Анастасия Завитушка
Бегущая в тумане
Минуты две-три я наблюдала, как телефонный провод размеренно болтается в воздухе, стараясь разглядеть второй оборванный конец. Так ничего и не увидев, принялась разглядывать туман. Это ведь необычный туман. Слишком густой, как снег. А для чего нужен такой туман? Чтобы кого-то спрятать? А может это вовсе и не туман?
Пальцы согрелись. Я отмотала ещё три кольца от троса и принялась спускаться дальше, не снимая перчаток. Даже если руки соскользнут, у меня страховка. Я пожалела, что не взяла с собой бутылку воды. В горле начало пересыхать. Наверное, из-за воздуха.
Четвертый ярус преодолела налегке, следом пятый. Оказавшись на шестом, я очутилась в области скоплённых сгустков прохладного пара. Сразу стало намного холоднее. Не зря я оделась как на зимовку. Добравшись до шестого яруса, где болтался оборванный провод, я почувствовала радость и прилив энергии. Осталось только отыскать продолжение провода. Он обязательно должен быть где-то приколочен к брусьям. Я ухватилась за болтающийся кусок резины с медью. Взглянула на кончик. Из чёрного провода торчали в разные стороны два разноцветных; красный и зеленый, как будто их кто-то разгрыз. А вот второго конца нигде видно не было. Я даже спустилась на уровень седьмого яруса, обследовав все брусья, но так ничего и не нашла. Запыхавшаяся и злая, принялась усердно соображать, что делать дальше; спускаться ниже или вернуться? Есть вероятность что провод открепился и болтается где-то ниже.
Я посмотрела вверх. Боже, я проделала такой путь! Дом казался размером с кукольный. Посмотрела вниз. До поверхности тумана приблизительно ещё ярусов десять-двенадцать. Отсюда никак не сосчитать. Хватит ли длины троса? Получится ли у меня потом подняться обратно? Я снова уселась на перекладину, свесив ноги и дав себе отдохнуть. Мышцы ещё не болели, но я уже ощущала неприятную пульсацию в икрах и в бёдрах. Ладно! Была не была! Спускаюсь. Отыщу провод, значит сорву куш. Нет, значит буду придумывать другой план по спасению. А кто тебе сказал, что даже если тебе посчастливиться отыскать второй конец, да ещё и починить его, телефон вообще заработает? Может там целые линии оборванных проводов? Может это просто всё муляж? Хм, зачем кому-то проводить телефон на такую верхотуру, да ещё и ненастоящий?
Я преодолела восьмой, девятый и десятый ярусы, прежде чем грудь сковала непереносимая боль. Разряженный воздух. Всё дело в нём. Наверняка в доме установлены специальные кондиционеры, стабилизирующие воздух, поэтому там это не ощущается так остро. Я постаралась дышать размеренно полной грудью. Осталось ещё десять ярусов и возможно я доберусь до земли. Да, я и впрямь лелеяла эту надежду. Боже, пусть под туманом окажется настоящая земля! Аминь.
Следующие ярусы я преодолевала на автомате, стараясь игнорировать боль от заноз и ноющие мышцы. Как же глупо окажется, если до земли какие-то считанные метры, а я столько времени провела в этом доме, как заточённая принцесса, ждущая прекрасного принца, даже не пытаясь спастись.
На плече осталось всего шесть или семь колец троса, когда я спустилась на последний видимый ярус, подножья которого тонули в белом непроницаемом море. Продолжения оборванного провода так и не нашлось, только редкие торчащие гвоздики из брусьев, свидетельствующие, что он там когда-то был.
Туман пугал. Это правда. Сквозь него не было видно ничего. А до дома так далеко. И я ещё хотела спускаться ниже. Как только я окажусь внутри, в тумане, я даже собственных рук не увижу. Я наклонилась, держась крепко одной рукой за брус и стянув с другой перчатку зубами. Ладонь сразу ощутила неприятный холод. А я ещё даже не коснулась тумана. Который источал смертоносный холод. Как во время утренней дымки в сильные морозы. Ладонь коснулась поверхности облака. Прошла насквозь. Холодно. Если я решусь туда спуститься мне нужно будет одеться намного теплее и взять фонарик… и ружьё.
Я не торопилась подниматься. Нужно было передохнуть. Обратный путь будет труднее и дольше, без сомнений. Мне придётся подтягиваться, как в ранние годы мы подтягивались на турниках. Н-да, я конечно погорячилась, что спустилась сюда без всего. Нужно было взять с собой хотя бы еду. Лишние калории уж точно не помешали бы. Можно даже было приготовить сладкий чай в термосе.
Я посмотрела вверх, понимая, что сил осталось немного, а подниматься придётся долго. Или я могла бы рискнуть и войти в туман. Может там метр до земли? Переминаясь в нерешительности, я раздумывала как мне быть и как узнать, что внизу? Лезть туда самой, казалось безумием. Поэтому я открепила с талии карабин, размотала трос, удерживающий мою талию и зад крепкой хваткой и бросила его в туман, ожидая услышать звук удара металлического карабина о землю. В тросе оставалось примерно метров пять или шесть, но он просто повис, как дохлая змея.
– Чёрт!
Значит, это немыслимая башня уходит дальше. Я подтянула трос обратно, обмоталась им как прежде, защёлкнула карабин спереди и принялась карабкаться обратно.
Ни починенного телефона, не найденной долгожданной земли. Только боль от заноз и ноющие мышцы. Вот чего я сегодня добилась.
2
Конечно, с моей стороны было абсолютно абсурдно спускаться. Я это поняла уже на пятнадцатом ярусе. Руки просто отказывались подтягивать моё измождённое тело вверх. Ещё этот тяжёлый трос тянул вниз. И зачем мне вообще понадобилось чинить этот чёртов телефон? Сразу же было понятно – пагубное дело. Я снова села на перекрещенные брусья, переводя дыхание. Грудь по-прежнему сдавливало, но пока было терпимо, по сравнению с уставшими руками. Ладони буквально жгло. Предплечья одеревенели. Кисти, казалось, вот-вот не выдержат и отвалятся. Ой, наивная, надо же было такое учудить! Дыша глубоко, я закрыла глаза и обхватила руками брус, как любимого мужчину и постаралась расслабиться.
Как это часто бывает воспоминания нахлынули неожиданно. Мне вспомнился мужчина, красивый. У него был выразительный взгляд, карие глаза и просто невероятная улыбка. Я его любила, только забыла его имени. Помню… как ласково звала его Кудряшкой. Один яркий момент крутился в голове постоянно. Кудряшка был одет в тёмные джинсы и клетчатую синюю рубашку. Он что-то говорил мне смешное и мы оба смеялись. Помню, как он протягивал мне руку, а я в ответ протягивала свою. Помню нашу дочь. Помню её имя. Лея… Моя Лея. Она была похожа на папу. Такая же красивая, кудрявая, и взгляд такой же выразительный. Где же вы теперь?
Одинокая крупная слеза скатилась по щеке, в носу засвербело. Я мигом протёрла лицо. Ещё не хватало обморозить кожу. Нужно возвращаться. Скоро закат. Похоже я потратила на это неблагодарное занятие часа три или больше. И потрачу ещё столько же. Не хочу карабкаться в темноте. В темноте просыпаются монстры.
На пятом ярусе от дома я осознала, что больше не могу карабкаться. Всё. Силы закончились. Ещё пару движений и я просто рухну, повиснув на конце троса с переломанным позвоночником, ведь наверняка трос закрепила неправильно, и буду болтаться из стороны в сторону пока не помру. Не помогла и получасовая передышка. Солнце уже подкрадывалось к краю белого полотна. Скоро сядет. И будет темно. А луна не взойдёт, потому что её здесь нет.
– Ладно, сейчас я соберу оставшиеся силы в кулак и буду карабкаться не переставая, – сказала вслух, стараясь заставить себя смотивироваться. Подумала о шоколадке, которую сразу же съем, как только нога переступит порог дома. Желудок аукнулся протяжным урчанием. Я ведь ничего не ела весь день, не считая утреннего бутерброда с колбасой и сыром. Выпрямилась, ухватилась руками за горизонтальную перекладину, упёрлась коленями в брус и подтянула себя наверх с громким стоном. Снова выпрямилась и проделала то же самое. Тело моё превратилось в тугую пружину, не желающее поддаваться импульсам мозга. Ослабленные руки соскользнули с бруса, и я полетела вниз ещё до того, как осознала, что произошло. Громкий крик разлетелся эхом на далёкое расстояние, будто кричала не я, а кто-то другой. Пролетела два яруса, прежде чем смогла ухватиться руками за перекладину. Трос упал с плеча и полностью размотался. Ну вот, теперь всё начинать заново.
Закинула ногу на перекладину. С первой попытки не вышло. Зато со второй – удача. Перевернулась и полностью улеглась на широкую балку. В этот момент я готова была остаться здесь и просто лежать. Но это было бы безумием. Я замёрзну уже через пару часов. Привела дыхание в норму, села и, шмыгая носом, принялась сматывать трос обратно. Солнце почти село. Ещё одна такая оплошность и мне уже не вернуться. Я решила, что буду отдыхать на каждом ярусе, чтобы больше уж точно не свалиться. Боже, не знаю, как мне удалось преодолеть оставшиеся этажи. С молитвой. Уже в темноте. В слезах. А когда руки схватились за перила веранды, даже не поверилось. У меня получилось!
Я перекинула трос на пол. Мешком перевалилась через перила. Но отдыхать рано. В сидячем положении размотала и отцепила трос и только после этого неуклюже поднялась, и зашагала в дом. Дрова, естественно, прогорели. Вода в чайнике остыла. Как я и хотела, первым делом съела шоколадный батончик. Запила водой прямо из чайника и только потом разделась. Пришлось потратить минут десять на растопку печи, но это того стоило. Дом сразу наполнился теплом. Легла в кровать в чём была одета, с головой укрылась одеялом, уснула, как только голова коснулась подушки.
Проснулась посреди ночи. Поднялась. Хотелось попить. Дрова в печке почти прогорели. Сквозь поддувало виднелся лишь маленький дотлевающий красный уголёк. Но, прежде чем мои ноги ступили на пол. Я в ужасе подтянула их обратно. Господи! Весь пол в тумане! Он и сюда добрался! Я не понимала, что делать, бесцельно мечась по кровати туда-сюда, как загнанный в угол зверёк, словно это был не туман, а лава. Нет, только не это. Я видела и не верила своим глазам. Туман поднимался выше, съедая всё на своём пути. Я забилась в угол кровати, уверенная наверняка – всё, что попадает под белое покрывало – исчезает; дверца печки, ножки стула. Туман заполнял дом, как ядовитый газ. И я не могу никуда убежать. Не придумала ничего лучше, как укрыться одеялом с головой. А туман продолжал подниматься. Уже скоро он заполонит весь дом. И я вовеки исчезну в нём.
