Юлия Евдокимова
Тайна тосканской ведьмы
Прожектора, освещавшие двор, приглушили, остался лишь один, направленный на часы.
Саша завороженно наблюдала, как механические фигурки начали свою медленную процессию. Подобное она видела на ратуше Староместской площади в Праге, но эти часы были намного меньше.
– Ты бы купил такие часы домой? – шепотом спросила она у Лапо.
Муж покачал головой. – Чтобы дважды в день смерть махала косой у нас дома? Ни за что! Но часы просто великолепны. – И продекламировал Шекспира:
– Весь мир – театр; в нем женщины, мужчины, все актеры; у каждого есть вход и выход свой, и человек один и тот же роли различные играет в пьесе, где семь действий есть.
На них зашикали.
Все глаза были устремлены на часы, когда появилась смерть, бледная, изможденная фигура, несущая косу почти такого же роста, как она сама. Непроизвольно девушка почувствовала дискомфорт. А часы били медленно. глухо: два… три…четыре… Смерть достигла середины и во дворе стало так тихо, что упади перышко, это услышали бы все.
Холодок сменился настоящей дрожью. Это просто игрушка, уговаривала себя Саша, но на всякий случай схватила мужа за руку. Она готова была поклясться, что в этот момент фигурка усмехнулась.
– Не бойся, глупышка,– прошептал Лапо с десятым ударом часов. По-прежнему стояла тишина, словно люди боялись ее нарушить.
– Потрясающие часы! – Неестественным голосом начал кто-то, не в силах больше выдерживать тишину. И тут раздался хлопок.
Поднос с бокалами рухнул из рук официанта. Кто-то закричал. Все произошло в долю секунды, потому что сразу после этого раздался последний, двенадцатый удар часов.
– Ложись, – скомандовал мужской голос. Люди вокруг попадали на пол, женщины визжали.
– Позвоните 112,– крикнул кто-то из мужчин.
– Уже в пути, я позвонил, – ответил знакомый голос. – Все тихо, можно подниматься. – Советник Торрини выпрямился и оглядел толпу. – Меня не запугаешь.
– Вы о чем? – Удивился Лапо.
– Это же очевидно, правда? Целью был я. Меня уже не раз предупреждали, чтобы не вмешивался в черные схемы в сфере искусства.
Как он умудряется любую ситуацию перевести на себя? Прирожденный политик! Саша перевела взгляд на фигуру, поднявшуюся за спиной Торрини и громко ахнула. Гвидоне Пикколоджони держал у щеки окровавленный платок.
– Просто царапина, слегка задело,– ответил он на испуганные восклицания окружающих.
Прошло больше получаса, пока прибыла полиция. Саша совершенно не удивилась увидев вице-квестора Луку Дини, своего друга и бывшего жениха. Лука тоже увидел девушку, покачал головой и закатил глаза.
– Что произошло?
Все заговорили одновременно. Выстрел. Один человек задет, но очень близко, пара сантиметров и был бы труп.
– Промахнулся или просто не повезло? – Поднял брови Лука. Он еще и шутит, нашел время!
– Неясно. – Ответил кто-то, а Торрини представился и заверил, что жертвой выбран был он, никаких сомнений нет.
– Кто-нибудь видел стрелка?
Люди пожимали плечами. Все взгляды были обращены к часам, потом наступила суматоха и стрелок без проблем скрылся.
– Мы должны поговорить с каждым из вас, оставайтесь здесь. Обещаю, что это не займет много времени и вас сразу отпустят. Прин… синьоры Орсини, начнем с вас.
***
– Рад видеть вас,– сказал Лука в кабинете менеджера отеля, выделенном для беседы с гостями вечера. – Только хотелось бы в другой обстановке.
– На сей раз я не причем,– заверила Саша. – Я вообще здесь почти случайно.
– Почти?
Пока она рассказывала историю с платьем, Лука снова закатил глаза.
Лапо понимающе кивнул. – Сам удивляюсь. Казалось бы, просто небольшое историческое расследование, но стоило моей супруге им заняться… и ведь даже еще не начала!
– Спелись,– обиженно вздохнула Саша. – Это вообще никак не связано, вон деревенский политик уверяет что это он должен был стать жертвой.
– Надеюсь! – Хором ответили Лапо и Лука и расхохотались.
– Ведите себя прилично, люди не поймут, что тут за хихоньки на допросе. – надулась Саша. Спелись, точно спелись!
– Можно проверить гостей на следы пороха, но скорее всего стрелок надел перчатки. Если он вообще в здании. – Сказал комиссар.
Дверь отворилась и в кабинет заглянул директор Савини: – Извините, люди возмущены, что им не разрешают уйти.
– Простите, это что? – Лука ткнул в директора. У того из кармана торчали перчатки, надетые перед демонстрацией часов.
Савини уставился на свой карман, словно впервые его увидел.
– Это… синьор комиссар… то есть вице-квестор… это часы… механизм очень хрупкий и нельзя трогать его голыми руками. Видите ли… жир и пот с человеческих рук может повредить механизм, со временем такие вещи накапливаются и…
– Боюсь они нам понадобятся. – Лука протянул пакет для улик. – Бросайте сюда. Кто еще был в перчатках?
– Заместитель директора синьора Феррари… официанты…
– Вы можете идти,– кивнул Лука чете Орсини. – Поговорим позже.
У дверей один из полицейских разговаривал с Гвидоне Пикколоджоне. Похоже ему предлагали обратиться к врачу, потому что мужчина покачал головой и заверил, что медицинская помощь ему не нужна.
Саша подошла к жене советника, сидящей у края импровизированной сцены. Каролина была очень бледна, а рука, которую она дружески положила на руку Саше, холодна, как лед.
– Вам надо выпить кофе, или крепкого спиртного,– сказал Лапо. – Я позову официанта.
– Все порядке. Это просто шок. Последнее время… мужу угрожали, но я впервые испугалась, что могу его потерять.
– Думаете, это связано с его работой?
– А с чем еще? – Она недоуменно посмотрела на Сашу. – У мужа со всеми прекрасные отношения, но он начал безапелляционно бороться с коррупцией в сфере культуры… вы же понимаете, какие деньги курсируют в главных туристических центрах.
Безапелляционно, значит… ну-ну, достойная супруга советника Торрини.
Саша вспомнила о ссоре, которую случайно увидела перед демонстрацией часов. – Насколько хорошо ваш муж знает синьора Пикколоджоне?
– Гвидоне? По-моему, он уже говорил вам… они встречались лишь на официальных мероприятиях… Почему вы спросили?
– Ничего, это не важно.
***
Было около полуночи, когда Саша и Лапо вернулись домой. Девушка чувствовала себя абсолютно вымотанной, но знала, что не уснет, пока не обсудит все с мужем.
– Как думаешь, это действительно покушение на советника Торрини?
– Я слышал, как у него попросили список всех недоброжелателей. Но я сомневаюсь. В таких случаях не промахиваются, а если его просто хотели попугать, то не попали бы в Пикколоджоне. – Лапо зевнул и повернулся на бок, собираясь уснуть.
– Но Торрини не казался испуганным.
– Самомнение его второе имя. Но он якобы сообщал в полицию, что уже некоторое время является объектом угроз и вандализма. И жена что-то там кричала, что застрелили ее мужа. Она не очень удивилась.
– Ты же многих знаешь. Тот седой мужчина, что попытался грубо прервать речь советника, кто это?
– Риккардо Джемини. Архитектурный консультант, занимается реставрацией исторических зданий.
– Он мог так сильно обидеться на Торрини?
– Он не мог выстрелить, стоял рядом с нами. Давай спать, а?
– А Пикколоджоне? Вдруг кто-то стрелял в него?
– В это не верит никто, включая самого Пикколоджоне. Кстати, у тебя есть повод оказаться от истории с платьем. Все поймут. Напугана и все такое.
– Платье никак не связано с покушением. И Симона не откажется.
– Действительно. – Вздохнул Лапо. – Как я мог подумать, что ты откажешься… – Он наконец повернулся на бок и нажал выключатель прикроватной лампы. Спальня погрузилась в темноту. Но не прошло и пары минут, как раздался Сашин голос:
–А если Пикколоджоне ошибается? Он же занимается кибербезопасностью. Это связано с хакерами?
– Что-то вроде. Предотвращение утечки данных, и так далее.
– Одетый в сюртук XVIII века? Это как минимум странно.
– Прикольная картина, правда? Но каждый гений сходит с ума по-своему.
– А он гений?
– Ну, учитывая стоимость его хобби и расходы на благотворительность, наверняка. Кстати, я посмотрел в интернете. Он еще и блогер. Выпускает видео подкаст. У него десятки тысяч подписчиков со всего мира, судя по комментариям.
– И о чем его блог?
– О жизни сегодня, как в XVIII веке. Одежда из натуральных тканей, старинный покрой, отказ от современных удобств ради простого образа жизни. Экология и все такое.
– То есть он выплескивает содержимое ночного горшка в окно? Я не понимаю, в чем простота. Такая жизнь требует огромных усилий. Ты бы стал греть угли для ванной?
– Ты знаешь, что я люблю историю, но у меня нет желания так жить.
– Интересно, почему у него есть желание?
– Ты подводишь к тому, что целью все же был он?
Саша рассказала о ссоре Пикколоджоне с директором и странном поведении Торрини.
– Он кажется безобидным чудаком. То, что он отличается от всех, не делает Пикколоджоне мишенью. Ему просто не повезло. Слушай, я больше не могу. Давай спать. И оставь полиции стрельбу. Твоя задача-платье.
Мартовский дождь забарабанил по подоконнику. Саша еще немного поворочалась под мерное сопение мужа, но в конце концов дождь ее убаюкал и мысли о стрельбе на гала вечере растаяли.
Глава 4.
– Как успехи? – Поинтересовалась Саша у Симоны, когда муж отправился на виноградник. Они встали позже обычного, плотно позавтракали, что случалось не часто и Лапо занялся своими делами, предварительно взяв с жены обещание никуда без него не уезжать.
– Музей не разрешает отправлять платье на анализ в лабораторию, тем более отрезать кусочек ткани, но визуально оно вполне соответствует эпохе. – Ответила подруга.
– Ты ведь знакома с Пикколоджоне? Какой он? В смысле характера, личности.
Симона фыркнула в трубку.
– Слишком серьезно относится к истории. Одержим, я бы сказала. И печален. Он не любит говорить о своем прошлом, но у меня такое чувство, что там что-то есть, какая-то тень.
– Он сказал, что с платьем была записка. Так он и узнал, что это платье Костанцы да Лари. Но директор не сказал о ней ни слова, а ведь записка-это важно.
– Не знаю, сможем ли мы узнать хоть что-то. Я собрала все, что есть в интернете о Костанце, отправлю тебе на почту. Но признаюсь, там не много, в основном то, что связано с фильмом и книгами.
– Почему музей решил сделать платье гвоздем коллекции? Мы же до сих пор не знаем, подлинное ли оно. Ведь пресса поднимет шум, узнав, что нет доказательств. Это ударит по репутации музея.
– Шум привлечет посетителей и деньги. Ты думаешь, виселица во дворе – настоящая? И за решеткой манекены, так что не стоит говорить о подлинности. Это все реконструкция, аттракцион.
– Но они почти уверены, что платье подлинное. Слишком самоуверенно, тебе не кажется?
– Может, они знают что-то, чего не знаем мы?
– Но тогда почему молчат?
***
После обеда Лапо и Саша отправились в Кастельфьорентино, следующий город на дороге от Кастельмонте в Эмполи. Небольшой приятный городок в холмах был очень похож на нижний город Кастельмонте, только без средневековой части на холме. Туристов привлекали сюда старинные виллы в окрестностях, но после эпидемии коронавируса большинство их них так и не открылось.
Навигатор привел на окраину, где стоял дом Гвидоне Пикколоджоне, бывшая почта герцога Козимо I де Медичи.
– На его месте я бы сдвинулась на Эпохе Возрождения, – сказала Саша. А этому подавай XVIII век.
– По-моему объяснение весьма простое,– засмеялся Лапо. – В этих костюмах можно ходить, а ты попробуй, погуляй каждый день в одежде мессера пятнадцатого века весом килограммов так под пятнадцать! Да и удобства, знаешь ли, в этой эпохе более развиты.
– Любопытная страсть, – засмеялась в ответ Саша. – С удобным выбором эпохи.
– С другой стороны великое герцогство тосканское важная часть нашей истории, просто менее растиражированная. Когда Лотаринги отправили в небытие дом Медичи, с Лоренцо Великолепным они смирились, а вот более позднюю эпоху постарались оставить в тени.
Улица возле старинного дома, стоявшего на отшибе, была тиха. Оживленная автомобильная дорога обошла ее стороной, но в начале квартале на углу они заметили автобусную остановку.
– Бьюсь об заклад, что в Сан Джиминьяно и Кастельмонте Гвидоне не пешком приходит и не на лошади скачет. Автомобили нашему синьору Пикколоджоне явно не чужды, – сказала Саша, оглядываясь по сторонам.
Небо заволокли темные тучи, похолодало, казалось, дождь вот-вот сменится снегом, хотя март в этих краях обычно теплый и солнечный, деревья в цвету, а снег не выпадал уже несколько лет.
Звонка не обнаружилось. Лапо с любопытством осмотрел старинный черный молоток и с энтузиазмом пару раз стукнул им в дверь.
Одновременно с ударами молотка изнутри послышался душераздирающий вопль. Орсини переглянулись, Лапо нажал на дверь, та бесшумно отворилась. Вбежав внутрь, они бросились вверх по лестнице; вопли на верхнем этаже не прекращались.
Вопила женщина, стоявшая спиной к ним в коридоре наверху.
– Синьора, что случилось?
Она повернулась и замолчала, Саша вскрикнула, увидев, что руки женщины в крови. Кровь пропитала и некогда белоснежный фартук.
Женщина уставилась на них, открыла рот и Саша приготовилась к новому воплю, но она сказала почти шепотом: – Синьор Пикколоджоне. Он там. – Она указала на открытую дверь. – Он мертв.
– Вы домработница?
Женщина кивнула.
– Саша, уведи ее куда-нибудь. Я звоню в полицию.
Девушка замотала головой, пытаясь заглянуть в комнату, но муж сделал страшные глаза, и она повела женщину к лестнице, обняв за плечи. Та больше не кричала, но сильно дрожала.
– Сделайте несколько вдохов. Медленно. Вдохните и выдохните. Где здесь кухня? Давайте попьем воды.
– Сссслева… вторая дверь.– Лицо женщины серело на глазах.
На кухне Саша налила воды из большой бутыли, протянула чашку: – Вот. Выпейте это.
В дверях показался Лапо. Покачал головой.
– Полиция вот-вот будет здесь. Мы останемся с вами, пока они не приедут. Вы можете рассказать, что случилось?
– Он сказал не приходить до двух, у него была встреча. – Женщина закрыла лицо руками, не замечая, что перемазала его кровью. – Я пришла, а его не было и я пошла наверх. Ох, простите, я сейчас, мне очень надо… в туалет.
Прошло не больше двадцати минут, как в дверь застучали, послышались голоса.
– Мы здесь,– крикнул Лапо.
В кухне появился инспектор Массимо, друг и подчиненный комиссара Луки Дини, еще один полицейский и двое медиков.
– Там. – Указал Лапо на лестницу.
Медики надели бахилы и перчатки и отправились к лестнице. Массимо задержался в дверях, скривив гримасу:
– И почему я не удивлен?
– Он был бы мертв, даже если бы мы не пришли,– пробурчала Саша.
– Вы заходили в комнату?
– Синьора и я. – ответил Лапо. – Я пощупал пульс, нужно было узнать, жив ли он.
Инспектор кивнул. Посмотрел на Сашу.
– Не могу поверить, что тебя не было в комнате. Семейная жизнь идет на пользу.
Он присел возле домработницы, голос стал мягким, словно он разговаривал с ребенком: – Расскажите нам, что случилось. Но сначала скажите, как вас зовут.
Женщина всхлипнула. – Глория. Глория Варна. Я домработница синьора Пикколоджоне.
Пока она общалась с инспектором, Саша тихонько выскользнула, поднялась по лестнице и заглянула в комнату. Это был кабинет: множество дисплеев, клавиатур и компьютерных стоек, клубок кабелей и шнуров питания. В середине в луже крови лежал Пикколоджоне. Медики склонились над телом. Что-то было не так… Совсем не так… И тут до девушки дошло. Вместо старинного наряда на теле были джинсы, толстовка и кроссовки на ногах.
Ну-ну, полное погружение в эпоху, значит?
Сзади раздалось покашливание. Саша обернулась и встретилась с насмешливым взглядом Массимо.
– Похоже я поторопился с выводами… тебя даже брак не спасет от любопытства. Возвращайся, нечего тут делать.
Полиция забрала фартук и обувь домработницы. К счастью у нее нашлась запасная пара в кладовой. Наконец ей позволили умыться.
Саша с любопытством разглядывала старинный наряд. Как она в таком платье умудряется работать в доме?
– Позже вам придется дать подробные показания. – Сказал инспектор. – А сейчас давайте еще раз поговорим о случившемся. Вы все пришли в одно время?
– Мы приехали примерно в 14.15. – Сказал Лапо. – Услышали крик. Входная дверь оказалась открытой, поэтому мы бросились внутрь, возможно, там нужна помощь. Остальное вы знаете.
Саша рассказала, что их визит связан с историей платья ведьмы. Гвидоне Пикколоджоне обещал показать сундук, в котором обнаружено платье.
– А вы, синьора? – Тон Массимо больше не был успокаивающим.
– Но я ведь уже…– Женщина всхлипнула. – Синьор Пикколоджоне сказал, что я должна прийти к двум. Он очень строг в отношении опозданий и я пришла без пяти два. Вошла через задний ход, как обычно. Повесила пальто и поставила мокку варить кофе.
– Вы никого не встретили?
– Никого. Пока вон они не пришли. Синьор Пикколоджоне всегда пьет кофе ровно в 14.15. Поэтому я… пошла наверх.
– Вы приносите кофе в кабинет?
– Нет, что вы. Синьор Пикколоджоне ровно в 14.15 уже сидит в столовой. Всегда. Но сегодня его не было.
– Вы работаете каждый день?
– Кроме среды и субботы. В эти дни я готовлю еду заранее и оставляю в холодильнике.
– В холодильнике? – Удивилась Саша, а инспектор грозно на нее цыкнул. Но она не унялась: – А как же жизнь по правилам восемнадцатого века?
– Я потребовала купить холодильник. Сказала, что можно и без него, если синьор Пикколоджоне хочет умереть в жару от пищевого отравления.
– Продолжайте.
– Я вошла в столовую с подносом и…
– Его там не было?
– Впервые за все годы. – Женщина вздохнула. – И я очень удивилась, а потом подумала, что ему могло стать плохо.
– Почему вы так решили?
– Обычно он исключительно пунктуален.
– Вы не подумали, что ошиблись и он не ждал кофе в это время?
– Такого не могло быть. И еще он предупредил насчет них, – она кивнула на Сашу и Лапо. – Сказал могут прийти двое и я должна показать им комнату экономки внизу. – Она подозрительно глянула на Орсини и поинтересовалась: – Это же вы? Вы, эти… принцы?
– А когда вы обычно приходите?
– В восемь утра. Но сегодня у синьора Пикколоджоне была встреча.
– Где назначена встреча?
– Здесь, конечно.
– Вы уверены?
Женщина задумалась. – Ну… да. Он сказал, что ждет посетителя и я могу взять выходной на полдня. Сказал, что не хочет, чтобы его беспокоили.
– Он сказал вам, кого ждет?
– Нет.
– Упомянул время встречи?
– Нет, и я не спрашивала, не мое дело.
– Вы случайно не знаете, появился ли этот анонимный посетитель?
– Наверное. Я нашла две чашки и тарелку в раковине. Синьор сам мог приготовить кофе, если бы хотел предложить гостю, а тарелку с бискотти я оставила на всякий случай в столовой.
– Где чашки?
– Я помыла их и убрала, как только пришла.
– Синьор вел ежедневник? Он записывал свои встречи?
– Не знаю. Никогда не видела.
– Скорее всего записи в компьютерах. – сказала Саша.
– Точно, наверное вы найдете все, что хотите знать, на этом его компьютере,– оживилась женщина.
– Эксперты в пути. А вас я попрошу еще раз повторить рассказ.
Женщина задрожала. – Еще раз? Я ведь уже рассказывала несколько раз.
– Боюсь, что да. Сделайте это снова, шаг за шагом.
Руки домработницы дрожали. Она сжала их коленями.
– Я приготовила кофе и пошла в столовую с подносом. Потом я поставила поднос на стол, вышла в коридор и крикнула: синьор, ваш кофе готов! Когда он не ответил, мне пришло в голову, что могло что-то случиться. Поэтому я поднялась по лестнице и постучала в дверь его спальни. Конечно, я не осмелилась войти, поэтому снова позвала через дверь, ну, типа: синьор, вы там? Все в порядке? Но ответа так и не было.
– Вы открывали дверь?
– Конечно, нет. Я не должна беспокоить его, если дверь закрыта.
– Что вы сделали дальше?
– Ну… я не знала, что делать. Постояла. Потом я заметила, что дверь в ванную открыта, поэтому заглянула. Все его бритвенные принадлежности были там, а ночная рубашка висела на крючке. Затем я увидела, что дверь в его кабинет приоткрыта, чего никогда не бывает. Он с самого начала дал понять, что я не должна убираться в кабинете. Это категорически запрещено. Но я ведь должна была посмотреть, правда? – Она сглотнула.
– Не торопитесь, синьора. И что дальше?
– Я увидела его и кровь… и я… его потрогала, хотела узнать, нужна ли ему помощь… – Она уставилась на свои руки, словно ожидая снова увидеть кровь. Потом закрыла лицо руками и пробормотала: – Я вроде вышла в коридор… Я, наверное, закричала.
– Хорошо. Не волнуйтесь, осталась всего пара вопросов.
Женщина шмыгнула носом. Слезы потекли ручьем. Массимо посмотрел на Сашу, словно предлагал что-то с этим сделать.
– Все хорошо, tutto bene,– сказала Саша. – Вас никто не подозревает. Давайте просто побыстрее закончим со всем этим.
Домработница кивнула и вытерла глаза салфеткой.
– Каким человеком был синьор Пикколоджоне? Хорошим работодателем?
– О, да. Он был скрытным. Очень скрытным. Никаких лишних разговоров. И уважительным.
– Когда вы начали работать здесь?
– В прошлом феврале. Год и полмесяца.
– Он хорошо платил?
– Очень хорошо. Из-за… его требований.
– Его требований?
– То, что я так одеваюсь, например. – домработница потеребила свое старинное платье. – Я знаю, это выглядит глупо, но для него это было важно. На нашем первом собеседовании он сказал: «Снаружи этого дома – настоящее время, синьора Варна. Но внутри – XVIII век. Вы понимаете?» Я сказала: «О, да». Я так хотела получить эту работу! Он предложил большие деньги, где бы еще я такие нашла! И не требовал никакой тяжелой работы, всегда был любезен, до тех пор, пока я следовала правилам. Хуже всего была стирка. Никаких современных удобств! И глажка. Кошмар! Представляете, мне пришлось использовать один из тех старых утюгов, которые были у людей в те времена, с углями, нагретыми на плите. Трудно не сжечь вещи, знаете ли. Но мой муж инвалид, и мне нужны были деньги, поэтому я решила, что это словно… ну, как будто я участвую в этом как в пьесе. Я в молодости играла в любительской театральной группе. У меня хорошо получалось!
– Чего именно хозяин ожидал от вас?
– Как я уже сказала, стирка и глажка. Это было мучением, и не только из-за тяжелого старого утюга. Мне пришлось стирать все вручную в медном горшке в подвале. Воротники и манжеты рубашек приходилось крахмалить. Он настоял, чтобы я использовала одну из этих старых механических отжимных машин. Потом было вытирание пыли, пылесос, мытье посуды. Готовка была главным делом. И выпечка. Синьор любил бискотти и пирожные. Я готовила ему ужин, а он разрешал мне брать что-нибудь домой на чай моему мужу.
– Вы сказали, что все было хорошо, пока вы следовали правилам. А если не следовали? Становилось плохо?
– Нет, не плохо, нет. Он был просто… строгим. Однажды он поймал меня с мобильным. Я проверяла мужа. С тех пор он сказал мне, что я должна оставить свой мобильный дома. Но я этого не сделала. Держала его в сумочке. Смешно же, ну какой восемнадцатый век со всем этим его оборудованием! Но я должна была идти пешком от автобусной остановки, даже под дождем. Изначально он хотел, чтобы я жила у него, но я настояла на своем. Я не могла этого сделать из-за мужа. Поэтому он согласился при условии, что я буду приходить и уходить пешком.
– И вы были полностью довольны условиями своей работы?
– Меня беспокоила плита. Ей двести лет, сами понимаете. Она нуждалась в реставрации, на ней трудно готовить. А он никак не мог найти реставратора. Сами понимаете, кому сейчас нужны такие плиты!
– Вы знаете кто мог желать зла вашему работодателю?
– Нет. Но я же не знала его – как человека, я имею в виду. Он никогда не говорил о чем-то личном, о своей работе или друзьях. Как я уже сказала, мы словно играли в пьесе. Играли роли. Мы не были собой, никто из нас.
– А как насчет его семьи?
– У него была сестра, Диана, фамилия мужа- Николини. Я бы и не знала, но они с мужем приезжали на прошлой неделе. Мой хозяин потребовал испечь торт по старинному рецепту. Получилось хорошо, хотя я чуть все не спалила, пытаясь испечь в этих условиях. Зачем отказываться от благ цивилизации? Да любой бы в XVIII веке схватился за такую возможность!
– Где она живет?
– В Лукке, если я не ошибаюсь.
– Это был семейный визит?
– Что-то связанное с юридическими вопросами.
– Синьор сказал вам это?
– Нет, это то что я услышала, когда подавала десерт. Они упоминали адвокатов.
– Вы слышали имя?
– Я не уверена… Риккарди вроде. Я не слушала.
Выражение ее лица подсказывало, что она как раз внимательно слушала, но не собиралась признаваться в этом никому, тем более полицейскому.
– Как синьор ладил со своей сестрой?
– Нормально, насколько я знаю. Ему не нравился муж. Неприятный тип. Он повышал голос. Ой, я не хочу сказать, что он мог застрелить хозяина, мадонна, нет! – женщина перекрестилась и поцеловала сложенные пальцы.
– Были ли в доме еще какие-нибудь посетители за последние несколько недель?
– Около недели назад приходила женщина. Она не задержалась надолго.
– Знакомая?
– Больше, чем знакомая, как мне кажется. Они казались… ну…близко знакомыми.
– В романтическом смысле?
– Нет, совсем нет. Просто хорошая знакомая.
– Он что-нибудь говорил вам о ней? Имя? Зачем она пришла?
– Нет.
– Можете ли вы ее описать?
– Я видела ее всего минуту. Она была вся закутана в куртку с капюшоном. Высокая. Она была высокой. Это все, что я могла видеть.
– Молодая? Старая?
– Ну, явно не девочка. Я думала, синьор захочет, чтобы я сварила кофе, но он ясно дал понять, что я не должна беспокоить.
– Вы заметили перемену в хозяине в последнее время? Хоть что-то, синьора, каким бы незначительным это не казалось?
– Никаких перемен, нет. Он был очень замкнутым человеком. Сдержанным. Скрытным, можно сказать. – Домработница нахмурилась. – У него была тайна.
– Какая тайна?
– Не знаю… Откуда же мне знать?
***
Саше и Лапо пришлось сдать отпечатки пальцев, чтобы исключить из прочих в кабинете Гвидоне Пикколоджоне.
– Почему ты разрешил нам присутствовать, когда допрашивал домработницу? – Поинтересовалась Саша.
– Опрашивал. Допросы я веду не так. – Улыбнулся инспектор. – Неприятное дело. Странная обстановка, странный человек. Впервые такое вижу. А вы оба… были там, на вечере, где стреляли, и здесь тоже.
– Подозрительно? – Пошутил Лапо.
– Нет,– серьезно ответил Массимо. – По времени вы бы не могли убить Пикколоджоне, медики полагают, что это случилось рано утром. Конечно, мы проверим ваше алиби, но я ни минуты не сомневаюсь. что вы не причем. И стрелять на вечере вы не могли, рядом стояли свидетели. Ее интуиция… – он кивнул на Сашу, – Должен признаться, что она часто оказывалась права. – Он покачал головой, глядя на девушку. – Только это не значит, что можно вмешиваться в это дело, просто если услышишь что-то полезное во время поисков истории платья. Еще раз подчеркиваю-никаких расследований! Самый явный мотив – убийство связано с его работой в сфере кибербезопасности. Но это не значит, что мы будем рассматривать только эту версию. Возможно, причина кроется в его личной жизни. Просто держи глаза и уши открытыми. И… принц Якопо, я приношу извинения за фамильярность, просто мы давно знакомы с вашей женой.
– По-моему вы достаточно уже знакомы и со мной, так что не принц, а Лапо. И давайте перейдем на «ты».
– Когда эксперты закончат, мне очень нужно попасть в дом. Осмотреть сундук. – Сказала Саша.
– Я позвоню, когда они закончат и мы снимем опечатывание с дверей. Еще раз прошу – проводи исследования, а не расследование, договорились?
Саша кивнула, но не удержалась от вопроса:
– Гвидоне мог быть целью стрелка на вечере?
– Совпадения случаются, ты сама это знаешь. Но… дело в том, что три месяца назад кто-то проник в его дом. Пикколоджоне обратился в полицию. В то время его не было дома. Оказавшись внутри, они взломали дверь в его компьютерную комнату, которая всегда была заперта. Как раз в этот момент хозяин вернулся, и они скрылись через заднюю дверь. Пикколоджоне сказал, что ничего не пропало. И никаких отпечатков пальцев. Мы нашли следы ДНК, но никаких совпадений в нашей базе данных. Кто бы это ни был, он мог сегодня вернуться.
