся «Кристалл». – Обувайся, нас уже ждут.
– Обува… – я внезапно понимаю, что до этого момента видела в комнате только платье. Но за длинным подолом, оказывается, прятались туфли на безжалостных шпильках. – Боже…
– Что на этот раз? Только не говори, что обуть тебя тоже должен я.
Затаив дыхание, наклоняюсь и беру в руки два шедевра обувного искусства. Нежнейшая матовая кожа цвета слоновой кости усыпана сверкающими стеклянными бусинами и мелкими жемчужинками. На пятках – изящные полупрозрачные банты из перл-шифона, за которыми прячутся застёжки золотистых бархатных ремешков.
– Безвкусица.
– Да пошёл ты, – цежу в ответ. – Они шикарны. И точка, – плюхаюсь на кровать в страхе, что размер не подойдёт, но туфли чудесным образом облегают мои стопы, словно вторая кожа.
– Ты похожа на рождественскую ёлку. Осталось намотать гирлянду.
Я принимаю вертикальное положение и бесстрашно мурлычу в ответ:
– Просто признай, что люто завидуешь своему брату. Ведь сегодня ночью именно он разденет меня… – вскидываю брови и ехидно улыбаюсь.
– Ну-ну, – тихо рычит Стивен, еле сдерживая хохот.
Делаю вид, что не замечаю убийственной иронии в его взгляде, и подхожу к двери, наслаждаясь удобной колодкой туфель.
– Ты вроде говорил, что нас ждут, – кладу ладонь на массивную бронзовую ручку.
– Подождут, – Стивен внезапно смахивает мои пальцы и придавливает меня спиной к стене.
Я даже вскрикнуть не успеваю, как его рот хищно накидывается на мой, а властный жёсткий язык мгновенно пробирается внутрь и лишает кислорода.
От ужаса я замираю с широко распахнутыми глазами и онемевшими руками, а он продолжает сминать мои беззащитные губы, грубо кусать их, смазывая идеальный глянец. Секунда. Вторая. Третья.
Разум перезагружается, и я делаю первую попытку вырваться. Мычу и тарабаню кулаками по широким напряжённым плечам, но Стивену будто всё равно. Он занят очень важным и ответственным делом: убедительно доказывает мне, что девятнадцатилетняя малолетка слишком сильно рискует, затеяв опасную игру с одним из главных хищников Бостона.
И только когда воздух в наших лёгких заканчивается, этот дьявол отпускает меня, чуть не рухнувшую от головокружения и белых мух в глазах. Зловещее торжество беззастенчиво светится на его лице. Он проводит ладонью по своим губам и одним движением стирает с них остатки моего блеска.
Я рвано дышу, срываясь в кашель, и дрожу всем телом, будто на меня только что вылили ведро воды вперемешку со льдом.
– Ты совсем охренел?.. – мой писклявый голос сипит и звучит так жалко, что самой смешно.
– Если в постели ты такая же деревянная, как в поцелуе, то, собственно, мне нечему завидовать. Бедному Итану досталось юное стройное… бревно, – Стивен по щелчку пальцев возвращает себе абсолютно невозмутимый вид и открывает дверь. – Выходи.
– Мудак… – проглатываю обиду и часто моргаю, лишь бы не разрыдаться в самый ответственный момент.
Щёки горят, растерзанные губы болезненно пылают, а затылок, кажется, вообще разворотило взрывной волной кошмара наяву. Дрожащими пальцами придерживаю подол платья и, сгорбившись, плетусь следом за человеком, чьей смерти желаю чуть ли не больше, чем отмены свадьбы.
Начав спускаться с лестницы, заставляю себя глубоко и медленно дышать. Нужно успокоиться.
Стивен вдруг оборачивается и осматривает меня:
– Ты забыла про украшения.
– Нет, не забыла, – из последних сил выдерживаю его хмурый взгляд. – Просто не захотела надевать.
Он равнодушно пожимает плечами и продолжает спускаться. Я выдыхаю и двигаюсь следом чуть более расслабленно.
Последняя надежда на отмену торжества рассыпается в пыль, когда среди собравшихся внизу я замечаю Итана. Не знаю, сам он приехал или его привезли, но выражение его лица безо всяких слов демонстрирует максимальный уровень недовольства и вселенское раздражение.
Он окидывает меня неприязненным взглядом и, крепче сжав в ладони стакан с крепким алкоголем, отворачивается.
– Реми, – оскаливается Картер-старший. – Ты похожа на настоящую принцессу. Выглядишь чудесно!
– Спасибо.
– Оказывается, Стив умеет не только выбивать долги, но и выбирать свадебные платья!
Я ошарашенно вскидываю подбородок, но Стивен уже раздражённо кривится:
– Чушь. Мой помощник просто заказал самый дорогой вариант из каталога.
– Доченька… – за спинами охранников мелькает отец, но под строгим взглядом Дэвида Картера ему не позволяют ко мне приблизиться.
– Пора начинать. Итан, будь добр, прекрати вести себя, как последняя задница, и подай руку невесте.
Итан залпом допивает алкоголь и со звоном опускает стакан на стеклянную консоль. От его молчаливого бешенства мне не по себе. Ничего хорошего от этой свадьбы мы не дождёмся…
– Привет, – бросает он и демонстративно поднимает локоть.
Я сглатываю подступающую панику и осторожно опускаю ладонь на гладкую ткань чёрного смокинга.
Мы выходим из гостиной через распахнутые двери в ту часть дома, где я ещё никогда не была. С каждым шагом дышать всё сложнее. Я почти ничего не слышу за бешено бьющимся в висках пульсом.
Длинный коридор с высоким потолком никак не хочет заканчиваться, а мои ноги уже совсем ватные и перестают меня слушаться.
Итан зло сопит и не обращает никакого внимания на то, что мне приходится чуть ли не бежать, чтобы не отставать от него. Я близка к тому, чтобы закричать, но наш путь внезапно завершается перед широкой дверью, которую один из бесчисленных телохранителей бесшумно открывает перед нами.
Вот и всё, мисс Адамс. Занавес. Титры. The End.
Глава 10
Реми
– …Согласны ли вы, мистер Итан Картер, взять мисс Реми Адамс в законные жёны? – голос пожилого мужчины в строгом тёмно-сером костюме и угловатых очках в тонкой оправе доносится до моего сознания будто из соседней галактики.
– Согласен, – небрежно выдаёт стоящий слева от меня шатен в неправдоподобно дорогом иссиня-чёрном смокинге и белоснежной сорочке.
Мужчина кивает и продолжает:
– Согласны ли вы, мисс Реми Адамс, взять мистера Итана Картера в законные мужья? – его речь звучит торопливо и нервно, а классические фразы церемонии бракосочетания кажутся мне слишком короткими.
Пытаюсь открыть рот и что-то ответить, но язык панически прилип к нёбу, а меня так трясёт от ужаса происходящего, что челюсти свело до невыносимой боли.
– Мисс? – повторяет незнакомец, лихорадочно оглядывая меня и присутствующих за моей спиной.
Я с неимоверным трудом сглатываю колючий ком в горле и сипло выдаю шёпотом:
– Согласна…
– Властью, данной мне штатом Массачусетс, объявляю вас законными мужем и женой, – тараторит мужчина.
«Вы приговариваетесь к смертной казни без права на помилование!» – слышу я. По вискам ледяной кувалдой долбит пульс, гортань от накатывающей паники болезненно сжимается, и я не могу нормально вдохнуть.
Новоиспечённый муж подводит меня к огромному дубовому столу, на котором белеют какие-то непонятные документы. Ставит свою размашистую подпись, суёт мне тяжёлую перьевую ручку и как ни в чём не бывало смотрит на наручные часы, словно мы присутствуем не на собственной чёртовой свадьбе.
Мои ладони за недолгое время церемонии успевают вспотеть и заледенеть, хотя Бостон накрыло немилосердной жарой. Кое-как сжимаю гладкий металлический корпус и дрожащей рукой с трудом вывожу подпись, ощущая с десяток пристальных взглядов на моём пылающем затылке.
– Можете обменяться кольцами, – лепечет мужчина и торопливо укладывает бумаги в кожаный кейс.
Я снова опускаю взгляд на стол и замечаю два золотых украшения: мужское кольцо широкое – в треть фаланги – и гладкое. Женское – тонкое, с круглым бриллиантом карат в двадцать, не меньше. Итан грубо дёргает к себе мою ладонь, подхватывает со стола кольцо и чуть не ломает мне безымянный палец, резко насаживая символ своей вечной любви. Только чудом я сдерживаюсь от крика боли, закусив губы, и судорожно цепляю свободной рукой его кольцо. Картинка перед глазами плывёт, но я каким-то чудом умудряюсь метко завершить это низкопробное цирковое шоу.
– Вы можете быть свободны, – откуда-то из-за спины раздаётся ненавистный баритон моего теперь уже свёкра, и работник мэрии без промедления исчезает за широкими спинами охраны.
В просторном помещении остаёмся мы с Итаном, его и мой отцы, Стивен Картер и полдюжины хмурых телохранителей.
– Мы закончили? – мой новоявленный муж, от которого меня откровенно воротит, несмотря на его привлекательную внешность, нетерпеливо переминается с ноги на ногу.
– А что, мы помешали твоим планам на вечер? – едко усмехается его папаша.
– Типа того, – Итан скрещивает руки на груди и раздражённо кивает в мою сторону: – Ты потребовал – я приехал. Подписи стоят, кольца надеты. Мне пора.
Хочу провалиться сквозь землю. Никогда в жизни не сталкивалась с таким безумным объёмом пренебрежения, как в этой отвратной семейке всего за неделю. Бросаю взгляд на Стивена. Сейчас он – образец самого скучающего человека на свете: стоит, подперев плечом стену, и что-то листает в… моём айфоне! Судорожно вспоминаю, есть ли там что-нибудь запретное для чужих глаз, но почти сразу отмахиваюсь от этой затеи, ведь никоим образом не могу повлиять на его свинское отношение ко мне.
Лицо вспыхивает при мысли о проклятом поцелуе, и я с трудом вырываю себя из свежего воспоминания обратно, в суровую реальность.
– Нас ждёт праздничный ужин.
– Это обязательно? – кривится Итан.
– Разумеется, – его отец подаёт знак охране.
Не понимаю, почему мы даже по хорошо защищённому дому передвигаемся в сопровождении мини-армии.
Вся процессия неспешно перемещается обратно в гостиную к нарядно сервированному столу. Как по команде, мы занимаем места всё в том же порядке: во главе – Дэвид Картер. Справа от него – Стивен и мой отец. Слева – Итан и я. Неожиданно ещё четверо мужчин из числа охраны усаживаются на свободные стулья.
Картер-старший несказанно доволен происходящим, и это без труда читается на его лице с мелкими морщинками вокруг глубоко посаженных голубых глаз и жёстко очерченной линии рта. Он идеально выбрит, а зрелая кожа в меру тронута летним бостонским солнцем.
Несмотря на возраст, глава семейства в хорошей форме: ни обрюзгшего живота, ни прихрамываний. Дэвид наверняка занимается в спортзале. Походка бодрая, плечи широкие и мужественно обтянуты дорогой тканью светло-голубой рубашки. Классический шуга-дэдди, если не брать в расчёт степень жестокости его манеры вести дела. Хотя подозреваю, что многим молодым охотницам за богатством глубоко плевать на суть источников дохода семьи Картеров.
На этот раз Марии помогает тощий парень в строгой униформе. Он внимательно следит за жестами и знаками Картера-старшего и бесшумно передвигается вокруг стола.
В моём бокале уже искрится шампанское, хотя я, мягко говоря, не в духе для ещё одной порции алкоголя. Дэвид тоже плавно покручивает пальцами тонкую ножку высокого фужера. У остальных присутствующих за столом – крепкий алкоголь в приземистых хрустальных бокалах.
– За молодых, – звучит властный хрипловатый голос моего свёкра. – За крепкое и плодотворное слияние семей Адамс и Картер.
– За молодых, – вторят улыбающиеся охранники.
Остальные лишь молча поднимают напитки. Мягкий звон немного облегчает обстановку. Я отпиваю совсем чуть-чуть и опускаю глаза в тарелку, наполненную лёгким салатом из овощей и морепродуктов.
– Итан, когда ты планируешь перевезти Реми в свой дом?
– Примерно никогда, – огрызается он отцу.
Тот недовольно вздыхает и выпрямляется, упираясь лопатками в высокую спинку стула:
– Мне казалось, мы с тобой пришли к вполне определённому раскладу.
– Реми не будет жить в моём доме. Там живёт Саманта!
Глава 11
Реми
Вау. Вот так просто.
Теперь понимаю, почему Стивен рассмеялся мне в лицо, когда я упомянула первую брачную ночь. У меня её не будет. Не знаю, какое чувство сильнее: уязвлённая женская гордость или мгновенное облегчение.
– Плевать на Саманту, – уверенно продолжает Дэвид. – Я жду внуков от тебя и твоей жены. Год. Максимум – два. Заканчивай со своей потаскухой и принимайся за нормальную семейную жизнь.
– Она не потаскуха! Она моя женщина! – Итан уже вовсю рычит в ответ на указания отца, а мне становится не по себе при мысли о поспешной беременности.
Какие, к чёрту, дети? Мне самой всего девятнадцать! Я хочу получить высшее образование, пожить в удовольствие, покататься по миру! А не зависнуть на цепи около младенца в окружении подгузников и бутылочек.
– Твоя женщина сидит справа от тебя, – железобетонному спокойствию Картера-старшего остаётся только позавидовать, потому что меня уже вовсю снова подколачивает. – Стоит проявить к ней должное уважение.
– Этот брак – бумажная фикция. И таковым останется! Я в твои династические игрища вляпываться не собираюсь! – Итан кивает в сторону Стивена и буквально выплёвывает следующую фразу: – У тебя для этого есть – вон – твой любимчик!
Если «любимчик» сейчас выхватит из-за пояса ствол и пустит Итану пулю в переносицу, я даже не удивлюсь.
Но вместо пули на стол с размаху приземляется тяжёлый кулак Дэвида. Подскакивают все: и присутствующие, и посуда с приборами. Естественно, кроме Стивена. Он – эмоциональная ксерокопия папаши. Наверное, нытьё Итана для него – нечто похожее на комариный писк: незначительное и слегка надоедливое. Стивен отпивает немного виски и отправляет в рот вилку с хвостиком розово-оранжевой креветки. По ощущениям он всех своих недругов съедает точно так же: легко и непринуждённо.
– Лимит моего терпения исчерпан, Итан. У тебя неделя, чтобы привести в порядок личную жизнь. Дальше начнутся реальные санкции. Можешь проваливать.
Стул слева от меня с грохотом отодвигается, и мой новоиспечённый муж в гробовом молчании покидает роскошную гостиную особняка Картеров.
Чувствую, как эмоциональные качели вновь выбивают землю из-под моих ног. Почему?! Я же равнодушна к Итану! Я ведь даже рада, что сегодня ночью не лягу с ним в постель! Но мне одновременно так горько от мысли, что я ему ненавистна. Я такая же жертва обстоятельств, как и он! Неужели нельзя было проявить хоть немного понимания и не выставлять меня бездушным элементом интерьера настолько откровенно и беспощадно в присутствии дюжины человек?..
– Реми, дорогая, ты с нами?
– Ч-что?
Дэвид терпеливо улыбается. Его сдержанный гнев, кажется, не распространяется на новоявленную невестку.
– Я говорю, пересядь поближе. Не люблю, когда рядом со мной пустуют стулья.
– А… Конечно.
Подхватываю складки платья и сдвигаюсь на место Итана. Теперь Стивен чётко напротив меня.
– Прошу извинить моего младшенького. Он немного перенервничал, через пару дней придёт в себя.
– Думаю, время для второго тоста, – ухмыляется Стивен. – За здоровье и красоту молодой жены Итана.
Его слова поддерживают возгласы других мужчин, а я закашливаюсь от неожиданности, и бокал шампанского из моих дрожащих пальцев неловко выскальзывает на скатерть. Пенистая жидкость стремительно пересекает стол и… Стивен резко отодвигает стул, чтобы не намокнуть.
– Тебе не понравился тост? – серые глаза источают арктический холод.
– Простите… – я вздрагиваю и виновато опускаю плечи, не имея больше сил для сражения с этими людьми. – Я нечаянно. Простите.
Дэвид подаёт знак официанту и в очередной раз вздыхает:
– Всё-таки вы вынуждаете меня наблюдать рядом с собой пустое место. Стивен, будь добр…
– Как скажешь.
Дождавшись, когда юноша в униформе перенёс приборы и тарелку, старший сын Картера приземляется справа от меня и тут же принимает расслабленно-непринуждённую позу хозяина жизни.
– Реми, мне кажется, или тебе некомфортно в нашем окружении? – Дэвид не оставляет попыток разговорить меня.
– А как мне должно быть, по-вашему? – поднимаю глаза и отчётливо ощущаю, как они болят от напряжения.
– Как? Сотни бостонских красоток мечтают сидеть на твоём месте! Готовы на всё, лишь бы обрести покровительство и силу фамилии Картер.
– К сожалению, никогда не входила в их число.
– И тем ироничнее, что привилегия оказаться частью нашей семьи досталась тебе вот так! – Дэвид звонко щёлкает пальцами в воздухе. – Ты ни капельки не рада?
– Я не просила никаких привилегий, мистер Картер, – чувствую, как хожу по тонкому льду, но жажду высказать всё, что думаю, пока остатки моего самообладания подкреплены градусами игристого вина. – Знаете, сложно радоваться, когда в вашу семью меня буквально втащили за волосы, – бросаю негодующий взгляд в сторону Стивена, но тут же зажмуриваюсь.
– О… – Дэвид неожиданно мягко смеётся и по-отечески накрывает мою ладонь своей. – Прости моего старшего сына. Он в то утро слегка переусердствовал и глубоко в этом раскаивается.
– Разумеется, – Стивен саркастично скалится, а его охранники отводят в стороны смеющиеся глаза.
– Если, как вы говорите, сотни других девушек жаждут заполучить фамилию Картер по доброй воле, почему вы решили принудить к этому шагу меня? – поджимаю губы и в открытую кидаю вызов свёкру. Терять мне, судя по всему, особо нечего.
Его прищур вспыхивает от удовольствия, и Картер-старший кивает моему отцу:
– Джордж, не желаешь ли поведать дочурке эту захватывающую историю, м?
– Папа? – я чувствую зловещий подвох и пристально слежу за движениями отца.
Он резко отводит взгляд и несколько секунд смотрит в пустоту, с силой сжимая челюсти.
– Ну же, Адамс. Она имеет право знать, почему всё случилось как случилось.
– Папа, пожалуйста… – у меня перед глазами всё расплывается от накатывающих слёз отчаяния и усталости.
Справа раздаётся ироничный полусмех-полувыдох, и столовый нож в моём кулаке предупреждающе позвякивает о край тарелки.
– Давай я начну, Джордж. А то вдруг ты забыл, с чего всё началось, – Дэвид с наслаждением отпивает немного виски, аппетитно причмокивает губами и заговорщицки склоняет ко мне голову: – Полгода назад твой отец пришёл ко мне за кредитом на значительную сумму. Сколько ты просил, Адамс?
Я замираю, боясь услышать ответ. Двадцать миллионов? Пятьдесят?
– Сто семьдесят, Дэвид, – хрипит отец.
У меня темнеет в глазах от ужаса.
