Эрнст Гомбрих
Маленькая всемирная история

Полная версия

Глава 8
Неравная борьба

Между 550 и 500 годами до Рождества Христова в мире произошло нечто удивительное. Вообще-то я и сам не понимаю, как это случилось, но в этом как раз и заключается самое интересное: на азиатских возвышенностях, находящихся к северу от Месопотамии, уже давно жил один дикий горный народ. У него была красивая религия: эти люди поклонялись огню и Солнцу и думали, что оно постоянно сражается с тьмой и с темными силами зла.

Эти горцы звались персами. В течение многих веков они подчинялись ассирийцам, а потом вавилонянам. Но однажды им это надоело. Один знаменитый, отважный и мудрый правитель по имени Кир решил освободить свой народ от зависимости. И вот его всадники поскакали по равнинам Вавилонии. Жители Вавилона смеялись, глядя с высоты огромных стен на горстку воинов, которые хотели взять штурмом их город. Но хитрым и смелым персам во времена Кира повезло. Когда Кир стал правителем огромного царства, он первым делом отпустил на свободу разные народы. Поэтому и евреи смогли вернуться в Иерусалим. Ты знаешь, что это произошло в 538 году до Рождества Христова. Но Киру было мало его огромного царства, и он решил напасть на Египет. Сам он погиб, а Египет захватил его сын Камбис и сверг фараона. Так закончилась история египетского царства, продолжавшаяся почти 3000 лет. И так маленький персидский народ подчинил себе почти весь известный тогда мир. Но все-таки не весь. Грецию они еще не завоевали, хотя и собирались.

Это произошло после смерти Камбиса, во время правления великого персидского царя Дария: в Персидской империи, которая теперь простиралась от Египта до границ Индии, происходило только то, что он хотел. Он приказал проложить дороги, чтобы его приказы можно было быстро передавать во все регионы государства, а за своими главными вельможами – сатрапами – следил с помощью шпионов, которых называли «ушами и глазами царя». Дарий расширил свои владения до Малой Азии, до побережья, где стояли греческие ионийские города.

Греки совершенно не хотели становиться частью огромного царства и подчиняться правителю, издававшему суровые законы где-то в глубинах Азии. В греческих колониях жили в основном богатые торговцы, которые привыкли собираться вместе, обсуждать и решать все дела в своих городах. Они не хотели, чтобы персидский царь ими управлял, и не хотели платить ему налоги. Поэтому они восстали и выгнали персидских чиновников.

Персидские лучники^[39]

Греки, жившие в метрополиях, городах, которые когда-то основали эти колонии, – прежде всего в Афинах, – поддерживали их и отправили им на помощь корабли. Великий персидский царь – «царь царей», как его называли, – еще никогда не сталкивался с тем, чтобы какой-то крошечный народ смел противоречить ему, повелителю всего мира. С ионийскими городами в Малой Азии он разобрался быстро. Но этого ему показалось недостаточно, больше всего он был зол на Афины, вмешавшиеся в его дела. Он собрал огромный флот, который должен был разрушить Афины и захватить всю Грецию. Но этот флот попал в шторм, налетел на скалы и пошел ко дну. Царь, конечно, от этого пришел в еще бóльшую ярость. Рассказывали, что он приказал своим рабам каждый раз во время пира трижды напоминать ему: «Господин, помни об Афинах». Так сильно он был разгневан.

Дарий – король королей^[40]

Сражение греческих и персидских воинов^[41]

После этого он собрал новый могучий флот и отправил своего зятя воевать с Афинами. По пути они захватили много островов и разрушили много городов. И наконец они высадились совсем рядом с Афинами, у города Марафона. Там все огромное персидское войско вышло на сушу, собираясь двинуться на Афины. В нем было 70 000 человек, больше, чем жителей в тогдашних Афинах. Афинское войско было в семь раз меньше, всего 10 тысяч человек. Казалось, их судьба решена. Но все обернулось иначе. У афинян был отважный и умный полководец по имени Мильтиад, который долго жил под властью персов и хорошо знал, как они сражаются. А остальные афиняне понимали, за что они борются: за свою свободу, жизнь, за своих жен и детей. Поэтому они вышли на Марафонское поле и атаковали персов, которые этого совсем не ожидали. И греки победили. Многие персы были убиты. А те, кто остался в живых, бросились на свои корабли и уплыли.

Шлем греческого воина^[42]

Кто-то, пожалуй, после такой победы над столь сильным противником стал бы просто радоваться и ни о чем другом не думать. Но Мильтиад был не только храбрым, но и умным. Он увидел, что персидские корабли на самом деле уплыли не домой, а по направлению к Афинам, где почти не осталось воинов, а значит, город легко было захватить. К счастью, дорога до Афин по морю была длиннее, чем по суше. Кораблям приходилось огибать длинный мыс, но по суше его можно пересечь быстрее. И вот что сделал Мильтиад. Он отправил гонца, чтобы тот побежал как можно быстрее и предупредил афинян. Это и был тот самый знаменитый марафонский забег. Гонец бежал так быстро, что, выполнив поручение, тут же упал мертвым.

Но и сам Мильтиад со всем войском очень быстро пошел по той же дороге. И когда они уже стояли в гавани Афин, то увидели на горизонте персидский флот. Персы этого не ожидали. Они больше не хотели сражаться с такими храбрыми воинами. Они повернули домой, и так были спасены не только Афины, но и вся Греция. Это произошло в 490 году до нашей эры.

Можешь себе представить, как разъярился великий царь Дарий, услышав о поражении своих войск в Марафонской битве. Но он не мог сразу же предпринять что-то еще против греков, так как в Египте началось восстание, и ему пришлось отправить войска туда. Вскоре после этого он погиб, а перед смертью приказал своему наследнику Ксерксу обязательно отомстить грекам.

Ксеркс был жестоким и властным правителем, и ему не надо было предлагать такие вещи дважды. Он собрал войско, состоявшее из всех народов, подчинявшихся персам: из египтян и вавилонян, из персов и жителей Малой Азии. Все они пришли в своих национальных одеждах, со своим оружием, с луками и стрелами, со щитами и мечами, с копьями, боевыми колесницами и катапультами. Это было небывалое разношерстное собрание народов, говорили, что в войске Ксеркса собралось больше миллиона человек, и легко можно было себе представить, что произойдет с греками, когда они на них нападут. На этот раз Ксеркс сам отправился на войну. Когда его войско добралось до того пролива, где сегодня находится Стамбул, и стало переправляться через него по мосту, составленному из кораблей, поднялись большие волны, и мост никак не получалось укрепить. Ксеркс пришел в такую ярость, что приказал выпороть море плетьми. Но море не очень его испугалось.

Часть его огромного войска отплыла в Грецию на кораблях, а другая часть пошла по суше. На севере Греции спартанские воины вместе со своими союзниками попытались остановить их в узком ущелье, которое называлось Фермопилы. Персы потребовали, чтобы спартанцы отдали им свое оружие. «Придите и возьмите», – ответили спартанцы. «Наши стрелы, – угрожали им персы, – затмят солнце». – «Тем лучше, – ответили спартанцы, – мы будем сражаться в тени». Но один предатель показал персам тропу через горы, и они смогли окружить спартанцев. Все 300 спартанцев и 700 их союзников погибли в бою, но ни один из них не отступил, как и полагалось по их закону. Позже на этом месте был воздвигнут знаменитый памятник, на котором написали:

 
Путник, пойди возвести нашим гражданам в Лакедемоне,
Что, их заветы блюдя, здесь мы костьми полегли.
 

А жители Афин не потратили зря время, прошедшее после Марафонской битвы. Их новый хитрый и дальновидный правитель по имени Фемистокл снова и снова повторял согражданам, что такое чудо, как при Марафоне, происходит лишь один раз и если афиняне хотят и дальше сопротивляться персам, то им нужен собственный флот. И афиняне построили флот.

Фемистокл посадил на корабли всех жителей Афин – их, правда, тогда было не так уж много – и отправился с ними на маленький остров Саламин поблизости от Афин. Афинский флот стоял рядом с островом. Персидские воины подошли к Афинам по суше, вошли в пустой город, разрушили и подожгли его. Но афиняне, которые с берега Саламина видели, как горит их город, ничего не могли сделать. Тем временем появился и персидский флот, который собирался захватить Саламин.

Фемистокл^[43]

Союзники Афин очень испугались. Они хотели увести свои корабли, а афинян предоставить их судьбе. И тогда Фемистокл показал, каким он был хитрым и дерзким. Когда никакие уговоры не помогли и союзники Афин решили на следующее утро отплыть от острова, он тайно отправил Ксерксу посланца, чтобы тот передал царю следующее: «Нападай скорее, или союзники Афин ускользнут от тебя». Ксеркс решил так и поступить. Утром он двинул вперед свои мощные многовесельные корабли. И проиграл битву. Корабли греков были меньше, но быстроходнее. И сражаться на них в заливе рядом с островом было удобнее. Греки опять отчаянно дрались за свою свободу – с той же храбростью, которая за десять лет до этого принесла им победу при Марафоне. Ксеркс вынужден был наблюдать с высокого холма, как быстрые маленькие корабли греков таранили его тяжелые галеры и как его суда выбрасывало на берег. Удрученный, он приказал отступить. Так афиняне победили во второй раз и разбили еще большее войско Персидской империи. Это произошло в 480 году до Рождества Христова.

А вскоре объединенное греческое войско разбило персов и на суше в битве при Платеях. С тех пор персы больше никогда не нападали на Грецию. И это очень важно. Это не значит, что персы были хуже или глупее греков. Конечно, нет. Но я уже сказал, чем отличались греки от других народов. Если огромные восточные царства всегда опирались на традиционные обычаи и учения, даже если те совсем устарели, то в Греции, особенно в Афинах, все было наоборот. Почти каждый год греки открывали что-то новое. Там все постоянно менялось. И правители тоже менялись. Это испытали на себе великие герои Греко-персидских войн Мильтиад и Фемистокл. Сначала их воспевали, восхваляли и ставили им памятники, а потом обвиняли их, клеветали на них и изгоняли их. Это, конечно, свидетельствует не в пользу афинян, но такой уж был у них характер. Они всегда искали что-то новое, никогда не удовлетворялись тем, что есть, никогда не успокаивались! Поэтому жители маленьких Афин за сто лет после войн с персами добились большего, чем великие восточные царства за тысячу лет. Нас и сегодня волнует то, о чем они в то время думали, что рисовали, какие стихи писали, из-за чего переживали, о чем разговаривали молодые люди на рынке, о чем спорили старики во время заседаний совета. А как бы мы жили, если бы персы победили в 490 году при Марафоне или в 480-м при Саламине, я даже не знаю.

Глава 9
Два маленьких города в маленькой стране

Я уже рассказывал, что Греция, не склонившаяся перед огромной Персидской империей, находилась на маленьком полуострове и состояла из нескольких маленьких городов, где процветала торговля. На этом полуострове высились пустынные горы и простирались каменистые поля – местность, малопригодная для земледелия и скотоводства. Кроме того, жители Греции, как ты помнишь, принадлежали к разным племенам: на юге жили в основном дорийцы, а на севере – ионийцы и эолийцы. Люди в этих племенах имели схожую внешность и говорили на одном языке, просто на разных диалектах, и могли хорошо понимать друг друга, если хотели. Но часто они этого совсем не хотели. Как это обычно бывает, племена, жившие совсем рядом, не могли между собой договориться. Они насмехались друг над другом, а на самом деле просто каждый завидовал соседу. В Греции не существовало одного царя и единого управления, каждый город был отдельным государством.

Но кое-что все-таки связывало всех греков: общая вера и спорт. И как ни удивительно, они не существовали по отдельности, спорт и религия были у них тесно связаны. Например, в честь царя богов Зевса в его святилище каждые четыре года проводились большие спортивные игры. Это святилище называлось Олимпией, там были построены большой храм и стадион, где собирались все греки – дорийцы и ионийцы, спартанцы и афиняне, чтобы померяться силами в беге и метании диска, в метании копья, в борьбе и гонках на колесницах. Победа там считалась самой большой честью, какая только может выпасть человеку в жизни.

Наградой здесь был простой лавровый венок, но победителей чествовали удивительным образом: величайшие поэты воспевали их победы в героических песнях, величайшие скульпторы создавали их статуи, которые ставили в Олимпии: победителей изображали в виде возницы или дискобола, показывали, как они втирали в кожу масла перед борьбой. Такие статуи победителей сохранились по сей день, возможно, одна из них стоит и в музее в твоем городе.

Возничий колесницы и метатель диска^[44],^[45]

На Олимпийские игры, которые проводились раз в четыре года, приходили все греки, поэтому по ним было очень удобно вести летоисчисление для всей страны. Так постепенно и стали делать: так же как мы сегодня говорим: после Рождества Христова, так греки говорили: после такой-то Олимпиады. Первая Олимпиада произошла в 776 году до Рождества Христова. Когда же была десятая? Не забывай, что они происходили раз в четыре года!

Жрица на трехногом табурете, предсказывающая будущее^[46]

Но всех греков объединяли не только Олимпийские игры. У них был и другой храм, посвященный солнечному богу Аполлону, в Дельфах. Очень необычное место. В Дельфах в земле была трещина, откуда выходил газ, как это часто бывает в вулканической местности. Когда человек вдыхал этот газ, его сознание в самом буквальном смысле затуманивалось, он приходил в такое невменяемое состояние, что мог произносить только отрывочные слова, как будто был пьян или болен лихорадкой.

Но эти будто бы бессмысленные слова представлялись грекам полными загадочного смысла. Они думали: так бог разговаривает с нами через людей. И поэтому они сажали над этой трещиной жрицу – она называлась пифия – на табурете с тремя ножками, а другие жрецы истолковывали те слова, которые она в опьянении бормотала. Так они предсказывали будущее. Это был Дельфийский оракул, и люди, оказавшиеся в сложных обстоятельствах, со всех концов Греции приходили туда, чтобы задать вопрос богу Аполлону. Правда, его ответ не всегда было легко понять. Его можно было истолковать по-разному. Поэтому даже сегодня неясные и загадочные ответы люди называют «словами оракула».

Давай взглянем теперь на два самых главных греческих города: Спарту и Афины. О спартанцах мы уже слышали. Мы знаем, что они были дорийцами, которые вторглись в Грецию в 1100 году до нашей эры, подчинили себе жителей этой страны и заставили их работать на полях. Но рабов было больше, чем господ – спартанцев. Поэтому спартанцам всегда приходилось быть настороже, чтобы рабы против них не восстали. Им не оставалось ничего другого, кроме как поддерживать в себе силу и воинственность, чтобы контролировать и рабов, и окружающие народы, которые еще оставались свободными.

Они действительно ни о чем другом не думали. Об этом позаботился еще их законодатель Ликург. Когда у спартанца рождался ребенок, который выглядел слабым и впоследствии мог вырасти непригодным для войны, его сразу же убивали. Если же он был сильным, то надо было сделать так, чтобы он стал еще сильнее, для этого он с утра до вечера тренировался и учился переносить боль, голод и холод, ел только грубую пищу и не стремился ни к каким удовольствиям. Часть мальчиков пороли без всякой причины, просто для того, чтобы они приучились переносить боль. Такое суровое воспитание даже сегодня мы называем спартанским. Ты знаешь, что это воспитание не прошло зря. В 480 году до Рождества Христова в Фермопильском ущелье все спартанцы, сражавшиеся с персами, погибли, как и требовал их закон. Умение так погибнуть – великое дело. Но, пожалуй, умение жить сложнее. А к этому стремились афиняне. Не к хорошей и приятной жизни, а к такой, в которой был смысл. К такой, чтобы после смерти человека что-то осталось. Чтобы в будущем тоже что-то было. И ты увидишь, как им это удалось.

Вообще-то спартанцы стали такими воинственными и мужественными от страха. Они боялись собственных рабов. У жителей Афин было куда меньше причин для страха. Там жизнь была устроена по-другому. Афиняне не угнетали рабов так сильно. Когда-то в Афинах, как и в Спарте, правили знатные люди. Там тоже были суровые законы, сочиненные афинянином по имени Драконт. Такие жестокие и суровые, что до сих пор сохранилось выражение «драконовские законы». Но афиняне на своих кораблях уже добирались до далеких стран, многое повидали и о многом узнали и поэтому недолго терпели такие законы.

Одному знатному человеку хватило мудрости, чтобы ввести новый порядок во всем их маленьком государстве. Этого знатного человека звали Солон, и законы, которые он ввел в Афинах в 594 году до Рождества Христова, называются законами Солона. По этим законам граждане Афин должны были всегда все решать сами. Им предписывалось собираться на рыночной площади в Афинах и голосовать по важным вопросам. Большинством голосов они принимали решения, а еще избирали совет, состоявший из опытных людей, которые проводили эти решения в жизнь. Такое управление называется властью народа – по-гречески «демократия». Правда, не все жители Афин были гражданами и имели право голосовать на народном собрании. Разные люди там находились в различном положении. Многие афиняне не принимали участия в управлении, но каждый знал, что у него есть такая возможность. И поэтому каждый интересовался делами города. «Город» по-гречески polis, и поэтому городские дела назывались политикой.

Бывало, что некоторые знатные люди добивались любви народа и захватывали власть. Такие единоличные правители назывались тиранами. Но обычно их быстро свергали и после этого внимательно следили за тем, чтобы власть действительно оставалась в руках народа. Я уже говорил, что афиняне никогда не успокаивались. Они очень боялись снова потерять свободу и поэтому изгоняли из своего города тех политиков, которые, как им казалось, могли стать слишком популярными и захватить всю власть в свои руки. Свободный афинский народ победил персов, и он же проявил неблагодарность по отношению к Мильтиаду и Фемистоклу.

Но с одним человеком они так не поступили. Это был политик по имени Перикл. Он понимал, как говорить с афинянами на народном собрании, внушая им, что они сами все решают и определяют, хотя на самом деле уже давно все за них решил Перикл. И дело было не в том, что он занимал какой-то особый пост или обладал выдающейся властью, просто он был самым мудрым из них. Поэтому он поднялся так высоко и, начиная с 444 года до нашей эры – какое красивое число, такое же, как и время, которое оно обозначает, – действительно один управлял государством. Для него важнее всего было сделать так, чтобы Афины сохранили свою власть на море, и это ему удалось, так как он заключил союзы с другими ионийскими городами, платившими Афинам союзнический налог за то, чтобы этот сильный город их защищал. Так афиняне разбогатели, что позволило им, с их талантами, создать что-то великое.

Ты, наверное, нетерпеливо спросишь, что же такого великого сделали афиняне. Я отвечу тебе: вообще-то они были великими во всем, но прежде всего в двух областях – в том, что касалось правды и красоты.

Перикл^[47]

Во время народных собраний афиняне научились открыто рассуждать обо всем на свете и учитывать все доводы за и против. Это было хорошо для развития мышления. Вскоре они уже искали доводы за и против не только при решении обыденных вопросов, когда обсуждали, надо ли поднять налоги, но стали задумываться и об устройстве природы. В этом их частично обогнали жители ионийских городов, или колоний. Они еще раньше размышляли о том, как устроен мир и что является основой всех событий и явлений.

Такие размышления называются философией. Но в Афинах размышляли, или философствовали, о другом. Жители Афин хотели знать, как надо себя вести, что хорошо и что плохо, что правильно и что неправильно. Они пытались понять, зачем человек приходит в мир и в чем суть всех вещей. Конечно, по этим сложным вопросам у разных людей не было единого мнения, существовали разные мысли и соображения, опиравшиеся на различные доводы, как в народном собрании. И с того самого времени такие размышления и обоснования своих мыслей, которые мы называем философией, никогда не прекращались.

Жители Афин не только прогуливались по своим портикам, занимались спортом в гимназиях и обсуждали, как устроен мир, как его познать и как надо жить. Они еще и по-новому смотрели на мир. Никому раньше не удавалось взглянуть на мир настолько иначе – так просто и красиво, как это делали греческие скульпторы. Мы уже говорили о статуях, изображавших победителей Олимпийских игр. Мы видим красивых людей, двигающихся естественно, будто так и должно быть. А естественность как раз прекраснее всего.

Такими же красивыми и человечными они изображали богов. Самым знаменитым скульптором, создававшим статуи богов, был Фидий. Он ваял не загадочные и сверхъестественные фигуры, похожие на удивительные колоссы в египетских храмах. Некоторые его статуи из слоновой кости и золота для храмов тоже были огромными, роскошными и дорогими, но они обладали простой красотой, благородной и естественной грацией, в них не было ничего безвкусного или слишком утонченного – и все верили, что боги выглядели именно так. Картины и постройки в Афинах были такими же, как и его статуи. Но картины, которыми афиняне украшали свои залы и общественные места, не сохранились. Мы знаем только небольшие изображения на глиняных сосудах, вазах и урнах, и уже они настолько красивы, что мы можем представить, чего лишились.

А храмы афинян все еще стоят. Они сохранились и в самих Афинах. Прежде всего на холме, где находилась афинская крепость, Акрополь, на котором при Перикле возвели новые мраморные храмы, потому что старые сожгли персы, пока афиняне укрывались на Саламине. Акрополь и сегодня самое красивое, что было когда-либо построено в мире. Он не очень большой и не такой уж роскошный. Он просто красивый. Каждая деталь здесь настолько ясна и так просто сделана, что кажется, по-другому ничего построить нельзя. Все формы, использованные греками, с тех пор вновь и вновь повторяются в архитектуре. Если ты внимательно приглядишься к своему городу, то во многих домах увидишь разные варианты греческих колонн. Конечно, они не так красивы, как на афинском Акрополе, где колонны построены не для украшения и роскоши, а как раз для того, зачем их придумали и создали: как красивые столбы, подпирающие крышу.

Скульптура Фидия^[48]

Акрополь^[49]

Мудрость мысли и красоту форм афиняне объединили с помощью еще одного искусства – поэзии. И еще одно искусство они придумали – театр. Их театр был так же тесно связан с религией, как и спорт, он был создан для праздников, посвященных богу Дионису, которого еще называют Вакхом. Во время этих праздников в Афинах пьесы и представления шли целый день. Их играли под открытым небом, лица актеров закрывали огромные маски, а сами они стояли на высоких платформах, чтобы их можно было хорошо разглядеть. Некоторые пьесы того времени сохранились до сегодняшнего дня. Они очень серьезные, величественные и торжественные. Их называют трагедиями. Но в Афинах играли и веселые спектакли, в которых высмеивались разные жители города. Постановки были очень ехидными, смешными и остроумными. И назывались комедиями. Я мог бы еще долго с восторгом рассказывать тебе об афинских историках и врачах, певцах, мыслителях и художниках. Но лучше, если ты сам когда-нибудь прочитаешь их труды. И тогда ты поймешь, что я совсем не преувеличиваю.