Ю. П. Гармаев
Особенности расследования преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве

Полная версия

© Гармаев Ю. П., Степаненко Р. А., текст, 2016

© ООО «Альфа-Порте», 2016

* * *

Введение

В Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года^[1] коррупция названа в числе основных источников угроз национальной безопасности. Несмотря на то, что в последние годы статистика, касающаяся результатов борьбы с коррупционными преступлениями в России, как ни странно, остается примерно на одном уровне, а по отдельным показателям даже снижается^[2], коэффициент латентности этих посягательств остается крайне высоким^[3]. Поскольку коррупция в России «… представляется не только опасной с социальной точки зрения как фактор, подрывающий государственную власть, но и как одна из главенствующих причин, определяющих организованную, экономическую, политическую преступность»^[4], вряд ли кто-либо усомнится в том, что меры уголовно-правовой борьбы с нею в будущем будут только ужесточаться.

В Послании Президента РФ Федеральному Собранию РФ от 30 ноября 2010 г. глава государства, отмечая необходимость активизации борьбы с коррупцией, указал, что в стране «… сформировался такой вид преступного промысла, как посредничество во взяточничестве. Вокруг судов и других государственных органов, все это отлично знают, вьется множество проходимцев, заверяющих, что они знают, как решить любое дело, кому и сколько для этого “занести”. Я считаю, что посредничество во взяточничестве, так же как и кратный размер штрафа, необходимо внести в уголовный закон»^[5].

После этого выступления, как известно, Федеральным законом от 04.05.2011 № 97-ФЗ в УК РФ была введена ст. 291.1 «Посредничество во взяточничестве»^[6]. Понимание высшим руководством страны актуальности повышения эффективности борьбы с преступным посредничеством можно проиллюстрировать положениями «Национального плана противодействия коррупции на 2014–2015 годы»^[7]. В нем Следственному комитету и МВД РФ дано поручение «провести в 2015 году комплекс следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий по выявлению и пресечению взяточничества и посредничества во взяточничестве (курсив наш. – Авт.) в профессиональных образовательных организациях и образовательных организациях высшего образования…» (п. 17 «г»).

Между тем официальная статистика не демонстрирует выдающихся успехов в борьбе ни с преступлениями коррупционной направленности в целом, ни со взяточничеством (включая посредничество) в частности. По данным МВД РФ, в 2015 году всего по России зарегистрировано 26 033 преступления коррупционной направленности, что на 19,1 % меньше, чем в предшествующем году. В 2014 году этот показатель составил 32 204 преступления, в 2013 году – 42 506 преступлений. Если рассматривать статистику по отдельным статьям уголовного закона, то заметно повышение активности следственных органов и органов – субъектов оперативно-розыскной деятельности лишь в части борьбы с таким преступлением, как покушение на дачу взятки. Чаще всего это преступление выявить и раскрыть легче, чем получение взятки и посредничество во взяточничестве. Так, в 2015 году число зарегистрированных преступлений, предусмотренных ст. 290 УК РФ – получение взятки, снизилось на 9,3 % (с 5 945 до 5 394). Однако этот показатель относительно посягательств, предусмотренных ст. 291 УК РФ – дача взятки, увеличился на 5,6 % (с 5 866 до 6 208)^[8]. В 2014 году по ст. 290 УК РФ зарегистрировано на 11,4 % меньше преступлений (с 6 710 до 5 945), а по ст. 291 УК РФ рост составил 21,9 % (с 4 811 до 5 866)^[9].

В то же время наиболее странными и явно не соответствующими реальным показателям выглядят данные официальной статистики по уголовным делам о посредничестве во взяточничестве – ст. 291.1 УК РФ. Так, в 2015 году зарегистрировано лишь 455 таких преступления, в 2014 году – 462, в 2013 году – 599. Есть основания полагать, что эти данные указывают лишь на еще более высокую латентность преступного посредничества по сравнению с получением и дачей взятки. Столь незначительные показатели борьбы с указанными преступлениями имеют ряд причин. Одна из них заключается в трудно разрешимых проблемах квалификации данного вида преступления, а точнее нескольких составов преступлений^[10].

Однако помимо посредничества во взяточничестве, в стране широко распространен сходный по своим закономерностям вид криминальной коррупционной деятельности, игнорируемый официальной статистикой и малоисследованный науками антикриминального цикла. Речь идет о мнимом посредничестве во взяточничестве, т. е. о мошенничестве, когда предмет взятки «под должностное лицо» и без ведома последнего принимает (требует, вымогает) мошенник. Как показало проведенное анкетирование, а также изучение следственно-судебной практики, эти преступления широко распространены, а коэффициент их латентности представляется чрезвычайно высоким. Во многом, хотя, конечно, далеко не во всем, широко распространенные среди населения мнения о «повальном взяточничестве», «круговой поруке» во всех государственных органах – это результат преступной деятельности разнообразных мошенников, предлагающих услуги посредников во взяточничестве. «Слухи о том, что в конкретных регионах существуют “расценки” на взятки, “пирамида взяточников”, где каждое звено делится частью поборов с вышестоящим и т. п., очень часто формируется именно такими мошенниками»^[11]. В результате в обществе формируется во многом гипертрофированное впечатление о тотальной коррумпированности власти, буквально каждого ее носителя.

Актуальность проблемы подтверждают и результаты проведенного анкетирования граждан, в ходе которого было установлено, что на вопрос «Как Вы считаете, распространено ли мнимое посредничество во взяточничестве (мошенничество) в следственных и иных правоохранительных, судебных органах, в вузах?» 48,57 % респондентов ответили: «Да» и 26,67 % – «Да, но незначительно» (Прил. 1). На этот же вопрос 22,64 % опрошенных государственных обвинителей дали положительные ответы; 62,18 % ответили «Да, но незначительно» и остальные указали отрицательный ответ (Прил. 3).

Таким образом, посредничество во взяточничестве, мнимое посредничество (мошенничество) и сопутствующие им преступления – это сходные по закономерностям криминальной деятельности высоколатентные общественно опасные деяния, которые наносят существенный вред интересам общества и государства, а также чести, достоинству, деловой репутации конкретных должностных лиц, руководителей и работников различных организаций. Между тем работники правоохранительных органов пока не располагают специальными частно-методическими рекомендациями по противодействию этим криминально-коррупционным посягательствам.

Эти обстоятельства указывают на непреходящее значение и актуальность проблемы повышения эффективности выявления, раскрытия и расследования преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве.

Анализ имеющихся разноотраслевых публикаций показывает, что ученые в области уголовного права развернули активную дискуссию не только по вопросам толкования и применения действующих норм, но и по проблемам изменения и дополнения уголовного законодательства, устранения имеющихся законодательных неточностей в конструкции составов посредничества во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ)^[12].

К сожалению, частные криминалистические методики, специально посвященные расследованию преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве, в России до настоящего времени не разрабатывались. Вместе с тем известно, что ст. 291.1 введена в УК РФ Федеральным законом от 04.05.2011 № 97-ФЗ, а до этого для квалификации соответствующих деяний использовались ст. 290 и 291 УК РФ со ссылкой на ст. 33 УК РФ. Очевидно, что посредничество во взяточничестве является лишь частью взяточничества и коррупции в целом.

В свою очередь криминалистические методики и отдельные методические рекомендации, посвященные расследованию взяточничества и иных коррупционных преступлений, являются одними из многочисленных и достаточно разработанных в криминалистике. Различным аспектам криминалистических методик и методических рекомендаций по выявлению, раскрытию и расследованию должностных, служебных преступлений, преступлений коррупционной направленности (коррупционных преступлений), взяточничества посвящены работы: Т. В. Аверьяновой, Ю. В. Астафьева, Д. И. Беднякова, Р. С. Белкина, В. Т. Боброва, Ю. П. Боруленко, В. С. Бурдановой, О. А. Вагина, И. А. Возгрина, Б. В. Волженкина, Т. С. Волчецкой, А. Ф. Волынского, В. К. Гавло, Б. Я. Гаврилова, И. Ф. Герасимова, А. Я. Гинзбурга, Ф. В. Глазырина, С. П. Голубятникова, В. Н. Григорьева, Н. А. Громова, А. А. Давлетова, Е. А. Доля, Л. Я. Драпкина, Н. Н. Егорова, В. И. Жбанкова, Н. И. Журавленко, О. А. Зайцева, В. И. Зажицкого, C. B. Зуева, Е. П. Ищенко, К. Б. Калиновского, М. К. Каминского, Л. Л. Каневского, В. Н. Карагодина, Л. M. Карнеевой, В. И. Комиссарова, Ю. В. Кореневского, А. М. Кустова, В. П. Лаврова, A. M. Ларина, А. Ф. Лубина, П. А. Лупинской, И. А. Макаренко, А. Г. Маркушина, Г. М. Миньковского, Т. Н. Москальковой, А. Д. Назарова, C. B. Некрасова, В. А. Образцова, Ю. К. Орлова, А. С. Подшибякина, О. В. Полстовалова, М. П. Полякова, Н. И. Порубова, В. М. Савицкого, Н. А. Селиванова, A. B. Смирнова, А. Б. Соловьева, М. С. Строговича, К. В. Суркова, А. Г. Филиппова, А. Е. Чечетина, С. А. Шейфера, М. П. Шаламова, А. Ю. Шумилова, А. А. Эксархопуло, H. Я. Якубовича, Н. П. Яблокова, П. С. Яни и др.

Из числа диссертационных работ по указанной выше широкой тематике имеются исследования: Е. А. Ануфриевой (2012 г.), О. Б. Хусаинова (2005), Н. Н. Лашко (2001), А. А. Борзова (2006), И. С. Башмакова (2006), Т. В. Филатовой (2009), Е. Ю. Фроловой (2005), И. В. Посохиной (2006), А. Н. Халикова (2005 и 2011), Ч. Д. Кенжетаева (2006), М. В. Лямина (2003), С. А. Машкова (2004), Ю. В. Шляпникова (2004), В. В. Крюкова (2011), В. В. Бодякова (2009), И. В. Шатрова (2000), Р. В. Чупахина (2006) и других ученых.

Ряд работ, в том числе охватывающих уголовно-процессуальные вопросы и вопросы использования результатов оперативно-розыскной деятельности (ОРД) по делам о взяточничестве, подготовлены А. В. Шевелевым, З. Т. Барановой, В. В. Степановым, Ш. Г. Папиашвили, А. С. Джандиери, С. П. Кушниренко, В. А. Черкашениным, Ю. П. Гармаевым, Д. С. Кучерук и другими авторами.

Криминалистические проблемы расследования коммерческого подкупа как группы преступлений, смежных со взяточничеством, рассматривались Г. В. Бондаревой (2004), Г. А. Лаврентьевой (2005), М. В. Исайкиным (2007), Д. А. Казанцевым (2010), А. А. Рыковым (2011).

Высоко оценивая труды всех перечисленных авторов, отметим, что они, как правило, лишь упоминают фигуру посредника в данных криминалистической характеристики преступлений, в описании типичных следственных ситуаций и т. п., однако не акцентируют на ней внимания, не показывают особенностей выдвижения и проверки версий, выявления и расследования коррупционных преступлений в условиях деятельности посредника или мнимого посредника. В частности, не встречается рекомендаций по особенностям проведения не одного, а двух оперативных экспериментов: сначала – против посредника, затем (если он не мнимый) – против взяткополучателя. В публикациях не учитывались реалии действующего уголовного, уголовно-процессуального и иного антикоррупционного законодательства.

Настоящее исследование проведено на основе обобщения статистических и иных данных по вопросам противодействия преступлениям коррупционной направленности, опубликованной судебной практики Верховного суда РФ, других судов Российской Федерации, а также Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). По специально разработанным программам проведено анкетирование: 154 следователей, 127 сотрудников органов – субъектов ОРД, 82 работников прокуратуры, а также 1300 граждан – представителей широких слоев населения Иркутской области и других регионов Восточной Сибири; изучены материалы 76 уголовных дел о посредничестве во взяточничестве; 154 дел о взяточничестве; 82 дел о мошенничестве, связанном с мнимым посредничеством во взяточничестве, дел об иных сопутствующих преступлениях коррупционной направленности (ст. 201, 204, 285 УК РФ и др.). Изучены также материалы 95 доследственных проверок в порядке ст. 144–145 УПК РФ по признакам указанных преступлений.

В результате, как нам представляется, с учетом авторских подходов к криминалистической классификации взяточничества и иных преступлений коррупционной направленности, впервые формулируются понятие и признаки преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве. На этой основе доказывается необходимость создания частной методики (а точнее, особенностей методики) расследования этих разнородных преступлений, выделенных по уголовно-правовому и криминалистически значимым основаниям. Надеемся, что эти подходы к принципам формирования и использования рекомендаций могут применяться не только в настоящей, но и в любых других криминалистических методиках расследования преступлений коррупционной направленности (создания новых и модернизации имеющихся). В разработке отдельных рекомендаций в соответствии с предметом исследования адаптирована и использована относительно новая в криминалистике концепция компромисса в борьбе с преступностью.

В основу настоящей монографии легли результаты диссертационного исследования на тему: «Особенности методики расследования преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве», защищенного одним из авторов – Р. А. Степаненко в сентябре 2015 года^[13]. Далее, по предложению второго соавтора – Ю. П. Гармаева, были предприняты дополнение и переработка этих результатов с учетом:

– справедливых и конструктивных советов и замечаний, которые были высказаны на официальной процедуре защиты диссертации, а также до и после нее;

– уточненных в главе 1 теоретико-методологических позиций;

– обновленных статистических данных, иных эмпирических материалов;

– замечаний и предложений, высказанных следственными органами регионов Сибирского федерального округа, которым были высланы прикладные результаты исследования в рамках их апробации и внедрения.

Кратко перечислим некоторые итоги проведенного исследования:

• Преступления, связанные с посредничеством во взяточничестве, как категория криминалистическая, представляют собой предусмотренные рядом норм уголовного закона (ст. 291.1, 159 УК РФ и иные) общественно опасные деяния, являющиеся частью криминальной коррупционной деятельности, совершаемые с участием посредников во взяточничестве или мнимых посредников (мошенников) с использованием ряда типичных способов, таких как непосредственная передача взятки или ее части по поручению взяткодателя или взяткополучателя; иное способствование взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки; обещание или предложение посредничества во взяточничестве; хищение путем обмана предмета взятки или его части.

Для выделения анализируемой группы преступлений применялись одновременно: 1) уголовно-правовой критерий – составы преступлений, предусмотренных ст. 291.1 УК РФ, 2) криминалистически значимые критерии (шесть критериев).

• Частная криминалистическая методика расследования преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве, – это сформированный на основе и в дополнение к более общим методикам расследования (взяточничества, иных коррупционных, должностных преступлений), вспомогательный по отношению к ним комплекс научно обоснованных рекомендаций, выделенный по уголовно-правовому (ст. 291.1, 159 УК РФ и иные «смежные» составы) и криминалистически значимому основанию, отражающий закономерности механизма преступлений, совершаемых посредниками во взяточничестве и мнимыми посредниками, а также средств и приемов расследования и предупреждения этих преступлений.

Данная частная методика является не полной, а сокращенной, усеченной методикой – «особенностями методики». Она призвана дополнять любую из разработок, входящих в общность «методика расследования взяточничества и иных коррупционных, должностных преступлений» в части: криминалистических характеристик посягательств, совершаемых посредниками во взяточничестве и мнимыми посредниками, типичных следственных ситуаций, версий, направлений расследования и тактических операций.

• Отдельные разъяснения Пленума Верховного суда РФ и Европейского суда по правам человека существенным образом влияют на эффективность расследования взяточничества и иных коррупционных преступлений, фактически предлагают органам – субъектам ОРД и следственным подразделениям России – частно-методические криминалистические рекомендации, а значит, могут быть признаны источниками данной методики и ряда «смежных» методик расследования.

• Помимо традиционных взглядов на назначение криминалистической характеристики преступлений (например, это информационная база для выдвижения следственных версий), дополнительными задачами криминалистической характеристики являются: предупреждение преступлений, в данном случае – реального и мнимого посредничества во взяточничестве, а также правовое просвещение населения.

• Среди типов личности реальных или мнимых посредников выделяется особый и наиболее опасный тип – юридическое лицо, фирма-посредник. Это одно из криминалистически сложных проявлений организованной преступности, когда передача взяток маскируется под законную деятельность (например, оплата консультаций, представительство в госорганах и т. п.) с фирмой-посредником, где заинтересованная сторона формально оплачивает ее услуги, а фирма делится со взяткополучателем (группой преступников) взяткой-«прибылью».

• Определены две крупные группы типичных способов анализируемых преступлений. Первая группа – это пять способов, отмеченных законодателем и имеющих уголовно-правовое значение. Они обозначены в диспозиции ст. 291.1 УК РФ. Вторая, более крупная группа – способы, выделенные по криминалистически значимым основаниям. В частности, по признаку наличия либо отсутствия реального посредничества во взяточничестве определяются следующие способы: 1) предмет взятки похищается посредником полностью (мнимое посредничество, мошенничество); 2) часть взятки присваивается посредником; 3) предмет взятки передается по цепочке «взяткодатель – посредник – взяткополучатель» в полном объеме (планируется преступником к передаче).

• В качестве важнейшего и универсального направления расследования преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве, определено направление выявления возможной совокупности преступлений и вероятной серийности их совершения.

• Специфика проведения тактических операций по делам о преступлениях, связанных с посредничеством во взяточничестве, заключается в том числе в следующем:

– они проводятся последовательно по двум направлениям (в два этапа): этап 1 – в отношении посредника (мнимого посредника); этап 2 – в отношении взяткополучателя (взяткодателя), если таковой был;

– особое внимание следует уделить вопросу о недопустимости провокационной и подстрекательской деятельности со стороны органов – субъектов ОРД. Подробно рассмотрены правила проведения тактических операций, исключающие возможность допущения этих незаконных методов (семь правил).

Авторы надеются, что положения и выводы, сформулированные в монографии, будут использованы в дальнейших научных исследованиях в рамках завершающего раздела науки криминалистики, в том числе направленных на создание новых криминалистических методик расследования (поддержания государственного обвинения, судебного разбирательства) по делам об отдельных видах и группах коррупционных преступлений, а также на модернизацию имеющихся криминалистических методик расследования этих посягательств.

Результаты исследования могут быть использованы также в правоприменительной практике для повышения эффективности предварительного расследования по уголовным делам о преступлениях, связанных с посредничеством во взяточничестве, и шире – по всем делам о коррупционных, должностных и связанных с ними преступлениях.

Глава 1. Теоретические основы создания криминалистических методических рекомендаций по расследованию посредничества во взяточничестве и связанного с ним мошенничества

1.1. Понятие, признаки и криминалистическая классификация взяточничества и сопутствующих ему преступлений

Современный этап развития Российского государства ознаменован развертыванием активного противоборства коррупционным проявлениям во всех сферах общественной жизни. Вместе с тем криминальный феномен взяточничества и сопутствующих ему преступлений продолжает оказывать разрушающее воздействие на правовые институты, моральные и нравственные устои общества^[14]. Так, согласно данным проведенного в рамках настоящего исследования опроса граждан, на вопрос «Сталкивались ли Вы или члены Вашей семьи, знакомые с фактами взяточничества?» 24,76 % респондентов ответили: «Да, один раз», 27,62 % – «Да, несколько раз» и 12,38 % указали: «Да, часто». Сказанное свидетельствует о глобальных масштабах взяточничества в нашей стране. При этом особую озабоченность вызывает «усложнение» схем коррупционных отношений посредством использования посреднических услуг. Среди граждан, принявших участие в анкетировании, 30,48 % отметили, что в известных им случаях взятка передавалась через посредника (см. Прил. 1).

В мае 2011 г. Уголовный кодекс РФ был дополнен нормой о введении уголовной ответственности за совершение такого общественно опасного деяния, как посредничество во взяточничестве. Несмотря на прошедшие четыре года, ст. 291.1 Уголовного кодекса РФ по-прежнему имеет проблемы в применении на практике. Данные сложности неизбежно находят свое отражение в процессе раскрытия и расследования дел данной категории. Так, за январь – декабрь 2014 г. на территории Российской Федерации было выявлено 462 факта посредничества во взяточничестве, из них 161 совершен в крупном или особо крупном размерах. Вместе с тем предварительное расследование было проведено лишь по 370 фактам преступлений данной категории, а в суд направлены уголовные дела в отношении 213 человек^[15]. Безусловно, указанную ситуацию нельзя признать удовлетворительной.

Так, 24,73 % опрошенных респондентов – следователей и оперативных сотрудников негативно оценивают качество предварительного следствия по делам о взяточничестве и посредничестве во взяточничестве (Прил. 2).

Кроме того, нельзя забывать о том, что приведенные данные не отражают реальной картины совершения преступлений, связанных с посредничеством, в силу высочайшего уровня их латентности. Интересно, что на вопрос «Чем, по Вашему мнению, обусловлена высокая латентность и низкая раскрываемость коррупционных преступлений?» следователи и оперативные сотрудники в ходе проведенного анкетирования дали следующие ответы: «Взяткодатели не заинтересованы в их разоблачении» –59,10 % респондентов, «Должностные лица правоохранительных органов не всегда заинтересованы в разоблачении виновных» – 40,91 % опрошенных, «Уголовно-процессуальные иммунитеты препятствуют уголовному преследованию» – 27,27 %, «Сотрудники правоохранительных органов не умеют правильно квалифицировать преступления и/или расследовать дела о взяточничестве» – 9,10 % респондентов (Прил. 2). Большинство опрошенных государственных обвинителей дали ответ: «Взяткодатели не заинтересованы в их разоблачении» – 53,12 % от числа участников опроса и 33,20 % респондентов ответили: «Должностные лица правоохранительных органов не всегда заинтересованы в их разоблачении» (Прил. 3). Недостатки в раскрытии и расследовании коррупционных преступлений «своей виной» признали лишь немногие из опрошенных следователей и оперативных сотрудников. Вместе с тем, полагаем, что основой повышения эффективности применения уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за совершение преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве, является именно совершенствование деятельности непосредственно самих практических сотрудников. Указанная цель может быть достигнута посредством разработки и внедрения научно обоснованных криминалистических рекомендаций по раскрытию и расследованию таких преступлений.

Однако если ученые в области уголовного права достаточно активно занялись анализом конструкции составов посредничества во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ), проблемами изменения и дополнения норм, устранения имеющихся законодательных неточностей^[16], то, к сожалению, подобного уровня активности не наблюдается со стороны науки криминалистики^[17]. В то же время криминалистика, казалось бы, является самой прикладной из наук антикриминального цикла, а потому обязанной максимально оперативно реагировать на изменения уголовного законодательства и прежде всего, как верно заметил Р. С. Белкин, разрабатывать методики, обусловленные появлением новых составов преступлений^[18]. Кроме того, в ходе проведенного исследования было установлено, что 54,55 % опрошенных практических сотрудников указывают на необходимость внедрения в части противодействия взяточничеству рекомендаций именно криминалистического характера (Прил. 2). Тем не менее частные криминалистические методики, специально посвященные расследованию преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве, в России до настоящего времени не разрабатывались.

Таким образом, полагаем, создание частной криминалистической методики расследования посредничества во взяточничестве позволит оказать помощь правоприменителям в решении задач, связанных с определением направлений и версий расследования уголовных дел, возбужденных по фактам посредничества во взяточничестве, алгоритма действий в сложившейся следственной ситуации, выбором тактики проведения отдельных следственных и иных действий. В конечном итоге использование грамотно составленной, научно обоснованной и апробированной на практике частной криминалистической методики обеспечит наиболее эффективное решение задач уголовного судопроизводства и обеспечит установление истины по уголовным делам, связанным с посредничеством во взяточничестве.

Начиная процесс формирования любой частной криминалистической методики, а в данном случае это особенности методики расследования преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве, необходимо выбрать и охарактеризовать основание ее формирования, т. е. вид или группу преступлений. Данное основание всегда должно опираться на научно обоснованную и практически значимую классификацию или типологию преступных посягательств. В связи с этим, прежде чем перейти непосредственно к вопросу о криминалистической методике расследования посредничества во взяточничестве, полагаем целесообразным проанализировать понятие, признаки и классификацию взяточничества и сопутствующих ему преступлений.

Взяточничество как итог преступной договоренности, посягающее на нормальную деятельность публичного аппарата управления, в любых формах проявления всегда находится в генетическом единстве с дачей взятки и в известной степени подразумевает посредничество во взяточничестве^[19]. Однако хотелось бы возразить по поводу мнения отдельных авторов о том, что получение взятки более вредоносно, чем дача взятки и посредничество во взяточничестве^[20]. Общественная опасность преступного посредничества не менее, а может и более значительна, поскольку помимо непосредственного объекта преступного посягательства, наносит непоправимый вред авторитету государственных органов, судебной и правоохранительной системе, всему государству, а также чести, достоинству и деловой репутации тысяч добросовестных должностных лиц, государственных служащих.

Кроме того, в современной практике значительное распространение получило так называемое мнимое посредничество во взяточничестве^[21]. В докладе Всероссийской антикоррупционной общественной приемной «Чистые руки», содержащем информацию об уровне коррупции в органах государственной и местной власти в России, отражены данные, полученные и обработанные в период работы приемной с 14 января 2013 г. по 31 августа 2014 г. По этим данным, в судах (равно как и правоохранительных органах) существуют так называемые «решальщики», «посредники», действующие следующим образом: создаются либо предпринимательские сообщества, либо «работают» бывшие сотрудники правоохранительных органов, военные, бывшие заключенные, которые берутся за определенное вознаграждение добиться положительного результата в суде. Однако подобного рода «представители» чаще всего являются мошенниками^[22].

Актуальность проблемы подтверждают и результаты проведенного анкетирования граждан, в ходе которого было установлено, что на вопрос «Как Вы считаете, распространено ли мнимое посредничество во взяточничестве (мошенничество) в следственных и иных правоохранительных, судебных органах, в вузах?» 48,57 % респондентов ответили: «Да» и 26,67 % – «Да, но незначительно»; 38,19 % опрошенных следователей и оперативных сотрудников также дали утвердительный ответ. Кроме того, 13,3 % опрошенных граждан отметили, что в известных им случаях взяточничества взяткодатель так и не получал желаемого результата (Прил. 1).

Вместе с тем, на вопрос «Есть мнение ранее опрошенных должностных лиц, что большая часть всех слухов о том, что судьи, следователи, прокуроры, преподаватели берут взятки, – это ложь, которую распространяют мнимые посредники. Вы согласны с этим мнением?» большинство опрошенных граждан (50,48 %) ответили, что скептически относятся к данному утверждению (Прил. 1). Однако 65,20 % государственных обвинителей дали положительный ответ на указанный вопрос (Прил. 3). Сказанное подтверждает следующий факт: противоправные действия преступников данной категории приводят к тому, что в сознании миллионов российских граждан закладывается ложное убеждение в коррумпированности государственного аппарата, в том, что огромные теневые средства выводятся из законного оборота и передаются в качестве взяток, в основном оседая в карманах опаснейших преступников – мнимых посредников во взяточничестве.

Данный вид преступной деятельности не является новым для нашей страны и имеет столь же многовековую историю развития, что и само явление взяточничества. Впервые ответственность за мнимое посредничество была закреплена в Соборном уложении 1649 г. Так, в ст. 8 гл. X «О суде» говорилось: «…а будет сыщется, что посул взят без судейского ведома, и тому, кто посул взял на судью, а судья того не ведает, учинити наказание, бити кнутом нещадно, а взятое на нем взяти в государеву казну в трое, да его же посадити в тюрму до государева указу»^[23]. Подобная правовая норма содержалась также в Уголовном уложении 1903 г. Однако в советском и современном российском уголовном законодательстве такая специальная правовая норма предусмотрена не была^[24]. В результате действия по мнимому посредничеству на сегодняшний день квалифицируются по ст. 159 УК РФ, что явно не соответствует степени общественной опасности последствий данного деяния^[25].