Эликсиры дьявола – Эрнст Теодор Амадей Гофман

Перед нами древнейший Вечный город – Рим (ну мы то знаем куда ведут все дороги). Наше знакомство начинается с Францискуса, который отдан матерью на попечение в храм. Дитя греха, в дальнейшем, он не по своей воле становится монахом. В целом его будущее предопределено, искупая погрешность своего рождения и повинности своего отца, вся жизнь его должна быть посвящена искуплению.

Но измученный вожделением, он сходит с верного пути. И что становится тому виной? Лик молодой божественно красивой девушки или глоток дьявольского напитка, обращающий твою кровь и душу в черноту, останется загадкой.Францискусу (и нам, читателям) предстоит убедиться, как ничтожны мала сила и воля человека, если высшие сверхъестественные силы – Зло, приложило руку к твоей погибели. Словно игрушка, болтаясь в водовороте грехопадения и темных стихий, герой познает насколько может пасть человек и как далеко могут завести желания, покоившиеся в глубинах подсознания. Попасть в ловушку, где каждый твой шаг сопровождает тень – твой дьявольский двойник, твой спаситель или губитель. И только оказавшись на дне, Францискус сможет понять где явь, где фантазия, а где кошмарный сон. А кончится ли он, поставив точку в череде проклятий, увидим после.Мое упущение, что когда душа требует прочесть про загадочные расследования, поиски гениального злодея и чтобы все это непременно было посыпало мистикой и ужасами, я обращаюсь преимущественно к современной литературе, напрочь забывая о таких бессмертных шедеврах, как «Эликсир Сатаны». Мне ранее посчастливилось ознакомиться с «Монахом» Льюиса, который не только вскользь упоминается на страницах романа, а так же является вдохновением для Гофмана. Известный факт, что «Эликсир» – пародия, написанная под влиянием данного произведения. И как насмешлива судьба, что Генрих Гейне, прочитав роман одарил его наивысшей похвалой и в сравнении, признал „Монаха“ Льюиса слабым.

Подарив миру образец готического романа, автор почти в каждом своем произведение затрагивает тему двойничества – второго "я", которая была очень популярная для литературы в эпоху романтизма и находит свои корни в античности. И Гофман был бы не самим собой, не добавив кругом насмешку. Поэтому после прочтения решать вам, реален ли двойник на самом деле или это плод галлюцинаций главного героя, который обезумев напрочь, потерял связь с реальностью. Вполне вероятно, что дурман и провалы в памяти, сделали его Творцом всех злодеяний, что куда страшнее, чем промысел злых сил, снимающих с тебя вину.

Что это была за книга! Хорошо, что у меня в анамнезе уже оказалась Анна Радклиф, потому что романтика Гофмана бьет прямо в сердце – и другие жизненно важные органы. Это не та восхитительно-розово-воздушная романтика, когда два прекрасных во всех отношениях существа движутся друг к другу на крыльях любви. Здесь все – по суровым и даже иногда безжалостным законам жанра.

Началось все (помимо очень обстоятельной статьи об особенностях жанра и прозы Гофмана) с обращения издателя к своему «благосклонному читателю». И я не могла не воскликнуть «Да, да – это я, здравствуйте!» Думаю – стоит немного это учитывать, что автор и издатель надеялись именно на благосклонного читателя, и все-таки стоит хоть немного благосклонности накопить. Потому что ждать рождественской сказки не стоит – встретит читателя буквально эпическая битва за человеческую душу с самим…

Так или иначе история будет крутиться вокруг одного персонажа… К своему стыду, после всего пройденного пути я забыла его мирское имя (…Францеско? Их же всех в своем роду так или иначе звали Франческо…). Поэтому, думаю, можно называть его брат Медард – так как он выразил горячее желание служить… Кому? И тут – начинается интересное. Скажу еще, что началось все – с совершенно невероятных и величественных описаний фамильного поместья, монастыря, иконы… Словно на твоих глазах словесно возводится готический собор.

Да и герой при знакомстве предстает таким – благостным и возвышенным, буквально переполненным этой благодатью. Но первым звоночком постучалась – гордыня. Новоиспеченный брат буквально напитывается собственной значимостью и влиянием своих проповедей на прихожан. Что начинает тревожить его наставников. Ну а потом – и появляется «эликсир Сатаны». Не буду спойлерить, что это, тут все немного связано с легендой о святом Антонии…

В этой точке я грешным делом подумала, что столкнусь со своим любимым видом «мистической» литературы, когда – люди сами прекрасно проложат себе и близким дорогу в ад. Брат Медард – так точно. Но – я забыла, с кем я связалась! Так что – будет все: и возлюбленная, буквально гений чистой красоты Аврелия (порой настолько эфемерная – что казалась плодом воображения) , и сны, и бодрый карлик-парикмахер, и призрак… Ну и конечно – двойник. Кто интересуется темой двойничества (еще их называют доппельгангерами), эта книга – просто канон. Показалось – что герой буквально вытолкнул что-то из себя, явив это воплоти. Но не могу смело сказать, что это были его пороки, потому что решать, кто тут «темный двойник» – предстоит читателю.

Невероятно долгое и насыщенное это было путешествие, полное – как неожиданных (и немного даже театральных) поворотов, так и долгих покаяний или ковыряния в черном пупке души… Некоторые моменты были затянуты и сбивали настрой – особенно сбил меня первый эпизод с «человечком» Петером. И вряд ли все повороты и неожиданные события затронут настолько глубокие струны души современного читателя, как надеялся автор. Я преклоняюсь перед гениальной рецензией, которая предлагает воспринимать творение Гофмана как симфонию в прозе. Включите какую-нибудь из фуг Баха – и вы услышите то готические звуки, забирающиеся через пятки до самого сердца, то почти пасторальные мотивы, то повторяющиеся куски. И – все встанет на свои места.

Две еще у меня мысли осталось. Посередине «манускрипта брата Медарда» внезапно врывается «манускрипт художника» (поймет тот, кто читал). И – эта часть понравилась мне чуть ли не больше всего! Это – такой концентрированный мясной бульон «хроник падения одного рода» – еще и с перцем! И – не могу не отметить прекрасные и всеобъемлющие сноски, которые поясняли буквально все потенциально непонятные моменты и шероховатости: от небольших ошибок автора до исторических личностей. А особенно ценны – пояснения за сами аллюзии, какие-то характерные черты жанра и творчества, и даже: влияние Гофмана на Гоголя или карточные мотивы романтизма, перекочевавшие в «Пиковую даму»…

Такое вышло чтение – словно готическая фуга, обволакивающая, хватающая ледяными пальцами или пробегающая по нервам. А еще и – познавательная. Было – и тяжеловато, и (исключительно местами) нудновато – но конечный итог того стоил. Пускаясь в это – романтико-готическое изо всех сил – путешествие, обязательно помните: что автор и издатель очень ждут – благосклонных читателей.

Ничего этого не было – без начитки Евгения Терновского. Это было – просто восхитительно! Вот такая крепкая и самодостаточная классика с сильным мужским персонажем – это прям его! А его превосходный тембр еще больше погружает в эту готическую атмосферу классической фуги. И даже незабвенный «пОслушник» уже бесит меня меньше. Голос Евгения Терновского был просто создан – чтобы вдохнуть жизнь в брата Медарда и эту восхитительную историю.

Не желаете ли отведать ароматного, сводящего с ума, вкусного и бодрящего эликсира? Не бойтесь. Вас только лишь доведет до безумия испепеляющая изнутри жажда. Страшная и неутолимая жажда. Тщеславие, гордыня, чувственность, злость, зависть – всего лишь. Испить вина и стать победителем мира или рухнуть в преисподнюю. Всего лишь. И когда часы пробьют полночь – чары не начнут рассеиваться, Щелкунчик не превратиться в Принца, и Мышиный Король не будет побежден. Восхитительный Гофман – он в очередной раз пугает, напускает морок и с пугающей достоверностью заглядывает в душу. Этот роман написан в стиле немецкого романтизма начала 19 века: да-да, того самого, родоначальниками философии и эстетики которого были Тик, Фихте и братья Шлегели. Но Гофман даже постулат о социальном освобождении личности и дуализме мира выписал в своем стиле, он буквально расщепил не только мир бытия на жизнь в монастыре и мир за стенами монастыря, но и душу – на я духовное и я плотское. О, да! Извечная борьба добра и зла. Но борьба не абстрактная, не завуалированная под непонятные поступки и фантастически нереальные характеры, а борьба вполне конкретная и очень узнаваемая даже в наше время, в условиях современных реалий. Тема искушения и нравственной чистоты – кто кого. Готика говорите? Да нет, оглянувшись можно увидеть этот мир вокруг. Безумие в которое увлекает обратная сторона я, оно ведь, в сущности, и не заметно, это вокруг Медарда находятся чудаки и дураки, а он-то, он-то предназначен для самого лучшего. Пьянящий аромат сатанинского вина дурманит голову и воздух вокруг, засевает своими спорами благодатный материал и уже непонятно кто есть кто, сколько вообще этих самых Медардов. Всё очень просто. История талантливого мальчика, которому был дан дар слова, но в духовной жизни которого первостепенное значение сыграло родовое проклятие, навсегда изменившее духовную жизнь рода, потому что, кровь, однако, не водица, и огненная отравленная лава бежит из поколения в поколение. История Вечного Жида или в нашем случае Художника. История юной девы Аврелии, воспламенившей страсть монаха, испившего дурманящее вино искушений. Все глубже и глубже по спирали – в самое пекло – спускается наш герой, монах Медард, все страшнее и страшнее его внутреннее безумие. И уже не вино служит переключателем между двумя я, а события и люди внешнего мира. Щёлк…щёлк…щёлк…возврата больше нет, даже покаяние оборачивается вознесением гордыни. Смерть – вожделение – смерть – вожделение…Возможно ли искупить вину рода искренним раскаянием…Но Гофман не был бы Гофманом, если бы в его книге не было парочки фриковых персонажей. Есть и тут такие: изумительный брадобрей Шенфельд/Белькампо, в какой-то степени и сын барона Гермоген тоже эдакий фрик.

В общем, не пей вина Гертруда …