Море изобилия. Тетралогия – Юкио Мисима

Первая часть тетралогии «Море изобилия» Юкио Мисимы – «Весенний снег» – это моё первое знакомство с автором. И весьма удачное.

Я люблю японскую прозу за её поэтичность, образный слог, непривычные для европейской литературы темы – всё это вы точно сможете найти у Мисимы.

⠀

Первая часть тетралогии – история отношений юноши Киёаки и девушки Сатоко. Он – меланхоличный сын богача, который не может разобраться в своих чувствах. Она – его подруга детства, красавица из древнего рода самураев, влюбленная в него с ранних лет. Но суждено ли им быть вместе?

⠀

"Тебя влекла именно невозможность. Ведь так? Будь ваша любовь возможна, она для тебя ничего бы не значила".

⠀

Все действия происходят в Японии начала 20-го века, и автор очень точно и красочно описывает общество и ценности того времени.

⠀

"Человек не в состоянии смотреть на вещи взглядом, отличным от взглядов того времени, в котором живет".

⠀

Приготовьтесь – в книге очень много откровенно печальных моментов, но если это ваша стихия, то вам определенно должны понравиться и долгие описания, и рассуждения героев.

⠀

"Люди – странные создания. Все, до чего мы дотрагиваемся, мы оскверняем, при этом в душе у нас есть все задатки для того, чтобы стать святыми".

Тетралогия «Море изобилия» классика японской литературы посвящена человеческим мечтам и тому как разбиваются они о реальность. Вместить в одну жизнь все противоречивые устремления человеческой души разом довольно сложно, чтобы подчинить себе судьбу человека часто достаточно и одной, поэтому автор берет за основу своего произведения теорию переселения душ. Перед глазами Хонды словно перед зеркалом, отражающим отбелски пламени, вновь и вновь рождается и трагически погибает, отдавшись на волю той или иной мечте, друг его юности – Киёки. Чем дальше – тем смелее мечты по отношению к общепринятому и тем более зыбки грани реального.***«…есть люди, которые выращивают цветы только затем, чтобы потом обрывать их лепестки.»

Первая книга «Весенний снег» воплощение мечты о запретной любви, предельной по накалу страсти, вспыхивающей между двумя юными созданиями. Любовь эта прекрасна, потому что невозможна. В этом и состоит тонкое место первой иллюзии – главный герой в любовный водоворот затянут вовсе не какими-то светлыми чувствами, его привлекает сама невозможность страсти. ***«Почему человеку не дано поступать прекрасно. А безобразное, грязное поведение, поступки, совершенные ради выгоды, – вот это позволено?»

Второй роман тетралогии «Несущие кони» являет собой японский вариант воплощения грез о смерти за идею, смерти красивой, возвышенной, влекущей молодые и горячие сердца. Главный герой мечтает умереть в знак верности императору. Из всей серии, эта книга произвела на меня самое сильное впечатление из серии. Не подумайте, что меня, как автора и героя, посещало желание совершить харакири (хотя бы потому, что такая форма тяги к смерти истинно японская). Скорее наоборот – это настолько мне не близко, что прочесть об этом у Мисимы, который и сам в конце-концов решился именно на такой шаг, безумно любопытно.***«У молодежи просто потребность в самых жестоких поступках, и одновременно их привлекает самое отчаянное кокетство. Может быть, с ними кокетничает смерть?..»

Книга третья «Храм на рассвете» – это воплощение человеческого желания о полном чувственном раскрепощении. Книга показалась мне наиболее жесткой из серии. Эта единственная из четырех книг серии, где Хонда видит воплощение своего школьного друга – в девушке, причем в достаточно красивой. Но внутренний мир этой девушки перед читателями не раскрывается, на обозрения выводятся лишь внешние страсти.

Но сексуальные девиации не единственное на что автор и герой обращают в этой книге внимание читателя. Этот роман так глубоко, насколько это возможно в художественном произведении, рассматривает восточную (особенно индуистскую, но и буддистскую, и древнегреческую, и национальную японскую – синтоистскую, особенно в тех аспектах, где они касаются переселения душ) духовность. Здесь человеческие грезы лишаются иллюзии «возвышенности», превращаясь в кошмар. Уже ясно, что им не вознестись на прежнюю высоту. ***«…Или как свет мы ощущаем негатив бездонного мрака?»

Заключительная книга серии «Падение ангела» выражает самую дерзкую человеческую, да и ангельскую мечту – об избранничестве, дающем власть над другими людьми. Речь идет о гордыне. Роман описывает смерть души и, как следствие, сокрушительный финал всяких грез.

Помимо довольно оригинального сюжета, невозможно не отметить Мисиму как великолепного, тонкого рассказчика, никогда не забывающего подчеркнуть колорит родной страны. Чтение «Моря изобилия» можно назвать увлекательным путешествием по просторам Японии и закоулкам человеческой души.P.S. Занятная деталь. В романе «Храм на рассвете» насторожили физиологические особенности японцев. У героини встречались «большие зрачки», затем – синие и бурые зрачки (что употребляли герои?). Я-то всегда видела только черные зрачки… Вероятно, внезапно возникшее разнообразие зрачков на совести переводчика/корректора того издания, что мне попалось.

Это красиво, но примем ли мы в жертву человеческую жизнь ради мгновенной красоты промелькнувшей в окне птичьей тени?Море, шумящее на протяжении всей книги. Море, у которого отдыхали четверо молодых людей – веселились, вели философские беседы, устраивали свидания; место, где сердце одного из них разбилось на мелкие осколки, а остальные – почувствовали, что их жизнь никогда уже не будет прежней. Море, у которого мечтал героически погибнуть Исао Инума. Море, которое пришлось пересечь Йинг Тьян, чтобы встретить свою судьбу. Море, в которое неустанно вглядывался Тору. Море щемящее, неизменное и совершенно разное. Море пленяющее.

Киёаки был пленен отчаянной красотой и грядущей обреченностью своей любви, и умер, не сумев принять наводнившую его мир реальность. Исао был одержим идеей служения Императору и погиб в безысходной и абсолютно безнадежной попытке отыскать чистоту в прогнившем обществе. Йинг Тьян была очарована чувственностью присущим юности наслаждений, и увлеченная, не смогла рассмотреть смерть, затаившуюся в тени этого райского сада. А Тору… Тору слишком захваченный возможностью взлететь, не заметил момента своего падения. Человеческая жизнь все равно что волна. Достигнув наивысшей и прекраснейшей точки она неизбежно спадает; и смерть, в таком случае, не самый худший вариант, в сравнении с оцепенением, безраздельно властвующим в душе Хонды. Он – растягивает свое существование, неустанно оглядывается в прошлое, скорбит, ищет объяснения, пути спасения, мучительно осознает, но не живет – ловит брызги-чувства, по неосторожности оброненные другими, пытается сберечь, но вода неизменно утекает сквозь пальцы. Он судит и анализирует, строит сложнейшие теории, пытается понять и узнать что-же-значит-быть-волной. Но есть только море. Необъятное и глухое. И луна. Та самая, которую ненавидел когда-то Киёаки и которой восхищался Хонда. Равнодушная, безучастная и недостижимо далекая.

—Но если Киёаки с самого начала не было… Но тогда получается, что не было Исао. И не было Йинг Тьян… А может статься, и меня…

—Есть мы или нет, говорит нам сердце.P.S. «Море изобилия» похоже на калейдоскоп, детскую игрушку с цветными стеклышками внутри. Одно легкое движение – одна туманная мысль « а может ли быть, что…» – и новый рисунок, новая картинка, совершенно иной смысл.

P.P.S. Мораль, ценности, спасение мира, героические поступки? Серьезно? Лучше смотрите как красиво сияет на солнце снег…Attention! Я не японист и не мисимавед. Поэтому, как обычно: данный текст содержит субъективизм, проекции и собственные травмы.