bannerbannerbanner
Старое небо

ЮЛ Киселев
Старое небо

Полная версия

© ЮЛ Киселев, 2024

* * *

Взгляни на маятник часов -

Он по колено вкопан в вечность…

Какая в этом бессердечность -

Закрыто время на засов.

Мир замер на полумгновенье,

На полувзмахе мотыльков -

И сократилась бесконечность

До узкого просвета снов.


Близнец

1

X

Пыль на губах…

Я один у живой тишины.

Это не страх -

Это гулкая память души.

Пряные запахи трав,

Как высоки они.

Я не уйду, не поняв

Каждого вздоха совы.

Синий рассвет зажат

Обломками темноты.

Рядом со мной лежат

Мягкие рысьи шаги.

Щука невестой в реке

Ищет мое кольцо.

Тех, кого и не знал,

Я узнаю в лицо.

Воздух густ тишиной

В ожиданье грозы.

Я не уйду, не поняв.

Не обвиняйте во лжи.

XI

Я открываю лист тетради:

Заворожённой простотой,

Являются ко мне наградой,

Клянясь своею наготой,

Соборы, полные отваги,

Созвучья тишины витой -

С заплаканными глазами

Сосновы боры надо мной.

Там мальчик трудится

над формой

Им именованных границ.

Как легок взмах его

на полдень,

И верный пес вослед, за ним…

А в медном воздухе, кромешном,

Чернильный привкус бытия,

И в медных латах – неизбежно -

Летит на гибель стрекоза.

XII

В заповедные дни

Возвращаются дикие пчелы -

На пергамент библейский

Возложить всем убогим венки.

Раскрывают деревья

Семейные фотоальбомы,

И теряются в чащах

Загонщики волчьей любви.

В эти дни собираются стаями

Майские травы -

На прижатый асфальтовый смысл

Совершить свой набег.

Неподдельная ветвь

Прорастает отвагой марала…

О, как ясен и быстр

Не стреноженной мысли разбег.

Но по тропам стекаются медленно взоры:

Там, где жабы готовят нам клюквенный морс,

Клекот давних мечтаний в садах тростника

невеселых, – между ночью и днем

одноногая светится скорбь.

По ту сторону

Как страх преодолеть

Пред белым божеством?

Как чистого листа

Бесценность не разрушить?

Там где-то дом стоит,

За проливным дождем -

Глазами старика

Глядит мне в душу.

А может, круг висит

У пристани глухой;

С кривой ухмылкой надпись:

«Спи спокойно»?

Иль все ж случится

Встретиться с собой -

На том пути,

Где разминуться можно.

Обобщенье

И вновь возвращаюсь в лето,

Впервые почувствовав годы -

В строгих лучах, уходящих

В речные вечерние воды.

А в диораме событий -

Фрагменты пожизненных исков,

Касательно – на канате,

Натянутом меж обелисков.

Ошибок суть – обобщенье:

Наброски поиска смысла,

Кованные под ливнем,

В иглах сомнений, крылья.

Но в благодарность приемлю

Каждый порез на сердце -

Памяти будет легче

Восстановить, где не был.

Воздуха капли пота -

Жемчужинами на землю

Упали неискушенно

И освятились ею.

* * *

Позови меня, река,

На ночь глядя.

Позови меня, река, -

Бога ради.

Бога ради, приюти

В час подлунный -

В час, отмеченный

судьбой -

В час безлюдный.

Я кругами разойдусь

По тебе, отрину

Тело ломкое с души

И скажусь счастливым.

По душе придут слова,

А в словах – ответы…

Обнови меня, река,

На исходе лета.

Ясность

Пред ясностью петляет след -

В тяжелом, вымученном танце -

Ломает запахи и цвет

Четырехмерного пространства.

II… оттолкнувшись от стены,

Уходит однотонным звуком

Под сердцевину пустоты -

Под камень с медальоном Будды.

Там роскошь непрожитых дней

Таит себя на мягких лапах

И ясностью, из-за ветвей,

Является последним взмахом.

* * *

Тебе без снов не переплыть

Реку из вымыслов и яви,

Представших пред тобой стеной -

Сплошь языков багряных.

Слизавших небо на закат,

Где вечер -

неизбежность ночи,

И в ней молитва, наугад,

Длиною в жизнь -

и не короче.

* * *

Сегодня ветер – и вот я живу:

И слышится, и видится внезапно,

И хочется мне грезить наяву,

И Бог весть что еще

со мною может статься.

Вдруг пристыжено звуки отомрут:

Из глубины престольного покоя,

Из сквозняка несчитанных минут

Нахлынут голоса и успокоят.

И хочется мне грезить наяву,

Рядиться, запросто, лишь в белые одежды.

Сегодня ветер – и вот я живу,

В который раз, открытый

для надежды.

Но отчего так больно вышине

Вынашивать единственные звуки?

Внезапно затворяется окно

В притворном замешательстве испуга.

Прочерк

Где мир полутонов,

Контрасты – божья кара.

Там, на припеке снов,

Оторванное жало.

И прочерк – краем дней,

И склонность к разрушенью,

И муравьиных львов -

Засада перед дверью.

Воронкой в никуда -

Седых детей пугая,

На бисерном скаку

Живое запрещает.

Окраина

На подтаявший лед

Безучастного взгляда

Прижитая соринка

Отбросила тень.

Избежавшие радости

Садятся рядами,

В акварелях потухших,

У краешка дней.

Подоконник усыпан

Цветом белой герани.

На столетника иглах

Лохмотья затей.

Избежавшие радости

Не ищут печали…

Умывается кошка -

Намывает гостей.

Жажда

Мы ждали все дождя -

Кто жил на нашей барже.

Беременная женщина ждала,

Грядущее переживая дважды.

Старуха, вышивая букву «А»,

Ждала – удара капли настоящей.

Выискивали дети имена

Скелетов рыб, когда-то здесь

молчавших.

Мужчины, отложив свои дела,

Сидели тихо, к памяти прижавшись.

Пески дышали в брюхо корабля,

Кулик чугунный издыхал от жажды.

Мы ждали все дождя -

Кто был вперед смотрящий,

Беременная женщина, вдова, старуха…

Девочка ткала из лепета ушедших

и пропавших.

Мы жили – пережив себя.

И слушали, как ржавчина текла

Из раненных бортов «троянской» баржи.

С гравюры

Белый месяц, светлый месяц -

У него свои права:

Высветил спокойны долы

И тревожные леса.

Время – травам пробужденье,

Время вьюги забывать,

Время – то, что неизбежно

Должным образом принять.

На заставе все спокойно -

Все уснули сторожа.

На дороге – пес бездомный

Караулит сам себя.

Не дрожи, не бойся, друг мой,

Переменчива судьба -

Переменчива от Бога…

Перевернута арба.

Белый месяц – светлый месяц.

Не проснулись сторожа,

На дороге – пес безродный.

Чья ты, светлая душа?

Христофор

Его увидел на пути -

Перед собою…

Ожившие во мне следы

Тянулись к морю.

Его увидел впереди,

На целый выстрел -

Чуть различимые черты

Заветных истин.

И я – восторженный – бежал

Вослед, вдогонку…

И, морду вытянув, вдыхал

Надежды воздух.

Когда же лапой ощутил

Прохладу камня,

Меня к себе он подозвал

Движеньем плавным.

И я подполз к его ногам,

Лизнул сандалию,

У моря края оберег

Признав в молчанье.

Время быть

Не обману их ожиданья,

Не провороню время быть -

Самим собой – во днях проворных.

Тут химией не объяснить,

Зачем я предлагаю печень -

Мне выклевать в залог любви.

Всю тварь подножную,

при встрече,

Я обнимаю…

Сон души -

Звон жесткокрылый и жара.

У каждого одно желанье -

В желаньях не предать себя.

В собачьей шкуре я замечен,

Когда верблюдов караван -

Ответственно и безупречно -

Переводил за перевал.

Переводил слова в биенье

Об лед чугунной головой:

Я – Бог – и тем о-че-ло-ве-чен…

И время быть самим собой.

* * *

Страстей бессонных образ цапли

Бледнеет на краю земли.

Остатком неба – нервной хваткой

Ночь приступила и пиши:

На камне, на стекле оконном,

На склоне лет, на косяках,

Пиши на желтой лобной кости -

Отпетого на смех шута.

Не проклинай ни тьму, ни стужу…

Наружу вывернув тулуп,

Лохматым зверем караульным

Случайной встречи не забудь.

И вынеси седых угольев

Жаровню полную – вослед

Кромешной своре бестелесной.

Все кончено – уже рассвет.

Потоки

Стало страшно бродить

По лесам и лугам -

Безоглядно творить свою волю

И менять свою пластику тела,

Когда нет ни адреса…

Поневоле мое имя -

Прореха на небе без дна.

Неутешного духа сознанья -

Бессознательна мысль, тем ценна.

Успокой меня в час предзакатный,

Приюти, все равно за какие грехи -

Силы дай отстоять мою службу…

И наполни дыханьем засохший родник,

А к крыльцу, к холодам, приурочь мне

жилище.

Прочтенье

Я заплутался до темна…

Озера в карстовых провалах,

Дерев величие поста.

И ничего, и все сначала.

Привычный к суете своей

И изъязвленный пустяками,

 

Я брел, не различая дней,

Касаясь воздуха губами.

Вдыхал безвременья простор -

Кромешный, сладковатый привкус,

Где здравый смысл вчерашним днем

Прошел и канул в неизвестность.

У неизвестности права -

На жизнь и смерть.

И многоточья оплату требуют сполна -

Подушно и всегда досрочно.

Я заплутался дотемна,

Свое есть в этом утешенье -

Дерев величие поста,

Озерных образов прочтенье.

Метаморфозы

Я проник за черту:

Здесь у слова нет плена,

Здесь, на белых песках,

Невесомо для времени тело.

И рассохся баркас,

И стрекозы кружат без особого

дела.

Здесь не чувствуешь капель

По жилам текущего гнева.

Безмятежная ясность свободы -

Отказ от надуманной цели,

От изнеженных мыслей,

Сметающих ветхие стены.

За чертой нет ни славы,

ни признаков тлена…

Неумелым воришкой, до дрожи,

Боялся застигнутым быть

В безымянных пределах,

Где рассохся баркас,

Где и слово – есть дело.

Я проник за черту -

у стрекоз переняв

Легкость хрупкого тела.

Незавершенная повесть

Как ты устала, река,

Леты нести, беспокоясь.

Волны слизали с песка

Незавершенную повесть.

Холодно мне и с тобой

Невыносимо тревожно.

Рыбкой мелькнул золотой

Взгляд твой – нежданно, непрошено…

К небу взываешь с мольбой -

Ищешь свое продолженье…

Бледными чайками боль -

Плещется отраженьем.

Мне бы уйти от тебя,

Но, предрекая венчанье,

Лодку прибило волной

С названьем «Священная барка».

Возвращение

Вот какая ты, ольха…

Я не знал, не ведал раньше -

Жил и жил по пустякам,

Словно маленький обманщик.

Будто не было меня,

Будто я, не веря в чудо,

Проблуждал по городам,

Похваляясь безрассудством.

А попутчики, толпой -

Что подвох на ровном месте.

Все хотелось оправдать

На миру несвязность жизни.

Но сейчас, перед тобой,

Как пред светлою иконой,

Успокоиться хочу,

Возвратиться понемногу.

* * *

На склоне лет

Займусь лозоплетеньем…

Грех расточительства

Стряхну с души.

И благодарно поклонюсь

забвенью

Пред гибкой мыслью

ивовой лозы.

И с торжищ людских

Уйду негромко

По разнотравью вырученных

лет,

С ног отрясая глиняных табличек -

Осколки обезличенных надежд.

Колыбельная

Старуха черная с клюкой

По кочкам собирает клюкву.

Туман сгустился под горой.

Бирюк качает люльку.

Послушай сказку:

Клена рыжий лист над временем

кружится,

Где дом, меж небом и землей,

Повис лохматой птицей.

Там негасимая горит

Лампада пред иконой,

И в царских ризах -

Жизнь течет,

Течет сама собой…

И нет покоя.

* * *

Сегодня я оставил лес -

Пристанище моих героев,

Невыспренных моих надежд,

Лоскутных одеял покровы.

Оставил толпы повитух

С причастностью к рожденью тайны.

Оставил про себя я слух -

В запретной заповедной чаще.

Оставил прошлое – клубком,

Катящимся по дальним тропам.

Оставил, не достроив, дом -

Над озером, в вершинах сосен.

Фрагменты

«Тот город фиговый,

что флер над преисподней».

А. Парщиков

I

Ночь просто режет наповал

Своим неслыханным морозом.

Луна таращится в провал,

Где городок перезаложен.

Перезаложены огни

Заиндевелых хмурых окон.

Перезаложенные дни

К нам за полночь идут с угрозой -

Невозвращения тепла,

Невозвращения в отместку -

За прихоть, ниоткуда, сна

О днях блаженных, днях нездешних.

Ночь просто режет наповал…

Дрожа, нащупывая ножик,

Своей же тени не признал -

Бредет прохожий несмышленый.

Навязчивой деталью пес -

Не прочь хозяйского удара.

И сколько же еще нам слёз

Рейтинг@Mail.ru