Эйлин Вуд
Назад в будущее
Много ли можно успеть сделать, узнать, изменить за два месяца? Хоть я, как и все юноши моего возраста и времени, горел надеждами и источал максимализм, никак не мог предполагать, что за каких-то два месяца изменится не только моя жизнь, но и всё то привычное, что я знал.
Именно об этом я размышлял, сидя на бетонной мостовой незнакомого мне города. Вернее, город как раз был знакомый – всё тот же Чикаго, суровый, неприветливый, но, несомненно, узнаваемый. Небоскрёбы так же нависали над проезжей частью, люди спешили по делам, погружённые в свои мысли и не замечающие ничего вокруг.
На этом, увы, знакомое заканчивалось. Люди были одеты слишком пёстро – даже деловые костюмы были сплошь кричащих цветов: мужчина в пиджаке василькового оттенка синего прошёл мимо меня, и я разглядел на его галстуке изображения лам! Они весело перепрыгивали через радуги с пучками травы в зубах. У нас бы такого чудака подняли на смех, и единственной работой для него стали бы выступления в цирке!
Ещё одной странностью было то, что многие прохожие говорили сами с собой. Некоторые прикладывали к уху что-то напоминающее портсигар или коробку от табака, только более вытянутую, а другие не делали и этого, сотрясая пустой воздух. Может, это какие-то устройства для общения? В любом случае, прежде ничего подобного я не видел.
Со всех сторон доносились запахи еды – наступило обеденное время, служащие высыпали на улицу и постепенно заполняли уличные кафетерии, заманивающие посетителей броскими вывесками: «комплексный обед всего за 3.99!», «при заказе двух блюд лимонад в подарок» и тому подобное. Желудок неприятно скрутило – в последний раз я ел вчера, на семейном обеде, а это значит, что прошло уже больше двадцати часов. Недостаточно, чтобы умереть от голода, но достаточно, чтоб заработать язву.
Всю ночь я бродил по улицам полупустого города, совершенно не понимая, где я нахожусь и как сюда попал. Наверное, только алкоголь, ещё бродивший в моей крови, не дал мне замёрзнуть. К утру чувство растерянности прошло: я отчётливо понял, что нахожусь в будущем, как бы бредово это ни звучало.
Оглядевшись, я понял, что все места за столиками уже заняты, поэтому, убедившись в том, что у меня в кармане есть пара потрёпанных двадцаток, направился к очереди возле небольшой уличной палатки с едой на вынос. На картинках, украшающих белый фургон, были изображены разнообразные сендвичи, и я наугад выбрал два самых дорогих, надеясь, что они окажутся вкусными, и привычную бутылку колы. Хоть что-то в этом странном месте оставалось знакомым. Протянув девушке за кассой смятую купюру, я увидел на её лице лёгкое замешательство.
– Не волнуйтесь, мэм, она в порядке, просто слегка помялась, вот, – я поспешил разгладить двадцатку пальцами, возвращая её на прилавок.
– Я, эм… Боюсь, мы не принимаем такие доллары, – растерянно произнесла продавщица. – Сможете расплатиться картой?
– Картой? – недоумённо переспросил я. – Какой картой?
– Да любой банковской картой, наш терминал принимает все виды, – она улыбнулась, протягивая мне странного вида устройство с кнопками и небольшим окошком. Очередь за моей спиной начала заметно нервничать.
– Нет у меня никаких карт банков, я не банкир! – я чувствовал себя крайне неловко. – А что не так с моими деньгами, они подлинные, уверяю вас!
– Я не сомневаюсь, сэр, но они вышли из обращения ещё в прошлом веке! – не выдержала девушка. – Поэтому, если у вас нет карты или других наличных, пожалуйста, не задерживайте очередь.
Бросив разочарованный взгляд на сочные сендвичи, я послушно отошёл в сторону под неодобрительный шёпот стоящих в очереди людей.
– Простите, а какой сегодня день? – растерянно спросил я у мужчины, стоявшего за мной.
– Среда, – он подозрительно посмотрел на меня. – Среда, четырнадцатое сентября две тысячи пятого года, а что?
Две тысячи пятый год… Чёрт, ну и в переделку я попал!
Я огляделся вокруг, решая, куда мне отправиться дальше, когда услышал женские крики, доносящиеся из переулка с левой стороны от меня. Не раздумывая, я бросился туда, вспоминая, что в Чикаго орудует мафия. Не то что бы я планировал перейти дорогу местным мафиози, но и девушку в беде бросить не мог, так уж меня воспитали. Едва я приблизился к повороту в переулок, как оттуда выскочили двое парней, на вид крепких, но было видно, что они немногим младше меня. Один из них сжимал в руке дамскую сумочку ярко-жёлтого цвета. Я перегородил им дорогу.
– Не думаю, что это твоё, – жёстко произнёс я, кивком указывая на сумочку в его руке.
– Сзади! – крик девушки заставил меня обернуться, и, как оказалось, весьма вовремя: второй грабитель поднял с земли камень и уже приготовился ударить меня им по голове, но я успел увернуться, поэтому острый край булыжника лишь слегка рассёк мне скулу. Лишившись точки опоры, нападавший потерял равновесие и пролетел мимо меня, врезавшись в металлические бочки, которые с грохотом рухнули и покатились на проезжую часть, привлекая внимание прохожих.
Я обернулся, чтобы убедиться, что девушка в порядке, когда краем глаза заметил, что подонок, укравший сумочку, уже почти скрылся за поворотом. Торопливо бросившись вслед за ним, я в последний момент успел схватить его за шиворот. Развернувшись, он обрушил кулак прямо на мой нос, откуда тотчас же брызнула кровь. Невзирая на боль, резкой вспышкой затуманившей моё сознание, я ударил обидчика по скуле, и она хрустнула под моими костяшками. Грязно выругавшись, парень выпустил сумку из рук, убегая прочь. Ещё несколько секунд я смотрел ему вслед, чтобы убедиться, что он не решит вернуться с подмогой.
Прохожие предложили вызвать полицию и скорую помощь, но я остановил их, заверив, что со мной и девушкой всё в порядке. Не хватало мне полиции, которая наверняка спросит мои документы, а у меня просто-напросто нет.
Немного поглазев, люди снова заспешили по своим делам, а я, подхватив с земли сумочку – причину инцидента, направился к девушке. Она стояла, согнувшись, уперев ладони в колени и тяжело дыша. Лицо было скрыто за густыми тёмными волосами, которые дрожали в такт её дыханию. Услышав мои приближающиеся шаги, девушка встрепенулась.
– Не бойся, я не трону тебя, – произнёс я. – Вот. – Я протянул сумку и осторожно поставил рядом с ней.
– Спасибо, – произнесла она, всё так же не поднимая головы. – Когда я нервничаю, мне становится тяжело дышать, сейчас это пройдёт, – объяснила она и протянула ладонь в останавливающем жесте.
– Я могу помочь тебе? – возможно, стоило вызвать девушке врача, но я понятия не имел, как это сделать здесь.
– Ты уже помог, – она наконец подняла голову и благодарно улыбнулась мне.
Её лицо было похоже на лица девушек с картин французских художников восемнадцатого века: светлая, почти белая кожа, большие карие глаза, прикрытые густыми ресницами, тонкий носик и розовые, слегка выпуклые губы. На щеках её горел румянец, и я поймал себя на мысли, что бессовестно пялюсь на неё. Мне тут же стало стыдно за свой поступок. Я отвёл взгляд, пробормотав что-то нечленораздельное.
– Я Эмили, Эмили Стюарт, – девушка протянула руку, и я с готовностью принял её.
– Джек Локвуд, – наклонившись, я слегка коснулся губами бледной кожи её ладони.
– О, – Эмили залилась краской, и я понял, что смутил её.
– Позволь мне проводить тебя? – поспешил я исправить ситуацию.
– Буду очень тебе благодарна, – улыбнулась она. – Здесь недалеко, пару кварталов. Вот, возьми. – Она достала из своей сумочки белоснежный носовой платок и протянула мне.
Сперва я отказался, так как не хотел пачкать кровью её вещи, но она настояла, и сама приложила его к моему кровоточащему носу. Я поблагодарил девушку и последовал за ней вниз по улице. Скулу нещадно саднило, и я чувствовал, как распухает мой нос, но решил, что оно того стоило.
– Спасибо тебе ещё раз, – продолжила беседу Эмили. – Не знаю, что бы я делала, если б они украли сумку. Там вся моя зарплата, и, если я сегодня же не заплачу за квартиру, меня выселят.
– Не стоит рассказывать незнакомцу, что в твоей сумочке много денег, – буркнул я.
– Ты не незнакомец, ты Джек, – засмеялась она, смутившись. – К тому же ты хороший, ты спас меня. Мы можем зайти к хозяину квартиры? Он в доме за углом, я как раз отдам ему деньги. Или я могу проводить тебя в больницу, ты всё-таки пострадал. Прости, что не подумала сразу!
– Не стоит, я в порядке, – возразил я. – Постой, а ты что, живёшь одна?
– Ну да, а что такого? – недоумённо подняла брови Эмили.
– А где твои родители? – не мог же я сказать ей, что в моём времени девушке было зазорно жить одной, её родители бы просто не позволили этого.
– О, они остались в Вашингтоне, а я переехала в Чикаго с подругой, Анджелой, но она съехала к своему парню, так что мне теперь приходится платить за квартиру одной, а это слегка выбивается из моего бюджета, – простодушно рассказала она. Находка для негодяев всех мастей.
– Постарайся никому этого не рассказывать, это может привлечь к тебе плохих людей, – серьёзно предупредил я, глядя ей прямо в глаза.
– Вроде тех, кто сегодня напал на меня? – она тяжело вдохнула.
– И даже хуже.
Она согласно кивнула, и мы зашагали дальше. Я вовсе не считал себя рыцарем на белом коне, рождённым, чтобы спасать девиц, но этой девушке и правда не помешает быть немного осторожнее, а со мной она была в относительной безопасности. К тому же мне было совершенно нечем заняться, и я был только рад найти человека, с которым могу пообщаться и хоть что-то узнать об этом мире, раз уж я здесь оказался.
Хозяином квартиры, которую снимала Эмили, оказался сухой старичок лет девяноста на вид. Похоже, все свои силы он потратил на то, чтоб дойти до двери. Однако голос его оказался на редкость противен и визглив.
– Больше я просрочек прощать не буду! – безапелляционно заявил он, после того как Эмили передала ему внушительную пачку банкнот.
– Конечно, мистер Огест, – вежливо ответила девушка.
– Ещё раз задержишь оплату – можешь сразу собирать вещи! – гаркнул он, подозрительно поглядывая на кровавые подтёки на моём лице и захлопнул перед нами дверь.
– М-да, – расстроено протянула Эмили. – Похоже, мне и правда пора подыскивать себе другую квартиру. Одна я не потяну такую аренду.
– Может, тебе вернуться к родителям? – осторожно спросил я.
– К родителям? – прыснула Эмили. – Джек, мне двадцать два года! Кто в этом возрасте живёт с родителями?
– И правда, – потупившись, уступил я.
Мне было сложно представить, что молодая девушка могла запросто жить одна, без родителей, без мужа, поэтому ничего внятного я посоветовать ей не мог. Она была очень приятна мне, и я не хотел бы, чтоб она попала в беду.
– Ну а с тобой что стряслось? – почувствовав неловкую паузу, Эмили перевела тему. – Выглядишь так, будто сбежал с костюмированной вечеринки.
– Ну…да, что-то вроде того…
Эмили выжидательно посмотрела на меня, но, поняв, что я не собираюсь продолжать, лишь пожала плечами.
Я чувствовал себя виноватым, что не мог открыться девушке, хотя она со мной была предельно честна. Но что я должен был сказать ей?! Если бы я рассказал ей всё как есть, она бы уже бежала от меня со всех ног, а я бы остался коротать отмеренные мне здесь дни или часы в какой-нибудь лечебнице для душевнобольных.
На самом деле, вопрос со временем тревожил меня больше, чем я пытался себе внушить. Когда дядя рассказывал за обедом про это устройство, он говорил, что всегда происходит скачок обратно, но я никак не мог вспомнить, какую дату мы выставили для обратного перемещения? И выставили ли мы её вообще?
Чёрт, ну почему я никогда не слушаю то, что по-настоящему важно! Ну зачем, зачем я согласился на этот эксперимент! Ах да, потому что наш дядюшка Фредди всегда был чудаком, и ещё ни одно его изобретение не работало так, как должно, и кто бы мог подумать…Желая убедить его в непригодности устройства, я оказался за восемьдесят лет от своего дома!
– Ну, вот мы и пришли, – Эмили прервала мои мрачные размышления искренней улыбкой. – Пойдём, покажу тебе, за что я только что отвалила кучу денег.
Мы стояли у ступенек небольшого старого пятиэтажного здания, отделанного снаружи красным кирпичом. Я никогда не бывал в этом районе Чикаго, но мне показалось, что его строили даже в моё время, настолько оно было ветхим.
– Эмили, я…не думаю, что это будет правильно, – я остановился на пороге.
– Не волнуйся, если ты захочешь на меня напасть, я тут же вызову полицию, – улыбнулась она. – Или ты боишься, что я на тебя нападу?
Она рассмеялась, и я увидел, как дёрнулась штора в окне первого этажа.
– Я не об этом, – нахмурился я. – Что скажут соседи? Вдруг они сообщат родителям, что ты привела в дом мужчину, и тогда…
– Что?! – она рассмеялась так легко, что даже мне показалось, что мои слова звучат как-то по-дурацки. – Джек, мы живём в двадцать первом веке, и нет ничего предосудительного, чтобы ходить друг к другу в гости, верно?
Я кивнул, согласившись. Я не знал, насколько изменились нормы и правила за эти восемьдесят лет, поэтому не стал спорить, чтобы не выглядеть в её глазах идиотом.
– Пойдём, тебе всё равно нужно смыть кровь и переодеться, а то ты и правда выглядишь странно.
Квартира оказалась очень уютной, несмотря на необычную для меня обстановку: буквально на каждом квадратном метре расположились незнакомые электронные устройства, и если некоторые из них я уже видел, например, вот это плоское тёмное зеркало, явно было праправнуком наших чёрно-белых телевизоров с небольшим выпуклым экраном, то другие оставались для меня загадкой.
– Проходи, не стесняйся, – пригласила Эмили, небрежно ставя сумку возле двери. – Можешь пока включить музыку, а я поищу для тебя подходящие вещи.
Она удалилась в комнату, располагающуюся по правую руку от просторной кухни-гостиной, которая выходила прямиком в прихожую. Я прошёл туда, куда Эмили махнула рукой на фразе «включить музыку» и не нашёл ничего, даже отдалённо напоминающего проигрыватель. На невысоком комоде стоял только небольшой ящик серебристого цвета, на верхней панели которого виднелись кнопки.
Я не хотел показаться Эмили беспомощным, поэтому решил наугад нажать несколько из них, и на мою удачу комнату наполнил мягкий звук струнного инструмента. Почти с первой ноты я узнал произведение – «Слеза» испанского исполнителя Франсиско Торрега. Звук показался мне слегка механическим, возможно, это была какая-то современная обработка, тем не менее, я высоко оценил музыкальный вкус моей новой знакомой.
– Вот, держи, здесь всё, что нужно: полотенце, джинсы, футболка и толстовка, – Эмили протянула мне аккуратно сложенную стопку одежды. – Твои вещи в крови, да и пора бы сменить стиль поклонника ретро.
Поблагодарив её, я направился в ванную, находившуюся слева от входа в квартиру. Тщательно смыв кровь, я осмотрел нос. Он выглядел целым, лишь немного опухшим и красным. Ссадина на щеке тоже не вызывала опасений. Натянув предложенную одежду, немного коротковатую, я усмехнулся. Было непривычно видеть себя так чудно одетым. Зато это позволит мне не так сильно выделяться из толпы, ведь неизвестно, сколько мне придётся здесь пробыть.
Мне предстояло решить ещё один крайне важный вопрос – деньги. Если те купюры, которые были у меня с собой, действительно больше не в ходу, тогда мне срочно нужно придумать, где найти хоть какой-то заработок. Я не был уверен, когда вернусь обратно, и если это произойдёт через пару дней, то протянуть можно, а если это будет пара месяцев или лет? А что если это навсегда?!
Спина покрылась холодным потом: я представил, что будет с мамой, если я не вернусь. Да, конечно, у них есть ещё Саманта и Элис, но я был их единственным сыном, и именно мне предстояло заботиться о родителях и всей семье. Саманта вот-вот должна родить, а Элис ещё совсем юная, ей всего четырнадцать. Мне было страшно думать о том, что сейчас переживают родители, и что им предстоит, если я так и не появлюсь. Интересно, расскажет ли Уильям им правду о нашем споре? Или предпочтёт всё скрыть?
Встряхнув головой, я попытался прогнать эти мысли из головы: проблемы нужно решать по мере их поступления, и первая моя проблема – финансовая.
– Спасибо за одежду. – Пока я переодевался, Эмили уже успела приготовить нам две чашки ароматного чая и сделать целую тарелку сэндвичей. В животе заурчало.
– Присаживайся, ты наверняка голоден, – она жестом пригласила меня к столу. – А тебе идут вещи Эрика, в них ты больше не выглядишь как гангстер из двадцатых.
Я вздрогнул. Не гангстер, конечно, но вот с годом она почти не промахнулась.
– Эрик – это твой жених? – осторожно спросил я, жуя предложенный бутерброд.
– Нет, конечно, это парень моей подруги, Анджелы, я тебе о них говорила. Первое время он частенько оставался у нас, поэтому тут завалялись некоторые его шмотки, – объяснила она.
Я удовлетворённо кивнул, мысленно отругав себя за то, что испытал облегчение. Не жених. Отлично.
– Скажи, Эмили, – откашлялся я, – а этими деньгами где-то можно расплатиться? – Я достал из кармана смятые банкноты.
– Боже, Джек, да где ты их взял? Купил в комиссионке вместе с прикидом? – она пыталась не подавать виду, но я чувствовал, что заставляю её нервничать.
– Ладно, неважно, – продолжил я. – А где я могу это продать?
Я снял с запястья и положил на стол часы, единственную ценную вещь, которая могла здесь хоть что-то стоить.
– Ого, – протянула Эмили. – Настоящие? – Прищурившись, она внимательно изучала циферблат.
– Конечно, – ответил я.
– Я знаю одно место, – нерешительно проговорила девушка. – Там за такое дадут больше, но неофициально. Так что если ты обещаешь никому не говорить, то я могу проводить тебя туда. Тем более, я вроде как твоя должница – ты спас меня от ограбления. Но перед этим нам надо обработать твои раны.
– Перестань меня благодарить, любой мужчина поступил бы так же на моём месте, – отмахнулся я.
– Но не поступил.
– Ну, я был ближе… – я с удивлением вспоминал спокойно проходивших мимо людей. Неужели для этого времени такое в порядке вещей? Я начинал волноваться за Эмили.
Час спустя мы выходили из небольшого магазинчика, расположенного в подвале жилого дома. Толстая пачка наличных приятно грела мой карман. Сара, владевшая магазином «всякого винтажного хлама» (как выразилась Эмили), выкупила у меня часы за семь с половиной тысяч долларов. Я понятия не имел, сколько это по современным меркам, но Эмили заверила меня, что «более чем достаточно на первое время».
В том же доме всё та же Сара помогла мне снять квартиру за семьсот долларов в месяц: одна спальня, большая гостиная, совмещённая с кухней, и крошечный, но выходящий на озеро балкон – гораздо больше, чем я мог мечтать, оказавшись здесь сегодня утром.
– Огромное спасибо тебе за помощь, Эмили, – искренне поблагодарил я. – Даже не знаю, что бы я делал без тебя.
– Да уж, ты как будто с луны свалился, – хихикнула она, до невозможности мило покраснев.
– Эмм, не хотела бы ты… Могу я пригласить тебя куда-нибудь? – неуверенно начал я.
Я понятия не имел, как ухаживают за девушками «сейчас», и ужасно не хотел выглядеть в её глазах слишком навязчивым.
– Куда? – заинтересовалась она.
Будь я в своём времени, непременно бы пригласил её на прогулку в парк, а затем повёл на обед со своей семьёй, но находясь здесь, я чувствовал себя абсолютно беспомощным.
– Ты голодна?
– Немного, – кивнула Эмили.
– Тогда не хотела бы ты поужинать со мной?
– Только при одном условии: ты расскажешь мне о себе!
– Идёт! – необдуманно согласился я.
Я бы и рад был рассказать ей правду, но не хотел закончить единственное свое путешествие во времени в психиатрической лечебнице, поэтому пытался срочно придумать логическое объяснение своим странностям.
– А я поняла, что с тобой не так, – смачно жуя куриное крылышко, заявила Эмили.
Пивной ресторан не был тем местом, куда бы я хотел отвести девушку, но Эмили сказала, что я обязан попробовать «самые обалденные куриные крылышки в Чикаго», и я не стал спорить.
– Ты из Амишей, верно? – Она продолжала говорить, а я пытался вспомнить, кто это такие. – Это же они не пользуются электричеством, не смотрят телик, у них нет телефонов, и они скачут на лошадях вместо машин?
– Эм… да?.. – неуверенно выдавил я. Эмили в очередной раз спасла меня: не уверен, что смог бы сам придумать достойное объяснение.
– Крутооо, – протянула Эмили, завороженно глядя на меня, как на диковинку. – Ох! Так у тебя, получается, и телефона нет?!
– Вроде бы я видел телефон в квартире, – я наморщил лоб, пытаясь вспомнить.
