Юхани Карила
Охота на маленькую щуку
День второй
5
Янатуйнен ремнем перетянула ногу Гуннарссону чтобы остановить кровотечение, и отвезла его в больницу. Перед приемным покоем она дождалась, пока санитары вытащат Гуннарссона и его сумку с заднего сиденья, попросила их захлопнуть дверь и сразу рванула с места, даже не взглянув в зеркало.
Поездка на машине из Оулу до погранзоны заняла два часа. Примерно через час пути Янатуйнен позавтракала на заправочной станции, наблюдая в окно за порывами ветра. Это успокаивало. Ветви березы беспомощно барабанили по стеклу, как будто хотели до кого-то достучаться.
Она добралась до пропускного пункта в девять утра. В будке пограничника зиял пустой оконный проем. Снятая рама стояла прислоненной к стене. Шлагбаум, сломанный пополам, лежал за будкой.
На месте шлагбаума, перегораживая дорогу, стоял зеленый внедорожник «сузуки». Парень в фуражке сидел в автомобиле на водительском месте и спал, положив голову на руль.
Янатуйнен опустила стекло в машине. Пограничнику в будке, судя по его виду, выдалась бессонная ночь. Он сказал, что не рекомендует продолжать путь в Лапландию, и уже завел было привычную шарманку про страховки, которые перестают действовать дальше, но Янатуйнен остановила его, сообщив, что она из полиции.
Протянула свое удостоверение.
– И вы тоже сюда по службе, – вздохнул пограничник и вернул документ.
– Ну да.
Пограничник посмотрел на машину Янатуйнен, двадцатилетнюю красную «Тойоту-Короллу», и сплюнул на землю перед будкой.
– И такое вот дерьмо вам выдают.
Янатуйнен ухмыльнулась.
– Интересно, эта развалина техосмотр-то пройдет?
Янатуйнен не ответила.
– На государство работать – это задница. Что думаете?
– Как скажете.
– Да уж. Ладно, счастливого пути.
Пограничник помахал рукой парню, который спал в джипе, и велел отъехать. Тот никак не отреагировал. Пограничник взял швабру, стоявшую в углу будки, высунулся из окна и постучал щеткой по капоту «сузуки». Парень проснулся. Пограничник показал шваброй на машину Янатуйнен. Парень включил заднюю передачу и сдал на обочину.
Янатуйнен добралась до Вуопио уже после обеда. Она проехала через всю деревню. Ураган разбросал по дороге сосновые и березовые ветки. Янатуйнен все время крутила рулем, аккуратно объезжая самые крупные сучья, словно сдавала экзамен в автошколе. По сторонам дороги виднелись сорванные почтовые ящики и поваленные дорожные указатели. На автобусной остановке сидел неопрятного вида мужчина. На коленях у него были деревянные колобахи, на которые он приклеивал пуговицы, мох и разноцветные кусочки пластика. Мужчина протянул одну колобаху Янатуйнен, видимо, предлагая ее купить. Янатуйнен не обратила на это внимания. Впереди дорогу переходил олень со свалявшейся шерстью, тащивший за собой красные детские санки-ватрушку. Вдоль дороги выстроились бревенчатые дома, которым, судя по их виду, было не меньше сотни лет. Янатуйнен разглядывала просторные крылечки, выкрашенные свежим красным суриком стены и белые наличники на окнах. Ей попадались и дома с провалившимися крышами, дворы которых походили на свалки. Но даже в таких домах на окнах висели занавески, а перед дверью стояла машина. Во дворе одного из домов примостилась огромная ягода морошки.
Она была размером с сауну. Вдруг в гигантской ягоде открылась дверь – оказалось, что это и вправду сауна.
Янатуйнен доехала до конца деревни, завернула во двор клуба, обогнула его по кругу и повернула обратно.
Магазин «Блесна», похоже, был открыт.
– Добрый день, – сказала Янатуйнен, войдя в магазин.
– Здорово! – крикнул в ответ Кейо и свалился с табурета.
Янатуйнен подошла к прилавку и заглянула за него. Кейо на спине лежал на полу.
– Вы ушиблись?
Кейо неуклюже поднялся и уселся обратно на табурет.
– Да ничего… это моя профессия, хе-хе… И кто ты такая? В смысле, чем могу помочь?
– Я – констебль криминальной полиции Янатуйнен.
Кейо побледнел.
– Но ты же девочка. То есть женщина?
Янатуйнен не ответила. Кейо не отводил от нее глаз.
– Как ваше имя? – спросила Янатуйнен.
– Оллила.
– Это фамилия. А имя?
– Кейо.
– Я разыскиваю Элину Юлияакко.
Кейо кивнул:
– Я ее знаю.
– Вы видели ее в последнее время?
– Не видел вообще-то, – сказал Кейо, взял со стеллажа блесну и принялся натирать ее тряпкой. – А можно спросить, зачем это вы ищите-то молодую хозяйку Юлияакко?
– Нет, не могу сказать.
Янатуйнен обвела взглядом магазин. Взяла с полки желтую коробочку. Внутри была тоже желтая с виду резиновая рыбка. Янатуйнен не знала, для чего она предназначена. Коробочку покрывал слой серой въевшейся грязи. Янатуйнен поставила коробку обратно на полку.
– Хорошо идет торговля?
Кейо кивнул.
– Да-да! Тут много рыбаков-то. Лодка в речку, к счастью, помещается, хе-хе-хе! У нас тут своя есть достопримечательность, лосось в речку высажен. Глупая это рыба.
– Вы действительно не видели Элину Юлияакко?
– Ну нет, в общем-то…
– Вы как-то неуверенно отвечаете.
– Или, ну…
– Ну?
– А ты и вправду из полиции?
Янатуйнен прищурилась.
– Да. Разве это до сих пор непонятно?
– То есть умеешь разруливать… э-э-э… ситуации?
Янатуйнен внимательно посмотрела на Кейо.
– Так, значит. Извольте немедленно сообщить, видели ли вы Элину Юлияакко, а также предоставить всю остальную информацию о ее перемещениях и месте жительства.
– Мадам полицейская, успокойтесь!
– Тогда уж мадемуазель.
– Во даже как?.. – Кейо лизнул ладонь и провел ею по своим черным грязным волосам.
– Послушайте…
– К нам однажды приезжал полицейский.
– Я обязана…
– Он помер уже.
– Простите?
– С ним несчастье приключилось.
– Вы мне угрожаете?
– Нет-нет! Я хочу сказать. Это… Его фамилия была Онкамо. Помер, когда на лося ходили. Ему легкое прострелили.
– Еще немного, и я вас арестую, – сказала Янатуйнен.
– За что? Это был несчастный случай. Или… А можем мы для начала ко мне домой сходить?
– С какой стати?
– У меня дома и есть эта самая ситуация. Как раз вот прямо сейчас. Может, ты ее и разрулишь? А потом я сообщу тебе, что знаю про Элину. Я не угрожаю. Просто хотел рассказать об истории деревни… Если, конечно, тебе интересно… Ну, я рассказчик-то не очень…
Кейо сделал приглашающий жест рукой и взглянул на Янатуйнен.
– Надеюсь, вы понимаете, что не можете предлагать сделок представителю государственной власти.
– Да никакая тут не сделка. У меня несчастье.
– И при этом магазин у вас открыт и вы спокойно тут сидите?
– Ну надо же на жизнь-то зарабатывать… Послушай, у меня серьезная беда. Не знаю, как объяснить. Мне нужна помощь полиции. Можешь мне помочь?
Янатуйнен тяжело вздохнула.
– Говорите, о чем идет речь.
– Ко мне в дом забрались.
– Когда?
– Вот сейчас прямо. Вернее, вчера заявилось. И теперь оно тоже там.
– Кто?
– Это.
– Это?..
– Ну, я толком не пойму, как оно там называется.
– И оно завладело вашим домом?
– Вот именно! Завладело. Прямо-таки захватило его.
Янатуйнен кивнула.
– Вот как.
– Поможешь, госпожа полицейская?
– Минуточку, – сказала Янатуйнен и направилась к двери.
– Разумеется. Полиция – это хорошо…
Янатуйнен вышла на крылечко магазина и закурила. Обвела взглядом деревню. Пожилая женщина, проходя мимо неопрятного мужика на остановке, что-то ему сказала. Тот закричал ей вслед. Женщина остановилась и вернулась к мужику. Они стали о чем-то разговаривать.
Янатуйнен помнила, какой совет дал ей комиссар Кююхкю.
Соглашайся на все. Никогда не спорь.
Кююхкю был в командировке в Лапландии двадцать лет назад, выяснял обстоятельства ухода от налогов, связанного с проектом строительства плотины. Уезжал Кююхкю на два дня, но в итоге задержался на два месяца. Потерял одну ногу, поседел и, по словам коллег, вернулся совершенно другим человеком.
Других результатов поездка не имела: Кююхкю доложил, что не смог ничего выяснить.
Помимо этого, Кююхкю рассказывал, что местные жители носят длинные подштанники до самого Иванова дня, но в это Янатуйнен теперь поверить не могла, потому что изнемогала от жары в одной футболке и джинсах.
Янатуйнен закурила и стала разглядывать большого соснового долгоносика, который карабкался вверх по столбу крыльца. Он был до смешного медлителен, но при этом неуклонно стремился к своей цели, поочередно переставляя ноги с аккуратностью механизма. Как будто точно знал, сколько времени ему отведено. Забрался на крышу, продолжил свой путь и остановился над головой Янатуйнен. Задрав голову, Янатуйнен наблюдала за жуком. Если бы она не проследила его путь, то приняла бы за сучок в доске. Букашка вдруг отпустила доску и упала Янатуйнен за пазуху.
– Да какого дьявола! – вскрикнула Янатуйнен.
Она засунула руку под футболку через вырез для головы, нащупала жука и бросила его перед собой на крыльцо. Долгоносик перевернулся в воздухе и приземлился на спину. Теперь он беспомощно перебирал ногами. Янатуйнен вернула насекомое в нормальное положение. Из-под черного панциря выступила белая паста.
– Вот дерьмо, – сказала Янатуйнен и вытерла грязь с ботинка о крыльцо. – Показывайте дорогу, – обратилась она к Кейо.
– Ну и хорошо. Вон там, на берегу реки.
Кейо подпер дверь магазина шваброй. Янатуйнен взяла рюкзак с заднего сиденья своей машины и закинула его на спину. Перед входом в магазин лежал мусор, принесенный ураганом, – шишки и куски досок. Кейо подошел к шишке и отбросил ее ногой.
– Ну и натворил тут ветер дел, – сказала Янатуйнен.
– Это пустяки по сравнению с тем, что еще будет.
Кейо указал Янатуйнен на тропинку за магазином. Они прошли мимо кустов черной смородины и малины. Их листья источали сильный запах. На ногах у Кейо были тоненькие шлепанцы. Штаны истрепались, сзади зияла дыра, ничем не прикрытая изнутри. Рубашка Кейо посерела от времени настолько, что определить ее исходный цвет было уже невозможно. Этот ансамбль дополняла копна волос, которым была предоставлена свобода расти по своему усмотрению. Кейо в лохмотьях семенил впереди, словно леший, заманивающий добычу в логово.
Окружавшая их растительность резала глаз своей яркой зеленью. Высокое небо было обителью ласточек. Ниже, среди кустов, мелькали белыми брюшками трясогузки. Потоки света слепили Янатуйнен. Комиссар Кююхкю категорически запрещал носить темные очки.
Слева послышалось жужжание. К Янатуйнен приближался серый усач. Янатуйнен стукнула длинноусого жука открытой ладонью, и насекомое отлетело в малинник.
– Почему у лапландцев нет адресов? – спросила Янатуйнен.
– Все меняется. Однажды заявится полосатоног, дернет избу да перенесет метров на триста. Тогда уже будет другой адрес-то. Колдовство тоже случается.
– Какое колдовство?
– Проклятия. Я вот спросить тут хотел… У нас редко полицейские бывают. А чего ты сюда пришлепала-то?
– Кому-то все равно надо было приехать.
– Вот как.
Янатуйнен сказала, что отправилась в путь с напарником, но в Оулу тот передумал ехать.
– Понимаю, – кивнул Кейо.
Они зашли во двор, посреди которого стоял типовой дом, какие после войны строили для ветеранов. Рядом расположилась большая клетка с конурой, на крыше которой стояла и лаяла серая собака.
– Рему, тихо, – сказал Кейо.
Собака завиляла хвостом и наклонила голову. Затем снова принялась лаять.
– Тот, что в дом забрался, представляет опасность? – спросила Янатуйнен.
– Да нет, вообще-то.
Кейо открыл дверь на крылечко и зашел внутрь. Янатуйнен последовала за ним. Они прошли прихожую и ступили в комнату, оказавшуюся царством поделок из капа[7]. Столы, часы на стене, стулья и даже стеллаж, на полках которого стояли куксы[8] и ковшики для сауны, – все было из капа.
Кейо прошел в гостиную, сел на диван и взял с журнального столика газету, сказав при этом, что Янатуйнен следует искать непрошеного гостя на кухне.
– Кажется, тут все в порядке, – сообщила Янатуйнен.
Из глубины дома донесся шум, как будто что-то упало на пол. Кейо закинул голову и крикнул:
– Ты там не особо себе позволяй! Я привел тебе компанию на рыбалку.
– Почему это на рыбалку? – удивилась Янатуйнен.
Кейо махнул рукой:
– Иди давай туда.
– Почему на рыбалку?
Кейо снова махнул. В доме была большая печь из красного кирпича и рядом с ней дверь, из-за которой раздавался шум. Янатуйнен подошла к двери.
– Эй, там! Это полиция.
Раздался звук, как будто что-то сливали в канализацию. Потом другой – можно было подумать, что кто-то что-то сосет, облизывает или надувает.
– Что там происходит? – спросила Янатуйнен у Кейо.
– Ну, загляни туда.
Янатуйнен расстегнула молнию на рюкзаке и вынула пистолет.
– Погоди, – сказал Кейо и начал было подниматься на ноги, но Янатуйнен уже взялась за ручку.
Она распахнула дверь, сделала шаг назад и крепко ухватилась левой рукой за правую, поддерживая ее снизу. Она держала пистолет перед собой на вытянутых руках. В этом положении Янатуйнен и заметила того, кто находился на кухне. В ту же секунду ее представление о мире изменилось навсегда. Янатуйнен закричала. Попятилась и прицелилась в существо, которое сидело на корточках на кухонном столе.
Существо держало в руках большую кастрюлю и пило из нее. Янатуйнен отступала до тех пор, пока не уперлась в стену позади себя. При этом продолжала целиться в чудище, шерсть которого была грубой и черной, как если бы сама ночь превратилась в эластичные и курчавые волосы. Кейо подошел к Янатуйнен и встал перед ней с вытянутыми руками, повторяя: «Не стреляй». Чудище опустило кастрюлю и смотрело прямо на Янатуйнен. Его взгляд был жестким, а глаза сверкали. Как вращающиеся в открытом пламени мраморные шары. Пистолет существо не испугал. Возможно, оно было из числа тех, кого не берет пуля. Существо открыло винно-красный рот, влажный и мясистый. Во рту блестели зубы. Своей длинной рукой чудище снова подняло кастрюлю.
– Лучше убери ружье-то, – сказал Кейо.
– Что это? – спросила Янатуйнен, не опуская пистолета.
– Воблин.
– Что?
– Матерь божья. Он что же это, жрет мой суп?
Воблин уронил пустую кастрюльку на стол, откуда она скатилась на пол. Затем спокойно посмотрел на них, переводя взгляд с одного на другого. Он глубоко втягивал в себя воздух, как сам будда или сильно перекормленный мопс. Потоки воздуха с шумом входили и выходили из его огромных ноздрей.
– Он порыбачить хочет, – сказал Кейо. – У меня уже сил нет с ним ходить.
– На рыбалку?
– Убери, наконец, свою пушку.
Янатуйнен опустила оружие. Воблин продолжал сидеть, уставившись на них.
– Удочки на лестнице за дверью на двор. Возьми ее. Лодка на берегу. Черная такая. Не торопись там.
Кейо подошел к кухонной двери, словно расположившееся в помещении существо, плод преданий и сказок, не представляло для них никакой опасности.
– Скажи-ка ему что-нибудь.
Янатуйнен подошла к Кейо. Их приближение нисколько не обеспокоило воблина. Напротив, он поглядывал на них с совершенно счастливым видом. К его шерсти пристали листья, земля и прочий лесной сор. Мусор покрывал и всю кухню, где воблин явно неплохо порезвился и великолепно провел время. Дверцы шкафов были распахнуты. Кастрюли, сковороды и сухие продукты вынуты и разбросаны как попало. Раковина была до краев заполнена макаронами.
– Эта девушка, госпожа полицейская, – Кейо строго посмотрел на воблина, – она сводит тебя на рыбалку.
Воблин словно очнулся.
– Не спешите, – сказала Янатуйнен.
Кейо кивнул воблину:
– Давай поднимайся!
И жестом изобразил, как удят рыбу. Воблин завизжал, спрыгнул на пол и рванул к ним, он оказался поразительно шустрым. Янатуйнен закричала и отскочила в сторону. Кейо лишь слегка отшатнулся, а воблин уже стоял перед ними, огромный и черный, по-звериному грозный. Затем он выскочил из кухни во двор и куда-то помчался.
Кейо поднял кастрюлю с пола, выругался и принялся за уборку.
– Он просто хочет на рыбалку… Сделай ему приятное. Дьявол, сожрал мой суп с сосисками… Только вчера сварил… Слушай, если он тебя схватит, просто пощекочи ему под мышкой. И разговаривай с ним. Он это любит.
Янатуйнен убрала пистолет в кобуру.
– Это не входит в мои обязанности.
– Порыбачь с ним немножко. У меня уже сил нет.
– Не пора ли ему обратно в лес?
– Ему там не нравится. Не знаешь разве, что воблины к людям тянутся?
– Мне об этом ничего не известно.
– Понятно.
– Не стоит ли его пристрелить?
– Глупости не говори.
– Это вредное животное.
– Бреши давай, ага.
Янатуйнен обвела рукой кухню. Кейо, сгребавший короткой шваброй остатки пищи и листья, оторвался от своего занятия и пробормотал:
– Пригласи Тервоненов в карты поиграть – и наутро будет такой же бардак.
– Но я не умею ловить рыбу.
Кейо посмотрел на Янатуйнен как на идиотку.
– Он научит.
6
Ночью Элина пережила все сызнова.
Во сне она опять проснулась от звона бьющегося стекла у себя в квартире на Юге. Встала и пошла в гостиную. Посреди комнаты стоял огромный журавль, проникший в квартиру через окно. Под крыльями у него были мужские руки, которыми он прижимал к себе телевизионную панель.
Сейчас совсем неудачное время, подумала Элина.
Она велела журавлю поставить телевизор на пол. Журавль сделал несколько шагов назад и повернул свою птичью голову. Его красные глаза сверкали огнем. Элина подошла к журавлю и вцепилась в телевизор. Журавль долбанул ее клювом в плечо. Элина отступила. Плечо пульсировало болью. Она схватила прислоненную к книжному шкафу палку от швабры, которую использовала для растяжки во время гимнастики, и приблизилась к противнику снова.
Взмахнула палкой, стараясь попасть журавлю по ногам. Птица проворно отпрыгнула в сторону и снова попыталась клюнуть Элину, целясь в голову. Элина увернулась. Когда она атаковала в следующий раз, журавль швырнул в нее телевизор. Элина инстинктивно прикрылась правой ногой. Телевизор угодил ей по большому пальцу и грохнулся на пол. Журавль расправил крылья, дважды взмахнул ими и поднялся в воздух. Теперь он был над Элиной и снова ударил ее своим клювом. Элина стукнула его палкой по клюву. Журавль тоже совершил выпад. Элине удалось левой рукой схватить птицу за клюв. Она бросила палку, вцепилась в клюв уже обеими руками и швырнула противника на пол. Затем вскочила на журавля. Коленями прижала его руки к полу. Теперь Элина держала птицу за клюв, а та била ее ногами по спине. У журавля оказались исключительно острые когти. Элина придавила клюв к полу. Красный журавлиный глаз смотрел на нее не мигая. Элина отняла правую руку от клюва и нащупала ею птичий живот. Она искала место, где он был разрезан и потом снова сшит. Найдя шов, Элина запустила палец между стежками и ослабила их, расширив отверстие. Наконец ей удалось засунуть всю руку внутрь птицы. Она разгребала древесные опилки. Пальцы в конце концов наткнулись на что-то твердое. Это было сердце, и Элина вытянула его наружу. Огонь в глазу журавля померк, и птица обмякла. Тяжело дыша, Элина навалилась на него. Разжала кулак. В нем лежал маленький кусочек ржаного хлеба.
Она села в кровати, с трудом переводя дыхание. Постепенно девушка осознала, что находится в Вуопио.
Поднялась и прошла на кухню короткими старушечьими шажками. Казалось, ее внутренности стали жидкими.
Элина знала, что это второе предупреждение.
На кухне она проглотила таблетку обезболивающего и запила ее водой. Села за стол ждать, пока утихнет боль.
Но боль не утихала. Элина смотрела в окно, выходившее во двор, где был такой же хаос, как и в ее душе. Ветки разбросаны по газону. Повсюду валялись сорванные листья и обломанные стебли растений. Двор был полон птиц, которые удивлялись и радовались тому, что пережили эту ночь.
– Я остановлюсь, только когда лишусь рук и ног, – сказала она вслух. – И даже это меня не остановит.
Она встала. Жидкие внутренности пришли в движение.
– Уже, черт возьми.
Элина вынула из шкафа кастрюлю. Налила в нее воды, поставила на плиту и зажгла горелку. Взглянула на стрелки часов на стене, чтобы убедиться, что одолженные у Совы часы идут правильно. Достала из ящика прикроватной тумбочки мамины дневники, четыре записные книжки с кожаными корешками, и стала читать их, усевшись за стол. В книжках было мало сведений о водяном. В основном говорилось, что с водяным лучше не связываться.
Она посмотрела на улицу и задумалась. Вспомнила старую историю про водяного, как тот сидел на причале, потрясал игральными костями в горсти и громко зазывал проходивших мимо поиграть с ним.
Элина принялась искать игральные карты. Открыла все шкафы на кухне и нашла колоду под свечами в самом конце выдвижного ящика. Разложила карты на столе и стала складывать колоду так, чтобы карты чередовались через одну: тузы и короли с двойками или тройками. Когда тузы, короли, двойки и тройки закончились, она также поочередно уложила королев, валетов, четверки и пятерки. Проверила и убедилась, что колода собрана правильно. Поменяла местами несколько королей и двоек.
Вода закипела. Элина перемешала в кипятке овсяные хлопья. Со стакана для карандашей сняла резинку и дважды перехватила ею колоду. Сварила жидкую, очень мягкую кашу и съела половину порции. Оделась и положила карты в карман, в котором колода казалась тяжелой и плоской, как магазин с патронами.
Так, еще средство от комаров, нож за голенище сапога – и в путь.
Элина ступала на те же гнилушки, что и в прошлый раз, на те же корни ив. В тех местах, где обувь содрала с них кору, заболонь белела, словно кость. Она опиралась о те же ветки. Каждый раз они пригибались все ниже. Одна из веток наконец не выдержала, и Элина потеряла равновесие.
Она повалилась в самую гущу кустарника медленно, словно пьяная.
Тяжело дыша и ругаясь, Элина выбралась обратно. Ругалась Элина больше потому, что до этого не подозревала, насколько она неуклюжая. Похлопала себя по карману – колода карт была на месте. Элина продолжила путь. Опять вся одежда промокла. Ей показалось, что она и вовсе не уходила с болота. Что ночевала в зарослях ивы и ей просто приснились и Сова, и кровать.
На другой стороне ивняка Элина остановилась. В болоте перед ней стояла лосиха. Они посмотрели друг на друга. У лосихи был такой вид, словно она хотела спросить дорогу. Как будто ураган сбил настройку ее внутреннего компаса и сделал животное совершенно беспомощным. Казалось, лосиха вообще забыла, кто она такая.
Животное продолжило свой путь в ту же сторону, куда вроде бы и шло. Это было хорошее направление просто потому, что ничем не хуже, чем любое другое. Элина стояла, тяжело дыша и давая лосихе спокойно уйти. Когда животное исчезло и звук его шагов затих, Элина тоже двинулась дальше. Еще издалека она увидела водяного. Тот приволок откуда-то старую «морду»[9] и соорудил из нее трон. Водяной восседал на нем на другой стороне озера и с беспечным видом ждал Элину.
Элина остановилась на своем берегу напротив водяного. «Морда», переделанная в трон, была древней и проржавевшей, но водяной сидел на ней как сам Создатель. Он смотрел на Элину со скучающим видом своими синими глазами, был совершенно нагим и гладким, словно дельфин, и таким же серым. Красивый и ужасный одновременно, он походил на какую-то игрушку из далекого будущего.
Водяной был совершенно лысым с черепом такой формы, что возникало желание положить на него ладонь – казалось, рука отдыхала бы на нем. Рассказывали историю о стеклодуве, который задумал изготовить сосуд в форме головы водяного. Стеклодув попросил водяного об аудиенции. Тот пригласил стеклодува к себе, в тот же вечер оторвал ему голову и выпил досуха содержимое черепа.
– Забыла спиннинг, – сказал водяной.
– Ты прекрасно знаешь, что сейчас мне от него нет никакого проку.
– Никакого, точно.
– Мне нужна эта щука.
– Понимаю.
– И у меня предложение.
– У меня тоже.
– Вот как?
– Да. Попроси прощения у меня и у щуки.
– Еще что скажешь?
– Затем разворачивайся кругом, иди отсюда и больше никогда не возвращайся.
– Вот как.
– Да.
Элина сняла с головы кепку, отерла пот и снова ее надела.
– Этого я сделать не могу.
– Ну-ну. Во всяком случае я предложил тебе путь к отступлению. Боюсь, что больше такой возможности не будет.
– У меня нет других вариантов.
– Тогда рассказывай, что ты надумала.
– Для начала я хочу ее увидеть.
– Кого?
– Щуку. Хочу убедиться, что она еще жива.
– Вообще никакого доверия, – сказал водяной и вздернул подбородок.
Рыбина медленно поднялась на поверхность. Сначала показалась темная голова. Затем спина и хвост. Щука сделала круг по часовой стрелке, словно дрессированный домашний питомец. У Элины заныло в животе – так близко!
Щука исчезла.
– Довольна?
Элина кивнула и достала из кармана колоду карт.
– Сыграем на нее.
Водяной приподнялся со своего сиденья.
– То есть ты предлагаешь мне сыграть?
– Да. На эту щуку.
– И что ставишь?
– Получишь мою машину.
Водяной соединил кончики пальцев.
– У меня и деньги есть. Наличные.
Водяной погладил свою лысую голову.
– Я люблю игры. Надо признать, тут ты, так сказать, потянула за верную ниточку. Я очень люблю играть. Вопрос только в ставках. Они кажутся несоразмерными. Машина или деньги против самой жизни…
– А что ты хочешь?
– Чтобы ты поставила на кон свою жизнь.
Элина прочистила горло. Переступила с ноги на ногу.
– И что, если?..
– Если выиграю я, то получу твою душу. Если выиграешь ты, то получишь щуку.
Элина повертела колоду в кармане.
– Договорились.
– Как славно! – водяной закрыл глаза, потер руки и хихикнул.
– С одним условием.
Водяной открыл глаза, похожие теперь на два замерзших колодца.
– Если я выиграю, то получу щуку. И ты больше никогда не явишься на это озеро.
Водяной посмотрел на нее:
– Это и есть твое условие?
– Да.
Водяной махнул рукой:
– Мне все равно. Гораздо важнее – во что мы будем играть.
– Ну, давай в «последнюю взятку»[10].
Водяной состроил такую гримасу, как будто его трон внезапно раскалился.
– Какое банальное предложение! Давай сыграем в «канасту». Для нее нужны четверо, но я могу позвать своих друзей. Вечный Турсо[11] обрадуется, я знаю. Организуем турнир!
Элина помотала головой:
– Я не умею в «канасту». Я умею в «последнюю взятку». Надо играть в такую игру, которую оба знают. Одна раздача. Играем один раз.
– Скукота! Ну да ладно.
Водяной поднялся со своего седалища и, подтянутый, словно балетный танцовщик, направился к Элине. Она задумалась, почему существа из другого мира либо потрясающе красивые и умные, либо невероятно страшные и глупые. Комары вились вокруг водяного, но не трогали его. У них был такой уговор.
На болоте не было ничего похожего на стол. Элина присела на корточки прямо там, где стояла. Она начала раздавать карты, бросая их перед собой на колышущуюся трясину. И тут же явились торфяные буки.
Водяной приблизился к Элине и тоже сел на корточки. Буки немедленно отскочили подальше.
Водяной был теперь совсем близко. От него пахло какими-то чудесными благовониями.
Во время раздачи карт боль червем выползла у Элины откуда-то из-за грудины. На мгновение девушка перестала раздавать карты, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Когда боль достигла своей цели, то есть полностью завладела вниманием Элины, она отступила обратно в свою нору.
Элина открыла глаза. Водяной радостно смотрел на нее.
Когда Элина раздала последние карты, водяной сказал:
– Погоди.
– Что еще?
– Сначала карты нужно перетасовать.
Элина заставила себя взглянуть водяному в глаза, в которых слились лед и разум. Пытаясь изобразить равнодушие в голосе, она произнесла:
– Я уже перетасовала их.
Водяной пристально смотрел на нее.
– Мы так не договаривались. Ты, возможно, пытаешься меня обмануть. Я требую перемешать колоду еще раз.
Элина посмотрела на карты. Ей нужно было реагировать незамедлительно.
– Как хочешь.
Она взяла колоду в левую руку и правой рукой вынула карты из нижней части, перемешав их с другими в нижней части колоды.
Водяной прищелкнул языком.
– Ты неправильно тасуешь.
– Что не так?
– Ты тасуешь только часть.
– Я все время тасую как надо.
– Дай колоду мне.
– Нет уж, я сама.
– Да ты меня надуть хочешь?
– Не говори глупостей.
– Я хочу, чтобы карты были перемешаны как полагается. Дай колоду.
Элина помотала головой и продолжила тасовать карты. Водяной вздохнул. Он шлепнул Элину по руке таким стремительным движением, что его было не заметить взглядом. Карты разлетелись по болоту. Элина вскрикнула. Водяной принялся собирать карты и сказал, что сам их раздаст.
– Ни в коем случае! – воскликнула Элина и тоже принялась подбирать карты.
С минуту они собирали их наперегонки. Когда у обоих в руках было по колоде карт, Элина протянула руку.
– Хорошо, сдаюсь, – сказала она. – Я перемешаю получше.
– На этот раз тасуй как следует.
– Ладно.
Водяной протянул ей карты.
Дрожащими руками Элина сложила их в колоду. Разделила карты перед собой на шесть стопок. Водяной с елеем в голосе спросил, все ли у нее хорошо. Элина кивнула. Собрала стопки вместе, взяла колоду в руку и протянула водяному.
– Хочешь снять?
Водяной длинным пальцем сдвинул верхние карты на пару сантиметров к Элине. Элина переложила сдвинутые карты в низ колоды, раздала и подумала о том, как быстро она сможет бежать по болоту. Конечно же, недостаточно быстро. Не в этом состоянии, не с больным пальцем. Она осмотрелась. Поискала взглядом, нет ли чего-нибудь подходящего для удара. Только низкие и корявые заросли ивы. Ничего больше. Вообще ничего. У нее был нож. Бесполезное оружие в схватке с водяным.
Ей надо бить сразу. Больше ничего не остается, даже пытаться не стоит. Сразу, как только последняя карта окажется на земле.
Она не собиралась тут умирать.
Элина подняла свои карты. Пять червей. Туз, королева, шестерка, четверка и тройка.
Черт побери, ей не придется тут умереть.
Водяной одной рукой погладил подбородок, тонкий и изящный, выбрал карту и положил ее перед собой.
Это была пятерка червей. Элина побила ее червовой шестеркой.
– Ты уже пять лет ходишь на это болото, – сказал водяной. – Целых пять лет напрашиваешься на неприятности. Ну ничего, ничего, скоро твои желания наконец-то сбудутся, а?..
Элина обдумывала стратегию игры. Вариант был только один.
– Это тебя не касается, – сказала она и пошла с туза.
Водяной наклонил голову, улыбнулся.
– Вот как. Что ж, скоро ты мне все расскажешь.
Он сбросил четверку крестей, и это означало, что у него нет червей, а значит, Элина выиграла.
Элина положила оставшиеся карты на мох.
Она закрыла лицо руками и дважды глубоко выдохнула в ладони.
Невероятное везение.
Водяной швырнул свои карты. Бубновый валет, король крестей и крестовый туз. Мелкие мышцы на подбородке у водяного ходили ходуном. Он едва заметно кивнул, как будто принял решение.
– Ты нарушила правила, – сказал водяной.
– Ничего я не нарушала.
Водяной поднялся и побрел обратно к своему трону.
– Ты заранее разложила карты, как тебе было выгодно. Игра не засчитывается.
– Выполняй, что обещал.
Водяной уселся на своем постаменте.
– Ты смухлевала.
– Держи слово.
– Уходи отсюда.