Эшли Джейд
Безжалостный рыцарь
Что ж, вполне логично, что они с Коулом друзья. Рыбак рыбака и прочее.
В любом случае, я была не настолько глупа, чтобы подойти и заговорить с Коулом, пока он с ними.
Существовали некоторые вещи, которые нельзя было просто так забыть, и когда меня заставляли ходить по коридорам в полотенце, именно Кортленд мычал громче всех и призывал людей присоединиться к нему.
Сунув руку в рюкзак, я быстро переложила несколько книг.
– Ненавижу быть гонцом, принесшим плохие вести, но ходят слухи, что у Кейси есть пуля с твоим именем.
Ком застрял в горле, когда я посмотрела в пару налитых кровью небесно-голубых глаз, принадлежащих Оукли.
– Что?
С какой стати Кейси, или кому бы то ни было, если уж на то пошло, хотеть пристрелить меня?
«Может быть, потому что ты зажималась с ее парнем?» – подсказал мой мозг, что, однако, совсем не помогло ситуации.
– Расслабься, – сказал он. – Она тебя не убьет. – Оук пожал плечами. – Просто планирует надрать тебе задницу к концу занятий.
Тупица, должно быть, забыла, что в тот единственный раз, когда мы с Кейси подрались, именно я вышла победителем.
– Кто сказ… – Я остановилась, прежде чем закончить фразу.
Я не хотела признаваться ни в каких проступках. По крайней мере, пока не поговорю с Коулом.
Может быть, мы сможем объяснить Кейси, что ее парень был пьян, и наша связь ничего не значила.
Мое сердце замерло. Ему явно не понравится эта идея.
– В каком смысле она хочет надрать мне задницу? Почему?
Оукли бросил на меня пронзительный взгляд.
– Очевидно, она узнала о вашем небольшом сеансе искусственного дыхания с ее парнем. Или скорее… все узнали. – Он невинно поднял руки. – Не смотри на меня так. Я ни хрена не говорил. Кто-то еще, должно быть, подслушал вас или вошел, пока вы практиковали технику искусственного дыхания.
Ублюдок. Это объяснило бы все взгляды и перешептывания, которые мне достались.
– О, Боже.
У меня появилось ощущение, будто мир вокруг меня закружился.
С Кейси, желающей надрать мне задницу, я справлюсь, но вся школа, говорящая о моей личной жизни…
Мне не хотелось подобных разговоров в школе. Я не желала, чтобы люди говорили обо мне, и точка.
Я уже знала, что они скажут.
– Ого, выглядишь так себе, – заметил Оукли. – Хочешь, я позвоню Дилан? Держу пари, она ее отпугнет.
Я не сомневалась, что моя лучшая подруга может поставить Кейси на место одним ударом, но это не битва Дилан.
Это моя битва.
Я поступила неправильно, и теперь должна признаться и заплатить за это.
– Я скоро вернусь. Мне просто нужно… – Я указала на уборную, собираясь уходить.
Мне нужна была секунда, чтобы вздохнуть и успокоиться, прежде чем я начну разбираться со всеми последствиями. Я была благодарна, что внутри никого не оказалось. За исключением Бьянки, стоявшей у раковины и красящей свои и без того длинные ресницы.
– Ты выглядишь дерьмово, – поприветствовала она меня, когда наши глаза встретились в зеркале.
Я открыла кран.
– Чувствую себя так же, – пробормотала я, брызнув холодной водой на щеки. – Все знают обо мне и Коуле.
Больше не было смысла это отрицать. Она обязательно услышит правду рано или поздно.
– Черт. Слухи распространились быстрее, чем я думала. – Усмехнувшись, она выудила из сумочки тюбик блеска для губ. – Не за что.
Я приложила все возможные усилия, чтобы не засунуть этот блеск для губ ей в глотку.
– Подожди… Это ты пустила слух? Какого хрена, Бьянка? Ты обещала.
Закатив глаза, она провела блеском по своим алым губам.
– Не надо так драматизировать. Я оказала тебе услугу.
Я почувствовала, как мое кровяное давление поднимается до опасного уровня.
– Услугу? Какую, на хрен, услу…
– Не хочу тебя огорчать, но ты неудачница. – Бьянка небрежно пожала плечами. – Теперь… чуть меньше. – Она причмокнула губами. – За одни выходные ты превратилась из маленькой серой мышки, фанатеющей от Иисуса, в девушку, которая перепихнулась с самым популярным парнем в школе. Это заставляет всех думать о тебе, как о загадочной и сексуальной, а не скучной и странной. – Наши взгляды снова встретились в зеркале. – Как я уже сказала, не за что.
Она сошла с ума, черт возьми.
– Я не хочу, чтобы люди так обо мне думали. Я не хочу, чтобы люди вообще думали обо мне. – Я схватилась за грудь, заставляя себя дышать. – Благодаря твоему болтливому рту, Кейси хочет надрать мне задницу.
Бьянка закатила глаза.
– Не волнуйся. Эта дрянь абсолютно не умеет драться, ты ее сделаешь.
Она не понимает.
– Я не хочу драться с ней в принципе. Чего я хочу, так это…
– Моего брата? – Прежде чем я успела возразить, она добавила: – Хорошие новости, Черч. Я думаю, он тоже тебя хочет. Как бы то ни было, я бы предпочла, чтобы он был с тобой, а не с Кейси. Джейс уже встречается кое с кем, кого я терпеть не могу, и мысль об обоих моих братьях…
– Эй, – прорычала я. – Дилан потрясающая.
– Да, потрясающая сучка-манипуляторша.
Серьёзно? Бьянка перепутала ее с самой собой?
– Кто бы говорил.
Она снова закатила глаза.
– Неважно. – Младшая Ковингтон схватила свою сумочку с края раковины. – Я пыталась тебе помочь.
– Друзьям так не помогают! – крикнула я, когда она уже уходила. – По крайней мере, ты могла бы сказать мне…
Озлобленный смех заставил меня замолчать.
– Вау. – Прижав руку к сердцу, она обернулась. – Ты думала, мы друзья?
Не совсем так, но я не думала, что мы враги. К тому же, зачем ей было пытаться помочь кому-то, кто ей не нравился?
– Не знаю. Может быть.
– Нет, милая. – Ее хорошенькое личико сморщилось. – У меня нет друзей. В лучшем случае, временные союзники, которые не вызывают у меня желания раздавить их череп каблуком. – Бьянка медленно подошла ко мне. – Кейси – капитан группы поддержки, и поэтому думает, будто руководит КА, но это не так. – Ее глаза сощурились, она изучала свои ногти. – Эта дура ко всему прочему совершила досадную ошибку, без остановки переписываясь не с моим братом во время тренировки на прошлой неделе. Когда я узнаю, кто это был, и у меня будут доказательства, которые она не сможет отрицать, я разрушу ее жизнь. – Злая усмешка озарила ее лицо. – Тогда я займу ее место… и сделаю ее и всех в КА своими сучками.
Вот дерьмо.
Лицо Бьянки оказалось в неприличной близости от моего.
– Хочешь совет? Я предлагаю тебе оставаться на моей стороне. – Она достала блеск для губ во второй раз. – И не шевелись. Тебе не помешало бы немного цвета.
Прежде чем я успела возразить, она принялась наносить блеск мне на губы.
– Мой брат – мудак, но по какой-то причине он от тебя в восторге. – Засунув кисточку обратно в тюбик, Бьянка посмотрела мне прямо в глаза. – Я думаю, ты будешь хорошей парой для него, Сойер. Но я должна предупредить тебя: если ты когда-нибудь изменишь ему или намеренно причинишь боль, я перережу тебе глотку, будто ты ягненок для жертвоприношения. Понятно?
Боже.
– Я…
– Понятно?
Когда я кивнула, она улыбнулась.
– Отлично. А теперь хватит болтать со мной и иди покорять своего мужчину.
Моего мужчину? Бьянка, должно быть, в бреду. Такие девушки, как я, не получают своих мужчин… потому что те обычно не хотят нас.
Они хотят девушек, которые выглядят как она.
Но что, если Коул не такой, как все остальные? Что, если я действительно ему нравлюсь?
Той ночью казалось, что дела обстоят именно так.
– Хорошо, – прошептала я.
– Подожди, – окликнула она меня.
– Какого… какого черта ты делаешь? – Я попыталась отбросить руку Бьянки, но у нее все-таки вышло расстегнуть первую пуговицу моей рубашки.
– У тебя великолепная грудь. Не обязательно все время ее прятать. – Она бегло осмотрела меня и состроила гримасу. – Сними этот дурацкий ободок. С ним ты выглядишь, как десятилетка, которая пришла фотографироваться на школьный альбом.
Боже, дай мне сил. Она такой ребенок.
Выбросив ободок в мусорку и проведя пальцами по моим длинным темным волосам, она пожала плечами.
– Не потрясающе, конечно, но это лучшее, что я могу сделать в такой короткий срок. Тебе следует задуматься о том, чтобы купить линзы… и косметику. Немного макияжа тебе точно не повредит.
– Я накрашена.
Я подкрасила ресницы сегодня утром. Потому что знала, что буду разговаривать с Коулом.
Она сморщила носик.
– В следующий раз попробуй накраситься так, чтобы выглядеть лучше, а не наоборот.
– Вот это да, спасибо.
Бросив на Бьянку раздраженный взгляд, я вышла из уборной.
Напряжение, которое я пыталась заглушить, практически разрывало мою грудную клетку, пока я шагала по коридору. Но я быстро пришла в чувство, когда увидела Коула, все еще разговаривавшего со своими товарищами по команде.
Возможно, это был не лучший момент, чтобы сознаться в своих странных чувствах или завести разговор о том, что между нами произошло. Это стоило бы сделать наедине. Так никто не сможет подслушать и распустить еще больше слухов.
Я собралась вернуться к своему шкафчику, но его пристальный взгляд встретился с моим.
Мои колени подогнулись, когда я обратила внимание на его пронизывающие зеленые глаза, взъерошенные темные волосы, идеальную линию челюсти и скулы, о которые можно порезаться.
Это несправедливо. Такие парни, как он, не должны быть настолько убийственно красивыми.
Неуверенность в себе снова начала нарастать, но я заставила себя засунуть ее куда подальше.
Я ему нравлюсь.
Да, пусть он и не позвонил, но невозможно делиться такими вещами с кем-то, если не чувствуешь связи. И абсолютно точно нельзя целовать человека так, как он целовал меня, если он тебя не привлекает.
Пьяный или нет, Коул позволил мне взглянуть на себя настоящего той ночью.
Наверное, пришло время заставить этот пессимистичный голос в голове замолчать, чтобы он не разрушил происходящее между нами, когда все едва началось.
Потому что, возможно, просто возможно… такая девушка, как я, может заполучить того самого парня.
Коул
Я почувствовал ее в ту же секунду, как она вышла из уборной. Не уверен, что она там делала, но эти пухлые губы в форме сердечка стали красными и блестящими.
Мне едва удалось подавить стон раздражения, застрявший в горле.
Она пыталась произвести на меня впечатление. Что могло значить только одно. Боже. Мои ошибки множатся с каждой секундой.
Мне не следовало так напиваться в эти выходные.
Не следовало подниматься наверх.
И мне определенно точно не следовало разговаривать с Сойер Черч – Маленькой Мисс Святошей – и дать ей увидеть эту мою сторону.
Я так сильно стиснул зубы, что удивительно, как они не превратились в пыль. По слухам, существовало еще несколько вещей, которые я не должен был делать с ней. Вещей, о которых я ничего не помню, потому что отключился в середине разговора.
Черт.
Спрятанные за очками в черной оправе, ее большие карие глаза смотрели на меня, ища ответы на множество невысказанных вопросов.
Ответы, которые я не мог ей дать, потому что я, на хрен, ничего не помнил. Все, что я знал, – вещи, которые мы делали или не делали той ночью, разрушали ее незапятнанную репутацию.
И мою.
Отведя взгляд, я снова обратил свое внимание на Дуайта и Кортленда.
Как обычно, Кортленд вел себя как придурок. Ходил вокруг да около в напыщенно-насмешливой манере, которая раздражала меня до чертиков.
– Итак, как все прошло?
Я запихнул свой блейзер в шкафчик.
– Как прошло что?
Последние пять минут я отбивался от его глупых намеков, и мое терпение начало подходить к концу.
Он обменялся взглядами с Дуайтом.
– Да ладно тебе, Ковингтон. Не стесняйся. Расскажи нам, как прошла твоя маленькая интрижка.
Моя рука сжалась в кулак. Мне пришлось напомнить себе, что эта рука однажды будет стоить миллионы, а Кортленд не стоит ни хрена.
– Держу пари, что девушка с такой внешностью отчаянно хотела угодить тебе, – вступил в разговор Леннокс Уоллес, один из моих полузащитников.
Несколько наших товарищей по команде хохотнули. Не обращая на них внимания, я перевел взгляд на противоположный конец коридора. Казалось, хуже уже быть не могло, но… Кейси и ее стая маршировали в мою сторону.
Бьянка написала мне, мол, Кейси сказала девушкам из команды, что надерет задницу Сойер, если это правда. Возмущение Кейси по поводу моего пьяного предательства почти комично, учитывая уверенность Бьянки, что та мне изменяет. Однако это являлось всего лишь предположением, и у меня не было доказательств. Все, что у меня было – это разъяренная подружка, которая в настоящее время бросала на меня свои острые, как кинжалы взгляды, пока ее каблуки стучали по плитке.
И еще одна девушка, которая смотрела на меня так, словно я какой-то рыцарь в сияющих доспехах.
Та самая девушка, от которой я заставлял себя держаться подальше последние три месяца.
Сойер умела проникать мне под кожу и в голову, как никто другой, что делало ее опасной.
Особенно сейчас.
Существовал только один способ восстановить порядок и исправить это дерьмо.
Я повернулся к Кортленду.
– Тебе придется уточнить. Я много с кем переспал.
И намного больше, чем он.
На этот раз парень выглядел смущенным.
– Ты реально не помнишь?
– Помню что? – прорычал я, привлекая всеобщее внимание к нашему разговору. – Я был чертовски пьян в пятницу.
Шаги Сойер замедлились.
Ехидно улыбаясь, Кортленд оглядел небольшой круг людей, скопившихся вокруг нас. Похоже, все были заинтересованы нашим маленьким собранием.
– Не хочу тебя огорчать, но ходят слухи, будто ты трахался с Сойер Черч у Кристиана на выходных. – И прежде чем я успел ответить, он похлопал меня по плечу. – Никогда не считал тебя любителем пышечек, но я слышал, что любители Иисуса дикие в постели.
Мой смех звучал убедительно даже для моих собственных ушей.
– Ты издеваешься, да? – До того, как он собрался запротестовать, я вскипел. – С какого перепугу я буду трахать какую-то толстую девственницу, когда у меня есть отличная киска, которую я могу брать в любое время?
Я почувствовал на себе тяжесть множества взглядов, когда Кейси бочком подошла ко мне. Как по сигналу я обнял ее за плечи. Краем глаза я заметил Оукли, смотрящего на меня, как на кусок дерьма.
Да пожалуйста. Он может поцеловать меня в зад. На кону моя репутация.
И ее.
Сойер не только получит клеймо шлюхи – ведь именно так с подобными обходятся девочки в старшей школе – но еще и Кейси вместе с остальными болельщицами превратят ее жизнь в сущий ад.
Кроме того, в наших с Кейси отношениях был хоть какой-то смысл. Люди ожидали, что мы будем вместе.
Это то, чего должен хотеть кто-то вроде меня.
Я потратил много времени на то, чтобы построить себе эту жизнь, и не позволю какой-то пьяной ошибке разрушить все это.
Неважно, как сильно меня заинтриговала Сойер.
Глянув на свою девушку, я проворчал:
– Детка, скажи этому идиоту, что случилось в пятницу, раз уж он так интересуется, куда я засовывал свой член.
Не теряя ни секунды, Кейси прощебетала:
– Ты напился, а потом мы поднялись наверх. – Она прищурилась, глядя на него. – Почему ты так интересуешься причиндалами моего парня, Кортленд? Если хочешь переметнуться на другую сторону, боюсь, тебе не повезло. В моем отряде мест нет.
Неважно, как Кейси была расстроена, я знал, что она ринется в бой. Не потому, что любит меня, или на нее всегда можно положиться, а потому, что нас нарекли парой, правящей КА, и мысль о том, что я изменяю ей с кем-то вроде Сойер, явилась бы невыносимым оскорблением для ее эго.
Так же, как и я, Кейси знала, как важно поддерживать образ и давать этому миру шоу.
Скрывать свое настоящее я.
Кортленд выглядел смущенным, но я еще не закончил с ним.
Схватив его за воротник свободной рукой, я впился в него взглядом, который ясно давал понять – не стоит больше переходить мне дорогу.
– В следующий раз, когда ты решишь устроить мне допрос с пристрастием на тему моей сексуальной жизни, я отшлепаю твою уродливую рожу своим членом. Точно так же, как я поступаю со всеми другими наглыми придурками, которые не знают, когда нужно свалить к чертям.
Его лицо обмякло, когда все начали улюлюкать и кричать.
Ухмыляясь, я слегка ударил его по плечу.
– Не приходи на тренировку, пока не найдешь свои яйца, Беннет. Футбол – это игра для настоящих мужчин. Не для выскочек, которые болтают без умолку и распространяют слухи, как какая-нибудь маленькая сучка.
Я глянул на своих товарищей по команде.
– То же самое касается и всех остальных.
Уважение снова вспыхнуло на их лицах. Кризис был предотвращен.
Почувствовав, как камень упал с души, я нашел рукой задницу Кейси, и мы двинулись дальше по коридору.
Как обычно, все смотрели на меня.
Кроме Сойер.
Она смотрела вниз на свои туфли… так, словно смотреть на меня было слишком больно.
Хорошо.
Я предупреждал ее, чтобы она не приближалась.
Глава первая
Сойер
2 месяца спустя…
– Кэтрин выходит замуж, – практически взвизгнула мама, как только моя задница встретилась со стулом.
– Вау, это действительно… нечто, мама. Можешь передать картофельное пюре?
По правде говоря, оно волновало меня гораздо больше, чем новость о помолвке сестры.
На другом конце обеденного стола мой отец усмехнулся. Можно было с уверенностью сказать, что я унаследовала от него свой ген сарказма.
Мама надулась.
– Боже мой, Сойер. Кэтрин – твоя сестра. Можно было бы проявить побольше энтузиазма.
Поправив на носу очки, папа откашлялся.
– Сойер, вероятно, думает о том же, о чем и я. Кэтрин еще даже не закончила колледж. Она слишком юная, чтобы выходить замуж. – На его лице появилось беспокойство, а затем он продолжил: – Сколько она с ним встречается? Три, максимум четыре месяца? И за это время мы виделись всего один раз. Им бы подождать еще несколько лет, прежде чем они остепенятся.
Мама приклеила на лицо натянутую, благослови-тебя-господь, улыбку. Умение, которым к двадцати годам обладало большинство южанок.
– В этом году Кэтрин заканчивает учиться на медсестру, Дэн. Кроме того, ты думаешь, такой целеустремленный, умный врач, как Марвин, будет вечно ждать, пока девушка будет готова к замужеству?
Началось.
С другой стороны, это был самый длинный разговор, который случился между ними за очень долгое время.
– Если он любит ее, то будет. – Отец вытер рот салфеткой. – Я не хочу спорить, но также я не хочу, чтобы моя девочка – ни одна из них – совершила ошибку и вышла замуж не за того мужчину.
Мама вздохнула.
– О, ради Бога. Мне едва исполнилось восемнадцать, когда мы поженились.
– Да, и посмотри, что хорошего из этого вышло. – По выражению его лица было ясно, что папа хочет взять свои слова обратно. – Я не…
Бросив на него леденящий душу взгляд, мама взбила свои темные волосы и переключила свое внимание на меня.
– Она хочет устроить свадьбу в Найтдейле.
Что-то подсказывало мне, что это была скорее идея мамы, чем Кэтрин. Самая легендарная королева конкурсов красоты в Северной Каролине абсолютно точно изо всех сил старалась показать всем в родном городе, что ее столь же красивая дочь, к тому же будущая медсестра, выходит замуж за врача.
Тем не менее, я вполне могла смириться с местоположением. Прошло три года с тех пор, как мы покинули наш родной город, и часть меня скучала по его простоте.
– Отлично. – Я засунула вилку с едой в рот и проглотила порцию. – Дай мне знать, когда она определится с датой, и я обязательно возьму выходной на работе.
Я потянулась к миске с картофельным пюре, чтобы положить себе добавки, но мама отодвинула ее подальше от меня.
– Третьи выходные марта.
– Ну, учитывая, что я предупрежу его за год, у мистера Гонсалеса не должно возникнуть с этим проблем.
Хотя, зная его, это еще не точно.
Мой босс – человек… сложный. Я бы даже сказала, совершенно ненормальный. А еще он готовит лучшую курицу в городе, так что большинство людей закрывают глаза на его недостатки.
– Не в следующем марте, глупышка, – поправила мама. – В этом марте.
Мой отец подавился своим напитком.
– До этого марта осталось меньше полугода. Почему так скоро?
– В это время у Кэтрин весенние каникулы.
– По-твоему, это не слишком? – Когда ее взгляд стал острее, я добавила: – Просто она учится на последнем курсе. Выпускные экзамены – это не шутка. Свадьба в последнем семестре колледжа кажется чем-то…
– Сумасшедшим, – вставил мой отец. – Сойер права, Джолин. Это уже слишком. Она сведет себя в могилу, планируя эту чертову свадьбу, когда ей нужно сосредоточиться на посещении занятий. Занятий, которые обходятся этой семье слишком дорого и скоро отправят нас в богадельню.
Это правда. Мы больше не растягивали каждый цент, который у нас был. Мы начинали растягивать центы, которых у нас не было. Если верить телефонному разговору, который я подслушала прошлой ночью, кредитные карты моих родителей почти опустели.
Я надеялась, ради Кэтрин, что Марвин из богатой семьи и предложит взять расходы на себя, ведь я, честно говоря, понятия не имела, как они собирались платить за эту свадьбу.
Это была еще одна причина, по которой так важно, чтобы я получила максимальную стипендию в колледже.
Мало того, что церковь моего дяди и дедушки пострадает, когда я уеду в следующем году, поскольку моей маме придется самой заботиться о сборе средств и пожертвованиях – в чем она, если честно, не очень хороша – но и родительское материальное положение тоже пострадает.
Я не хочу, чтобы это происходило со всеми ними.
Мама бросила салфетку на тарелку.
– У Кэтрин средний балл четыре. У нее все в порядке. Кроме того, я сомневаюсь, что ей придется работать, когда у них появятся дети. Марвин действительно любит…
– Любит ее так сильно, что у него не хватило порядочности попросить у меня благословения?
Вот дерьмо.
Обычно мой папа покладистый и спокойный, но, как и для всех хороших отцов, его дочери – это его мир, так что вопросы, связанные с ними, могли бы заставить его разогнаться с нуля до шестидесяти. То, что Марвин не попросил благословения, прежде чем делать предложение, расценивалось бы как оскорбление для большинства южных папочек.
– Вообще-то, он попросил, – как ни в чем не бывало заявила моя мать.
– Что?
Опустив глаза, она разглаживала скатерть.
– Он позвонил две недели назад и спросил, дадим ли мы ему свое благословение, чтобы сделать предложение Кэтрин.
Мой бедный отец выглядел так, словно изо всех сил старался не схватить миску с зелеными бобами и не швырнуть ее через всю кухню.
– Почему ты мне не сказала?
Мама отмахнулась от него.
– Потому что я знала, что ты придумаешь какие-нибудь оговорки и все испортишь. Так же, как ты портишь все вокруг.
Черт. Я пыталась не принимать чью-либо сторону, когда мои родители спорили, но со стороны мамы было неправильно не сказать ему нечто настолько важное.
Сокрушенное выражение отцовского лица, когда он встал, ранило мое сердце.
– Ясно.
Не говоря больше ни слова, он вышел из кухни.
Мгновение спустя я услышала звук заводящейся машины. Зная его, он направлялся в свою мастерскую механика. Это был не только его бизнес, но еще и счастливое место.
Куда он ездил, чтобы сбежать от всего этого.
– Не смотри на меня так, Сойер.
Я ничего не могла с этим поделать. То, что они игнорировали друг друга ощущалось дерьмово, но еще дерьмовее ощущалось то, что они причиняли друг другу боль.
– Это было неправильно, мама, – прошептала я, проводя вилкой по остаткам еды на тарелке. – Кэтрин и его дочь тоже.
О чем она, кажется, часто забывала в последнее время.
Мама заломила руки.
– Вместо того, чтобы совать свой нос куда не надо, ты должна сосредоточиться на себе. – Прежде чем я успела спросить, что она имела в виду, она прошептала: – Ты будешь подружкой невесты.
Ура. Нет.
Я оценила жест и все такое, но мы с моей старшей сестрой никогда не были особенно близки. Она не просто была на пять лет старше меня, но еще и являлась точной копией мамы, что касалось ее внешности и любви к конкурсам и чирлидингу.
Мы не могли бы быть более разными, даже если бы попытались.
Я не знала, что ответить.
– Оу… хм. Скажи ей… спасибо?
На ее лице проявилось разочарование.
– Послушай, я говорю это не для того, чтобы показаться грубой, но ты будешь белой вороной рядом с Кэтрин и ее друзьями, если не похудеешь до свадьбы. – Мама одарила меня крошечной улыбкой, которая никак не облегчила жжение внутри. – Я просто не хочу, чтобы тебе было стыдно.
Нет, она не хочет, чтобы ей было стыдно.
Сколько я себя помню, она возводила Кэтрин на пьедестал за то, что та была красивой и худой. В то время как я была толстой дочерью, которой она втайне стыдилась.
Ее просто убивал тот факт, что Джолин Черч – королева практически каждого чертового конкурса в Северной Каролине – создала нечто настолько несовершенное и уродливое, как я.
К счастью, мой отец никогда не заставлял меня чувствовать себя ошибкой.
Встав из-за стола, я подошла к шкафу.
– Кэтрин пришлет по электронной почте диету, которую, как нам кажется, тебе стоит попробовать, – сказала она, пока я доставала пищевую пленку. – Одна из ее сестер по студенческой общине похудела на двадцать фунтов за два месяца. Я уверена, что если в этот раз ты будешь придерживаться диеты, то сможешь сбросить сорок фунтов до свадьбы. Может быть, даже больше.
Возможно, в этом что-то было, поскольку мысль о моей идеальной сестре и матери, обсуждающих диеты и то, сколько мне нужно сбросить до свадьбы, напрочь убила мой аппетит.
Я быстро завернула то, что осталось на тарелке отца.
– Ладно.
Обычно легче согласиться с ней, чем протестовать.
– Что ты делаешь?
– Собираю остатки папиного ужина.
– Сойер, ты же знаешь, я говорю это не для того, чтобы ранить тебя. Я просто хочу, чтобы ты была здорова. Ты не хуже меня знаешь, что чувствовала бы себя намного лучше, если бы похудела.
Может быть. Но также я чувствовала бы себя намного лучше, если бы она научилась принимать меня такой, какая я есть, вместо того чтобы пытаться превратить меня в то, что хочет она.
– Верно, – прошептала я, ведь у меня никогда не хватало смелости бороться с ней.
Наверное, потому что в глубине души я знала, что она права. Не то чтобы я думала, что не смогу сбросить сорок фунтов. Черт возьми, даже больше, если ориентироваться на ИМТ. Но я не могла вынести того, что она постоянно заставляла меня чувствовать себя так, словно я недостаточна хороша.
Балансируя с тарелкой в одной руке, я схватила ключи со стойки.
– Я скоро вернусь.
Я остановилась уже почти у двери. Несмотря на то, что она думала про мой вес, она все еще была моей матерью, и мне действительно было не наплевать на нее. Я не хотела, чтобы она думала, будто принося отцу ужин, я выбираю его сторону.
– Люблю тебя.
Последовала долгая пауза… а затем:
– Начну-ка я с этих тарелок.
Разочарование камнем упало мне на грудь.
Не знаю, почему я так надеялась, что она ответит.
Она никогда не отвечает.
